Глава 4

Отдалённый от чужих глаз особняк, расположенный в центре заброшенной, да и, забытой Богом, деревни, возвышался над равнинной местностью, своим грозным видом внушая сомнение и недоверие. Огромный дом, отделанный камнем, с темнёнными стенами и грубым внешним убранством, чем-то напоминал строения эпохи средневековья. Даже забора не было, хотя его отсутствие едва ли, пусть и случайного прохожего, толкнуло подсмотреть в замочную скважину, чтобы узнать секреты обитателей. Несколько грандиозных глухих зданий по периметру, заменяющие смотровые башни и на этом всё. Ни цветов, ни деревьев, даже дикорастущих, не попадало в поле зрения. Машина притормозила, забуксовав в непросыхающей луже грязи, водитель неприятно крякнул, что-то проговорив при себе, Лора перевела взгляд на Марата.

– Не торопись, Золотце, я помогу. – Улыбнулся тот одними губами и выскочил из машины, смело шагнул к её двери, не боясь испачкаться. – Цепляйся, если не хочешь оставить здесь свои милые ботиночки детского размера. – Нырнул он в салон автомобиля, подставляя шею.

Вытащил её, точно на буксире, сделал несколько шагов туда, где суше, но отпускать не спешил: водил носом по открытому участку шеи, улавливая и малейшую реакцию.

– Век бы так стоял не отпуская. Ты, часом, не Дюймовочка, нет? – По-доброму улыбнулся, что в его исполнении выглядело несколько непривычно, всё же поставил на землю и, развернув за плечи, подтолкнул в нужную сторону.

– И в дом не пригласишь? – Оглянулась Лора, пытаясь уловить его идею, считать план, но Марат оставался всё тем же закрытым, непредсказуемым, человеком без лица. Тем самым, который много говорит, но нет того слова, которое отображает его мысли.

Несмотря на вопрос, ответа не ждала и покорно ступала в направлении высокого ангара, расположенного слева от особняка. В дверях притормозила, пропуская хозяина вперёд. Пока Марат возился в стороне, снимая грязную обувь, потом с замками, отметила, что никто из сопровождающих за ними не последовал, а одна из машин и вовсе развернулась на месте и сейчас удалялась за горизонт.

– Не волнуйся, я не позволю гостье заскучать. – Засмеялся мужчина, смело ступая внутрь. – Или, как покорная жена, не остаёшься наедине с посторонним мужчиной? – Продолжал без остановки, следуя по тускло освещённому коридору.

– Не первое и не второе. Пытаюсь сложить твои действия в общую картинку. Пока не получается.

– Не напрягайся, Амазонка, поверь, будь она, эта самая общая картинка, всё бы у тебя получилось. Вот только я король импровизации. И сам не решил, что и как у нас с тобой пойдёт. Не против, если я вот так, прямо?

Выражение вопроса застыло на его лице, когда Лора остановилась у высокой двери, выдерживая дистанцию в один шаг. Нужно было что-то ответить, вот только встречной импровизации не получалось и вместо ответа она лишь улыбнулась. Услужливым поклоном Марат пропускал гостью вперёд.

Первые тихие шаги в тёмном зале отдались эхом, выписывая грандиозный по своим размерам круг. В памяти застыло ощущение дежавю, выдавая волнение, Лора скоро обернулась, отступая, и судорожно вздохнула в момент, когда в глаза ударил мощнейший поток света. Марат не торопил, дал время прийти в себя, тем самым пропуская мимо неудавшуюся даже в мыслях, попытку к бегству.

– Теннисный корт? – Застыл на губах неприкрытый восторг. – Серьёзно? – Недоверчиво нахмурившись, Лора обернулась, поймала довольный от произведённого впечатления взгляд и горделивый взмах головы.

Марат прикрыл дверь и уверенной хозяйской походкой шагнул в оборудованный по последнему слову техники зал.

– Теннис – игра аристократов! – Произнёс он вдохновенно и мечтательно.

Медленно и напряжённо втянул в себя запах свежего лакового покрытия для дерева, которым наверняка были выполнены высокие трибуны. Широко расставив руки, проделал довольные кивки головой и, не скрывая победной улыбки, наконец, уделил внимание гостье. Хотя и сама Лора с удовольствием и восторгом оценивала масштаб произведённых работ. Опомнившись, она чуть смутилась.

– Я думала гольф – игра аристократов. – Поправила, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного.

– Гольф? – Марат громко и открыто рассмеялся, продолжая продвижение вглубь зала. – Гольф, детка, – это игра, где, делая вид, что поправляешь брюки, можно успеть почесать яйца. А пока игрок примеряется к удару, я успею выиграть как минимум гейм.

Его резкий выпад сопровождался мощным громким выдохом и тут же прозвучал оглушительный по своей силе удар: первый мяч улетел в стену. Марат принял позу готовности к следующему броску, приноравливаясь к покрытию пола, на ногах Лора заметила специализированную обувь, которую не смогла разглядеть в темноте коридора. Его тело выдавало секундную расслабленность перед следующим решительным рывком.

– Подавай! – Крикнул, кивнув в сторону корзины для подачи мячей.

И пока она следовала в указанном направлении, было несколько секунд для того, чтобы объективно оценить ситуацию. Увиденное не радовало. Марат успел войти в ту стадию азарта, в которой решения действительно принимаются до полного осмысления действия. Сейчас, именно в этот момент, его не интересовало ничего, кроме аккуратного светло-зелёного мяча в её руке. Ничего, кроме траектории полёта этого мяча, ничего, кроме скорости его вращения…

Эту подачу он взял с лёгкостью, отправив мяч в дальний угол корта. Движение уверенное, плавное, с полной отдачей. Крепко сцепленные зубы и шальной блеск в глазах, как доказательство удовлетворения от маленькой победы.

– Табиб никогда не говорил, что ты приносишь удачу, Амазонка? – Марат размял шею и расставил ноги шире, гипнотизируя уже следующий мяч, ракетка в его руках произвела несколько тренировочных махов амплитудой не более сантиметра и замерла, как и он сам, будто бы являясь продолжением руки.

– Он никогда не нуждался в удаче. Разве не так? – Выкрикнула, справляясь с дрожью в голосе. Тема была выбрана не случайно. Чувствовала это, оттого и поддавалась волнению.

– Не знаю, может быть. – Марат пожал плечами, с лёгкостью отмахнувшись от вопроса. – Мне всегда казалось, что он чего-то ждёт. Знаешь, как предчувствие. Я всё понять не мог, чего именно, а как ты рядом появилась, вопрос исчерпал себя.

Провёл взглядом вяло летящий в его сторону мяч и с определённой долей показательной злости произвёл прямой удар. Всё, что Лора успела сделать в момент, когда мяч со свистом пролетел в считаных сантиметрах от лица, так это закрыть глаза и плавно выдохнуть.

– Решил меня покалечить? – Нервно улыбнулась. – Мог бы выбрать более гуманный способ! – Выкрикнула, подавляя остатки паники. Пальцы уже сжимали мяч для очередной подачи.

– Обидеть женщину грех, Лора. Разве ты не знала? – Усмехнулся он, отравляя волчьим взглядом.

– Не знала, что ты воспеваешь высоко моральные принципы.

– Ты о том случае, да? С Аминат? Так, это работа. Никто не хочет брать грех на душу. Это как булыжник, который на смертном одре будет тянуть тебя в сторону ада. Как раз для таких случаев и нужны друзья. Табиб попросил и я не смог отказать. А по своей воле я бы никогда…

Марат даже заканчивать фразу не стал, так отравляюще жестоко звучали его слова. Лишь усмехнулся, перекидывая темноту своих глаз глубже, туда, где её сложно будет увидеть.

– Так что ты думаешь? Насчёт предчувствия? – Пояснил с улыбкой, когда Лора вместо ответа нахмурилась. – Нехотя отбил подачу и выпрямился скривившись.

Именно в такие моменты ты понимаешь, что перед тобой не чудовище, а живой человек: Лора уловила на его лице гримасу боли, уверена была, не ошиблась, но предпочла сделать вид, что не заметила. Пожала плечами, раздумывая над ответом.

– Может, эффект незавершённости? – Осторожно предположила, хотя и для себя самой озвучить боялась. – Знаешь, когда уверен, что мог что-то сделать. Что-то важное, но по какой-то причине не сделал. – Марат высоко приподнял брови, видимо, осмысливая услышанное, но его любопытство требовало удовлетворения. – Когда я осталась с ним… – Голос дрогнул, а для продолжения пришлось несколько раз судорожно вдохнуть, чтобы не сорваться снова. – Когда… я вернулась… его больше ничего не тянуло назад. Как считаешь, это похоже на правду?

– Моего мнения спрашиваешь? Не выйдет! – Жёстко усмехнулся. – Поверь, не стоит искать ответы там, где их нет априори. Ты уязвима, я сразу заметил разницу. Сейчас сомневаешься, и это сомнение съедает тебя изнутри. Я могу наговорить чего угодно и это сомнение вырастет в разы. Так зачем спрашивать? – Складывалось впечатление, что он даже разозлился за такой вопрос.

– А мне казалось, тебе это на руку.

– Брось. – Недоверчиво прищурился, растягивая гласные. – Что, правда, думаешь, что мне интересно влезть в вашу постель?

– Я сейчас не о постели. Понятно, что ты надеешься подкорректировать образ Ильдара в моём сознании, по-моему, если бить по больному, то будет как раз нужный эффект. Нет?

– Нет. – Якобы удивился выводам. – Меня, вообще, мало интересуют ваши отношения. Мне… Ильдар нужен. – Произнёс, выразительно расставляя паузы между словами, изображая на лице азарт. Глаза сверкнули, а язык увлажнил губы: опомнился. – Только ты спешишь, Амазонка. – Развеселился и принялся легко жонглировать ракеткой. – Я не хочу говорить об этом. Лучше задай вопросы, которые интересны тебе. Ведь такие есть, я правильно понял?

– Не знаю… – Пожала плечами, вырывая секунду для размышлений и очередных выводов. – Только если ты хочешь меня отвлечь…

– Отвлечь от чего? От твоего самоедства? Да, хочу! – Заявил с уверенностью и гордо выпятил вперёд грудь. Спустя мгновение, рассмеялся собственной браваде, посчитав эту роль неудачной, и подошёл к разделительной сетке, за которой, теперь буквально в двух шагах, стояла Лора.

А она наблюдала, приценивалась, анализировала. Вроде всё, как и прежде, только вот в глазах у него… чувство такое, что, порой, и сам начинает себе верить, своей искусной игре, своим правилам. И вот он уже не тень тёмного прошлого, а старый друг семьи. Участливый и внимательный. Осторожно клонит голову набок, сообщая о готовности выслушать и дать совет, совершает осторожный выдох, боясь нарушить шаткое образовавшееся доверие. И снова всё меняется в одно мгновение: в глазах пляшут черти, а на лице растекается опасная ухмылка.

– Чёрт, – проговаривает, захлёбываясь эмоцией, – как же ему наверно трудно сдерживать себя рядом с тобой. – Закрывает глаза, впитывая бурлящие эмоции, считывая их с малейших колебаний струн души.