Глава 4

Варвара шагала через пустой коридор. Впереди маячил её кабинет – тихое убежище, где можно сосредоточиться и найти логику даже в самом абсурдном расследовании. Она открыла дверь и остолбенела.

За её столом, в её кресле, словно у себя дома сидел Виталий. Он держал в руках какую-то папку, склонившись над ней с видом глубокого увлечения. Взгляд его был совершенно спокойным, без малейшего признака смущения.

– Что вы здесь делаете? – голос Варвары прозвучал резко, как треск натянутой струны.

Виталий поднял голову, медленно, как обычно делают настоящие хозяева кабинетов. Его спокойствие подогревало её раздражение.

– Доброе утро, Варвара Олеговна, – произнёс он, продолжая играть свою роль, будто это она вломилась без стука. – Работаю.

– В моём кабинете? – Варвара шагнула вперёд, хлопнув дверью так, что по стенам прошла дрожь. – За моим столом? Без моего разрешения?

– Теперь это не только ваш кабинет, – сказал он, откидываясь на спинку кресла. Голос его был удивительно ровным, даже мелодичным, но в тоне звучала едва уловимая насмешка. – Это наш кабинет. На время НАШЕГО расследования.

– Наш? – Варвара уставилась на него, не веря своим ушам. – С чего это вдруг?

– Руководство решило, что так будет удобнее. Для координации.

– Руководство? – Варвара фыркнула, оглядываясь вокруг, словно пытаясь найти некий зримый знак происходящего безумия. – И это руководство дало вам ключи от моего кабинета?

– Разумеется, – ответил Виталий с легкомысленной уверенностью в собственной правоте.

Она стремительно подошла ближе, сжав руки в кулаки.

– Вы понимаете, что вломились в моё рабочее пространство?

– Не вломился, – спокойно поправил он напарницу. – У меня ключ.

– Встаньте, – резко бросила Варвара. – Немедленно!

Он поднялся, лениво и демонстративно неохотно, как будто делал ей одолжение.

– Вот, пожалуйста, – сказал он, отодвигая кресло в сторону и приглашая её присесть. – Но кресло, должен признать, удобное.

– Что вы себе позволяете?! – Варвара уселась за стол, яростно хватаясь за лежавшую на нём папку, будто она могла стать её оружием.

– Просто работаю, – ответил он с мягкой усмешкой, садясь на стул у стены. – Вы что, правда хотите спорить на эту тему?

– Ещё раз вы займёте это место… – гневно начала она.

– И что? – Виталий наклонился вперёд. – Напишете жалобу?

Варвара пристально посмотрела на него, чувствуя отвращение.

– Я начну с отчёта руководству о неуважении к коллегам.

– О, не сомневаюсь, Варвара Олеговна. Но, возможно, лучше тратить время на работу, а не на межличностные конфликты?

Она почувствовала, как горит её лицо. Её тонкая попытка сохранить контроль превращалась в фарс.

– Если вы так же умело выполняете свою оперативную работу, как умеете раздражать людей, то, возможно, мне придётся пересмотреть своё мнение.

– Спасибо за комплимент, – ответил он, поблагодарив ее лёгким наклоном головы.

Варвара с силой захлопнула папку.

– У нас серьёзное дело. Давайте сделаем так: вы не садитесь за мой стол, а я – не отвлекаюсь на вас.

– Идёт, – легко согласился он, но в голосе звучала явная издёвка.

Она открыла папку, стараясь игнорировать его взгляд, который прожигал её насквозь. Виталий устроился поудобнее на своём стуле, с любопытством наблюдая за её реакцией.

Варвара бросила папку на стол и уставилась на Виталия, который выглядел так, словно находился в своей собственной гостиной. Его невозмутимость только усиливала её раздражение. Она заметила, как он ухмыляется, будто наслаждаясь её возмущением.

– Так, – бросила она, сдерживая шквал гнева. Спокойно вернуться к работе получалось с огромным трудом. – Чем вы занимались после того, как вчера испортили мне день?

Виталий поднял взгляд, лениво и медленно. В уголках его губ затаилась лёгкая насмешка, привычная еще со вчера.

– Вчера после работы я НЕ прохлаждался, если вам вдруг интересно, – произнёс он тоном, из-за которого Варваре захотелось тут же разорвать его на куски.

Её лицо вспыхнуло, а пальцы непроизвольно сжались. Она хотела было возразить, но заставила себя сдержаться из последних сил.

– Ах, вот как, – сухо отозвалась она. – И чем же таким полезным вы занимались?

Виталий наклонился вперёд, опёрся локтями на колени и посмотрел ей прямо в глаза.

– Встретился с одним старым другом, – начал он, выдерживая паузу. – Из ФСБ. Мы с ним воевали.

Эти слова резко охладили Варвару. Она ожидала услышать что угодно: банальное оправдание, ложный пафос, очередную шутку. Но "воевали" прозвучало так просто и спокойно, что это выбило почву из-под её ног.

– Воевали? – переспросила она, невольно ослабляя хватку на папке.

– Да, – кивнул он, словно рассказывал о чём-то совершенно обыденном. – Боевой товарищ. Плечом к плечу, так сказать.

На мгновение кабинет наполнился напряжённым молчанием. Варвара, скрестив руки на груди, пыталась понять, почему это её задело. Её раздражение вдруг сменилось тенью уважения, но она не собиралась так легко сдавать свои позиции.

– И чем же вам помог ваш… боевой товарищ? – спросила она с заметным усилием, стараясь вернуть себе прежний уверенный тон.

Виталий откинулся на спинку, сцепив руки за головой.

– Рассказал кое-что интересное, – сказал он с мнимой небрежностью. – И даже поделился одним делом. Старым, но очень любопытным.

– Делом? – настороженно прищурилась Варвара, обратившись в слух.

– О пропаже трамвая, – пояснил он.

Она моргнула, пытаясь понять, о чём идёт речь.

– Пропаже?

– Да. Трамвая с бортовым номером триста два. Пропал в шестьдесят восьмом году вместе с пассажирами и вагоновожатым.

– Бортовой номер? – переспросила она, понимая, что это может быть важной деталью.

– Не маршрут, а именно бортовой, – уточнил он, и в его голосе мелькнуло лёгкое удовольствие от её замешательства. – Как у гоночного автомобиля.

Она не ответила, пытаясь осмыслить услышанное, сложить из этого единую картину.

– Обычный рейс, обычный день, – продолжил Виталий, и его тон стал чуть серьёзнее. – Но за минуту до исчезновения один из пассажиров выпрыгнул на ходу.

– Выпрыгнул? – Варвара недоверчиво нахмурилась.

– Именно. Не дождавшись, пока вагон исчезнет.

Она наклонилась вперёд, упираясь ладонями в стол, будто сократившееся расстояние могло помочь ей быстрее найти ответы.

– И что с ним стало?

Виталий чуть улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными.

– Это нам и предстоит выяснить, Варвара Олеговна.

Её раздражение постепенно сменялось любопытством. Она чувствовала, как по крупицам складывается что-то необычное и тревожное, но крайне захватывающее.

– Документы? – коротко бросила она.

Он похлопал по своей сумке.

– Здесь.

Она выдохнула, откидываясь на спинку кресла.

– Тогда приступим, – сказала она.

Где-то в глубине её сознания всё ещё звучали его слова о войне. И эта часть Виталия, которую она не знала, волновала её куда больше, чем пропавший трамвай.

Варвара разложила перед собой пожелтевшие документы. Страницы, пахнущие старостью и тайной, хранили следы чужой эпохи. Ровные строки машинописного текста, местами перечёркнутые ручкой, придавали им вид архива, к которому никто не притрагивался годами. В углу папки лежали фотографии. Лица на снимках – пассажиры, вагоновожатый – смотрели прямо в камеру, застывшие, будто знали, что это их последний снимок.

Виталий сидел напротив. Его взгляд блуждал по тексту. Он перебирал страницы с нарочитой медлительностью, пытаясь понять, чего ему не хватает.

– Ну что? – наконец бросил он, откладывая один из листов в сторону.

– Это странно, – проговорила Варвара, не поднимая головы от своей зоны деятельности.

– Что именно? – Виталий смотрел на неё, чуть склонив голову, пытаясь удержать в поле зрения всё.

Она ткнула пальцем по строку, читая про себя: "Маршрут А. Чистопрудный бульвар – Яузские ворота".

– Трамвай. Сам факт пропажи. Как он мог исчезнуть? – её голос был полон сомнений, но в нём слышалась и жажда объяснений.

– На это даже КГБ не смог ответить, – Виталий перевернул очередной лист в поисках новых сведений. – Они подняли всё, что могли, но единственная зацепка – это выпрыгнувший пассажир.

Варвара нахмурилась. Её пальцы легко коснулись карты маршрута, приложенной к делу.

– Чистопрудный бульвар, – тихо проговорила она.

– Знаете это место?

– Я там выросла, – ответила она, чуть приподняв голову. Взгляд её сосредоточился на карте. – Знаю каждую улицу, каждый поворот.

– Сейчас это обычный район, – сказал он, откидываясь назад. – Но тогда…

Он протянул руку и указал пальцем на запись в документе:

"На спуске к Яузским воротам вагон неожиданно пропал. Ни следов, ни шума. Пассажиры и водитель исчезли бесследно".

– Это звучит как фантастика, – призналась Варвара, подняв взгляд на Виталия.

Он промолчал, но в его взгляде была тень, которая говорила больше, чем слова.

– Пассажиры, – продолжила она, возвращаясь к тексту. – В деле указаны их имена?

– Указаны, – подтвердил Виталий, протянув ей список. – Вот они.

Варвара пробежала глазами по строчкам. Имя, возраст, профессия. Мужчины и женщины разного возраста, даже подросток лет пятнадцати.

– Никто из них не выглядит необычным, – заметила она, с сомнением поджав губы.

– Все, как на подбор, – согласившись с ней, кивнул Виталий.

Она снова посмотрела на фотографии. Лица, такие обычные, безмятежные, будто люди не знали, что едут в неизвестность.

– А вагоновожатый?

– Иван Дмитриевич Савельев, – ответил Виталий, доставая очередной лист из папки. – Сорок два года. Женат, двое детей. Опытный водитель. Никаких жалоб, нарушений или странностей за все годы службы.

Варвара кивнула, записывая имя в блокнот.

– А выпрыгнувший пассажир? – спросила она, не отрываясь от своих заметок.

– Безымянный, – сухо ответил он. – По данным дела, это был парень. На вид восемнадцать-девятнадцать лет. Всё, что удалось узнать.

– Как так? – Варвара с негодованием подняла на него взгляд.

– Его больше никто не видел, – Её напарник лишь пожал плечами. – По документам он спрыгнул с трамвая на ходу за минуту до исчезновения. Никто не знает, куда он делся после этого.

Она ощутила, как странный холод пробежал по её спине.

– Он мог что-то знать.

– Или почувствовать, – предположил Виталий, склонившись над документами.

Его слова, казалось, зависли в воздухе. Следователь вернулась к фотографиям пассажиров. Лица смотрели на неё так же безмолвно, как и те, кто остался за пределами этой загадочной истории.

– Нам нужно найти его след, – сказала она, пытаясь подавить нарастающее внутреннее напряжение.

– Если он есть, – со скепсисом бросил Виталий, откинувшись на спинку стула.

– Любой след, – упрямо повторила она.

В кабинете стало тихо, только шорох бумаг нарушал эту тишину. Варвара снова провела пальцем по карте маршрута. Чистопрудный бульвар, знакомые улицы, которые теперь казались ей чужими, скрывающими какую-то тайну.

– Думаете, он был единственным, кто выжил? – спросила она, снова взглянув на Виталия.

– Думаю, это хороший вопрос, – уклончиво ответил он, вставая.

Он подошёл к её столу, остановившись за спиной. Девушка ощутила его присутствие, тяжёлое и одновременно с этим удивительно спокойное.

– Вы верите в совпадения, Варвара Олеговна?

– Нет, – ответила она, не оборачиваясь.

– Тогда давайте найдём его, – сказал он мягко, но уверенно.

Она кивнула, отодвигая в сторону фотографии.

– Начнём с того, что у нас есть, – тихо сказала она, но в её голосе уже звучала сталь.

Эта история становилась всё более загадочной. И Варвара знала, что теперь уже не сможет остановиться, пока не доберётся до самой сути.

Она сидела за своим столом, облокотившись на него, и смотрела на старую карту Москвы, разложенную поверх папки с документами. Её взгляд блуждал по маршруту трамвая №302, отмеченному жирной линией от Чистопрудного бульвара до Яузских ворот. В голове крутились обрывки мыслей: свидетельства, протоколы, вопросы без ответов.

– Итак, – раздался из-за её спины громкий голос Виталия. – Что будем делать?

Она обернулась, выдернутая из раздумий. Виталий стоял у стены, скрестив руки на груди, и смотрел на неё с лёгкой улыбкой, словно ждал, когда она признает его право на инициативу.

– Распределим роли, – сказала она, убрав с лица выбившуюся прядь. – Мы не можем работать вразнобой.

– Логично, – кивнул он, подходя ближе. – Я готов. Только предупреждаю: волшебного кролика из шляпы не достану.

– Вы займётесь поисками выпрыгнувшего пассажира, – спокойно сказала Варвара, проигнорировав его сарказм.

Виталий вскинул брови, но ничего не сказал.