Глава 8

Разбитое сердце

Ванна приятно расслабила мои ноющие от усталости мышцы. От лопающейся пены в воздухе витал аромат лаванды и сандалового дерева.

Я лежала, прикрыв глаза. Отогревая в воде продрогшее до костей тело. В комнате царила мёртвая тишина, только звук собственного бьющегося о ребра сердца, гулко отдавался от кафельного пола и стен.

Рукой я нащупала на своей груди подарок Эллина, сжав его в кулак, даже погруженный в горячую воду, медальон оставался ледяным. Мой мозг тут же беспощадно подкинул несколько сладких воспоминаний, связанных с его владельцем: наши переплетённые пальцы, его сильные руки на моей талии, жадный взгляд на моих губах….

Громко ругнувшись, я целиком ушла под воду, вымывая из своей головы назойливые воспоминания о наглом фейце.

Утром меня разбудил Ирис, облизав мои щеки и нос. Как добралась до кровати, я не помнила. От усталости, валившей меня с ног после горячей ванны, все мои действия были произведены на автомате.

Нехотя я поднялась с постели, смерив пса убийственным взглядом.

Собрав волосы в свободную косу и переодевшись из теплой пижамы в белый свитер и джинсы, я отправилась в гостиную. Там меня ждали горячие сырники, прикрытые полотенцем и записка от брата.

Откусив кусочек, тающего во рту лакомства, я промямлила в слух:

Приятного аппетита, Агни. Ушел закрыть смену на фабрике, буду к семи. Не скучай и подготовь все для завтрашнего отъезда.

С любовью, Артур.

Вещей у нас было не так много, так что с чемоданами я справилась за несколько часов – дело то привычное. Коротая время, я скучающе сидела на кресле возле камина, поглаживая Ириса, свернувшегося калачиком у меня на коленях.

Внезапно мой взгляд привлекла светло-серая софа напротив. Мое сердце пропустило удар, я будто снова почувствовала ледяные пальце Эллина, сомкнувшиеся у себя на глотке, его твердое мускулистое тело, навалившееся на меня, как пресс…

– Так, мне срочно нужно проветрится, – неровно выпалила я, сгоняя Ириса вниз со своих ног.

Накинув на плечи теплую куртку и по привычке прихватив с собой кинжал, я, как ужаленная выскочила из дома, позволяя холодному воздуху привести меня в чувства.

Бесцельно бродив по городу, я целенаправленно избегала мест, напоминающих об Эллине.

На улице завывала метель. Горожане разбрелись кто-куда, прячась от пронзающего ветра. Что ж, я тоже не стала исключением и окончательно замерзнув, шмыгнула в миленькую кафешку на соседней от парка улице.

Заведенье пустовало, из посетителей в нем была только старушка, сидящая за столиком возле окна и увлеченно читающая новости в местной газете.

Обстановка располагала к себе, я стянула с себя вязанную шапку с бубоном и плюхнулась за один из свободных столиков.

Ко мне сразу подлетела официантка в ярко-фиолетовом фартуке, она одобряюще мне улыбнулась и протянула меню. Даже не заглянув в него, я заказала себе латте и кивком поблагодарила девушку, которая тут же отправилась готовить мне кофе.

Светлые стены кафе украшали подвесные горшки с вьющийся зеленью. Высокие окна выходили на центральную улицу Ситки, а в центре зала стояли французике белые столики, накрытые ажурными скатертями.

Здесь приятно пахло бергамотом, зерновым кофе и мятными пряниками. За цветным прилавком, декорированным листьями папоротника, гудела кофе машина и мельтешила моя официантка.

– Могу я к вам присесть? – Раздался скрипящий голос возле меня.

Вскинув голову, я обнаружила держащуюся за спинку соседнего стула старушку в голубом кафтане. Под мышкой у нее покоилась, скрученная в рулон газета, она приветливо махнула мне морщинистой рукой.

Я непонимающе обвела взглядом пустующий зал, вопросительно изогнув бровь.

– Не хочу сидеть в одиночестве, – поспешила объясниться старушка. – Всегда приятно пообщается с гостями нашего города.

Я незаметно втянула носом воздух, принюхавшись к ее запаху. Нафталин и кофе, никакой приторной нотки магии-смертная.

Слегка расслабившись, я кивнула головой, жестом разрешая старушке занять место напротив меня.

Скрипнув металлическими ножками стула, незнакомка благодарно мне улыбнулась и уселась за стол.

На вид ей было лет семьдесят или около того. Седые, вьющиеся волосы были стянуты в высокий пучок у нее на затылке, а морщинистое лицо излучало доброту и трепет.

– Я Аделаида Порг, – представилась моя собеседница и протянула мне руку.

– Агнес Эркенст. – Подавшись вперед, я пожала руку старухи. Ее сухая, шершавая кожа неприятно царапнула мне ладонь.

– Эркенст говоришь? Случаем не твой брат работает у нас на лесопильной фабрике, такой приятный парень с вечно торчащими куда зря волосами?

Мое лицо озарила широкая улыбка:

– Да, это точно он, – согласилась я со старушкой.

Официантка аккуратно, не мешая нашему разговору поставила на столик мой заказ. Я подмигнула ей и пригубила вкуснейший напиток с молочной пенкой.

Аделаида внимательно меня оглядела и задумчиво поправила круглые очки:

– А вы не похожи. Твой брат работает в одну смену с моей дочерью, она мне все уши про него прожужжала.

– У нас разные отцы, – спокойно ответила я, выдержав ее любопытный взгляд.

– А ваши родители…

Я не позволила ей закончить, чтобы старушка не надумала себе лишнего:

– Отец Артура погиб в автокатастрофе много лет назад, а наша мама умерла от болезни, мой родной папаша оказался редкостным хм… чудовищем, я его не разу не видела.

Старушка печально вздохнула, опустив потускневшие с возрастом глаза на свои сцепленные в замок руки.

– Ох деточка, извини меня за мое любопытство. Вечно я сую нос куда не следует, – понуро пролепетала Аделаида Порг и порывшись в своей, висящей на стуле красной сумочке, протянула мне завернутое в блестящий фантик китайское печенье с предсказаниями.

– Вы верите в эту ерунду? – скептически спросила я, но угощение приняла. Повертев печенье в руках, я вскрыла шуршащую упаковку. В нос тут же ударил запах песочного теста и корицы.

– А почему нет? – Пожала плечами моя собеседница. – Если предсказание сбудется – хорошо, а если нет, то всегда можно набить печеньем желудок.

Хихикнув, я разломила печенюшку пополам. В ладонь упал маленький свернутый листик, развернув его, я внимательно вчиталась в текст.

– Ну что там? – Приспустив очки, поторопила меня старушка.

– Бессмыслица какая-то. – Покачала головой я, решив зачитать предсказание вслух, понимая, что Аделаида все равно не отвяжется, пока я его не прочту:

В твоей душе закрался страх, два любящих сердца в дрожавших руках. Чье тебе будет не жалко разбить? Лед или пламя ты сможешь любить?

На мгновение лицо собеседницы исказил злобный оскал, а в голубых глазах вспыхнуло зловещее предвкушение.

Я моргнула и вот передо мной снова приветливая старушка с кроткой улыбкой и мягким лицом.

– Агнес, вам плохо? – с искренним волнением поинтересовалась она, заметив мое резкое оцепенение. Приподнявшись, Аделаида потянулась ко мне через стол, прижав шершавую ладонь к моему лбу, словно проверяя нет ли у меня лихорадки.

Должно быть у меня паранойя, с чего бы смертной старухе желать мне вреда? Но внутри все равно противно защекотала тревога и беспричинная паника. Взглянув на настенные часы, я с ужасом отметила, что стрелки перевалили за семь, Артур должен был уже вернутся домой и позвонить.

Извинившись перед загадочной Аделаидой Порг, я оплатила счет и спешно покинула кафе, так и не допив свой напиток.

По дороге домой, я пару раз пыталась связаться с братом по нашему экстренному телефону. Тщетно, он не брал трубку. Сорвавшись на бег, я стрем глав понеслась мимо таверны к нашему домишке. В легких свербело, я будто снова оказалась в том жутком день, когда не стало мамы.

Через пару минут, я достигла неасфальтированной тропы, вскоре оказавшись возле дома. В гостиной горел свет, на первый взгляд все казалось совершенно обычным, все, кроме одного – настежь распахнутой, а точнее сорванной с петель входной двери.

Я сделала глубокий вдох, пропуская морозный воздух через себя, в нем еле заметно витал сладкий запах чар и чего-то металлического – кровь.

Внутри меня лязгнули цепи, сдерживающие магию, я выхватила спрятанный кинжал и позволила фейской крови взять вверх над человеческой. Мои волосы всколыхнул порыв шквального ветра, слух и зрение обострились, и я ринулась в дом, готовая отражать вражеские удары.

Влетев в гостиную, я занесла над головой кинжал, ветер окутал меня невидимым коконом, создавая вокруг воздушную броню, но на меня так никто и не напал.

Моему взору открылась картина царившего в доме хауса: вся мебель была сломана, стены залиты смердящей черной жижей, вдоль брускового деревянного пола тянулись глубокие борозды, скорее всего оставленные острыми когтями.

– Артур! – отчаянно позвала я брата, мой голос сорвался на крик, заполненный истерическими нотками. – Артур! Ирис!

Тишина.

Сообразив, что в гостиной мне больше делать нечего, я с осторожностью пошла проверять другие комнаты дома.

Продвигаясь по длинному коридору, ведущему к нашим спальням, я заглядывала за каждый темный угол, держа наготове кинжал в ожидании нападения.

Застыв возле двери своей комнаты, я резко раскрыла ее толкнув ногой.

Чемоданы были разодраны в клочья, все их содержимое валяется грудой на полу. Бархатные шторы сорваны с перекошенного карниза, спинку кровати располосовали длинные порезы от клинков, мелкие стекла от разбитого окна усеяли пол. Проскользнув внутрь, я вздрогнула, реагируя на хруст стекла под сапогами.

Остановившись в центре комнаты, я краем уха уловила испуганное, поверхностное дыхание и трепет маленького сердца.

– Ирис! – взвизгнула я в тишину.

Из-под кровати донеслось слабое подскуливание, я осторожно опустилась на колени и заглянула под ее бортик. В самом дальнем и пыльном углу, сжавшись в трясущейся комок лежал Ирис.

– Не бойся, малыш, – подманивала я пса, ощущая слезы облегчения, ручьем стекающие по моему лицу и звонко падающие на пол.

Ирис медленно выполз ко мне, волоча за собой заднюю лапку. Я схватила его на руки, прижав к груди. Быстро его осмотрев и убедившись, что серьёзных ран у пса нет, я бросила настороженный взгляд на комнату Артура, находившеюся напротив моей.

– Жди здесь, – скомандовала я Ирису, и вцепившись в эфес кинжала кинулась к плотно закрытой двери. Меня трясло, нервно обхватив ручку, я медленно потянула дверь на себя, боясь того, что там увижу.

В комнате брата было пусто. Внимательно осмотрев творившейся там разгром, я с замиранием сердца обнаружила возле кровати брата капли крови, алой дорожкой тянувшееся к его уборной.

– Артур! – во все горло завопила я, бросившись по кровавому следу.

Бледно-голубые стены ванной комнаты были сплошь забрызганы кровью, струйками она стекала на кафельный пол, образуя внизу небольшую лужицу.

У меня свело желудок, в глазах защипало от слез, я лихорадочно дышала, задыхаясь в собственных рыданиях.

«Он жив», – мысленно успокаивала я саму себя, прижав ладонь к груди, туда где билось сердце, как загнанная в клетку птичка.

«Мой брат жив»

Если бы Артура убили – оставили бы тело, кто бы на него не напал, в его планы не входила его смерть. Пока.

Взяв в себя руки, я заставила свой мозг усердно думать. Чтобы здесь не произошло, такой погром вряд ли бы остался только от сопротивления Артура.

«Нападавшие явно что-то искали. Ну что?»

Спрятав кинжал за пояс джинс, я помчалась в подвал. Если бы в доме остались враги, они бы уже на меня напали, так что цепляется за оружие-бессмысленно.

Спустившись вниз по ветхой лестнице, я с досадой обнаружила, что, как и вся мебель в доме, стеллажи тоже были перевернуты. Книга Вечности – пропала.

Громко ругнувшись сквозь слезы, я возвратилась обратно в гостиную. Ирис прихрамывая обнюхивал деревянные щепки и остатки нашей мебели.

Внезапно собачонка взвизгнула, привлекая мое внимание. Пес тыкал носом в мягкий пуф, когда-то бывший нашим креслом.

Подбежав к Ирису, я взмахнула рукой, силой ветра опрокинув остатки мебели. На полу лежал причудливой формы конверт с черной восковой печатью, в центре которой, словно живое горело бездымное пламя.

Я медленно потянулась к конверту, ожидая, что он обожжёт пальцы, но как только я коснулась его, языки пламя начали искрится и вспыхнув поглотили конверт.

Я недоумевающе пялилась на свои руки, в которых только что сгорела единственная подсказка. Внезапно прямо перед моими глазами в воздухе загорелось огненное послание, взвизгнув от неожиданности, я оступилась об лежащие на полу балки и с грохотом повалилась на пол, ударившись копчиком.

Комнату заволокло дымом, а над моей головой искрясь и потрескивая заполыхали выжженные в воздухе слова:

Твой брат у нас. Его жизнь в обмен на жизнь Эллина. Приведи неблагого фейца к нам до следующего полнолунья, и Артур не пострадает.

Д.Д.О

– Двор Дикой Охоты, – догадавшись, в слух прочитала я.

Притянув колени к груди и уткнувшись в них лбом, я старалась глубоко и ровно дышать, но мое тело не подавалось, ровно, как и разум, который безжалостно нашептывает мне: «Это ты во всем виновата, ты притащила в дом фейца, ты накликала на Артура беду, из-за тебя друиды убили маму – это все твой грех.»

Собственный крик оглушил меня, я обхватила голову руками, чувствуя, как магия пульсирует во мне. Я больше не хотела и не могла себя сдерживать, невидимый поток силы пробил мои выстроенные заслоны, изливаясь в тело.

«Артур ранен, фейри его забрали из-за меня».

И снова крик, на этот раз гул ватера заглушил его, превращаясь в необузданный ураган, трепля мои волосы и одежду.

От меня, как от эпицентра взрыва во все стоны устремился воздушный поток, подхватывая и отбрасывая в стены все, что осталось в доме. Шквальный ветер врезался в уцелевшие окна и не выдержав такого ветреного натиска, они разлетелись в дребезги. Звук бьющегося стекла на мгновение остудил мой пыл.

– Ирис? – опомнившись позвала я. К моему облегчению, пес успел спрятаться под кухонный гарнитур раньше, чем я позволила себе слабину и теперь лишь жалобно поскуливал, боясь следующей выходки своей хозяйки.

Усилием воли я заглушила бушующий огонь внутри меня. В попытке обуздать бесконтрольную магию, поработившую мой разум и тело, я гнала ее в дальние уголки души, но она не подавалась, словно почувствовав полную свободу, сила отказывается мне подчинятся.

«До следующего полнолунья всего неделя. У Артура всего неделя. Агнес, соберись!»

Петля за петлей, словно лассо, я набрасывала на фейскую кровь крепкие путы сознания, освобождая вены от бурлящий внутри агонии.

«Что же мне делать?», – крутилось у меня в голове. – «Если я призову Эллина, согласится ли он мне помочь и пожертвовать своей жизнью ради спасения моего брата?»