– Не кричи на меня, я то тут не при чем, – девушка с обидой надула губы.

– Ты молчать умеешь?

– Умею.

– Тогда просто молчи!

И, стиснув зубы, она ничего не ответила. Такое отношение к ее персоне уже давно стало нормальным, ее начальник не церемонился с выбором тона или слов, он просто говорил, что делать, когда и как. Все девушки терпели, прыгали вокруг него и сдували пылинки. Все, и Ева тоже. Оказывается, жизнь модели ничем не отличается от жизни актрисы: чтобы один раз улыбнуться на сцене – придется десять раз поплакать за кулисами. И это только начало. Она взяла себя в руки, отчетливо понимая, что в контракте еще нет их подписей. Улыбка обнажила белые зубки, игра продолжается.

– Перестань злиться, – Ева непринужденно поправляет его галстук, – на нас все смотрят. Где наш столик?

– В третьем ряду от фонтана, ближе к окну.

– Отлично!

Евгений поспешил в указанном направлении, Ева посеменила следом, уже с трудом управляясь с высокими каблуками и платьем, действительно слишком узким.

Только присев, мужчина сразу же жестом пригласил официанта к их столику:

– Гленротс. Бутылку.

Ева внимательно слушает, она не знает что такое гленротс, но по нервному состоянию своего спутника понимает – это должно быть что-то очень горячительное.

– Отличный выбор! – а судя по улыбке и тону официанта, еще и очень дорогое. – Желаете перекусить? Сегодня повар решил порадовать наших гостей своим фирменным блюдом – куриными грудками в остро-сладком соусе с яблочным соком и имбирем.

– Нет, мне только виски, – он вопросительно взглянул на девушку, – если голодна, то закажи себе что-нибудь поесть.

«Кажется, он слегка оттаял».

– Пожалуй, я попробую ваше фирменное блюдо. – Она открыла меню и на секунду притихла, бросив взгляд на правую колонку. Оценила щедрость Евгения, попросила еще салат и стакан сока.

Молоденький, худощавый паренек удалился на кухню. Пользуясь нависшей тишиной, Ева огляделась: за каждым столиком этого зала кипела жизнь, собравшиеся что-то бурно обсуждают, не стесняясь перебивать друг друга. В глазах пестрит от ярких платьев женщин и черно-белых костюмов мужчин, в воздухе навис приторный микс из ароматов дорогих духов, ярких и нежных по отдельности, но в совокупности сильно раздражающих стенки носа. Множество официантов с озадаченным видом семенят между рядами, трясясь от страха не угодить какому-нибудь дорогому гостю. Тихий и сверкающий зал ресторана за считанные минуты превратился в хаос.

Ее размышления прервал приятный женский голос. К микрофону подошла виновница торжества – Королёва Ксения, молоденькая девушка, с наивными веснушками и бледно-серыми глазками, этот образ никак не вязался с ее коллекцией белья, пропитанной эротикой и даже развратом. Следом за ней появилась Громова. Ева усмехнулась, теперь ей стало ясно, как начинающему дизайнеру удалось сделать серьезный показ и пригласить таких влиятельных людей: девочке повезло, попала под крылышко хорошей мамочки!

Сама еще не понимая почему, но она злилась. Чужие успехи, оказывается, раздражают! Не желая больше слушать долгую, скучную речь благодарностей, она поворачивается в сторону Евгения, он уже потягивает темный виски, не обращая внимания на окружающих. Ева решилась спросить:

– Что с тобой? – ответа не последовало. – Этот вечер был так важен для тебя, а теперь ты топишь его на дне бутылки? – снова тишина. – Тебя сбил с толку тот мужчина? А я полагала, что ты намного сильнее и не поддаешься так легко на провокации.

– Не лезь ко мне в душу.

«Надо же, у него есть душа?»

– А может тебе стоит выговориться? Станет легче.

– Не станет, – Евгений задумчиво пропускает взгляд сквозь девушку.

– Ты пробовал?

– Нет, и не собираюсь.

Она пожала плечами, решив, что психологом к нему не устраивалась и, вспомнив об истинной причине своего приезда в ресторан, аккуратно поинтересовалась:

– Ты, кажется, хотел представить меня своим друзьям и коллегам этим вечером?

– Еще успеем, – отмахнулся мужчина и наполнил опустевший стакан.

Стали разносить горячее. Приятный запах сразу ударил в нос, затмив приторные ароматы духов. На стол опустилась тарелка с нежной куриной грудкой. Позабыв о душевных терзаниях своего директора, она с упоением принялась за еду, он, с тем же энтузиазмом, за спиртное. Оба молчат. Спустя двадцать минут, Евгений прервал тишину своим внезапным заявлением:

– Миша – мой друг.

Она подняла на него удивленный взгляд: «Друг?» – и с трудом удержалась от сарказма. – «Решился на разговор? Хорошо».

– Что между вами произошло?

– Это было много лет назад, но видимо он ничего не забыл.

– Есть такие обиды, которые даже время не лечит.

Ева вспомнила отца, и ненависть снова захлестнула ее душу. Он бросил их, а значит предал. А предательство сможет простить не каждый. Ева не смогла. Она сглотнула и быстро заморгала глазами, желая скрыть внезапно нахлынувшую в глаза жидкость. Собравшись, спросила:

– Деньги? Женщина?

Мужчина поднял на нее глаза: «А она не так глупа».

– Деньги.

– В чем проблема? Верни все, что взял.

– То есть признать свою вину? Нет. Все что он потерял – это результат его глупости, а все что имею я – я заслужил. Каждый выживает, как может.

– Тогда почему тебя мучает совесть?

Евгений задумался:

– Это не совесть, а скорее беспокойство, от того, что все нужно держать под контролем и ни к кому нельзя поворачиваться спиной. – На его лице появилась ухмылка. – Ты удивишься, но меня давно уже не мучила совесть.

«Я не удивлена, здесь мы немного похожи», – подумала Ева, но вслух произнесла:

– Ты очень умный и сильный, я уверена, твое беспокойство напрасно, – она коснулась его руки, будто желая поддержать и кокетливо улыбнулась, – я выйду в дамскую комнату.

Евгений проводил ее озадаченным взглядом, поймав себя на мысли, что не может отвести глаз от волнующих изгибов ее бедер. Выругав себя за это, он плеснул пол стакана виски. Закрыл глаза.

В воображении появилась Людмила. Он вспомнил, как когда-то, так же волнующе, смотрел вслед ей и так же вздрагивал от случайного прикосновения. Тогда ему казалось, что эта женщина обуздала его и покорила горящее сердце начинающего дизайнера навсегда, но прошло всего семь лет и они легко опустились до взаимных оскорблений, недоверия и отсутствия интимной жизни. Невольно всплыл в памяти их последний секс, почти три месяца назад – это сухое выполнение супружеского долга, провоцируемое элементарной физической потребностью.

Он представил тонкий силуэт супруги, пышные светлые волосы, упругую грудь, нежную кожу с ровным бронзовым загаром и большие грустные глаза. Где-то в безднах своего подсознания он нашел объяснения всем своим поступкам, сделав вывод, что мужчину в женщине привлекают и даже завораживают, именно глаза. Когда-то глаза Людмилы блестели, улыбались, заигрывали с ним, теперь же вместе с манящими искорками ее очей, исчезло желание обладать этой женщиной. Он больше не хотел ее, но отчего-то оставался рядом и чувствовал необъяснимый внутренний страх, проснуться однажды утром и понять, что в таком огромном доме он совершенно один. Видимо привычка, значит, совместно прожитые годы не проходят бесследно. Евгений утонул в своих размышлениях, подливая себе спиртное.

Ева озадаченно посмотрела в обе стороны: слева шел широкий светлый коридор, откуда доносился легкий запах табака, по правую сторону – узкий проход с множеством дверей и ответвлений. Вокруг ни души, все выражают почтение к хозяйке вечера, внимательно слушая ее очередную речь. Подумав, девушка повернула налево. Не ошиблась, через несколько метров стали видны большие таблички, с надписью «М» и «Ж». Она потянула ручку на себя и сразу же услышала чье-то частое прерывистое дыхание. «Наверное, кому-то плохо», – решила Ева, сделала уверенный шаг внутрь, но тут же остановилась, – «или наоборот, очень хорошо». В одной из кабинок послышался тихий протяжный стон, затем звон ключей о кафельный пол и ритмичное постукивание тела о деревянную дверцу.

«Кто-то отрабатывает свой контракт. Вот тебе и элита общества. Когда дело касается денег – все мы просто животные».

Мешать столь приятному процессу совсем не хотелось, а мочевой пузырь по прежнему предательски напоминает о своем существовании, сомневаясь несколько секунд, Ева все же решает открыть соседнюю дверь с табличкой «М». Заглянула. Никого. Быстро закрылась в кабинке и попыталась поднять платье: «Черт! Слишком узкое!». Ей пришлось расстегнуть крохотную молнию на правом боку и стянуть весь наряд вниз. Возле входной двери послышался шум, Ева прикусила нижнюю губу, лихорадочно соображая как поступить. Перспектива быть найденной в очень щепетильной ситуации не прельщала: «Вот, вляпалась!». Быстро стянув босоножки она пытается запрыгнуть на сидение унитаза, но узкий низ платья не дает возможности поднять ногу до нужной высоты. Раздался треск, по-видимому, означающий, что теперь можно свободно преодолеть эту проблему. Вовремя, двое мужчин как раз открыли дверь туалета. Ева замерла, едва удерживая равновесие в полуметре от пола, на одной ноге, сжимая в руках обувь и сильно согнувшись. Она почти не дышит, боясь выдать свое присутствие. Воображение уже рисует красочные заголовки в свежем номере журнала «Караван», с ее полуголой фотографией.

Между тем в помещении еще сильнее запахло сигаретным дымом, видимо, пока один справлял нужду, второй – укорачивал свою жизнь никотином.

– И что ты будешь делать? – спросил приятный мужской голос.

– Глупо затевать войну спустя столько лет, – этот бас показался девушке знакомым.

– Значит, оставишь все в прошлом?

– Нет, я буду заниматься своей жизнью и терпеливо ждать. Уверен, судьба предоставит мне возможность поквитаться, – после недолгой паузы он добавил: – Знаешь, близкие ранят намного глубже, чем чужие люди. А я считал его самым близким другом.

Мужчины замолчали, обдумывая последние слова, вслух ничего не произнесли, видимо от того, что добавить к подобной истине больше нечего.

Дверь хлопнула, подождав для верности еще минуту, Ева осторожно спустилась на пол и, наконец, применила туалет по назначению. Сразу же почувствовала приятное облегчение и ясность ума. После оценила масштаб проблемы: низ платья оказался надорванным в районе правого бедра. Недолго думая, Ева превратила этот дефект в нескромный эротический разрез. Поправив прическу, она поспешила в зал.

– Ну и где ты была? – Евгений, уже изрядно опьяневший, схватил ее за руку.

– В уборной. Я что-то пропустила?

– Парочку любопытных придурков с их идиотскими вопросами.

– Значит, не многое.

Она улыбнулась, Евгений фыркнул что-то и вдруг остановил свой взгляд на разрезе:

– Что с твоим платьем?

– Случилась маленькая проблемка.

– Ты – одна сплошная проблема!

Ева сдвинула брови, его излишняя прямолинейность переходила в хамство. Он стал отхлебывать со стакана быстрыми жадными глотками, пока удушающий кашель не сковал горло. Без сомнения, он выглядел посмешищем, но Ева даже не думала его образумить, в голове девушки уже созрел план. Да, она знала, что рискует его общественным авторитетом, но так же знала, что другого превосходного шанса развязать язык своему директору у нее не будет.

Игра продолжается.

– Будь осторожен, не подавись.

– Тебе какое дело? Я вижу, как вы все пляшете вокруг меня, думаешь, я не догадываюсь о вашем лицемерии? Вы смотрите на меня преданными глазами, а ночью вам снится, как острое лезвие ножа оставляет ярко-красный след на моей шее! Нет, на спине, такие как вы всегда бьют в спину!

«Ну и воображение! Хотя… очень близко».

Мужчина продолжает свой монолог:

– Все мои друзья готовы продать меня за жалкую бутылку виски, – он толкнул гленротс, и остатки капель со дна бутылки разлетелись по столу, – вся моя жизнь миф: о власти, о счастье, о любви…

– А как же Людмила? У тебя отличная семья.

– Да, была когда-то, – он с досадой опустил голову на стол, – только и этого теперь не осталось.

Ева взяла его за руку, он не отстранился, просто не было сил делать что-либо.

– Ты устал. Нужно хоть иногда отдыхать, ты слишком много работаешь. Ты измучил себя.

– Может быть ты права.

В это время к их столику подошла женщина, лет 35, слегка полноватая, с длинными русыми волосами, ее светло-карие глаза с интересом разглядывали чудаковатую парочку:

– Женя, это ты?

Не отрывая голову от стола, Евгений поднял на женщину равнодушный взгляд:

– И что?

– Ты меня не узнаешь? Я Роза, подруга Людмилы.

– Да хоть Глюкоза – мне все равно!

– Эта шутка была не уместной, – дама стала пурпурной до кончиков ушей и нервно задергала головой, но не двигалась с места.

– Что стоим? Ждем извинений?

– Что за грубость!? По какому праву ты мне хамишь?

Ничего не отвечая странной незнакомке, он просит Еву позвонить Леше, а после вырывает телефон из ее рук:

– Леха, подойди, тут одна дамочка слишком настойчивая.

– Людмила права, большие деньги тебя изменили!

Женщина одарила обоих презрительным взглядом, особенно внимательно остановилась на Еве и, фыркнув что-то еще напоследок, удалилась в неизвестном направлении.

Через минуту появился Леха, встревоженный, будто объявили о начале военных действий, Евгений тут же заявил:

– Я хочу домой, мне надоела эта кучка клоунов!

Леша принялся помогать встать своему изрядно выпившему начальнику, но Ева его остановила:

– Я сама, тихо и аккуратно. Не хочется привлекать к нам много внимания, уверена, завтра наш Евгений Борисович пожалеет о своей выходке.

Леша пожал плечами:

– Мне в машину?

– Да, подожди нас там.

Проводив его взглядом, она взялась за Евгения:

– Приложи усилия, я не подниму тебя сама.

– Тогда зачем отпустила моего работника?

– Тише! Затем, чтобы уйти отсюда как можно незаметнее. Держись за меня, сделай вид, что просто приобнял.

Мужчина не стал спорить, положившись во всем на свою помощницу, он одной рукой обвил ее плечи, а второй придерживается за локоть. Медленными шагами они продвигаются к выходу. Не скрывая удовольствия, Ева наблюдает, как десятки пар удивленных глаз следят за их поведением. Она идет гордо и широко улыбаясь, будто этот чужой, пьяный мужчина был ее заботливым, богатым мужем. Из мечты в реальность вырвал сам Евгений:

– Я не пьяный…

Она закатила глаза:

– Я вижу. Молчи уже.

– Ты как разговариваешь со своим директором? Думаешь, я завтра ничего не вспомню? Ошибаешься, умом я трезв, заплетаются только ноги. Алкоголь влияет на мою коор… коордита… координацию!

Они уже подошли к входной двери ресторана, до роскошных ступеней с позолоченными перилами их отделяют всего несколько шагов. Ева оглянулась – никого.

– Трезв умом, говоришь?

Она повернулась в его сторону, посмотрела хитрыми глазками и придвинулась ближе, теперь между ними не осталось даже такой незначительной преграды – как несколько сантиметров воздуха.

– Что ты…

Ничего не говоря, она коснулась его губ, слегка, только играя, чтобы он ощутил жар ее дыхания на своем лице и приятный аромат дорогой помады. Евгений сделал шаг назад и уперся в стену, она последовала за ним.

– Чего ты боишься, меня? Или не суметь вовремя остановиться?

– Наверное, тебя.

– Тогда я в тебе ошиблась, пошли, – как ни в чем не бывало, она снова положила его руку на свои плечи и направилась к двери, – Леша, наверное, нас заждался.

Евгений не отрываясь смотрит на нее, Ева чувствует этот полный изумления взгляд.

– Хочешь что-то сказать?

– Нет.

В ту же секунду, он впился в ее губы жадным поцелуем, будто это была последняя возможность прикоснуться к женщине перед концом света или долгим плаваньем. Его рука медленно сползла с плеча, коснувшись нежной оголенной спины и сразу дернулась, точно дотронулась до чего-то обжигающе горячего. Но все же, выпивший мужчина не смог противостоять своему желанию, она слишком близко, слишком молода, слишком красива…. Его ладони скользнули ниже, поглаживая нежную кожу копчика, а пальцы сами пробираются глубже. Она прогибается под каждым его прикосновением, и воображение мужчины рисует обнаженное тело модели в медленном эротическом танце.

Опьяненный еще больше от такого страстного поцелуя, он пошатнулся и закрыл глаза, пытаясь прийти в себя и охладить пыл.

Ева с улыбкой потянулась к его уху и прошептала:

– Не волнуйся, ты выпил очень много, завтра можешь сказать, что ничего не помнишь.

«Она издевается надо мной», – мелькнуло в его мыслях.

Да, он прав, она играла с ним: с его желаниями, его телом и даже разумом.

Пожалуй, впервые этот мужчина не знал, что ответить обычной женщине. Он мог успокоить себя, списав затуманенность мысли и речи на алкоголь, но приятное возбуждение чуть ниже живота настаивало на другом. Он убрал от нее руки, действительно испугавшись, что не сможет вовремя остановиться, пошатнулся и уперся о стену.

– Тебе помочь? – пропела мягким голоском Ева.

– Я сам!

Наконец, устав наблюдать за его мучениями, она позвала Лешу, который благополучно погрузил бедолагу в автомобиль. Тронулись. Запах спиртного навис в салоне, Ева скривилась: «Как будто сижу на лавочке с соседями». Конечно, перегар после паленой водки был куда ужаснее, но и этот аромат пришелся ей не по вкусу. Девушка опустила стекло, серое облако переработанных нефтепродуктов ворвалось в машину. Она наклонила голову и трясущимися руками закрыла лицо.

«Как же меня все вокруг раздражает. Почему? Что со мной происходит? Нужно взять себя в руки. Нужно успокоиться…» – она повернула голову в сторону Евгения, тот дремал, нескромно развалившись на сиденье. – «Вот у кого сейчас точно нет проблем. Ничего, я справлюсь. Нужно четко следовать плану. Я не упущу свое счастье!»

Голос Леши прервал череду ее мыслей:

– Приехали.

– Спасибо.

– Не страшно? Может, тебя проводить?

Ева решительно замотала головой:

– Не нужно. Я знаю здесь всё и всех, как свои пять пальцев.

Леша взглянул в маленькие подъездные окошки, не в одном из них не было даже намека на присутствие цивилизации в виде освещения.

– Там темно…

Она пожала плечами, – как всегда, – и уверенно шагнула в сторону дома.

Больше спорить, Леша не стал, машина рванула с места. Ева остановилась и подняла взгляд, в надежде, что окна ее квартиры так же темны, но в зале горел тусклый желтый свет, от одной лампочки в 40 Киловатт.

«Значит, мама не спит. Ждет меня. Как же я хочу просто зайти и лечь спать, ни с кем не говоря и ни о чем не думая. Видимо, не выйдет».

Расстроившись, она поплелась дальше. От ночного прохладного ветра побежали мурашки, желая согреться своим теплом, она крепко взяла себя за плечи. Дверь оказалась закрыта изнутри на щеколду. Выбора нет, нужно постучать. Екатерина сразу же показалась на пороге.

– Ну, наконец-то! Заходи, замерзала, да? – она приобняла дочь и буквально втащила ее в квартиру, усаживая на диван. – Как все прошло?

– Неплохо, если считать, что я не напилась и ни с кем не подралась, и ужасно, если учесть, что вечер прошел абсолютно бесполезно.

– Как это? – Екатерина стояла в замешательстве, не зная, каким эмоциям дать волю.

– Мы не подписали контракт, – и тут же сочинила на ходу, – Евгений Борисович чем-то отравился в ресторане, пришлось уехать раньше.

Мать посмотрела на часы: 00:25, очень хотелось задать вопрос: «Если это раньше, то, во сколько ты собиралась быть дома?», но снова проявив волю – сдержалась:

– Ничего, скоро подпишите. Он же не отказался?

Ева замотала головой.

– Нет.

Она стала гладить волосы дочери.

– Тогда почему ты такая расстроенная?

Ева прикинула, стоит ли начинать столь откровенный разговор, но преданные глаза и ласковые руки матери, все же взяли верх над сомнениями:

– Я сегодня поняла одну очень важную вещь.

– Какую?