Пронаблюдавшая со стороны все эти события Наина чеканным шагом подошла к нам с Богуславом, крепко ухватила меня ладонями за обе щеки и крепко поцеловала в губы. Так же молча она схватила Ивана за рукав и потащила супруга к лошадям. Ивашко еле ноги передвигал, ох видать умаялся, сердешный! Ная не выдержала:

– Поскакали отсюда быстро, потаскун речной, – гаркнула она на Ваню, – не дай Бог передумают эти наяды, да и вернутся! – и злобно зыркнула на не очень торопящихся нас.

И мы поскакали, уносясь подальше от ласковых нимф неведомой речушки. Где-то с полчаса уносили ноги молча, не до разговоров было, не до хвалебных речей и разбора полетов – подальше посуху! Надо думать, теперь ни на какую рыбалку нашего парня не будут отпускать никогда и ни под каким видом, а через любой ручей будут переводить только скованного мертвой хваткой супруги. Конечно, если в самых поганых ручьях, оказывается, такие опасные рыбины водятся!

Потом Наина не выдержала и, соскочив с коня, убежала в ближайшую рощу с криком:

– Я в кустики!

– Эк как бабенку прошибло-то! – оценил ее действия опытный Богуслав, кряхтя слезая с коня.

Мы с Ваней тоже спешились для разминки затекших от бешеной скачки ног.

– Успел водяницу-то какую-нибудь оприходовать? – посмеиваясь спросил Слава. – Вон Вовка так запугал их старшую по имени Лириопа, что она ему, кроме тебя, готова что угодно была отдать, лишь бы нас с рук сбыть!

– Да неудобно про это говорить, – потупился молодой. -Нехорошо как-то…

– Неудобно с кобылой это делать, – заржал в голос знаток ратных шуточек бывший воевода, – срываешься часто, высоко слишком!

– Послушай, Вань, лучше меня, – прервал я пустой мужской треп, – сейчас очень важную вещь скажу.

– Слушаю, мастер! – обратился в слух Иван.

– С мужиками можешь болтать о чем угодно, это дело твое. Рассказывать, не рассказывать – тут только твой выбор. Но я был несколько раз или женат, или жил с женщинами подолгу, что тоже самое, и накрепко запомнил одну главную в семейной жизни заповедь – никогда не говори жене, что переспал с другой.

Она будет вымогать из тебя эту очевидную для всех остальных истину всячески, уверять: да я все знаю, да она моя подруга и сама мне это рассказала, об этом все наши знакомые говорят, не обращай внимания и стой как кремень!

Не было этого и все! А кто что болтает, какие лясы точит, это все по злобе и из зависти к нашей счастливой семейной жизни!

И повторяться это каждый раз по-разному супругой может многократно.

Или жена станет, посмеиваясь и широко улыбаясь, говорить: да это же пустяк! Ты расскажи, за это же взыска не будет.

Нипочем не рассказывай!

Тебя будут тыкать чем угодно: от тебя чужими духами пахнет, у тебя на вороте рубашки чужие белила и сурьма отпечатались, ты весь в бабских волосах не моего цвета пришел – отпирайся ото всего и ни в чем не признавайся! Ври что угодно, неси любую чушь, но не признавайся! Хоть домой в женском сарафане заявишься, стой на своем – не было и все!

Иначе тебя за этот мелкий проступок будут рвать и клевать до конца жизни, и прощения не будет! Хоть ты засыпь жену после этого дорогостоящими подарками, пощады не жди.

Даже если ты убьешь кого-то из ее родни, подожжешь церковь, изменишь Родине, всех предашь, струсишь, отнимешь у чужого ребенка сладкого петушка на палочке, любящая женщина все поймет и все оправдает.

А вот за то, что разделил постель с чужой женщиной, какие бы ты не привел веские оправдания, вплоть до спасения твоей жизни, тебя будут долбить всегда!

Рождение общих детей положение не улучшит. Женщина и рада бы подумать головой и забыть об этом твоем нехорошем проступке, но злая ревность всегда ее пересилит. Из-за этого и совсем можете расстаться, не вытерпит твоя суженая этаких мук.

– Да мне кроме Наины никто и не нужен! – наконец возмутился Иван. – Я ей до гроба верен буду!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! – вмешался Богуслав, – сегодня же не утерпел? Вот то-то же!

– Да там колдовство…, – неуверенно стал оправдываться Ванюшка.

– И про это Наине не сказывай! Стоял, мол, насмерть! – добавил я. – А то взыск, как и за обычных баб будет!

– А жизнь она длинная, сынок, – завершил передачу нашего личного опыта боярин, – кто знает в какую сторону и на кого с течением времени тебя потянет, тут наперед зарекаться нельзя. Да вон уже и Найка бежит. Коней своей гонкой совсем умаяли, давайте седла на запасных перекидывать.

Не спеша переседлали лошадей, и уже без всякой гонки поехали дальше. Солнце сияло, трещали цикады, ласковый ветерок слегка пошевеливал кусты. Мир стоял на византийской земле.

Печенеги под напором половцев уже покинули причерноморские степи, а новые кочевые властители их земель половцы сюда еще не добрались. Русские давно перестали тревожить, своих забот хватало. Турки-сельджуки еще не вошли в полную силу после долгих битв с Византией за Малую Азию. Крестоносцы, которые возьмут Константинополь через сто лет, зародятся только этой зимой и долго будут помогать Византии биться с сельджуками. Норманны, обосновавшиеся в Италии, выдохлись, воюя за императорские земли на Балканах, и сидели тихо.

Да, втесаться в какую-нибудь местную войну, нам было бы вовсе не с руки – своих забот полно. Слава Богу, сейчас мир и покой. Мы не особо торопились, метеорит к нам больше не летит, но старались и время зря не тратить – не переменилась бы обстановка к худшему.

Вдруг что-нибудь произойдет с бывшей королевой Анной? Ополчится против нее святая церковь, ткнет ножом убийца, подосланный давнишними врагами или завистниками, и Полетту враз вышибут из монастыря. Куда она подастся? Родители тут же силком выдадут замуж, и она, не желая жить с нелюбимым, утопится перед самым нашим приездом – разводов бывшая Анастасия не признает. А не пойдет домой, ищи-свищи ее по всей Франции.

Поэтому на нас на каждого было куплено аж по три коня, прямо как у кочевников каких. Прошлый метод разделения лошадей по принципу «твое-мое» Богуслав упразднил, и их общим табуном гонит умница Марфа.

Каждому коню в гриву Наина вплела цветную ленточку, и мы их хорошо отличаем: устали красные, пересаживаемся на синих, заморились под седоками синие, перекидываем седла на желтых. И под каждым из нас постоянно свежий конь – вот и едем достаточно быстро.

В ожидании подачи блюд на ужин в совсем уж захолустной харчевне с грязноватым и нетрезвым поваром – полового здесь не было вовсе, а грязнуля-кулинар к тому же еще оказался хозяином трактира и постоялого двора, Ваня поинтересовался:

– Мастер, Наина говорит, что тебе пригрозили моей смертью, если вы перекроете ручей, а ты отговорился какими-то мойрами, а угрозами пренебрег. Это правда?

– Конечно. Только если бы речь шла действительно о твоей жизни, я рисковать бы не стал, а поискал бы какой-нибудь другой путь для твоего освобождения. Но наяда сломалась первой, испугалась возможной гибели и организовала твою выдачу. И слава Богу! Ты же тосковал и мучился там без Наины? – тут я подмигнул парню.

Иван у нас с неба звезд, конечно, не хватает, и пороха не выдумает, но отнюдь не глуп. Поэтому ответ был правильный:

– А как же! Куда ж я без любимой! – после чего Ная расцвела и прижалась к плечу мужа.

– Но вот скажи, откуда ты узнал про этих мойр? – недоуменно спросил Богуслав, – залезть же в Интернет у тебя явно не было времени.

– Где-то читал раньше, а потом благополучно забыл. Но в минуты опасности моя память неожиданно в нужные моменты обостряется, такое выдашь, чего вроде и не знал вовсе.

– Поэтому ты таким умным и кажешься! – блеснула утонченным интеллектом Наина.

– Хотя на самом деле таковым не являешься, – завершил ее блистательную мысль я. – Так что ли?

Мы втроем расхохотались, а Ная, поняв, что сморозила глупость, заалела, как маков цвет. Носи не стаптывай! – как будут говорить в далеком, очень далеком будущем.

– Ты лучше мне скажи, как же тебе под водой удавалось дышать? Или у вас в роду это необычайное умение было развито?

– Да где там, – отвел неуместные подозрения Иван. – Вначале чуть было не задохся, а потом будто кто-то провел рукой по голове, и задышалось свободно.

Ревность Наины вновь полыхнула буйным цветом.

– Кто провел?

– Не знаю, вода очень мутная была.

Вот оно как! И не нужно хитрых аквалангов и их баллонами с дыхательной смесью, не надо выдумывать необычайно сложные операции для получения Ихтиандров, не надо в генотип человека добавлять рыбные гены. Кто-то из младших богинь просто провел над Ваниной головой своей шаловливой ручкой, и дыши под водой свободно новый двоякодышащий гость подводного царства, названный брат Садко.

Остаток этого дня и весь следующий прошли без приключений. Вот этак бы спокойненько и протрястись до Франции, а там тишком и ладком да за свадебку побратима взяться.

Интересно, а как жених с невестой с венчанием обойдутся? Богуслав, пусть и плохонький, да все-таки православный, а в том краю наших церквей и попов, поди, днем с огнем не сыщешь. А вдруг Полетта рьяная католичка, ее тогда в православный храм на аркане не затащишь. Или эта проблема в 11 веке еще не очень остра? От разделения церквей всего ведь лет сорок прошло, может еще не озверились христианские священники друг на друга, не начали науськивать на религиозную вражду прихожан. Ладно, во Франции разберемся, вникнем в этот вопрос. Может и лучше девчонку увезти не венчаной на Русь? Там она поменьше ерепениться будет.

На следующий день я заметил, что местность делалась все более лесистой, жиденькие рощицы постепенно переходили в лесные массивы. Да и люди стали иначе выглядеть внешне. Исчезли курчавые греки и гречанки в хитонах, по дороге стали встречаться тоже черноволосые мужчины и женщины, но с прямыми волосами. Да и цвет волос был иным, с каким-то несвойственным грекам отливом.

Мужчины в основном были смуглые,       губастые, с каким-то особенным разрезом глаз и довольно-таки пузатые, в основном небольшого ростика. Женщины полнотой не отличались, но поголовно имели выраженную грудь и широкие бедра, крепкие лодыжки. Это наводило на мысли о мощности ног и повыше.

Примерно также мыслил и Богуслав.

– Что-то тут бабы какие-то сисястые и ляжкастые, да и одеты слишком нарядно, как-то не по-византийски – в яркие сарафаны разных цветов с вышитыми передниками. На головах платки какие-то необычные и тоже разноцветные, наверчено каких-то лент, бусин, монет. Как глянешь, аж в глазах рябит.

А губастые мужики при них поголовно пузаны в каких-то вышитых кушаках и жилетках на белых рубахах. А портки вообще с какой-то тесьмой – смех, да и только! Волосы у них гладкие и блестящие. Это что за народность такая?

Я с вечера проглядел Интернет про наш маршрут, изучил картинки, и мог ответить более-менее уверенно.

– Это, Слав, дружественный нам народ болгары или булгары, зови как хочешь.

– Что-то не очень они на Волжских Булгар похожи, – усомнился боярин, – какие-то другие.

– Они тут не одну сотню лет живут, и все это время смешиваются со славянскими народами. Постоянный прилив близкой нам крови в их породу идет. Да и греки свой шанс не упускают.

– Православные? – продолжал вникать Богуслав.

– И уже давно. Да и языки наши сходны, хотя понять их бывает нелегко – слова, вроде те же, а значение совсем другое. Они и себе, и нам азбуку и письменность придумали, Кирилл и Мефодий отсюда выходцы.

– А какой сейчас у них тут царь правит?

– Завоевала их Византия почти восемьдесят лет назад и все их царство разогнала. Они уж бунтовали вместе с сербами несколько раз, но имперскую мощь не осилили. Сейчас они захолустная провинция Византии, правит присланный из Константинополя наместник – стратиг. Народ и Византии налоги платит, и местные бояре обдирают как хотят.

– Стратиг вроде как стратег в Херсонесе?

– Именно.

– И долго им эту неволю терпеть?

– Да еще почти сто лет.

– Н-да, невесело им тут живется…

– Ладно, постой пока тут, а я вон в лесок сбегаю, слегка облегчусь.

– Беги, я подожду.

Лес был какой-то смешанный. Стояли и дубы, и ясени, и липа. Привычных березы с осиной видно не было. Один дуб уж очень был величав, верхушка уходила в небо.

Только я сделал свое быстрое дело, как вдруг из-за кустов на бреющем полете вывернулась здоровенная птица, зажимавшая в лапах тушку зайца-русака. Размах крыльев был не меньше двух метров. Громадина плавно спланировала на нижнюю голую ветку дуба-великана.

Что ж это за болгарский орел лесной? Зайца заботливо пристроили на ветвь, птица пристроилась поудобнее, и на меня уставились большие круглые ярко-оранжевые глазищи с бровями из перышков над ними. На голове торчали вверх и немного вбок своеобразными ушками более длинные перья. Летун имел серовато-охристый цвет на голове и плечах, и там же был расчерчен продольными черными пестринами, переходящими на более светлую грудь каплями, а потом спускающимися на бело-серое брюхо тонкой поперечной рябью.

Ба! Да это же филин! Чего это его днем-то на охоту вынесло? Ночью зайца трудно изловить? Впрочем, сегодня пасмурно, солнцем мудрую птицу не ослепит. Почему-то во всех народных сказаниях подчеркивалась мудрость именно филина, а не совы или сыча какого-нибудь.

Филин вдруг взялся перетаптываться оперенными лапами на ветке, топорщить крылья. Не нравлюсь я ему что ли? Боится тушку зайца украду? Вдруг птица вытянула ноги, хотя так-то с метр в высоту была, выгнула вперед туловище и низким голосом двусложно заухала. Потом прохохотала раз пять, заплакала, чего-то коротко прогудела, и с минуту оглашала окрестности различными заунывными криками. Самку, что ли кличет? Да вроде не сезон…

Птичий язык я сроду не понимал, это вам не собаки и не лошади, но из озорства крикнул:

– Не понял! Повтори! – надеюсь за наглость он глаз мне не выклюет?

Самое странное, это то, что филин меня будто понял. Опять поперетаптывался, снова вытянулся и повторил свою кантату один в один.

Музыкальная память у меня всегда была великолепная и при просмотре в телевизоре передачи «Угадай мелодию», я всегда определял песню раньше участников. Включая даже ее исполнителей. Вот и сейчас я был уверен в абсолютно точном повторе.

Смутные подозрения закрались мне в душу. Может он и верно чего толковое хочет сказать? Что-то важное?

Вдруг проснулся мой толмач-переводчик с любого языка и сбивчиво заговорил:

– За тобой… скоро начнет охотиться грозный враг… без перевода, ночью… и в пасмурные дни… без перевода, я… попытаюсь… прикрыть… без перевода, убивать тебе… без перевода, дерево не найти… без перевода, это ищи сам… без перевода. Увидимся… без перевода, дай имя… без перевода, зови ночью… без перевода.

Пока я, разинув рот это слушал, филин сгреб зайца и улетел понизу, держась прямо над кустами.

Я, ошеломленный беседой с мудрой птицей, было побрел в другую от дороги сторону, но потом встряхнулся и быстро вышел к своим спутникам. Они уже скопились в одну кучу и ожидали меня со встревоженными лицами.

– Мастер, ты куда пропал? – обрадованно затараторил Ванька, – все нет тебя и нет, мы уж на выручку бежать хотели – вдруг на тебя там волки накинулись, а ты отбиваешься в одиночку! Еще филин этот, зараза, то заухает, то захохочет, это днем-то! Явно не к добру! Беду, поди, какую-нибудь предвещает!

– Насчет филина, это ты угадал, – ответил я и пересказал свой разговор с пернатым другом.

Народ обалдел! Пауза после моего сообщения длилась минуты две. Обмысливали.

Потом Богуслав начал говорить.

– Надо же, оберег сам на тебя вышел, да еще и помощь посулил… Невиданное дело! Обычно это мы, волхвы, выбираем роду оберег и сообщаем о нем только его главе.

Есть, конечно, легенды и сказки о встретившихся в глухом лесу громадных волках, которые помогали главному герою, а потом делались оберегами его рода, но вживую ни я, ни мой учитель, таких счастливых людей не видали. У каждого рода обереги-хранители наследуются с деда-прадеда, сотнями лет, новых, при разделении рода на ветви, выбираем им мы и никакие звери в этом давно уже не участвуют.

А про птиц скажу сразу: всякая пернатая мелочь, все эти синички-воробушки, здесь не чирикают. Сейчас год вошел в чертог Лебедя, это с 3 ноября по 24, и правит в это время богиня Макошь, она управляет созидательной силой на Земле и не дает причинить ей крупный вред. Поэтому и был избран филин, она ему хозяйка. Филин, это самая крупная сова, оберег от злых сил, защитник от них. Особенно ночью. В черниговских землях его за это даже пугач зовут – ибо он всякую мразь от человека отпугивает.

– Мой учитель, волхв Добрыня, считал, что меня перебросила из 21 века сюда, в 11, именно Макошь, – вспомнил я.

– Возможно, – согласился Богуслав, – Добрыня из старших волхвов, побольше моего знает, да и умеет. Незадача в другом: кто на тебя решил поохотиться? Это однозначно не черный волхв, их белые старшие после нашей победы над Невзором в ежовых рукавицах держат и наш путь до сих пор внимательно отслеживают, и не зверь дикий, не водится тут таких разумных зверей, похоже нечисть какая-нибудь, но кто? Чем защищаться?

– Лучшая защита от нечисти, – высказал я свою точку зрения, -это образок Богоматери. Он у меня на груди вместо крестика висит. Ее защиту я еще в прошлой жизни почувствовал, и я в него верю.

– Расскажи, мастер! – заинтересовался Иван.

– Повадились как-то ко мне в снах аккурат в полнолуние какие-то злые существа являться, нечисть зримая. Утром встаешь разбитый, а еще работать целый день, а часто и ночь, людей лечить, голову ясную надо иметь.

Думал, уработался, всякое бывает, попробовал водкой залить, еще хуже стало. Поставил в своей комнате икону Семистрельной Божьей Матери, всю нечисть как ветром сдуло. Вот и в вашем веке приобрел серебряный образок себе на грудь, и горя не знаю. Так что с этой стороны ко мне ходу нету, какая-то другая опасность подстерегает.

Мне надо бы по Интернету полазать, с Полярником посоветоваться.

– Вон на пенек присядь, – одобрил мое решение Слава, – дело-то, может и не быстрое. Наверняка и наищешься еще, всяко бывает, когда что-то неведомое нужно сыскать.

Мы с Бобом увлеченно взялись за работу. Обычные люди и оборотни отпали почти сразу – не осилить им меня. Явную нечисть отпугнет моя искренняя, а не показная вера в образок Божьей Матери – это резко усиливает его действие.

Остались упыри, вурдалаки и ведьмы. Упырь далеко от своего кладбища не отходит, значит тоже отпадает; Пелагея не высунулась, значит ведьмы тут не у дел, она все-таки Большая Старшая, это вам не хухры-мухры, дело понимает; остаются только вурдалаки, которых в Европе зовут вампирами.

Кровососам-то я чего сделал? Какую их кривую дорожку перешел? Я в них сроду и не верил, считал выдуманными писателями да киношниками персонажами. У гостей из будущего кровушка что ль послаще, чем у тутошнего населения? По этому поводу никаких подсказок в Интернете не было.

Из вампиров я помнил только Влада Дракулу. Нашли его махом. Володарь, то есть князь Валахии. Валахия за сотни лет неоднократно меняла свою юрисдикцию – была частью то Венгрии, то Румынии, то Молдавии. Реальная историческая личность Влад Третий Дракул, а позднее Дракула, что значит Дракон, по кличке Цепеш, появится только лет через триста от сегодняшнего 11 века.

Звание Дракул, как рыцарь ордена Дракона, получил совершенно открыто и официально из рук короля Венгрии вместе с соответствующим золотым медальоном еще его отец, Влад Второй. Позднее и Влад Третий тоже пошел по этому пути. Никаким вампиром сынок скорее всего и не был, это художественный вымысел Брема Стокера, но то, что население тех мест боялось вурдалаков как огня, это неоспоримый исторический факт.

Изучил карту, узнал, где эта Валахия сейчас по отношению к Болгарии. К сожалению, в двух шагах.