Баламуторные стихи

 
Играть словами – ах, как это просто,
Не то что в жизни судьбами играть.
Будь мой талант чуть-чуть повыше ростом,
Я мог бы жить и горюшка не знать.
 
 
Я б знаменитым был, прославленным, известным,
Меня б толпа тогда носила на руках,
(Пока б не бросила средь грязи впопыхах),
А так, довольствуясь банально скромным местом,
Живу я скучно, прозаично, очень пресно,
Всю жизнь витая где-то в облаках
И увязая в будничных делах.
 
 
А жизнь проходит мелкою монетой
Разменных чувств и встреч на два раза…
Лишь чуть начавшись, облетает лето,
И самой верной старости приметой
Морщинки набегают на глаза,
А в уголочках копится слеза…
А впрочем, что писать про всё про это…
 
 
И всё обрыдло аж порой до сблёва,
Поэт хреновый ты, товарищ Вова,
И жизнь твоя беспутная хренова.
 
 
Костюм поэта ты напялил не по росту,
А сил и времени на всё – едва-едва,
Играть словами, ах, как это просто,
Во рту от слов уже шершавая короста,
Да толку что, когда вся жизнь – слова.
А тут ещё с похмелья голова,
Знать, самогон был явно не по ГОСТу,
Не зря ж я подавился им сперва…
 

«Процессом стихосложения…»

 
Процессом стихосложения
    я убиваю время,
Которого слишком много
    в растянутых сутках моих,
Которого слишком мало,
    чтоб новое бросить семя
И, жизнь размотав на начало,
    дождаться плодов иных.
 
 
И я опускаюсь в омут
    забывчивости минутной,
Из этих минут слагая
    часы бесконечного дня.
И катятся воды забвенья
    белесой волною мутной,
И я прохожу сквозь время,
    а время идёт сквозь меня.
 
 
Играя бездумно словами,
    я коротаю ночи,
Которые нужно бы было,
    наверное, попросту спать,
Но тихими мирными снами
    я избалован не очень,
И, забавляясь словами,
    я вынужден ночь коротать.
 
 
Вычёркивая минуты,
    вычёркивая недели,
Я убиваю время
    под слякотный шорох дождя,
Я убиваю время
    под звоны апрельской капели,
И, убивая время,
    я убиваю себя.
 

Декабрь

 
Вот и осень прошла. Облетевшей листвой
Прикоснулась ко мне давней грусти пора.
Отшумели дожди над моей головой,
А сегодня с утра снегопад у двора…
 
 
Тихо падает снег,
Монотонно беля
За окошком поля,
У дорог тополя,
И застыла земля,
О покое моля,
Только дрожь ковыля
От стебля до стебля.
 
 
Снова замерло всё до прихода весны,
Лес уснул, утонув в снегопаде густом,
Может, видит он сны, вековечные сны,
Может, стынет в снегу в ожиданье пустом.
 
 
Тихо падает снег
В обрамленье окон,
Словно падает он
Всех веков испокон,
Из ушедших времён
Позабытый мой сон,
Долгожданный поклон
Ликам старых икон.
 
 
В снегопад распахну настежь окна и дверь,
Приглашу снегопад в опустевший свой дом,
Чтобы годы разлук, невозвратных потерь
Он укрыл своим белым холодным крылом.
 
 
Тихо падает снег
На утраты всех лет,
Горьких прожитых мет
Засыпает он след,
И уже больше нет
Ни печалей, ни бед,
Лишь один белый цвет
На весь свет,
Белый свет.
Тихо падает снег…
 

«Майский ли цвет за окном на дворе…»

 
Майский ли цвет за окном на дворе
Или туманов осенняя дрожь,
Плач ли метели во мгле в январе
Или капели танцующий дождь,
 
 
Всё мне едино. Всё равно давно —
Не разделяю я года времён,
Катится лето с зимой заодно,
И листопадом апрель занесён.
 
 
В каменных джунглях бетонных громад,
В доме пустом в деревенской глуши
Не потревожит, как годы назад,
Новая песня усталой души.
 
 
Долгий случайный в пути разговор,
Чьих-то надежд промелькнувшая тень,
Давней тоской истомившийся взор,
Смятая в тоненьких пальцах сирень —
 
 
Всё это было. Но где и когда?
Даже не вспомнить, как это давно.
Канули в омут времён те года,
Мёртвою галькой упали на дно.
 
 
Ну а теперь ни к чему снегопад,
Звонкой капели танцующий дождь,
Знойного лета зелёный наряд,
Стылых туманов осенняя дрожь.
 
 
Всё ни к чему. Что ж случилось со мной?
Или достигнут последний предел
И раздавили упавшей стеной
Годы забот и бессмысленных дел?
 
 
Каждый мой день – всё не в лад, невпопад,
Каждый мой день – суеты маета,
А на душе – бесконечный разлад,
И надо мной – ни звезды, ни креста.
 
 
Надо бы встать, надо что-то начать,
Только б не жить в летаргическом сне,
Надо себя искрошить, искричать,
Может, хоть что-то поможет и мне?
 
 
Надо бы, надо… Но нет больше сил.
Телом устал и душой изнемог.
Я столько лет на весь свет голосил,
Только никто мне тогда не помог.
 
 
И потому между явью и сном,
Не различая, где правда, где ложь,
Равно встречаю капель за окном,
Или туманов осеннюю дрожь…
 

Март

3.03.90. Мне 44 года

 
Месяц март, мой день рожденья.
Много шума, суеты,
На столе чаи, варенья,
Испечённые торты.
 
 
За столом всё те же лица
Милых мне моих друзей.
Что же? Будем веселиться!
Наливай полней да пей…
 
 
По порядку тосты, речи
Под бокальный перезвон,
Я в речах зело отмечен,
До небес превознесён.
 
 
С каждым тостом вновь и вновь я
Поднимаю свой бокал,
И под гимны пустословья
Незаметно «вес набрал».
 
 
Чередом идёт веселье,
Гости сыты, чуть пьяны,
Начинаю песнопенья
При свечах под три струны.
 
 
Зло терзая гриф гитары,
Невпопад аккорды рву
И напевом песни старой
Сам себе о чём-то вру.
 
 
Поднатужившись, весельем
Разгоняю жизни муть,
Только песней и похмельем
Мне себя не обмануть.
 
 
А в окошке снег кружится,
Может быть, последний снег…
Мне б не пить, а помолиться,
Глупый свой оплакав век.
 
 
Мне себя судить бы строже,
Не пускать коней бы вскачь,
До Тебя б, великий Боже,
Донести свой скорбный плач…
 
 
Но веселья наважденье —
Как вериги на плечах.
Месяц март. Мой день рожденья.
Горький праздник при свечах…
 

Несколько строк памяти Лермонтова

 
В двадцать семь неполных лет
Оборвалась жизнь поэта.
Был он счастлив или нет —
Нам неведомо про это.
 
 
Слишком мало скудных слов
И свидетельств о поэте —
Вроде, внешне был суров,
Вроде, жил как все на свете.
 
 
Как и все – лихой гусар,
Только взглядом чуть приметней —
Ликом юн, да взором стар,
Словно прожил век столетний.
 
 
Для друзей и милых дам
Был поручиком он просто,
А в веках не по годам
«Демоном» вознёсся к звёздам.
 
 
Как поэт – великим стал!
Но нелепо, слишком рано
Жар души слепой металл
Потушил смертельной раной,
 
 
Что от пули из ствола
Кюхенрейтера тупого
Сердце злобой обожгла
Сотоварища былого.
 
 
Нет, не дрогнула рука,
Хоть предлог – пустая фраза…
Выстрел эхом на века
Встал в ущелиях Кавказа.
 
 
В двадцать семь неполных лет
Пламя жизни вмиг угасло.
Мертв поручик.
Жив поэт!
Над поэтом смерть не властна.
 

Май

1. IX сонет

 
И снова май забушевал
То ярым солнцем, то дождями,
Весны вскипел девятый вал,
Воспетый в рощах соловьями.
 
 
И снова буйная сирень
В садах туманит чьи-то очи,
И бесконечно долог день,
И коротка услада ночи.
 
 
И снова вдоль и поперёк
Земных тропинок и дорог
Идут в ночи влюблённых пары —
Пришёл для них желанный срок
Вновь повторять нежнейших строк
Речитатив волшебный старый.
 

2. X сонет

 
Ах, этот вечно юный май,
Природы баловень капризный!
Ну что же, май, круши, ломай
Тоску зимы и прозу жизни.
 
 
Всем, кто ещё не долюбил
И верит в добрые приметы,
Отдай свой юношеский пыл
И полнозвучные сонеты.
 
 
И лишь меня ты не тревожь —
Твоих напевов сладких ложь
Мне так давно уже знакома.
Берёз звенящих листьев дрожь,
В полях пьянящий, тёплый дождь
Пусть не зовут меня из дома.
 

3. XI сонет

 
Хоть дом мой глух, но всё же дом,
Я пообвык в нём, пообжился.
И в ожидании пустом
Я с тем, что есть, давно смирился.
 
 
В нём дней похожих череда
Летит, времён не замечая,
И кто я, с кем я и куда —
Я сам уже не различаю.
 
 
Идут в безвременье года
От сентябрей сквозь вьюги к маю,
Но в тех годах лишь холода,
А вёсны всё не наступают.
 
 
И лишь порой в глухой ночи,
Когда метель в окно стучит,
Остатки смысла этой жизни отнимая,
Мне вдруг до боли – хоть кричи —
Невмоготу быть в той ночи,
И я хочу тепла любви и солнца мая…
 

XII сонет

Мысль изречённая есть ложь.

Ф. Тютчев

 
Вопросом сердце не тревожь —
Нам ни к чему слова признанья.
Мысль изречённая есть ложь,
Для нас спасение – молчанье.
 
 
В ответе истину таить
Ума великого не надо.
Но лжи свивая тонко нить,
Не в силах скрыть мы фальши взгляда.
 
 
За гранью высказанных слов,
Сокрытых истин и основ
Давно дано нам пониманье.
Вопросом сердце не тревожь —
Мысль изречённая есть ложь.
Но так же ложно и молчанье.
 

Небуг^[8]. I

 
И всё вернулось на круги своя —
Всё тот же двор и тот же дом на круче склона,
И кажется, что вечность бытия
Здесь не подвластна времени законам.
 
 
Всё так же плещет ласковой волной
Прибоя кромка, пеною одета,
И катят зимы где-то стороной,
Не нарушая постоянства лета.
 
 
Всё так же ярок солнечный простор,
Что поделили поровну, не споря,
В полгоризонта зелень знойных гор,
В полгоризонта синь прохлады моря.
 
 
Ах, как привычен этот мне ландшафт,
Где времени дыхание заглохло…
Но дом стоит, заметно обветшав,
И алыча под окнами засохла.
 
 
Здесь откололась глыба от скалы
И рухнула в волну у побережья,
Её изломов острые углы
Покрыли водорослей нежные одежды.
 
 
Вот завалилось дерево в овраг,
А здесь была когда-то балюстрада…
Всё вроде так. И всё чуть-чуть не так
Для моего взыскующего взгляда.
 
 
Знакомых лиц привычные черты
Уж постарели, чуть другими стали,
Средь повседневной будней суеты
Глаза в морщинках словно бы устали.
 
 
Иных уж нет. Созвучья их имён
Уже наследуют поднявшиеся дети…
Нет, только кажется, что мерный ход времён
Остановился в этом жарком лете.
 
 
Лишь в измененье вечность бытия.
Здесь, как и всюду, те ж пути земные.
Да, всё вернулось на круги своя,
Но те круги уже совсем иные…
 

«Я устал от этой жизни пресной…»

 
Я устал от этой жизни пресной,
От привычных мелочных обид,
Ждать устал, что снова кто-то треснет
По душе и плакать не велит.
 
 
Я устал от всех существований,
Жить устал и верить перестал,
Без любви, надежд, воспоминаний
От тоски безвременья устал.
 
 
Мне б уснуть – как в омут опуститься,
Мне б уснуть на много долгих лет,
Мне б напиться, до смерти напиться,
Но, увы, и в том забвенья нет.
 
 
И душа почти уже погасла,
Трепетный огонь её потух —
Как лампада, где иссякло масло,
Испускает свой последний дух.
 
 
Что же дальше?
Долгих дней тягучесть,
Бесконечно долгих, нудных дней…
Знать, моя такая злая участь —
Вечно слушать плач глухих дождей.
 
 
Как вы правы, нежные мадонны,
Что себя от бед уберегли —
Вы тоски моей глухой, бездонной
Никогда понять бы не смогли.
 
 
Вы ушли, надежды храм разрушив,
Словно знали сердцем наперёд —
Есть такие проклятые души,
И никто их в мире не спасёт.
 
 
Мне жалеть о том уж нет причины,
В прошлом всё. Душа почти мертва.
Только тела тонкие лучины
Теплят жизнь свою ещё едва.
 
 
День придёт, и в дыме сигаретном
Тех лучин растает даже тень.
Я уйду неслышно, незаметно,
Не туманя грустью новый день.
 
 
Время чьих-то слёз печаль осушит,
Без меня за годом год пойдёт…