Романс

Ещё горит свеча в пустом стакане,
Ещё звенит гитарная струна…
Ещё не раз судьба меня обманет —
Предложит чашу горького вина.

Ещё не раз, чужой рукой утешен,
Искать звезду я буду в облаках.
Но на тоске настой любви замешан,
И время всё развеет снова в прах.

Ещё не раз, слезой печаль омывши,
Оставив всё, шагну через порог.
И будет дождь стучать по чьим-то крышам,
И будет путь мой всюду одинок.

Ещё не раз в мольбах перед Всевышним
Я упаду к изножию икон.
Но будет голос снова не услышан
Средь всех имён и среди всех времён.

Ну что же, пусть судьба меня обманет,
За всё на плечи ляжет мне вина.
Былых надежд ещё мерцает пламя,
Ещё горит, горит свеча в стакане,
Ещё звенит гитарная струна…

«Я снова на пляшущей мушке…»

Я снова на пляшущей мушке,
И чей-то прищурился глаз.
Игрушка!
Я снова игрушка!
И это в который раз.

Зажат до предела, до точки,
Пружиной сорвусь сейчас!
И пляшут безумные строчки,
И это в который раз.

Я трачу последние силы,
И нет ничего про запас.
О Боже! Спаси и помилуй!
Пусть будет в последний раз.

Минута подхода к решенью!
Нет времени для соглашений —
Куранты отбили твой час.
Я сам себя ставлю мишенью
И целюсь по этой мишени!
Пусть будет в последний раз.

Сегодня. А завтра всё поздно.
А завтра погаснут все звёзды —
Останется ложь голых фраз.
Лишь только б всё сразу, не розно,
Лишь только б не выстрелить в воздух!
Пусть будет в последний раз!

«Была без радости любовь…»

Была без радости любовь,

Разлука будет без печали…

М. Ю. Лермонтов

Была без радости любовь,
Да уж не знаю – и была ли…
Платок напрасно не готовь —
Разлука будет без печали.

Без сожалений и без слёз
Мы позабудем всё, что было,
На пепелище прежних грёз
Зола житейская остыла.

Лишь, маску благости храня,
Ещё порой подносим спички
К седой золе… Но нет огня.
Всё это только дань привычке.

И каждый сам несёт свой крест,
Сжигая жизнь поодиночке,
Не покидая старых мест
И на былом не ставя точки.

Чего ж мы ждём, когда вокруг
Всё глуше осени ненастье
И долгих капель мерный стук
Нам не сулит под крышей счастья?

Когда часы последних дружб
Уже почти что на исходе!
И мир людей всё боле чужд,
И всё ясней возврат к природе…

Вот и ответ. За гранью слов
Приходит пониманье истин,
Как прорисовка всех основ
На полотне тончайшей кистью.

Хотим иль нет, но день разлук
Придёт и разом всех рассудит —
Земной замкнётся жизни круг,
И никаких проблем не будет.

Платок напрасно не готовь,
Слезу уронит кто едва ли.
Была без радости любовь,
Разлука будет без печали…

Кусторка

Воспоминания о лете 1986 г.

Кусторка спит под снегами
В белой морозной тиши…
Что ж она сделала с нами?
Прямо хоть письма пиши…

Но не домчатся в то лето
Наши с тобой письмена,
Только лишь в памяти где-то
Давние те времена.

Озеро, лодка, купанья,
Блики закатной воды,
Час предрассветный прощанья,
Луч догоравшей звезды,

Медленный путь к переправе,
Леса рассветный покой,
В лёгкой туманной оправе
Солнце встаёт за Окой…

Снова пространством играя,
Мчалось шоссейкой такси,
Времени грани стирая,
Грани понятий сместив.

И, отметая печали,
Выплатив старый оброк,
Я оказался в начале
Мне неизвестных дорог.

Что ж, те дороги измерив,
Нынче своею иду
И у распахнутой двери
Глупого счастья не жду.

Жизнь не соткать из тумана
Розовых снов наяву…
Словно чужого романа
Перечитал я главу.

И средь житейского поля
Свой обозначил я край.
Есть в нём и вольному воля,
Есть и спасённому рай.

Мудрая, добрая память,
К прошлым годам не спеши —
Нынче метельная замять
Стонет в сугробной глуши.

Сосны парят в поднебесье
Шапками снежных вершин…
Кусторка – спетая песня —
Дремлет в морозной тиши…

Декабрь 1988

Зимняя ночь

Декабрь 1988

1

Какой сегодня длинный зимний вечер…
И вот уж ночь – глухая ночь в метель.
А мне заполнить этот вечер нечем,
И безнадёжно холодна постель.

И я сижу безвольно и устало,
Врастая в ночь, как в горный кряж сосна,
Не в силах встать, откинуть одеяло,
Уйти в объятья каменного сна.

Сон не придёт. Мне это так знакомо —
Считать часы в мертвящей тишине,
Где в пустоте ветшающего дома
Лишь плач метели, стонущей во мгле.

И рядом нет ни спутницы, ни друга,
Лишь горьких дум привычный хоровод.
Как плачет вьюга!
Ах, как плачет вьюга
Из ночи в ночь уже который год!

И с каждым годом всё тоскливей слушать
Её стенанья, коротая ночь.
Метельный холод пробирает душу,
И одиночества уже не превозмочь.

Но что же делать, если постоянно
Метёт метель снегами прошлых лет…
Ещё лишь чуть вина на дне стакана,
И на исходе пачка сигарет…

2

Зимняя ночь. Над заснеженным полем
Бродит, о чём-то тоскуя, луна.
Ночь полнолуния! Боли и воли!
Всё, что дала ты, – испил я до дна.

Всё, что когда-то ты мне обещала,
Всё, в чём потом обманула сполна,
В зимнюю ночь от конца до начала
Высветит мне в полнолунье луна.

В бликах снегов позабытые лица,
В шорохе звёзд – как упрёк – имена
Болью глухой обескрыленной птицы
В зимнюю ночь потревожит луна.

Только всё это – когда-то и где-то,
Памяти мета – и та не грешна…
В зимнюю ночь безнадёжностью света
Стынет в глубокой печали луна.

Млечным путём не уплыть от причала —
Тело устало и память больна…
Зимняя ночь без конца и начала,
Снежная стынь… Тишина… И луна…

3

Я стаканом вина отсекаю событья,
Чтобы всё, что случилось, – как в жизни иной,
И тогда бытие переходит в небытье,
Всё уже не со мной, всё уже не со мной.

И уже прошлых дней я не помню детали,
Только смутные контуры жизни чужой.
Ну а мне говорят: «Ишь ты, зенки как залил,
Всё на свете забыл, ни гроша за душой…»

Только врут они всё, и я залил не зенки,
Я пожар потушил в обветшалом дому,
Чтобы злобы огонь не припёр меня к стенке,
Чтобы в этом огне не сгореть самому.

А наутро рассвет, обожжённый и хмурый,
Век припухших прохладной коснётся рукой…
Я ушёл от судьбы – этой бешеной дуры,
Ей опять догонять меня в жизни другой.

И загонный галоп я на шаг поменяю,
Снова есть чем дышать, можно верить и жить,
И в зелёной траве, в тихом шелесте мая
Хоть на час, хоть на миг можно веки смежить.

Но лишь несколько дней я живу передышкой,
А потом вновь судьба опознает меня
И захочет прихлопнуть неструганной крышкой,
Значит, снова узду нужно рвать у коня.

И, стаканом вина отсекая событья,
Словно всё, что случилось, – уже не со мной,
Из того бытия ускользну я в небытье,
Чтобы снова родиться мне в жизни иной…

4

Я умираю у вас на глазах,
Я перед вами свечою сгораю,
Словно пред ликом святых в образах,
Но невдомёк вам, что я умираю.

Что в одиночестве долгих ночей,
Встав к изголовью, лишь только я лягу,
Мёртвое время сосёт из очей
Жизни моей драгоценную влагу.

И потому всё тусклее мой взор
И разговор – лишь поверхностный контур
Сути вещей, лишь нечёткий узор
Их содержанья, что скрыто и стёрто.

И не постигнуть вам их глубину,
Судеб чужих не понять, не облегчить…
Нет, я не ставлю вам это в вину —
Это всеобщий наш крест человечий.

Разве мы можем друг друга понять,
Не разорвавши свою оболочку?
И суждено на миру умирать
Каждому смертью своей в одиночку.

Словно пред ликом святых в образах,
Я перед вами свечою сгораю,
Я умираю у всех на глазах,
Но невдомёк вам, что я умираю…

5. Хороший – плохой

Я очень хороший брат,
Наверно, хороший друг,
Возможно, хороший сын,
Быть может, хороший отец.
Но нехорош мой брак,
Я очень плохой супруг,
Неважный я семьянин,
И счастья я не кузнец.

И значит, легко со мной
Моим дочерям и друзьям,
Знакомым моих друзей
И всем из моей родни.
И был бы доволен судьбой
Я даже, наверное, сам,
Когда б из одних только дней
Слагались сутки мои.

Но ночь приходит в мой дом,
И ночь мне не друг, а враг,
Поскольку не дарит снов
И не несёт покой.
Я должен думать о том,
Что же я сделал не так,
И если мой холоден кров,
То я – человек плохой.

И очень плохой супруг,
Неважный я семьянин,
И нехорош мой брак…
Но только лишь ночи конец —
Я снова хороший друг,
Наверно, хороший сын,
Возможно, хороший брат,
Быть может, хороший отец.

6

Как всюду холодно,
Как в этом мире холодно…
И ветра вой надсаден и тосклив,
Как будто голодом,
Одним звериным голодом
Ночной метели полнится мотив.

И нет ни капельки,
Ни самой малой капельки
Тепла надежды, хоть одной свечи…
Я снова маленький,
Как в детстве, снова маленький,
Комочком сжат во вьюжистой ночи.

Из детства лучиком,
Воспоминанья лучиком
Летит ко мне мой мир счастливых лет,
Но ночь замучила,
Пургою ночь замучила,
И гаснет лучика прозрачный свет.

И мглой метелистой,
Бездонной мглой метелистой
В душе иззябшей всё до краешка полно,
А вьюга пенистой,
Волною белой пенистой
Упрямо плещется в замёрзшее окно.

И ночь иглистыми,
Сугробами иглистыми
Сковало тело моё тысячью оков…
Как роща листьями,
Как роща землю листьями,
Себя стихами укрываю от снегов.

Но в строчках холодно,
Так нестерпимо холодно,
И вьюга дышит с белого листа,
И льдом закованы,
Молчанья льдом закованы
Мои отчаянно кричащие уста.

Немой молитвою,
Стихов немой молитвою
Никто не в силах чуда сотворить.
И острой бритвою,
Метели острой бритвою
Мне вьюга хочет вены отворить…

Новогодний диалог с Дедом Морозом

Под этот Новый год Змеи
Я встретил как-то Дед Мороза,
Ему сказал я: «Извини,
Мне не нужны для счастья розы,
Мне нужен так, всего пустяк —
Уснуть и больше не проснуться,
Мне нужно сделать только шаг,
Всего лишь шаг, и не вернуться.
Всего лишь шаг через порог
Туда, где нет любви, печали,
И где бы я уже не смог
Ни поблажить, ни поскандалить.
Всё позабыть и всё стереть,
И чтобы в памяти ни грана —
Существованье, но не смерть, —
Жить с безразличием барана.
Спокойно спать, и есть, и пить,
Себя в стихах не рвать на части,
На службу утром снег тропить
И не мечтать уже о счастье.
Как хорошо бы в Новый год
Заполучить всё без изъяна
И, набивая жвачкой рот,
Жить со спокойствием барана.
Ах, Дед Мороз, ты мне соври,
И для меня календари
Ну хоть чуть-чуть ты измени
И отступи разок от плана —
Пусть все встречают год Змеи,
А я встречаю год Барана».

«Не получится, не получится, —
Мне ответствовал Дед Мороз. —
Будешь бедствовать, будешь мучиться,
Шкуру спустят с тебя всерьёз.
Стать бараном тебе не спасение —
Ты давно уже глуп, как баран,
Ну а шкуру твою, без сомнения,
Вмиг используют на барабан».

«Дед Мороз ты мой, старенький, пьяненький,
Что же ты мне грозишься судьбой?
Я подарков жду, словно маленький,
Ну а ты… ну да чёрт с тобой!
На фига мне твои предсказания,
Я и сам знаю всё наперёд,
Только кто ж от судьбы наказания
Ожидает себе в Новый год?
В сказки верю я – мальчик-паинька, —
И за просьбу мою извини.
Выпускай змею из-под валенка,
Если Новый год – год Змеи…»