Прямая, заколдованная в вечность…

Прямая, заколдованная в вечность –

Ураган над океаном усопших душ.

Я вновь попал в окружность,

Провалившись в какую-то глушь.

На груди камуфляжная брошь,

На спине мишенью – крест.

В руках непрерывная дрожь;

Где же ты, указующий перст?

Лизергин цветком в ночи,

А игла в руке, как кинжал в груди.

Бесполезно: кричи ли, свищи –

Не до спеха к тебе прийти.

В душевном мире забытых грёз

Я хочу понять бесполезность судьбы,

Я стараюсь сграбастать больше звёзд,

Уложить их рядами в чужие гробы.

Я пытаюсь укрыться от вечной мглы,

Защищая себя от неё чёрной тьмой.

Но всё время остаются открыты тылы –

Там горит та звезда, что приводит домой…

Дьявол кроется в деталях…

Дьявол кроется в деталях, счастье – в мелочах,

В продырявленных карманах да закислых щах.

Загадала жизнь загадку, смысл понять изволь:

Предо мной лежат три карты: «десять», «семь», «король».

Все листы одной колоды, явный самопал,

Находил на тротуарах, складывал в карман.

Всё курил себе и думал, для чего дано,

Подсчитав очки, допонял – мне «двадцать одно».

То ли выиграл я сдачу, то ль игре конец,

Может сказочку дослушал, вот и молодец?

А с рубашек смотрят девы, игрища начав,

Счастье кроется в деталях, дьявол – в мелочах…

Дописал строфу, тем скинул с рук долой расклад,

Посчитал: отныне присно всё пойдёт на лад.

Вышел в мир – на тротуаре снова лист возник,

Поднял карту. Оказалось, это «дама пик» …

В пустой комнате

Я сижу один в пустой комнате,

Я наблюдаю лунные блики.

Дрожь в моём больном теле

Это всего лишь пустые нервы.

Люди-потёмки бегут по домам,

Звёздная ночь пугает спящих,

А луна утонула в канализации,

И бабочки бьют в оконные стёкла.

Мне от жизни нужна лишь смерть,

Я из чувств выбрал бесчувствие.

Мне не нужно твоей любви,

Мне нужна кровь из твоих сосудов.

Игра в «Авось»

В портовом пабе беспорядок —

Текилы требует под соль,

Сбежавшая сюда от грядок

Бухая, старая Ассоль.

А на другом конце залива

В трусах, как алая заря,

Дед лысый Грей закажет пива…

И оба плачут втихаря…

Всё потому, что где-то, как-то

И почему-то не срослось.

Минула жизнь – два нудных акта…

Всему виной игра в «Авось»!

Femin

a

in vino

[clear]

Мне казалось, что жизнью оплачено,

Что люблю тебя только я.

Ты мне верен, а я благодарностно,

Не предав, возвышаю любя.

[shot]

Любить – не значит обожать,

Любить – не только отдаваться.

Любить – не слепо, но прощать…

И на себя не обижаться.

[shot]

Боль частично в вине затопив,

Вспоминаю, тебя полюбив,

Не могла отвести даже взгляд –

Я так сильно любила тебя.

Я люблю лишь один только раз,

Не тебе осуждать, не сейчас.

Научись сам любить, мы поймём,

Что наполнился счастьем наш дом.

[shot]

Дыханьем ветра уловимо,

Что слёзы дочери незримы,

И в забытье, отчасти, раскисая,

Я медленно и верно угасаю.

[shot]

Но все же люблю я тебя.

Всего лишь я,

И только я…

[drunk]

…

[hangover]

Солнце взойдёт в ночи и осветит твой путь.

Ветры, закрыв тебя, скорят мне бег минут.

После пелены сна, сонм бессонных ночей

Миром взойдёт Луна, кончен сезон дождей.

Пусть Бог полюбит Вас

Простите, милый друг, расстались мы так кратко,

Что сил я не нашла прощаться до зари.

Вскочили на коня, расправили крылатку…

Скажите – что еще вы ждёте, алтари?

Какой вы ждёте дар? Берите сразу сердце —

Разбилось в миг один… Осколки не собрать…

Стенала в пустоту, едва прикрыла дверцу,

А так хотелось Вам «Вернитесь!» закричать.

Не венчаны… И что ж? Венчали нас рассветы,

Мы в верности клялись и солнцу, и ветрам.

Луне прочли свои нежнейшие обеты…

Лишь Вам пишу стихи теперь по вечерам…

Сердечный, любый друг! Про Вас я буду помнить,

Горжетку надевать, что подарили мне.

Лампадку зажигать, пусть тени стылых комнат,

Расскажут мне о Вас в полночной тишине.

Мой старый секретер сроднится с беспорядком —

Так много Вам пишу и верю, будет час,

Появится вдали знакомая крылатка…

Будь проклята война! Пусть Бог полюбит Вас…

Куда Вы? Не спешите уходить…

Куда Вы? Не спешите уходить,

Вы фразу обронили так не кстати.

И не к лицу глаза Вам отводить,

Что ими ищете в столетнем экспонате?

Он на стене моей висит уже давно,

Его однажды Вы плечом своим задели.

Ходили в погреб мой и брали там вино,

В бокал свой наливали, песни пели.

Вы обещали всё достать с небес

И мои руки нежно целовали.

Но оказалось, целовал мне руки бес,

О! Как же Вы к себе располагали.

Держите Вашу фразу, мон шери́,

Я пыль с неё и ворс кошачий сдула.

Да, боже мой! Не тритесь у двери,

Ну, хорошо. Считайте, я всплакнула…

И рампой мнил себя фонарь…

Предощущение беды

Мне вдруг дыханье перекрыло,

Предощущение любви

Мне крылья силы подарило.

Вдруг стали на порядок старше,

И Мендельсона стихли марши,

И рампой мнил себя фонарь…

Предощущение измен

Сковало душу льдом и стужей,

Предощущенье перемен…

Борюсь с собой, хоть и простужен.

До времени и насовсем.

Иноверцев в главе батальон…

Иноверцев в главе батальон —

Кирзачи их да в мысли из грязи.

Мне б к Морфею… Свернусь в эмбрион —

До утра стану пленницей бязи.

На душевном плацу перекур —

Обсуждают мою ненормальность,

Говорят: «Наша лучше всех дур!»,

И по соточке льют во кристальность…

Во кристальность да кислый шмурдяк?!

Господа, вам за то только в сени.

Завалиться на грязный тюфяк

Или лбом сосчитать все ступени.

Вам онучи да скуты мотать,

И плевать чрез губу тухлый мякиш.

Да сургуч разливать под печать,

В кабаке умолять: «Ты заплатишь?»

Что за мнимые псевдо-бои,

И батальные лживые сцены?

Ох вы, чувства да мысли мои…

Есть лишь ночь и промёрзшие стены…

Мишкина колыбельная

/Михаилу Александрову (RIP)/

Баю-баю, баю-бай…

Спи, мой сына, засыпай.

Спи, мой сладкий, крепко спи

И смотри цветные сны…

Про медведей, лошадей,

Белок, зайцев и ежей,

Про слонов и про мышей,

Воробьев и голубей…

Спи, мой милый, спи, малыш…

Почему же ты не спишь?

Глазки крепко закрывай,

Поскорее засыпай…

А-а-а-а, а-и-ай,

Ай-я-а-а, а-а-ай.

Баю-баю, баю-бай…

Спи, мой Мишка, засыпай…

Очень весело живём (Куськина мурчалка)

/Арине Родионовой/

Я пушиста и красива.

Любят в доме все меня.

Я игрива, шаловлива,

И дружу с Аришей я.

Ариша – второклашка,

Не кандидат наук,

Ей на дом без поблажки

Домашку задают.

Но как бы ни мудрёно

Запрятан был ответ,

С Аришей нам в учёбе

Поможет интернет.

Вместе бегаем по дому,

Вместе ляжем на кровать,

Буквы нам уже знакомы,

Будем книжки мы читать.

Интересно нам вдвоем!

Очень весело живем!

Гендеризм

Чем меньше в женщине загадок,

Тем больше по фиг мужикам.

Чем больше по́ фигу мужчинам,

Тем меньше Маши лучше Вась.

Чем больше Вася лучше Маши,

Тем меньше шансов на роддом.

Чем меньше шансов на роддомы,

Тем шибче станем вымирать.

Чем вымиранье будет ближе,

Тем меньше ссылок на мораль.

Чем меньше шансов у морали,

Тем ближе к цели гендеризм.

Всё понял? Хлеба и прокладки…

Уже закроют через час.

Иди уже, гонимый ветром,

А то в башке лишь секс один…

А вы пока рассказывайте сказку…

Зачем же Вы, звизда шальная

Заприминетили по случаю меня?

Кого? Я вас по пьяни домогался?!

Ну, ни хара́ссмента придумали себе!..

Я утром пьяный еле просыпаюсь,

Смотрю, Вы рядом смели возлегать!

Ну-ну, не плачьте, просто пейте водки,

И будет точно цемк и «по любви»

Ну, а потом, трусы свои в котомку,

Такси не будет – денег больше нет!

Езжайте смело к маме восвояси,

Наверное, с ночи Вас заждались, ё-моё!

Какого всуе вы меня не чтёте?

Я здесь кобенюсь только ради Вас!

Я вялю шнек с похмелья, я в расчёте:

Жопачья соба – в фас или в анфас?..

Быть может, я приближу Вас под смазку,

По ляжкам так стекает – не унять!

А вы пока рассказывайте сказку,

Где вы – принцесса. В мозг стучится: «блядь»…

Не понравилось

Они, как зачастую бывает,

Нашли друг друга в баре.

Под завязку, под закрытие.

Под закрытие, под завязку.

Стоит говорить? Были мягко не трезвы.

Каждый с собой,

Потом добавили…

Потанцевали…

Здесь, как известно,

«Кто барышню танцует, тот…» по тексту…

В общем, «…встретились два одиночества…»

Что было далее – всем понятно…

Полночь-заполночь. Таксомотор.

Лавка. «Выпьем на ход наших ножек» …

В лифте. Снова «на ход наших ножек…»

Коньяк ему. Ей шампанское.

Опять коньяк. Снова шампанское.

Руки и губы. Клятвы в любви.

Жеманство. Томление. Губы и руки…

Объятья, постель, нетрезвые ласки.

«Так не могу…», упоенно причмокивать,

«Давай-ка, ты сверху», «Попробуем сзади…»

«Тебе не понравилось?» «Я так счастлива…»

«Ты не туда…» «Я? Так надо…»

«Нет, не в меня!» «А в кого же?»

«Может, покурим?» «Только быстро».

Стоны и вздохи, охи и ахи….

«С утра на работу. У нас строго в девять».

Дрёма в горячке, утро нахохлилось.

По пятьдесят и для закрепления.

Трасса, такси. «Может встретимся вечером?»

«Смотреться в твои глаза не понравилось…»

Рандомность серых дней

Рандомность серых дней бьёт хлёстче, чем похмельный,

Добавьте в кофе мне сироп хоть карамельный…

В полёте стану пить.

Пером переломлю крадущуюся скуку –

Просить мне не дано о помощи поруку…

Я просто буду жить.

И в утренний туман – с мечтами хороводы,

А ночью как всегда – считать громоотводы…

По крышам побродить.

Давно не верю в Свет, в его "благие вести",

Парирую ему тем, что прохладней мести…

И рифмы находить.

Черней чернил вокруг пустые псевдолица,

Забыла песнь свою моя ночная птица…

И хочется повыть.

Как склад черновиков поверхность секретера,

Меняется и стиль, и ритмы, и манера…

На сцену выходить…

Подмостки, лжеантракт и занавес в лохмотьях,

И сёдла без прикрас, прорехи на поводьях…

Платок не теребить.

Сорву чехлы с картин – пусть солнце смотрит виды,

Найду слова и смысл… Молчите, индивиды!

Мне строки выводить…