И много лишней суеты…

Люблю смотреть в начале мая,

Как параллельная прямая,

Искрясь, пронзает мой маршрут.

Раскинуться в траве зелёной

И в небо пялиться влюблённо,

И наплевать на тяжкий труд.

Так воробей, разбойник серый,

Напрасно соловья химерой

Низложен до обычных птах:

Он, правда, не волшебник ночи,

Но так же песней кровоточит

В своих сиреневых кустах.

Мимо которых чьи-то ножки

Стучат по высохшей дорожке,

Вонзая в сердце каблучки.

А ты сидишь, дурак счастливый,

И ищешь в мыслях шаловливых,

Где начинаются чулки…

«Ну как же мне до них добраться!

Совсем изнемогаю, братцы.

Я постелю им все цветы,

Какие есть на свете только».

В мечтах, ей-богу, мало толка

И много лишней суеты.

Ты намыль, банщик, мой водевиль…

Ты намыль, банщик, мой водевиль,

Даже там, где от стрингов след видится…

Если пенного хватит, осиль

Даже то, что давно мне не мылилось…

Выйду чистой и будто с листа

Жизнь начну я весталкою девственной

Я сегодня пьяна и пуста

И с тобою сама непосредственность.

Коль придётся со мной совпади

Окончательной тютелькой в тютельку.

Ты намыль меня, банщик, намыль

Водевиль ждёт свою камасутринку!

Мы по разные стороны стен…

Мы по разные стороны стен:

Я на расстрел, ты на обмен.

Выстрел в мои иллюзии.

Попали. Подняли шлюзы.

Хлынуло самообманом,

Прозрела. От пули рана.

Заштопает снова все дыры.

Проснулась. Другие кумиры.

Пришла не осень, не весна…

Пришла не осень, не весна,

А просто время без души.

Бьют фразы в сердце, дотемна…

Мы тоже, знаешь, "Хороши"…

А по стеклу ручьём мечты,

Мой лучший личный водопад,

Простые рифмы, что на "Ты"…

Всё как обычно – невпопад.

Горели в парке фонари,

Листву гонял устало пёс…

Молчи, дыши, не говори –

Всё, что случилось не всерьёз.

И эти странные цветы,

Зачем держу в своей руке?

И снова рифмы, что на "Ты",

И шёпот робкий вдалеке.

Так тихо тлело, что должно

Гореть и рвать на нас шелка –

Как чёрно-белое кино…

И нас осталось три глотка.

Разрушив ветхие плоты,

Мы реки повернули вспять.

И рифмы скудные на "Ты",

Как от мушкета рукоять…

Добавьте меня во враги

Как будто иначе нельзя

Свою территорию метить,

Опять приглашают в друзья

И те, и другие, и эти…

Ведь кто-то глядит в монитор,

На статус, покрой и размер твой,

Как старый маньяк из-за штор

Тайком наблюдает за жертвой.

Но, в хитросплетениях строп,

Опять десантируюсь мимо —

Усталый седой мизантроп

С ухватками злобного мима.

Я встала вообще не с ноги —

Скатилась по жёлобу с крыши!

Добавьте меня во враги:

Оно веселее и тише.

Русский дух, мороз густой

Русских дух, мороз густой,

Белый саван снега.

Торжества наряд простой -

Чистота и нега.

Стынет льдами водоём,

Множатся сугробы,

Мир сверкает серебром

Самой высшей пробы.

Солнце в синей глубине

Льётся светом рая,

В снежной чистой простыне

Искрами играя.

От шагов исходит хруст -

Слышит вся округа.

И озябший греет куст

От Морозко шуба.

Детям – праздник на дворе.

Дворникам – заботы.

Ми́лы сердцу в декабре

Русские красоты!

Мне неизвестность по плечу…

Я жадная – я всё хочу

Понять, попробовать, увидеть.

Вы что-то знаете? – Зовите,

Мне неизвестность по плечу.

Я сильная, я всё снесу,

Все ваши страхи и обманы.

Люблю тот час, когда туманы

Пресуществляются в росу,

И этот добела накал,

Чтоб звонкие ковались строфы,

И неизбежность катастрофы,

Как оземь брошенный бокал.

Побаливает голова,

На свежевыстиранном сердце

Полощутся замытой терцией

Рифмованные кружева…

Не будет чистого листа —

Напишется по палимпсесту.

Берите душу, как невесту —

Она по-прежнему чиста!

Абстинентное

Я не жду от жизни подарков,

Мне до фени противное лени.

Жду и жгу костёр из огарков,

И, как пени, мне капают тени…

Похмелье – движитель творца.

Оно терзать его не может,

Творца похмелье, сцуко, гложет:

"Не шибануть ли слегонца”?

Но всё же, сколь очарованья,

Коль капля утром точит камень!

Ты полигамен, многогранен,

И стих твой требует закланья…

Космостишия

/неполное собрание сочинений Космоса/

Я сам живу, мне так – дешевле…

…

Вполне готов уже забронзоветь,

но голубей боюсь – загадят…

…

Губа моя, конечно же, не дура.

Жаль с языком приходится сложней…

…

Коль истина в вине, а всё вино во мне,

Пока не протрезвею, я – носитель истин…

…

Для нас предвосхищение любви,

Подчас самой любви куда волшебней…

…

С тобой поотношаться я не против…

…

Хочу любви большой, такой,

Чтоб ночью слышали вокруг соседи…

…

Ну дай тебя уже отхэппибёздить,

Я хэппибёзжу как никто другой!

…

Тест проверки на ай-кью выявил двойное "кю!"

…

Ну, вот, теперь я больше даже не поэт,

Поэт не может быть с утра пожрамши…

…

Кто кукушке свет в окошке?..

…

Хватит самовыражаться! Выражайтесь "про себя"!

…

Для гурмана – дочь плюс мама…

…

Важней бумаги туалетной

Для нас сейчас в сортире телефон…

…

Гулять от Вас я предпочёл бы с Вами…

…

Ищу любовницу. Интим не предлагать!

…

Хоть голова болит, нос чешется сильнее…

…

Пойдём в постель, я угощаю…

Дурак, что пустоцвет, судите сами…

Дурак что пустоцвет. Судите сами:

Ему неведом дух, который он несёт.

А Гений, облачась мечты крыла́ми,

Глубин достигнет небывалых и высот.

Попасть в матёрые новаторы

Спешат пройдохи плагиаторы —

Нечистоплотных, хищнических нравов,

Охочие до славы звонких лавров.

На беззаботных гениях повисли

И тихо подворовывают мысли,

Добавят от себя трескучих фраз —

И вот вам популярность без прикрас!

Под старость едкие сатирики,

Паразитируя на лирике,

Меняют ядовитый свой сарказм

На допотопный, старческий маразм.

Тусят на сцене, как тузы бубновые —

Беззубый рот, штаны давно не новые,

И стать не та, в речах теряют нить,

И яду тьма, да нечем укусить.

Двурушничество в корне отвергаю

И не рыдаю над полушкой серебра.

Там скрыта ложь, я это твёрдо знаю.

А ложь и деньги не доводят до добра…

Я – колея

Тихая ночь кутает крик

Тех, кто устал, с теми, кто сник,

Мутит покой, сердце-змея.

Явь или сон. Я – колея.

В сумерках дождь, трезвые спят,

Сунется гость – был бы не рад

В гибели дня вычислить тень.

Может быть я – завтрашний день.

Дым сигарет режет глаза,

Если не дождь, значит слеза.

Сон мой дурной, нерв добела,

Дом за окном, капля стекла.

Надо идти, травленный взгляд,

Нет мне пути, кроме преград.

Выхода код, кот на плетень,

Может быть я – завтрашний день.

Кожа-мороз, тело-озноб,

Горло-комок, за́мок-замо́к.

Выгнать кошмар, вышвырнуть взгляд,

Я – колея, я – наугад.

Есть колея – будут мосты.

Может быть, я – завтрашний ты.

Может быть, ты – рацио-я.

Мы – параллель, мы – колея.

Русские

Мы не шутим, мы рубим с плеча.

Если пошлое видит народ —

Значит, правда порой горяча

И трусливо о главном не врёт!

Сквозь безропотный шёпот дождя

Слышен бури пронзительный стон:

Так небесного жаждет огня,

Чтобы выжечь и вымести вон

Нанесённую с запада грязь,

Что смердит по забытым углам.

И чадит, напоследок ярясь,

Непристойностей траченый хлам.

Капли пишут на пыльном стекле,

Как пульсирует наш миокард.

И идём мы по этой земле,

Как любовь – мимо правил и карт.

Нам годится любая юдоль,

Наша поступь срывается ввысь,

Как на рану упавшая соль

Пробуждает ленивую мысль.

Не блуждая в трусливых словах,

Эта правда проста и груба.

Скажет сердце в уродливых швах,

Сколько стоила эта судьба!

Птица (Бот-мод)

/почти по Аркадию Арканову/

Если брошу писать я прозу,

Про стихи позабуду тоже,

То никто не проглотит слёзы,

Потому что не вышел рожей.

Если книги свои позаброшу,

Прекращу ти́скать по́сты в соцсети,

Все забудут, какой я… хороший,

А когда-то был в авторитете…

«Если птице отрезать руки,

Если ноги отрезать тоже,

Эта птица умрет от скуки,

Потому что сидеть не сможет…»

Но и я не «мужик без бабы»,

Как бессмертный сказал Арканов.

Руки, ноги, клешня у краба —

Всё на месте, сдаваться рано!

Всё на месте, но только место

Не похоже, чтоб было раем.

И живу я местами вместо,

Потому что себя теряю.

Бесконечное "дом-работа",

Бот-режим и чужие лица.

А из зеркала смотрит кто-то…

(Сомневаюсь, что это – птица).

Я продолжение ещё придумаю

Что может быть хуже, чем полночью рваной

В карманах штанов потерять зажигалку?

В испарине резко сорвавшись с дивана,

Понять, что на курево времени жалко.

Сейчас, если вдуматься, только и зажил,

Поднялся с коленок и вырастил крылья.

Творец, а не жалкая клякса пейзажа,

Плевочек с палитры чужого бессилья…

Клюют мою печень позывы поэзий,

Лишь трезвому ведома музыка прозы.

Растёт энтропия безумных прогрессий.

Эстетика хаоса, смысла эрозий.

Мне страшно и жить, и не жить в равной мере,

Смешно и неловко моё раздражение:

“Да где ж… зажигалка?!” – метнулся за двери,

Довольный собою, искать продолжения…

Разве только в омут головой

Нравишься ты мне, епическая сила!

Магнетизм, как выдержанный ром:

Вышибло все пробки, заискрило

Так, что не унять и топором.

Я уж думал – отгулялся друже!

Никакою силой не завлечь.

Ни игрой, ни плавностью окружий —

Всё изведал и отправил в печь.

Я уж думал: друже, отстрелялся,

Перегрелся ствол и сбит прицел.

Как же, твою мать, я заблуждался!

Благо, крест поставить не успел.

Ты под стать мне, хоть сама не знаешь.

Есть в тебе тот край, что сразу в рай.

Не «ещё одна» ты, а одна лишь,

Сколько в Казанову не играй.

Плохо не с того, что всё херово,

Просто мы в наивности своей

Ждали бесполезного другого,

А сложилось проще и мудрей.

Умереть, не увидав Парижу,

Сгинуть где-нибудь и стать травой…

Я другого выхода не вижу,

Разве только в омут головой,

В омут до внезапного рассвета…

Я женат, и ты давно с другим.

Только ночь с хорошим человеком

Лучше целой жизни, но с плохим.