Болдино

Г. Г.

Осенний парк пустынен и уныл,
И жёлтый лист опал с нагих ветвей.
Когда-то Пушкин здесь средь лип бродил,
Как я сейчас брожу в тиши аллей.

И, вороша шагами слой листвы,
Спускался он к звенящему ручью,
Из родника хрустальной чистоты
Он воду пил… Как я сегодня пью.

Передо мной дерновая скамья,
Где он сидел задумчиво тогда,
И тень поэта снова вижу я —
Он здесь, со мною рядом. Навсегда.

Понятны мне его печали, боли —
Тот трудный мир, в котором жил поэт.
Да, счастья нет, но есть покой и воля,
И всё же жаль, что в мире счастья нет.

За годом год проходит торопливо…
Лучинник^{^[3]} вновь пригрезится во сне…
Спасибо вам, мой милый друг, спасибо,
Что мир поэта вы открыли мне.

Б. Болдино, 13.10.74

«Тревожит ночь листвы шершавый шорох…»

Тревожит ночь листвы шершавый шорох,
Не облетевшей, жёлтой и сухой.
Я вновь и вновь перебираю ворох
Воспоминаний, связанных с тобой.

Любовь угасла. Горе пережито.
В душе спокойствие холодной пустоты.
Срывает время всё, что позабыто,
Как ветер рвёт последние листы.

И древо жизни с голыми ветвями
Зима укроет снегом седины.
Оно уснёт под белыми снегами
И будет ждать и ждать своей весны…

«Вы снова уезжаете, и снова…»

Вы снова уезжаете, и снова
Не знаю я, когда увижу вас.
Улыбку вашу и прощанья слово,
Поверьте, вспомню я ещё не раз.

Почти случайных встреч, что в прошлом были,
Вы оборвёте тоненькую нить.
Быть может, вы в душе уже решили,
Со мной простившись, больше не звонить…

Нет, нет. Конечно, будет всё как прежде —
Я вновь найду вас, буду встрече рад…
Вы уезжаете. Я с тайною надеждой
Ловлю последний пристальный ваш взгляд…

«Я много не прошу у вас. Не надо…»

Я много не прошу у вас. Не надо
Мне буйства глаз и чувства хоровод,
Довольно мне лишь ласкового взгляда,
Лишь ощущения, что кто-то встречи ждёт.

И прихожу я к вам не ради скуки —
Я просто вновь желаю видеть вас.
Как у камина в холод греют руки,
Я грею душу светом ваших глаз.

Я откровенно нежусь в их сиянье,
Ловлю блаженно каждый тёплый луч,
Вы разрушаете тяжёлое молчанье,
Отгородившее весь мир стеною туч.

Я оживаю, звуками наполнен,
Надежды просыпаются во мне,
Но мы прощаемся, желаний гаснут волны,
И остаюсь один я в тишине…

Я много не прошу у вас. Не надо
Мне буйства глаз, ночей в шальном бреду.
Довольно мне лишь ласкового взгляда,
Лишь ощущения, что с вами встречи жду…

«Живу спокойно. Дум моих пустыню…»

Живу спокойно. Дум моих пустыню
Не потревожит дождь былой печали.
Сомненья, боли, горечи гордыню —
Всё ветры, зноем иссушив, умчали.

Не суждено уж сердцу волноваться,
В чужой руке рука не задрожит.
И только сны порой шальные снятся,
Как страннику в пустыне – миражи…

«Среди зимы капель вдруг зазвенела…»

Среди зимы капель вдруг зазвенела,
Среди зимы вдруг с крыши потекло,
Как будто вдруг среди метели белой
Весны начало робкое пришло.

Повис туман клоками, словно вата,
И снег набух и от воды осел.
Опять весна, наверно, виновата,
Что средь зимы я снова заболел.

Как пуст мой дом, и у моей постели
Со мной в тиши никто не погрустит,
Ничьи глаза на миг не потеплеют,
Пустое кресло рядом лишь стоит.

Вы далеко. И каждый день ваш занят —
В дорогах странствий счастье вы нашли.
И даже если б не были в Рязани,
То и тогда б сюда вы не пришли.

Что вам мой дом? У вас своя дорога.
А мой же путь вьюга перемела.
Ну что ж, простите. Не судите строго
За то, что я искал у вас тепла…

«Затворите за мною вы дверь…»

Затворите за мною вы дверь,
До порога меня проводив.
Час прощанья настал, и теперь
Наши встречи уже позади.

И не знаете вы, что сейчас
Навсегда разойдутся пути
Наших судеб, что, встретившись раз,
Не смогли в жизни рядом идти.

Ухожу я. Порою ночной
Вам не вспомнить о том, что я был.
Я же вижу, как трудно со мной
Всем, кого я хоть каплю любил.

Милый взгляд ваш, тепло наших встреч
С благодарностью я уношу,
Но, увы, дружбы нам не сберечь,
Потому я сейчас ухожу.

Вы не скажете мне: «Приходи…»
Обо мне вам, увы, не грустить…
До порога меня проводив,
Вам осталось лишь дверь затворить…

Трава забвения. I

Не тревожат строки и слова
Головы больной воображенья,
В памяти моей взошла трава —
Долгожданная трава, трава забвенья.

Майский ветер шелестит травой
И уносит дум моих смятенье,
Дарит мне отраду и покой
Шелест той травы – травы забвенья…

Не зову и снов не берегу,
Расстаюсь со всем без сожаленья.
Гонит ветер волны по лугу
Средь густой травы – травы забвенья.

Тают сны в прозрачной синеве,
Отошли печали и сомненья,
Только вновь идёшь ты по траве,
По некошеной траве – траве забвенья…

«Finitа la comedia! Finita!…»

Finitа la comedia! Finita!
Из книги жизни вырвана глава.
Любовь без жалости в душе моей убита,
И вновь ясна, спокойна голова.

Finita la comedia! Довольно
Гореть в огне своих страстей пустых.
Мне провожать тебя уже не больно,
С улыбкой я пою весенний стих!

Ушло в небытье осени ненастье,
Иные мне открылися пути.
Я презираю раболепье страсти.
Finita la comedia!
Прости…

«Как медленно светает за окном…»

Как медленно светает за окном…
Какой тоскливый, сумеречный свет…
Проходит ночь без сна кошмарным сном,
И занимается безрадостный рассвет.

И снова день с чредой своих забот,
С сумятицей тревоги и волненья.
Уходит ночь. И новый день встаёт,
Не принося с собою облегченья.

Не жду я писем или телеграмм,
Всегда молчит мой телефон домашний,
И лишь тоскливо мне по вечерам,
Что новый день прошёл как день вчерашний…
________

Окончен день. Над снежной тишиной
Горит неярким пламенем закат.
Тускнеют краски. Синей пеленой
Стирает ночь зари багряный плат.

Окончен день, такой же, как вчера,
Совсем такой, как сотни дней подряд.
Ты можешь спать иль думать до утра —
В чём ты не прав и в чём ты виноват.

Когда придёт мне время собирать
В последний путь унылую ладью,
Я буду требовать, просить и умолять,
Чтоб привели Наташу – дочь мою.

К её щеке прижмусь своей щекой,
В последний раз вихры рукой встреплю…
Я виноват лишь перед ней одной,
Что так впустую прожил жизнь свою.

Что не сумел понять я до конца,
Зачем мне жизнь и этот вот закат,
И что растёт Наташа без отца
И познаёт всю боль больших утрат.

Летят года. И я своей рукой,
Увы, не в силах их вернуть назад.
Окончен день. Над снежной тишиной
Горит неярким пламенем закат…

«Что мне сказать, о Боже!…»

Грубым даётся радость.

Нежным даётся печаль.

Мне ничего не надо,

Мне никого не жаль…

С. Есенин

Что мне сказать, о Боже!
Я ненавижу свет.
Всюду одно и то же —
Слабым пощады нет.

Всюду в цене лишь сила,
Наглость, нахальство! Что ж,
Дерзкий становится милым,
Правдой – пустая ложь.

И забывают люди
Первой любви наплыв,
Время безжалостно губит
Чистых страстей порыв.

Было всегда так и будет.
Падают листья берёз,
И оскверняют люди
Смехом святыню слёз.

Я ненавижу небо,
Землю, где ты живёшь,
Имя тебе – измена,
В сердце – предательство, ложь.

Впрочем, не ты, так другая —
Мир одинаков для всех, —
Грусти делить не желая,
С радостью делим успех.

Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль,
Сильным даётся радость,
Слабым даётся печаль…

«Когда один в слепой борьбе сомнений…»

Когда один в слепой борьбе сомнений
Я путь к спасенью яростно искал,
Когда весь мир был призрачным виденьем,
Кто мне помог из тех, кого я звал?
Кто мне помог и ласкою, словами,
Своим участьем душу оживил,
Когда меня бредовыми ночами
Болезни жар безжалостно душил?
Когда лишь шаг, и всё, и я исчезну!
Сорвусь в потоки яростных стремнин!
Кто перевёл тогда меня чрез бездну?
Никто.
Никто! Я всюду шёл один!
И вновь один стою я у дороги,
Поют ветра, мне душу веселя,
Подведены прошедшему итоги,
Оплачены долги и векселя.
Шумят дожди в осенней круговерти,
И ни к чему былое ворошить.
Да, я смогу – совсем один, поверьте, —
Всё зачеркнув, начать сначала жить.

Лучинник

1

Юноша мой милый,
Что глядишь устало
На сей край унылый,
Где так пусто стало.

Отрясает роща
Лист свой рыжеватый,
Словно алый росчерк
Линия заката.

Над лесной опушкой
Тихо как, послушай…
Лишь вдали хлопушкой
Щёлкнет кнут пастуший,

Да родник студёный
Чуть журчит, стекая
В пруд заросший сонный,
Струйками играя.

Наплывают грёзы,
Грусть вдруг без причины…
В сумерках берёзы,
Как щепа лучины.

Юноша печальный,
Ты о ком вздыхаешь?
Чей же образ дальний
Ты воспоминаешь?

И куда далёко
Грусть тебя уводит?
В роще одиноко
Только осень бродит…

Ночь уж наступает,
Месяц как полтинник…
Под луной сияет
Белизной Лучинник…

2

Как тихо в роще осени твоей…

М. Шестериков

Как тихо в роще осени моей…
Стоит Лучинник, грусти не скрывая,
Печально смотрит, как седой Борей
Ковром из листьев землю укрывает.

И листья кружат средь его ветвей,
Ладошкой машут, с деревом прощаясь…
Уходит прочь шумливый рой детей,
Уходит навсегда, не возвращаясь.

И я смотрю на этот листопад,
Мне грустно видеть осени дыханье,
Не рад Лучинник осени, не рад —
Кругом унынье, тлен и увяданье…

Что ж делать, время вспять не повернёт
И не изменит своего теченья.
Придёт весна, Лучинник зацветёт,
Зашелестит листвою обновленья.

Но человеку это не дано —
Один лишь раз он в жизни всё имеет,
И коль весна прошла давным-давно,
То осенью он попросту стареет…

Проходит жизнь, уходит в забытьё,
Летят года поспешной чередою.
Я вспоминаю прошлое своё,
Шуршат шаги опавшею листвою…

Печалью тех давно ушедших дней
Я, словно цепью призрачной, окован…
Как тихо в роще осени моей,
Стоит Лучинник, грустью очарован…