IV Евгений Борисович и Людмила

Он знал, чего-то не хватало

И каждый день был как всегда.

А пламя тихо угасало.

Однообразие… тоска….

Она все тоже понимала,

Они рабы своей любви.

Безумства, страсти не хватало

И что еще можно спасти?

Следующий день Евгений, так же как и Ева, решил провести дома. С небольшой разницей в том, что его трехэтажный коттедж в пригородном элитном поселке, чуть больше ее двухкомнатной хрущевской квартиры. Это утро выдалось удивительно солнечным, и он решил пойти на поводу у собственной лени и еще немного поваляться в постели. В такие редкие дни мозг полностью отдыхает.

– Ты сегодня завтракать собираешься? – В комнату заглянула его жена Людмила.

– Дай мне отдохнуть, я раз в полгода устраиваю себе выходной!

– Вот именно, раз в полгода, – еще что-то ворча, она хлопает дверью и уходит.

Выматерившись, он все-таки встал и после ванных процедур спустился в столовую.

– С добрым утром, дорогая. – Женщина подняла на него глаза, отчетливо понимая, насколько неискренне он на нее смотрит, как с силой выдавливает из себя каждое слово. – А ты мне ничего не скажешь?

– Доброе утро.

– Спасибо.

Они уселись за стол, одна из домработниц сразу принялась раскладывать по тарелкам завтрак. Евгений долго смотрит на жену и наконец не выдерживает:

– Чем ты опять недовольна? Когда меня сутками нет дома – ты жалуешься, что я не уделяю тебе должного внимания, а когда я дома – ты снова злишься. В чем дело?

Людмила бросает вилку с ножом на стол.

– Я просто устала от такой жизни! Вот скажи мне, где ты был вчера вечером?

– Ты же знаешь!

– Знаю, ты заключал очередной контракт, в ресторане на Пушкинской в окружении трех юных особ!

– Это моя работа! – Мужчина скривил губы и сильно сжал в кулаке рукоятку столового ножа.

– Твоя работа? Ты можешь подписать контракт за десять минут в стенах собственного кабинета. Но нет же, тебе нравится весь этот пафос, телевиденье, журналисты, твою душу греет каждая никчемная статейка про тебя! Ты зарабатываешь больше денег не на одежде и даже не на своих идеях, а на грамотной рекламе самого себя!

– Да, ты права, но ключевые слова здесь «зарабатываю деньги», именно на то что я заработал мы смогли позволить себе купить этот дом, эту машину, этих домработниц, в конце концов!

– Если цена за все эти удобства наш распавшийся брак, то они мне не нужны.

– О чем ты говоришь?

– О толпах манекенщиц, поджидающих тебя за каждым углом!

Мужчина выдавил не естественную улыбку.

– Только не говори, что ревнуешь! Когда ты выходила за меня замуж, то прекрасно знала все минусы и издержки моей работы.

– Когда я выходила за тебя замуж, ты появлялся дома чаще двух раз в неделю! А теперь каждую ночь я ломаю голову над тем, с кем из своих новых девочек ты окажешься в постели!

– Мне надоели твои истерики! Ты устраиваешь проблему на ровном месте! – Мужчина подлетел к ней и стал сильно трясти за плечи. – Скажи, ты хоть раз заставала меня с любовницей? Может, видела след от чужой помады на моей рубашке?

Людмила не может больше сдерживать слез.

– Достаточно фотографий в прессе…

– Если ты настолько глупа, чтобы верить этим сплетням и подставам, то это твои проблемы!

Обида захлестнула всю ее душу, не сумев больше находиться с ним рядом, она вырывается из цепких рук и выбегает из столовой. Сейчас ей кажется, что она ненавидит этого человека всем сердцем, но самое обидное было не в этом, а в том, что спустя час или два, она выйдет к нему, как ни в чем не бывало, умытая и накрашенная, словно никакая боль не терзает ее сердце. У нее нет другого выхода. Когда семь лет назад она выходила замуж за начинающего и, на тот момент, малоизвестного дизайнера, она обещала, что будет во всем поддерживать своего мужа, верить в него, помогать, быть опорой и надежным тылом. Иногда она представляла свое будущее с ним и немного боялась, боялась что не выдержит светской жизни, но, наверное, как и все, надеялась, что их семью не тронут подобные проблемы. Теперь ей тридцать лет, она живет как жар-птица в золотых хоромах, но совершенно одна. Она отлично понимает, что время уходит и уже давно мечтает о маленьких ножках, топающих по элитному ламинату, но терпеливо ждет, пока того же самого захочет ее муж. А он, к слову сказать, никуда не торопится и детьми обременяться не собирается. Все ее многочисленные истерики – это всего лишь жалкие попытки открыть мужу глаза на истинный смысл жизни. Увидев их совместное существование, кто-то спросит: «Почему же она с ним?» Потому что любит, потому что боится одиночества, потому что привыкла к материальному достатку, уже привыкла страдать. Какая разница, пока есть хоть малейшая надежда что он ее любит – она останется с ним!

Успокоившись, она как обычно умылась и привела себя в порядок.

«Я и так старее всех этих малолеток на десять лет, если я еще позволю себе расклеиться – он точно меня бросит» – крутятся мысли в ее голове.

Оставшиеся полдня она провела в гардеробной, разбирая свои многочисленные наряды и вспоминая когда в последний раз их надевала. Затем устав от бесполезного занятия спустилась в гостиную и присела возле раскрытого окна с чашкой чая. Муж тоже, как ни в чем не бывало, устроился неподалеку читать газету.

– Успокоилась? – сухо спрашивает Евгений.

– Успокоилась, жаль только, что тебя не было рядом.

– Ты знаешь, я не люблю все эти твои слезы и истерики.

– Знаю.

Евгений не отрывается от газеты, трудно понять в действительности ли ему интересно содержание или это его способ удержать свои эмоции под контролем. Как бы то ни было, они оба отвернулись друг от друга, занявшись своими делами.

Наконец, желая нарушить нависшую тишину, Евгений начинает разговор:

– В газете пишут, что Панин подал на Арнольда в суд. Представляешь, тихоня Панин и суд, да еще на Арнольда.

Женщина холодно отвечает:

– Я видела Панина всего три раза, а кто такой Арнольд, не имею ни малейшего представления.

– Нойманн Арнольд, к твоему сведенью, – это один из самых влиятельных и богатых людей нашей страны, этот человек изменил жизнь всего города. Он спонсирует строительство больниц и крупных торговых центров, доля его акций есть во всех крупных холдингах нашего города, 40% автобизнеса принадлежит…

– Мне все равно чью жизнь изменил этот человек. Моей жизни он не коснулся и я не хочу занимать свое время глупыми разговорами о незнакомце.

Мужчина опустил газету.

– Тебе ничего не интересно, скоро нам не о чем станет поговорить.

– Скорее просто тебе станет некогда со мной разговаривать.

– Тебе стоит больше читать, ты не работаешь, у тебя есть прекрасная возможность насыщать себя знаниями. Чем ты занимаешься дома целый день? Пожалуй, установлю камеры, может в мое отсутствие к тебе приходят гости?

Женщина одарила мужа презрительным взглядом: «Он использует любую возможность, чтобы унизить меня и вывести из себя!»

– Хочешь камеры? Может, начнем с твоего кабинета?!

Ситуация снова накалялась. Не желая вновь закончить день слезами, Людмила молча отправилась в комнату.

Уже давно, примерно таким вот образом заканчивалось большинство их разговоров. Оба устали, но отчего-то каждый стоял на своем, будто их отношения не теплый семейный очаг, а холодное поле битвы. Утром они встречались, перебрасывались упреками, а поздней ночью молча ложились спать. Есть выражение, что от любви до ненависти один шаг – это не правда, там намного меньше. И они уже давно стояли ровно посередине, в полном замешательстве.

Уже в кровати, отвернувшись к стене, Людмила выдавила из себя:

– Спокойной ночи.

После нескольких минут молчания:

– Завтра вечером я ухожу на показ нижнего белья в «Модный дом», вернусь поздно.

Не поворачиваясь, она вопросительно произнесла:

– Я еду с тобой?

– Не в этот раз, я уже сообщил, что буду один.

– Тридцатилетняя жена будет совсем некстати на вечеринке после презентации?

– Спокойной ночи.

Считал ли он ее недостойной своего ответа, или просто устал отвечать на одни и те же вопросы – он не знал сам. Так и не повернувшись друг к другу, они еще долго лежали с открытыми глазами, изображая ровное непрерывное дыхание спящего человека. Оба.

V

Много ли для счастья надо?

Кому-то плитку шоколада,

Пару шмоток поновей,

Кому-то парочку друзей…

Машину по последней моде,

Еще бы доллары в комоде…

А кто-то просто сделал гадость —

И сердцу маленькая радость.

Утро пятницы началось суматошно. Весь четверг Ева отсыпалась, поэтому за оставшиеся десять часов ей пришлось оббегать весь город в поисках подходящего наряда для презентации, соответствующих босоножек, дорогих духов, и непременно изысканной бижутерии под золото. Задача оказалась нелегкой: голова кружилась от многообразия фасонов, расцветок и тканей. Одно платье было излишне строгим, другое очень открытым, третье слишком спокойным, не тот размер, не та длина, не тот цвет! Через два с половиной часа было выбрано самое главное – платье! «С остальным должна справиться быстрее». – Решила Ева, но через час поняла, что просчиталась, подбирать каждую последующую новую деталь к уже сложившемуся образу становилось все сложнее. И все же, выбор был сделан.

В 19:30 Ева уже нервно протаптывает дорожку из угла в угол своего небольшого зала.

– Евгений приедет с минуты на минуту.

– Я знаю дорогая, не волнуйся.

Екатерина приобняла дочку, крепко сжимая ее плечи, словно стараясь поделиться своей энергией и силами. Сейчас ее тоже переполняли непонятные чувства: страх и странное ожидание чуда.

– Мама, я боюсь, а вдруг что-то пойдет не так?

Екатерина тоже чего-то боялась, но виду не подавала.

– Выкинь из головы навязчивые мысли. Ну что может пойти не так? Ты такая красавица, такая умница…

– А если Евгений решит познакомить меня с кем-то очень важным, а я его подведу? А вдруг у кого-то будет платье такое же, как у меня? Это катастрофа в мире моды! А если журналисты решат задать мне вопросы, и я растеряюсь – будет жуткий скандал!

– Ты преувеличиваешь.

В комнате заиграла знакомая мелодия, Ева сразу же бросилась к мобильному телефону.

– Слушаю. Да, конечно же, я готова. Через пару минут.

Мать взяла руку дочери и, еле сдерживая внезапно нахлынувшие слезы, прошептала:

– Не соверши ошибок, о которых потом придется горько сожалеть.

– Мамочка, все будет хорошо, ты же меня знаешь!

Дверь захлопнулась, на лестничной площадке послышалось цоканье каблучков, сердце Екатерины сжалось, будто она отпускала дочь не на показ, а на войну.

– Это то и пугает, я тебя знаю… – Опустив голову, женщина медленно прошла в зал и прилегла на диван. Какие мысли сейчас терзали ее душу? Наверное, это сможет понять только мать.

Ева выбежала из подъезда, легкий ветерок коснулся ее плеч, заставляя девушку поежиться и ускорить шаг. Эти несколько метров до машины она прошла как королева, с гордо поднятой головой, изящной осанкой и уверенным взглядом победительницы. Она слышала, как вокруг воцарилась тишина: бабушки на лавке перестали грызть семечки, соседские мальчишки гонять мяч, даже дядя Коля забросил машину и, прищурив глаза, пытался разглядеть экзотическую птичку, внезапно выпорхнувшую из их старого подъезда. Ева поймала себя на мысли, что такое внимание чертовски приятно.

Немного подумав, Евгений бросил телефон водителю:

– Убери куда-нибудь. Ничто не должно испортить сегодняшний вечер! – Евгений уже в четвертый раз смотрит на часы и начинает злиться, а когда он нервничает, то всегда срывает злость на ни в чем не повинном водителе – Леше.

Выругавшись еще раз, он поднял голову, наблюдая, как изящные ножки в шикарных черных босоножках засеменили в его сторону. Уже через мгновенье его глаза непроизвольно расширились, обсматривая с ног до головы эту дикую львицу, он задал себе всего один вопрос: «Куда делась невинная овечка?» Ярко малиновое платье, длиной до колена, эротично обтягивало каждый сантиметр ее фигуры, подчеркивая тонкую талию и пикантно выделяя более выступающие части тела, настолько, что при каждом вдохе было видно, как слегка вздымается ее грудь. Евгений сглотнул накопившуюся слюну и поймал себя на мысли, что очень рад наличию милого выреза «лодочка», будь он чуть глубже, вид этой девушки не на шутку заставил бы его разволноваться. Но буквально через секунду мужчина поспешил расстегнуть еще одну пуговицу своей рубашки, кажется, в салоне стало очень душно. Видимо он заметил нескромный вырез на спине модели, открывающий большую часть позвоночника и уходящий небрежной волной к левому бедру. Манящие изгибы плавно двигались в такт уверенных шагов Евы. Возле машины девушка остановилась, ожидая пока Леша поспешит открыть ей заднюю дверцу авто, ее не заставили долго ждать, еще через несколько секунд мягкий аромат ее духов окутал пространство автомобиля.

– Добрый вечер. – Ева не могла сдержать улыбку.

– Добрый, – взял себя в руки мужчина, – ты не перестаралась с выбором платья?

– Тебе не нравится?

Ответа не последовало. Евгений приспустил стекло, давая возможность свежему вечернему воздуху добраться до его легких, затем скомандовал водителю:

– Леха, поехали! Если будут пробки, мы опоздаем!

Ева истолковала молчание по своему, игриво покусывая нижнюю губу и пытаясь сдержать ликование, она искренне радовалась произведенному эффекту. Ладони вспотели, она положила клатч рядом и повернула голову в сторону Евгения, тот, не отрываясь, смотрел на дорогу, будто улицы этого города еще были способны его удивить.

«Модный дом» находится в десяти минутах езды от ее дома, небольшая пробка на Чернышевского затянула поездку до двадцати минут.

– Чуть не опоздали, – процедил сквозь зубы Евгений.

Леша, водитель-телохранитель, окинул внимательным взглядом собравшуюся толпу журналистов и тех несчастных, которым не хватило билетов, или элементарно денег, но ничего подозрительного не заметил и поспешил открыть двери авто. Сначала на новенькую брусчатку ступили мужские туфли, затем женские босоножки. Ева стояла не двигаясь, казалось, все это происходит не с ней, сейчас она сделает шаг и непременно проснется, нащупывая в темноте мокрую от слез подушку. Из легкого транса ее вывел Евгений.

– Что ты стоишь? Нам некогда любоваться красотами архитектуры!

– Да, идем, – и, подумав, добавила: – можно я возьму тебя под руку?

Мужчина просверлил свою прыткую спутницу неодобрительным взглядом:

– Нет, я не хочу, чтобы поползли лишние слухи.

– Я поняла.

– Надеюсь.

Широко улыбаясь они поспешили ко входу, заверив представителей прессы, что ответят на все вопросы после презентации.

Надежды Евы оправдались, она заметила Громову Анну – пожалуй, самого известного дизайнера нижнего белья, она восхищалась каждой ее коллекцией и видела записи всех ее показов, но, к сожаленью, о работе с такой влиятельной женщиной не стоит даже мечтать, бесполезно. Все модели Громовой – обладательницы бюста третьего размера, с каким-то сожалением Ева смотрит на свою твердую двоечку.

Громогласный голос ведущего прервал размышления девушки. Следующие два с половиной часа ее взгляд был прикован к сцене. Завороженная происходящим, она изо всех сил старалась уместить в памяти каждую коллекцию, изучая поведение моделей, походку, взгляд. Она была уверенна, что видит дрожь их рук и не сомневалась, что сможет сделать все гораздо лучше. Евгений периодически прерывал ее размышления, показывая на кого-либо из собравшихся гостей и рассказывая краткое содержание их биографии:

– Постарайся запомнить как можно больше. В ресторане к нам могут подходить разные люди, и я хочу, чтобы ты знала, как и с кем можно разговаривать.

Ева только кивала в ответ. К концу показа усталость все же коснулась ее плеч, еле сдерживаясь, чтобы элементарно не поднять руки вверх и не вытянуть спину, она тихо ерзает на сиденье, разминает плечи и шею.

– Может, прекратишь?

Ева вздрогнула, почувствовав жар его дыхания в сантиметре от своего уха.

– Я очень устала.

– От тебя требуется просто сидеть и улыбаться, если одна из камер посмотрит в нашу сторону, мы должны с интересом и восторгом наблюдать за происходящим.

– Мне жарко, здесь душно и платье слишком узкое. – Набравшись смелости, она аккуратно отстранила его подбородок ладонью.

– Если собралась капризничать, то малость ошиблась адресом. У меня работают, а не ноют.

– Я все поняла.

– Я не слышу, что ты там мямлишь?

– Я сказала, что все поняла.

Упиваясь собственной властью и послушным поведением юной спутницы, Евгений гордо приподнимает подбородок, Ева, как и обещала, растянула улыбку, все вовремя, одна из камер скользнула в их сторону.

23:20. Ресторан «Колдун». Просторный зал, ожидающий весь бомонд города, занял место на втором этаже ресторана. Уютные столики на триста посетителей расположились в строгом геометрическом порядке, образуя правильный восьмиугольник, в центре всего этого возвышается прекрасный фонтан довольно внушительно размера, от которого во все стороны плетутся живые лианообразные растения, очень напоминающие многовековые заросли далеких джунглей. Зрелище потрясающее. Высокие окна украшают ярко-фиолетовые ламбрекены из нежного шифона, на столах – светло-сиреневые скатерти, а особую изысканность заведению придают огромные люстры в виде разноцветных экзотических птиц, непременно с перьями в тон ламбрекенам.

Ева впервые оказалась в подобном месте, скрыть восторг было невозможно, как только ее каблучки коснулись стеклянного пола, отражающего все великолепие потолка, она замерла в изумлении:

– Смотри, как здесь красиво!

Но Евгений лишь процедил сквозь зубы:

– Пошли быстрей, к нам направляется человек, сталкиваться с которым мне совсем не хочется.

Пальцы мужчины схватили ее за локоть и с силой толкнули вглубь зала, но девушка все же успела заметить силуэт, уверенно направляющийся в их сторону:

– Кто это?

– Мой давний друг, настолько давний, что я был бы рад его забыть.

– Стой! – послышалось где-то за спиной. – Не делай вид, что меня не слышишь!

Еще секунду Евгений обдумывает свое поведение. Повернулся:

– Какая встреча, не ожидал тебя здесь увидеть.

– Забавно, я тоже.

– Подрабатываешь официантом?

– Жаль тебя расстраивать, но я журналист. Как видишь, я смог встать на ноги, несмотря на все твои старания втоптать меня в грязь.

– Журналист? Видимо, не совсем удачный, костюмчик то самый дешевый. – Евгений с особым удовольствием продолжает бросать колкости в сторону своего знакомого. – Кто тебя сюда пустил?

– Теперь у меня тоже есть связи! – он издал усмешку и оценивающе посмотрел на Еву, не сумев выдержать силу его взгляда, она прячет глаза.

Евгений не торопится затевать склоку, просто молчит, а мужчина решает больше не тратить драгоценное время на бесполезный разговор, но напоследок все же оглядывается:

– Я ничего не забыл. Придет день, и я заберу все, что мне причитается.

– Буду ждать с нетерпением и постараюсь не умереть от старости, ожидая твоей мести, – и не сдержавшись, добавил: – Неудачник!

Последние слова мужчина слышал отчасти, сейчас его душу захлестнули воспоминания и злоба, а они, как известно, могут затуманивать сознание и реальность происходящего.

Ева удивленно проследила за стремительно удаляющимся силуэтом. Он показался ей моложе Евгения на лет пять, смуглый, темноволосый, широкоплечий, с волевым взглядом, грубыми чертами лица и легкой щетиной, именно таких мужчин женщины сначала сторонятся, а потом жутко боятся потерять. Ева улыбнулась, он напоминает ей какого-то актера из современных турецких сериалов, которые так любит ее мама.

– Чего ты улыбаешься?

Девушка небрежно бросила:

– Он похож на актера…

– Заткнись!

Лехи поблизости не оказалось, поэтому вся злость выплеснулась на человека, стоявшего ближе всех, то есть на Еву.