Инструкция. Прятки

Унылое лето на школьной тетрадке

Туманом напишет: «Инструкция. Прятки»

И станет «водить».

На стёклах укажет какой номер хода —

Наверное, на руку эта погода…

И всё может быть.

И ржавь покрывает пустые качели —

В фаворе дожди, их подруги – метели,

И нет детворы.

Вокруг только лужи с намёком на море,

Расплакались буквы на ветхом заборе,

Пустые дворы.

И ищем мы что-то – всё чаще ответа:

«Неужто обидели милое лето?»

И зонты в руках.

До срока на полку рецепты солений,

Не балует пенка от разных варений…

И тьма в облаках.

День новый начав, по инструкции, точно

Из шкафа кашне, да на плечи и срочно.

Вселенская грусть…

Надежда на то, что в заветной тетрадке,

Прочтём на оставленной в ней же закладке:

«Я скоро вернусь!»

Не прощаюсь, неон – завтра буду!

Продолжение света – тончайшая тень,

Что ложится на снег откровенно.

Завершится неоном разряженный день —

Разделяя всё попеременно.

Как котёнок слепой притаится у ног,

Полусветом неспешно играя,

Перекрёсток нехоженых мною дорог…

От земли и до неба – чужая.

В этот метр с небольшим помещается мир,

Пусть он странный, но чистый и зрячий.

Появилась из племени славных транжир,

Серебра не считавших. Бродячий

И бесславный, зачем-то придуманный род,

Что лелеет ответы на стёклах.

И тревожит усталость болотистых вод —

Ищет смысл в фолиантах поблёклых.

И, быть может, вдали чья-то хлипкая тень

Утонула в снегах безвозвратно…

Приласкаю котёнка – начнём новый день…

Первый след ставлю так деликатно…

Вдруг пойдут по нему и другие миры —

Равносильно нежданному чуду…

Вот и тропка. Но чья? Выхожу из игры…

Не прощаюсь, неон – завтра буду!..

Ода фарисейству

Бар затих. Иду на мостовую.

Кланяюсь дверному косяку,

Вряд ли где найду ещё такую,

Что случилась на моем веку.

Так меня мутило середь ночи,

И Земля вертелась на оси.

Если только можно, Aвва Oтче,

Посошок ты мимо пронеси.

Но она была такой упрямой —

Собутыльника играю роль.

Пить, не пить – какая это драма…

От похмелья дикого уволь!

Соль, текила – распорядок действий,

Я не сдохну утром… Может быть…

Пьяный в щи, всё тонет в фарисействе.

Жизнь прожить – не Полю перепить

Коль истина в вине…

Коль истина в вине, так в чём же вдохновенье?

Я силюсь каждый раз преследовать решенье,

Но только ухвачу за хвост, оно, как сон, растает —

Кто вдохновлён вином, тот от вина сгорает.

Коль истина в вине, так вдохновенье в чём же?

Вина приходит в души наши знаньем осторожным,

Вина – сестра похмелью, не лечить – растает —

Кто вдохновлён виной, тот от вины сгорает.

Скажи мне, мудрый муж, решенье сей загадки.

Не бойся, что слова не будут слуху сладки.

Искать мне вдохновенье, складывать в тетрадь…

Его мне в истине, пока молчишь, черпать?

Коль истина в стихе, то в нём ли вдохновенье?

Где стих кончается, приходит настроенье…

Сугубо женский коллектив

Как с замиранием сотрудницы

Шли к перерыву на обед.

Как ожидали, что им сбудется

Руководитель их, Олег.

Коль есть жена – она подвинется,

Чай, человек, а не трюмо…

В желанье с шефом тесно сблизиться

Все втайне были заодно.

Все ждали тайного свиданьица,

Когда, закончив свой обед,

Пойдёт Олегова избранница

К нему «на кофе» в кабинет.

Ах, керамические тортницы,

Ах, пирожки, их мать итить…

Но все рабочие-колхозницы

Должны трудиться до шести.

Ах, композиции те чайные,

Ах, те касания случайные,

Ах, кулебяки да печеньица,

Ах, испытанья-искущеньица…

Сплошным намёком на позиции

Являлись к чаю композиции.

Ах, как мужчинам щекотлив

Сугубо женский коллектив…

КПП

Один компьютер молодой

Любил пожить красиво.

Он жажду утолял водой,

Все остальное – пивом.

Он пиво пил, когда решал

Сложнейшие задачи.

Его железная душа

Жить не могла иначе.

И к интернету подключен

Он был совсем не даром.

Нередко с интернетом он

Соображал на пару.

Его прозвали "Ка-Пэ-Пэ" -

Компьютер, пьющий пиво.

Ходила я в людской толпе

Смотреть на это диво.

Пластилиновый Джо

Ваятель был нежен и тонок,

И, видно, терзала тоска,

Когда получился ребёнок

Из белого цвета бруска.

Подбросил его на ладони,

Решил: без затей и свежо!

И в том же насмешливом тоне

Нарёк Пластилиновым Джо.

Но Джо уже сделался скучен

И долго, пока не нашли,

Со всей разноцветною кучей

Без дела валялся в пыли.

Потом, депрессивно-развязный,

Вздыхая – всё мерзость и тлен! —

Размял его с синим и красным

И вылепил выспренний член,

Увидев который, подружка

Ему учинила разнос,

Два розовых вытянув ушка

И кроличий, пуговкой, нос.

А он обозвал её дурой

(Конечно, любя, не со зла)

И вылепил бабу с фигурой,

Которой она не была.

Подруга расплакалась было

И смяла изделие в хлам —

Он мыльницу сделал и мыло,

Кусок разделив пополам.

Бухой он, а, реже, тверёзый,

С подругой, но чаще один —

И Джо был то пнём, то берёзой,

Безликий до самых седин.

Менял он и облик, и место,

Свидетель пороков и бед,

Покуда, к приходу невесты,

Был убран на старый буфет —

Бессмысленным и кособоким,

И, сверху нелепо ярясь,

Теперь возомнил себя богом,

Забытая липкая грязь…

Некий Никто

Неким никем стать достаточно просто,

Всуе ответив на пару вопросов.

После отправить в отключку мозги,

Печень пропить и раздать все долги.

Что за вопросы – по сути не важно,

Главное – это ответить отважно.

Чтоб обоснованным было решение

Смысл, поверь, не имеет значения.

Стереотипы, совесть, мораль

Ты, не стесняясь, к себе примеряй.

Чтобы, прикрывшись слоями обновок,

Не отличаться от прочих штамповок.

Ты зарихтован, шлифовка сверкает,

Больше тебя ничего не смущает.

Ты теперь просто кукла с отверстием.

Некий Никто, дружно приветствуем!

По трезвому

«Не пить покруче, чем бухать.

Что по утру жена готовит,

Тебе ль дано предугадать?

Последствий и не передать.

На утро в муках похмелизма

Тебе останется удел –

Любить себя до онанизма,

Терпенью тоже есть предел.

Поверь, придется выбирать:

Любовь и женская забота —

Иль к правой-левой привыкать.

Поверь мне, лучше не бухать!»

Поставил было точку в стихосказе,

Но мысль творца, подобная заразе,

Вдруг повернула резко на начало действа,

Лишь получил я мессидж от подруги детства:

«Намедни с Бахусом случился адюльтер —

Сидели просто мы – без чванства и манер,

И жанра классику не нарушали ловко,

По ней в ночи смешалась с пивом водка.

Потом мне пообщаться захотелось, хоть убей!

«Где телефон? Подать его скорей!

Намечу кучу дел, назначу рандеву,

Не век мне с Вакхом прозябать в хлеву!»

Трубы не взял никто, я в Скорую, ответили не сразу.

«Мы не приедем. Вы пьяны. В машинах нету газу!»

В полиции на зов ответили мгновенно,

Но Бахус понял – встреча кончится прескверно.

Потом с пожарными зажечь пришло желанье,

Откуда-то Морфей… Смутны воспоминания…

Я еле к вечеру проснулась, сразу к аппарату,

Смотрю – звонила всем и, кстати, где зарплата?

И голова шумит, и так трепещет сердце,

И, кажется, конец пришёл, так надобно одеться!

И прожитое кажется мне не таким ужасным,

И самый темный день вдруг показался, сцуко, ясным.

Наверное, не зря вливал в меня Дионис это зелье —

Ведь иногда всем нужно философское похмелье…»

Прочёл, подумал и ответил милке кратко,

Вписав в постскриптум мысль до неприличия гладко:

«Мне фабула послания предстала очень гибкой —

В бокале ёрш? Закусывай впредь симкой!

Я задыхаюсь

Кто-нибудь, остановите боль.

Моя депрессия режет мне душу.

Чувства тоской осели на пальцах.

Пена клубами белеет у рта.

Я задыхаюсь.

Жизнь, маня, разрушает меня.

И оскверняет мою мечту.

Кто-нибудь, поговорите со мной.

Я не могу, не могу больше так.

Я задыхаюсь.

На каждый вопрос заготовлен ответ.

Да или нет – не несёт собой смысл.

Невиновный страдает за всех.

Всё вокруг меня сводит с ума.

Я задыхаюсь.

Я чётко знаю, всё то, что хочу.

Делаю это, не зная задел.

Кровь струями стекает со стен.

Кровь повсюду. Везде течёт кровь.

Я задыхаюсь.

Я задыхаюсь, мне нет, что сказать.

Я задыхаюсь, мне нет, что сказать.

Я задыхаюсь, мне нет, что сказать.

Я задыхаюсь.

Только в вагонах метро

Закончила школу с медалью,

Пред ней открывались все дали –

Бакалавриат и магистратура,

Женатый завкафедрой Юра.

Уйдя с головой в обученье,

Оставив «на после» общенье,

Студент, аспирант, почти кандидат,

Такому бы каждый был рад.

Подруги-друзья растворились,

Все замужем или женились.

Не важно, что ты садишься на мель,

Когда впереди твоя цель.

Прошло мимолётное время,

Учения сброшено бремя.

Уже – кандидат, увы – никому

Не нужно тепло её губ.

Глаза же её цвета ветра

Всё знают, но просят ответа –

Зачем ей всё то, чему так она

С остатком себя отдала?

Карьера навроде успешна,

С чего так душа безутешна?

И снова в метро, увидев Его,

Она вспоминает про то,

Что ночь наступает внезапно,

Что вновь на лице её пятна,

Что тянутся руки с собою мечтать,

Навздох тишиной кричать.

Очередного Его.

Только в вагонах метро.

Обессилена, обесточена….

Обессилена, обесточена…

До нуля и в труху заморочена…

Чёрти чем в никуда озабочена…

Память давит виски, как пощёчина…

Вся растрепана, вся всклокочена…

Чувство юмора явно просрочено…

И обида в душе не проглочена…

Жизнь проходит, как дождь у обочины…

(чтоб не жалеть) Бери и делай!

– Дай мне мотив, чтоб снова жить –

Я, ненавидя, иссякаю…

Предавших раз, прервавших нить,

Предвижу. Зная, допускаю…

– Жить нужно, смерти не боясь,

Так, будто ты о ней не знаешь.

В последний раз, как отродясь,

Знай, ты собой, греша, спасаешь…

– Как все сомненья одолеть,

Что солнце разгулять мешают?

Где силы мне, чтоб жить – лететь,

Чтоб скорбь унять. Все раздражают…

– Сомненья – цепи якорей,

Что не пускают ветер в душу.

Доверься шторму, шторм мудрей –

С ним пену выбросишь на сушу.

– Должна я измениться чем,

Чтоб сохранить покой ненужный?

Что обратить в себе во тлен,

Чтоб не очнуться тряпкой, лужей?

– Поверь мне, к счастью нет дорог…

Оно есть путь, ему и следуй!

Смети раздумья за порог,

Чтоб не жалеть, бери и делай!