Зажгите факелы поярче
И в морды Псов стремите жар,
В момент взъярятся уж иначе,
Впадут вмиг в паники удар,
 
 
Помчатся прочь все очумело,
Хвосты презренные поджав,
Из Края выгоним умело,
Народ врагов бить всех ввек прав.
 
 
Зажгли все факелы тут мести,
И обуял вмиг ужас Псов,
И нет когтей, клыков их жести,
И беспредел свой на засов,
 
 
Дрожа, закрыли моментально,
Помчались прочь, себя топча,
Воспрял Народ не номинально,
Победы радость горяча!
 
 
А Псы, зажжённые, пылали,
Прожглась их шкура до костей,
И в истеричном все аврале
Со всех безумнейших когтей!
 
 
Их плоть поджарилась довольно,
И запах яро возбудил,
И друг у друга плоть крамольно
Со всех голодных алчных сил
 
 
Вон вырывали уж кусками,
Азарт и ужас был в глазах,
Себя уже сжирали сами,
Вон дух весь сдулся и зачах.
 
 
Зап грозно пыжился лавину
Остановить безумных псин,
Но вовлечён в побега тину
Был сам, хотя и Господин,
 
 
Захвачен вмиг волной бегущих
И принесён на спинах в Стан,
Чем раздражённым стал всё пуще:
– Какой презренный псиный клан!
 
 
Не одолел он Края силу,
Его богатств всех не добыл,
Не по зубам Край псины рылу,
Как мяч, разбоя сдулся пыл.
 
 
Теперь зализывать все раны
Придётся век вам в конурах.
Видать, в Краю одни Титаны,
Что свору Псов разбили в прах.
 
 
Да, потерпел я пораженье,
На Край безжалостно напав…
Но не угасло ввек стремленье
Край покорить, захват не прав
 
 
Пустить в трусливое забвенье,
Не получилось Край взять в лоб,
Я подлость рину в наступленье,
Чтоб загнала Край гнусно в гроб.
 
 
Терзать я буду постоянно
Край уймой подленьких интриг,
Змеёй всё жаля беспрестанно,
Чтоб стал он немощен, в прах сник.
 
 
* * *
А Край разрушенное снова
Рукою дружной возродил,
Всё лучше стало, краше, ново,
Ведь не жалел Край в этом сил.
 
 
Дома восстали ввысь из пепла,
Полей, садов вновь урожай,
И индустрия вновь окрепла,
Вселился в души милый рай,
 
 
Вновь расцвела цветком улыбка,
Стал в Завтра твёрдым снова шаг,
Дышалось вольно, а не хлипко,
И реял гордо Края стяг!
 
 
И песнь слетала с губ невольно,
Звала в безудержный полёт!
Была в труде жизнь и застольна,
Шаг планов дерзких всё вперёд!
 
 
Жизнь в благах всех и ароматна,
И все дружней, дружней живут,
И всем с того всегда приятно,
Над всем Главой был общий труд
 
 
Лишь постоянный, коллективный,
Он в высший ранг Людей возвёл,
Презренен тот, кто в нём пассивный,
Но величав, кто в нём как Вол.
 
 
И оборона крепла силой,
Чтоб сокрушительный отпор
Врагам всем дать, спасти чтоб милый
Свой Край, родной его простор,
 
 
Чтоб неба высь вновь дым пожарищ
Голубизны не скрыл вовек,
Чтоб не стонал Край, злобой жален,
Слезу не стряхивал чтоб с век.
 
 
От всех внезапных нападений
Край обнесли махиной стен,
Таких не знал мир укреплений,
Разор не страшен с ними, плен.
 
 
Грозны бойницы уймы башен,
В них наготове жала стрел,
Любой с того ввек враг не страшен,
Коль вдруг напасть бы захотел.
 
 
И все от мала до велика
Прошли военный нужный сбор,
Подвластны всем лук, меч и пика,
Свободу‐мать, родной простор
 
 
Как защитить, знал каждый чётко,
В момент вставал в учебный строй,
Где монолитная походка
Несла уверенный настрой.
 
 
И честь воздали всем погибшим,
Им обелиски возвели:
– Спасли нас всех, Свободой дышим,
Хозяйство всё не на мели.
 
 
Конечно, трудностей немало,
Ведь экономики разгром,
Не всем всего ещё хватало,
Но шли невзгодам напролом
 
 
С великой верой в Счастье днями,
Вот в чём‐то можно потерпеть,
Всего добиться лишь трудами,
С того и будут блага впредь.
 
 
Встречали радостно, едино
Очередной в труде успех,
С того и планов вновь лавина,
И радость искренняя всех.
 
 
…А Зап зализывал всё раны,
Лечил ожоги, синяки…
Но были планы беспрестанны
Захватов, даже велики,
 
 
Бесился он за пораженье
И за успехи Края тож,
А потому являл стремленье
Всадить всё ж Краю в сердце нож.
 
 
Но Псам, презренным всем воякам,
Теперь совсем не доверял,
Ведь труса видел он во всяком,
Успех разбоя с ними мал,
 
 
Ведь оборона стала Края
Теперь на славной высоте,
Вновь станет бойня Псов такая,
Что в бегства будут маете.
 
 
И вот стратегия другая,
Как погубить Край, родилась:
Власть там такая, мол, сякая,
Вся диктатурна, не Карась,
 
 
А всех съедающая Щука,
А потому там нет свобод,
И жизнь отвратна всем и мука,
Да, да, там Власть, что живоглот.
 
 
– Я раструблю о том по свету,
Пусть он поверит в эту ложь
И призовёт вон Край к ответу,
Глас лжи на воина похож.
 
 
И чем она нелепей будет,
Звуча навязчиво всегда,
Тем мир в презренья будет гуде,
Поверя, Край – всему беда.
 
 
И станет Край с того затыркан
И будет признан всех врагом,
Тем в Края строе будет дырка,
И пнёт его всяк сапогом.
 
 
Вот и не станет ореола
Что в нём прекрасно, милый быт,
Что жизнь там высшего помола,
Богат там каждый, счастлив, сыт.
 
 
И будет всеми он отвержен,
Наложен санкций будет пуд,
Контакты с ним всех будут реже,
Потом и вовсе пропадут.
 
 
На мель и сядет вон торговля,
То экономике конец,
И покосится Края кровля,
Спадёт вон с Власти вмиг венец,
 
 
Знать, оборона станет хилой,
Я разовью в момент всю прыть,
Чтоб обессиленного силой
Уж беспощадно захватить.
 
 
А заодно свой Стан в рекламе,
Я покажу, как он хорош!
А Край погряз, мол, напрочь в хламе,
Вот мир кольнёт его, что Ёж.
 
 
Свобода в Стане, мол, богатство
И демократии цветок,
И все едят одни лишь яства,
Ведь жизни уровень высок.
 
 
Край отрыгнут с того всем миром,
Объединившись, нападут,
И буду в этом я кумиром
И злобой, яростью сверхкрут!
 
 
Как хорошо, что Псы в обойме
Моих коварных, подлых дел,
В их не пассивности и коме,
Ведь кость мою Пёс каждый ел.
 
 
За это их и отработка,
Все на цепи моей навек,
Держу я каждого за глотку,
Их на разбой бросаю в бег,
 
 
В моей все по уши упряжке,
Что прикажу, то и творят,
Дела бы ни были как тяжки,
Мой в стороне взирает взгляд:
 
 
Зачем себя бросать в опасность
И жизнь угрозе подвергать,
Коль за меня впадут Псы в страстность?
Ведь то лопушеская рать.
 
 
А будет вся моей добыча,
За счёт их буду я богат,
Им в морду кукиш властно тыча,
Ведь я презренным ввек не брат.
 
 
Но надо Краю сжать всё ж горло,
А в том мне люб любой приём,
Лишь б суть его мне благ припёрла,
Что в сверхизбытке есть при нём.
 
 
Пусть будет в Крае голод смертный,
Я дождь над ним вон уберу,
Я в этом деле не инертный,
В него вружусь на всём пару!
 
 
Я тучи в небе все стреножу
И плыть с дождём в Край ввек не дам,
Сожжёт жара земли всю кожу
И всё, на ней что будет там.
 
 
Наступит голод – радость Смерти,
Что будет вкруг всего падёж,
А это рабства сразу клети,
Знать, буду в счастье я хорош.
 
 
* * *
И стал арканить Тучи нервно
И палкой прочь от Края гнать,
И петь от радости напевно…
Над Краем Туч не стало, глядь,
 
 
И Солнце уж на сковородке
Всё жарит вкруг, печёт подряд,
Дела его ведь в этом чётки:
Сковорода – земной то ад,
 
 
Нет никому воды глоточка,
От жажды сникло всё вокруг,
И выжить стала заморочка,
О как избавиться от мук?
 
 
Так продолжительное время,
Земля горела, дым столбом,
И жизни гибнет напрочь семя…
Но оказался Вос столпом,
 
 
Призвал к Земле всем обратиться,
И к ней проникнуть с просьбой вглубь,
Она ведь вод в веках Царица:
– Спаси нас всех и приголубь,
 
 
Твои законные мы дети,
Избавь от пекла, жажды нас,
С тобой нам радостно на свете,
Не дай, чтоб род наш весь угас.
 
 
И мать откликнулась‐Землица,
Полили воды из глубин,
И всё и вся спешат напиться,
От чахлых вон бежа годин.
 
 
И всё вокруг зазеленело,
Высокий давши урожай,
Воспрял дух каждого и тело,
Пришёл к всем жизни милый май,
 
 
И каждый начал вновь трудиться,
Возвысить гору чтобы благ,
И всё поёт, сияют лица,
И каждый в жизни вновь мастак.
 
 
Зап видит: зло безрезультатно…
Край выжил, напрочь не зачах.
Взъярился он с того стократно,
Огонь сверкнул в его очах:
 
 
– Тогда он канет в наводненье,
Его что скроет с головой, —
Моя задача в том, стремленье, —
От нетерпенья сам не свой…
 
 
Согнал пинками, палкой Тучи,
Над Краем сгрудивши в загон,
За горло их схватив могуче,
От боли тех раздался стон,
 
 
Так разревелись все надрывно,
Из глаз поток что хлынул слёз…
Какая ужаса картина,
Какая ярость грозных Гроз!
 
 
Они шли строем барабанно,
Пуская молний злобу стрел!
Потоки лили беспрестанно…
И Край с того вдруг стал несмел,
 
 
Вода по грудь… Вот по макушку…
Вот‐вот в пучине сгинет он…
Устроил Зап всему ловушку,
Взъяря злорадства злобный тон.
 
 
– Уж покатаюсь я на лодке
По Краю вдоль и поперёк!
Водой полны его все глотки,
Всё захлебнётся в малый срок.
 
 
Но вновь воззвал Вос мать‐Землицу,
Чтоб прочь погибель отвела,
Её твореньям не годится
Вон сгинуть. Та и за дела!
 
 
Она забота и охрана
О чадах милых сроду ведь
С усердьем вечным беспрестанно,
Все и признательны ей впредь.
 
 
В своих глубоких очень недрах
Резервуаров ряд хранит,
Объём велик их кубометров,
А облицовка всех – гранит.
 
 
Вот в них вмещать поток и стала,
И Края радостный был вздох,
До смерти ведь уж было мало,
Уж не хватало малых крох…
 
 
И всё опять вокруг живое
Землице славу воздаёт!
Жизнь не должна ведь быть в застое,
Она сладка всему, как мёд.
 
 
И вновь счастливые вкруг лица!
Природа пышная опять.
…Но Зап вновь яр, бушует, злится,
И проклинает Землю‐мать…
 
 
Он потерпел опять фиаско,
Негодованья бесит дрожь…
– Почто Земли всё к Восу ласка,
Ах, чем ей мил он и хорош?
 
 
Тогда накрою Край я мраком,
И жизнь зачахнет вся во мгле,
Уж заживу тогда со смаком,
Край станет Мухой на игле.
 
 
И коли Солнце дышит сонно,
Пред тем, как в небе делать путь,
Зап в кознях вновь неугомонно
Опять готовит Краю жуть.
 
 
Спешит, сокрытый темнотою,
К Светилу сонному… В мешок
Его швыряет, зла тропою
Несёт, коварный чтоб шажок
 
 
Не взбудоражил ухо Края,
Швырнул в колодец: «Утони
На дне, вот радость мне какая,
Впредь благодатнейшие дни!»
 
 
Вот Край, всегда как, в срок, проснулся,
Глядь, Солнца нет, вкруг темнота…
И душам то страшней укуса,
Проблем великих маета…
 
 
Куда идти? Ни зги не видно,
Как в уйме быть полезных дел?
Вкруг мрака ярая Ехидна
И столкновенье в мраке тел,
 
 
Природа вся в оцепененье,
Всё не пускается уж в рост,
Не слышно птиц задорных пенья,
Жизнь превращается в компост…
 
 
И всё движение наощупь…
Дела все валятся из рук,
Все впали в страх, как Куры во щи,
Таких вовек не знали мук.
 
 
Уж не конец ли это света?
Вот‐вот начнётся всех психоз…
«Что делать нам?» Но нет ответа,
Хоть задан в лоб был сей вопрос.
 
 
Ревёт скотина, квохчут Куры —
Оповещение беды.
От страха нет уже культуры,
А есть уж паники ряды.
 
 
«Ау!» – кричат, как заблудившись,
И Воса кличут: «Помоги!»
А тот: «Без паники! Все тише!
Не гробьте ужасом мозги.
 
 
Врагов то козни, не Стихии.
Знать, мы должны перебороть
Моменты, злобою лихие,
Спасти вокруг всё, нашу плоть.
 
 
Светила, чую, похищенье,
Сокрытье где‐то в тайнике,
Сова в ночи имеет зренье
И видит всё, что вдалеке.
 
 
Исполни долг свой, остроглаза,
Проводником в пути мне будь
Средь мрака ярого экстаза
И укажи мне чёткий путь!»
 
 
И Вос, ведомый уж Совою,
Покинул Края твердь ворот,
Кость взявши белую с собою,
Идёт он тихо всё вперёд
 
 
И мыслит, где искать Светило,
Куда бы сам он спрятать мог?
И тут идея осветила:
– А не тайник ли то глубок?
 
 
А что глубокое на свете?
Пещера, море‐океан
И ввек подвластная Комете
Воронка, взрыва барабан
 
 
Сопровождает что паденье!
Ну, шахт вкруг нет, колодец, что ль?
Ищи его, к нему стремленье
Активно взвить, Сова, изволь.
 
 
Сова окинула всё взором,
Колодец с крышкою нашла,
И Вос во времени уж скором
К нему пришёл и за дела
 
 
Хотел приняться, заглянувши
В его глубинный тёмный край,
Как навострили Псы вдруг уши,
Его учуяв, яро в лай
 
 
Пустились мучая вон привязь!
Ведь в Стан пробрался чуждый гость.
Но Вос, догадкой осчастливясь,
В их стаю мигом бросил кость!
 
 
И те все привязи порвали,
За эту кость взвилась грызня,
Рычанье злобно мчалось в дали,
И всё страшила Псов грызня…
 
 
А в это время Вос ведёрком,
Висело что на «журавле»,
Вмиг зацепил Светило с толком
Со дна, и вот уж на земле
 
 
Оно, светяся, оказалось,
И Вос пустил его в полёт!
С того взъярилась Тьма: «Ах, жалость!
При свете Край вновь заживёт».
 
 
Стал Восу виден путь обратный,
И он стремительно бежит
К родному Краю, бег приятный
Успехом, радостнейший вид!
 
 
И только он закрыл ворота
Вон за собою на засов,
Как к ним взъярённейшая рота
Примчалась с лаем злобных Псов!
 
 
По действу Львы все, Тигры, Львицы!
Пёс каждый грызть ворота счёл…
Но распахнулись вдруг бойницы,
Рои из них взметнулись Пчёл!
 
 
На Псов насели, жаля яро,
И те, скуля, помчались вспять!
Была им Края это кара,
Чтоб не смогли впредь наступать.
 
 
Хвосты поджали, спрятав уши,
При ужалении мечась!
Не били Пчёлочки баклуши,
Был жал неистов перепляс…
 
 
А Солнце Край весь осветило!
Вновь жизнь бурлит, как кипяток,
И всем, всему отрадно, мило
И вновь настрой всего высок.
 
 
– Хорош наш Вос‐руководитель!
От нас отводит уйму бед,
В покое Края вновь обитель,
То подтвердит весь вольный свет.
 
 
А Псы, скуля, примчались к Запу,
Он бил бичом их с ярых сил,
Притихли все, предавшись сапу,
Кто принял боль, всё голосил…
 
 
– Ах, вы презреннейшие твари!
А ну, пускайтесь в дикий брёх!
Им нагоняя Краю хмари,
Чтоб дух его вон сник, был плох.
 
 
Тех шерсть в момент и встала дыбом!
Взрычали все, пустясь в оскал…
Зап обзавёлся сразу нимбом
И вмиг величественным стал:
 
 
«Пусть знают властную Псы руку
И предо мною лебезят,
Не то в такую брошу муку,
Что Раем скажется им Ад».
 
 
И те рычали озверело,
Пред Запом мигом впавши в лесть…
– Давай! Давай! Вот это дело,
Моя то будет Краю месть.
 
 
И Псы когтями землю рвали,
Взъярённый вид на Край стремя,
Желая пакости, печали,
Чтоб Края сгинула семья.
 
 
– Вот расщепить его бы клином,
Косой под корень бы скосить!
А задушу его, дай, дымом,
В момент умерит жизни прыть.
 
 
Стога вкруг Края он соломы
Сырой возвёл, добавив дров,
И испытуя сласть истомы,
Поджёг, сказав: «Ну, будь здоров,
 
 
А подыши‐ка дымом едким!
От счастья выпучишь глаза,
У Смерти будешь вскоре в клетке,
Прольётся едкая слеза…»
 
 
И впрямь, все стали задыхаться,
И беспрерывным кашель стал…
А Зап злорадствовал… Как цаца,
Вельможный, жалостью к всем мал.
 
 
Всё небо дымом закоптилось,
А вот и нечем уж дышать…
И уж рассчитывать на милость
Не стал никто. Сияла тать!
 
 
Уж Солнце в мраке стало дыма,
Вот‐вот всего наступит мор…
Ужели жизнь пройдёт всех мимо,
И натиск Смерти будет скор?
 
 
Опять все к Восу тянут взгляды:
Его ум только и спасёт,
Решить он сможет все шарады,
Вновь Счастья будет хоровод.
 
 
Он думал, мыслил и метался,
От удушенья как уйти,
Он оптимизма весь закваса,
Искал реальные пути.
 
 
Нашёл всё ж выход, ум ведь светел:
– Ты подари нам благодать,
Душой и телом вольный Ветер,
Прочь помоги дым, гарь прогнать.
 
 
Мы на тебя ввек не роптали,
Ты мельниц лопасти крутил,
Гнал корабли стремглавши в дали,
С того матросам вечно мил,
 
 
Дарил нам в зной всегда прохладу,
С тобой при встрече всяк листок
Входил всласть в трепет и в усладу,
Ну, помоги—ка нам, браток!
 
 
Тебе то действо лишь под силу,
Перед тобой не устоять
Ввек никому как многокрылу.
Прошу помочь тебя опять!
 
 
– Польщён я сил моих признаньем,
Мне доставляет радость дуть.
Свой долг я сделаю с стараньем.
Набрал тут воздуха всю грудь
 
 
Обратно выдохнул стремглавши,
Тем дым порядком потеснил
С небесной Края милой чаши,
Подул ещё опять с всех сил!
 
 
Заколебался дым, стал жидким,
Рассеясь вскоре уж совсем,
Ведь Ветер в действии был прытким,
С того любимым стал вмиг всем.
 
 
Взглянуло Небо голубое
И Солнца милые лучи,
Всем нет от радости отбоя,
Все загалдели, как Грачи!..
 
 
Вдохнули воздух грудью полной,
Вновь задышали все легко,
Вниз не пошла жизнь по наклонной,
А взмыла птицей высоко!
 
 
Все Ветру стали благодарны,
«Ура!», «Спасибо!» крикнув вслед,
Поклон и Восу был шикарный,
Они спасли ведь Край от бед.
 
 
А Ветер гнал дым прочь от Края
И, надо ж, всё на Запа Стан,
Его за злое тем карая,
Сам задыхаться стал уж Пан
 
 
Всея разбойничьего Стана…
Не делай гадость ввек другим!
Зап, Псы все в кашле беспрестанно —
То бумерангом злоба им.
 
 
Часть Псов лежит уж вверх ногами —
Так тяжко стало им дышать…
Зап не в спокойствия уж раме,
Рвёт с головы за прядью прядь,
 
 
Рот, нос закрывши мокрой тряпкой,
От злости яростно дыша,
Швыряя ругань вкруг охапкой,
Она слетает, как парша…
 
 
Опять провал, крах злобной мести,
С того и Запа вдрызг трясёт…
– Как сделать пакость Воса чести,
Разрушить Края как оплот?
 
 
Ведь манят Края все богатства,
Необозримый же простор!
Пустился в козни Зап мытарства
И точит стрелы, нож, топор…
 
 
А Ветер, полон состраданья,
Вон выгнал дым над Станом прочь:
Пусть Зап в добра войдёт старанье,
Не будет доброе толочь.
 
 
Но тот огнём пылает мщенья,
Куёт план, как бы погубить,
Пусть не в одно хотя б мгновенье,
Сопротивленья сбивши прыть.
 
 
На Край бессилен напрочь внешний
Стал всеобъемлющий таран,
Край отрубил вон Запу клешни,
Глубоких сделав уйму ран,
 
 
Что одолеть Край уж снаружи,
Нет, не удастся и вовек,
Вмиг в пораженья будешь луже,
Пустясь в панический вон бег,
 
 
Как было в первом нападенье,
Когда их выгнали пинком,
А также внешние зла звенья,
Что прочь летели кувырком.
 
 
Знать, новый метод козней нужен,
Откуда ввек его не ждёшь,
С чего Край будет вмиг контужен,
Вошедши в панику весь сплошь.
 
 
Вот и порвутся мощи звенья,
Сил, духа рухнет монолит,
Погибнет Край вон, без сомненья.
Его так Зап и победит.
 
 
– Есть у меня в земли глубинах
Подлейший, мерзкий, гадкий Червь,
Его пущу в атаку ныне,
То Червь Сомнения. Не дрейфь,
 
 
Ты губишь преданность и стойкость,
Для личной выгоды толкнёшь
На всё, в духовную убогость
Вон превративши, в мерзость‐Вошь.
 
 
Эй, Псы, таких Червей наройте,
Ведь будут воинством моим,
Все на духовном будут фронте,
Вот Края крах неумолим
 
 
И будет, верю в это, с ними,
И под моей замрёт пятой
Навеки с стонами глухими…
Воссяду в Крае на постой!
 
 
И Псы все начали когтями
Рыть землю, высунув язык,
И Зап Червей тех брал горстями,
Как всё до этого привык,
 
 
И только Ночь затихла сонно,
Зап к Краю Гадом вмиг подполз
Без шума, грохота и звона,
И через стену Черви кросс
 
 
Свой подлый оптом совершили
И моментально расползлись,
Чтоб Краю быть навек в могиле,
Вон превратясь пред Запом в слизь,
 
 
И кой‐кому залезли в уши,
Пока те спали крепким сном,
Не били долгий час баклуши,
Шептать всё начали о том,
 
 
Что… «общий труд, конечно, вреден,
Он блага поровну даёт,
А потому и каждый беден,
Хоть от работы катит пот,
 
 
Ведь он во имя всех нацелен,
А мизер благ – лишь для себя,