Но лучшей нет на свете цели,
Коль ввек не всех, – себя любя,
 
 
Лишь на себя начнёшь трудиться,
Что значит прибыль одному,
Налог лишь минус – он крупица —
А весь доход лишь самому!
 
 
Вот то и будет справедливость,
С того богат вмиг, знаменит,
В походке, взгляде будет живость,
Глядишь, «слуги народа» вид,
 
 
Посыпят, снегом как, вмиг льготы,
Всего прибавится добра,
Да без предела и без квоты,
С утра блажь будет до утра.
 
 
И раньше равный, вон Плебеем
Под твой предстанет барский взгляд,
Кто возмутится, тех отсеем,
Вон натравив отмщенья ад…
 
 
Потом уж съесть и Конкурента.
А уж своих вон всех подмяв,
Не признаваючи запрета,
Лишить в Краю других всех прав,
 
 
Напав внезапною войною,
Чтоб водрузить там свой диктат,
Готовясь дальше с миром к бою,
Ему устроя бойни ад…
 
 
Внемли нашёптыванью чётко
И к этой цели лишь стремись,
И вмиг величия походка
К тебе придёт, взлетишь в благ высь!..»
 
 
И что? Проснулись же такие,
Никто их вкруг не узнаёт,
К себе тянуть добро лихие,
На всех аж двинулись в поход,
 
 
Всё не по ним и макси‐критик
Всего, что общее вокруг,
На Строй, порядок – гнусный нытик,
В свой призывает тайный круг,
 
 
Шипеть Змеёй чтоб, гавкать злобно,
Мол, каждый волен всяко жить,
Хватая блага двуутробно,
В том проявляя экстра‐прыть!
 
 
И создаются мини‐группки,
Сверженья Строя метят план,
Аж в пене бешеной все губки,
Грохочет злобы барабан!
 
 
То шепчет, шепчет Червь Сомненья,
Убить чтоб светлую мораль,
Единства сделать расслоенье,
Прервать всех поступь в чудо‐даль,
 
 
К тому ж, раздуть все недостатки,
Что всё ж бывают иногда,
И расшатать вон все порядки,
Чтоб Край настигла вдрызг беда,
 
 
И планам ставить всё подножки,
Терзать на всех постах бюджет,
Не по одной со всеми стёжке
Идти, а в сторону, во вред,
 
 
Тем мощь и силу подрывая,
Волненья вызвавши и гнев,
Мол, жизнь скуднейшая такая…
Вот и от Края уж отсев,
 
 
Вмиг станет много недовольных,
В него сомненьем возгорясь,
Наевшись слухов всех подпольных,
На Край в истерике лья грязь…
 
 
И нет в нём Братства уж, Единства,
О чём мечтал всё подло Зап,
Знать, в том сработал мудро, чисто,
Заткнувши Славе Края кляп.
 
 
И жить в нём стало неуместно,
Вот в Стане!.. Там‐де, благодать,
На всё Свобода повсеместно,
Туда, туда пора бежать,
 
 
Всё, что урвал здесь, прихвативши
И под стеной свершив подкоп,
Да тайно только, без афиши,
Занявши Стана вмиг окоп.
 
 
Стан мерзких Псов и подлых Шавок
Встречал с объятьями таких,
Брехать на Край в момент стал навык,
Вон превратясь в таких‐сяких.
 
 
И Отщепенцы и Отбросы,
Себя возведши в высший ранг,
Вдрызг жалят Край, как будто Осы,
Их Ложь прёт яростно, как танк…
 
 
Не все поддались всё ж сомненьям,
Червей сих шёпот возмутил,
Шептали хоть с остервененьем,
Вкруг ложь взрывалась, как тротил!
 
 
Вон из ушей, как будто воду,
Червей Сомненья удалив,
Ведь Краю преданы ввек, сроду,
Единства вызвали прилив,
 
 
Вновь в труд втянулись вдохновенно,
Благ создаваючи задел,
Ведь вера в Воса ввек нетленна,
А, знать, триумф грядёт всех дел,
 
 
И социальные все блага
Систематически росли,
Сталь Обороны и Отвага:
Не суйся, враг, вон отвали!
 
 
У Края вырос вдруг огромный
Неимовернейше Кулак,
Кто нападёт, вмиг будет скромный,
Запомнит: Край ввек не слабак!
 
 
А вся сбежавшая Никчемность,
Освоив вмиг язык тех Стай,
Отбросив в этом напрочь леность,
На Край пустились в злобный лай!
 
 
И, глядь, Собаками уж стали,
Их цепь держала у конур,
За брёх им кость милей медали,
Стал жизни Рай никчемным, хмур.
 
 
От них несло смердящей псиной,
Её Край веером вон гнал
Прочь от себя рукою сильной
И в этом был весьма удал.
 
 
Все Перебежчики весомы,
Пока охаивают Край,
И Зап с того среди истомы
С командой им: «Ещё поддай!»
 
 
А коли брёх безрезультатный
Иль сил входить в него уж нет,
То каждый Запу неприятный,
Ведь не несёт уж Краю вред.
 
 
И превращаются вмиг в Шавок
Без уваженья к ним и прав,
Вновь Подлецов Зап ждёт поставок,
Не единиц, а оптом, лав.
 
 
Но постоянно сам не дремлет,
Всё козни новые творит,
Уж так прельщают Края земли,
Его цветущий в Счастье вид.
 
 
И в бой сокрытые все силы,
Что под землёй живут средь нор,
Людей загнать чтоб всех в могилы,
Уж гонит, гонит в весь опор!
 
 
То Сосуны, воды насосы,
Резервуары – животы,
В борьбе на них есть всё же спросы,
Родня им дальняя Кроты.
 
 
Носы их – алчущие шланги,
В сто крат огромней, чем Слонов,
А животы вмещают влаги
Без меры, Совести оков,
 
 
И вмиг усвоясь организмом,
Им пить – инстинкт, им пить – азарт,
Не становясь ввек в том капризным,
Ввек нет в том финиша, лишь старт.
 
 
Да, Сосуны в его резерве.
Прорыть в Край тайные ходы
Дал указанье, впавши в нервы,
Чтоб вон запасы все воды
 
 
Вмиг отсосать в владенья Стана,
Не смел чтоб Край испить глотка,
А в жажду впал бы беспрестанно,
И жизнь с того была б едка,
 
 
А в Стане вод бы был избыток,
Что Край в согласье уж взамен,
Чтоб жажды не было бы пыток,
Любой свершить мог вмиг обмен.
 
 
– И подпадёт под диктатуру ‒
Ха! – жесточайшую мою,
И укротит свою натуру,
«Сдашь Край без боя – напою!»
 
 
И приползёт, вон пресмыкаясь,
И будет ноги целовать…
Моей Победы будет завязь,
Моя добра вся будет кладь.
 
 
И Воса ждёт поползновенья
Уж в ноги, жалобный поклон…
Но тем уж принято решенье,
Что лучше вон погибнет он,
 
 
Но не отдаст на растерзанье
Ни пяди матушки‐Земли,
Ведь не желает ей страданья,
Ввек в кандалах чтоб не вели.
 
 
– Эй, Люди! Есть пока коль силы,
Возьмите в руки все штыри,
Их заточив острей, чем вилы,
И Сосуны все‐упыри
 
 
От них погибнут, коль проткнёте
В земле их, в тайных их ходах,
Ведь против нас они на фронте,
Несут свой подленький нам крах.
 
 
И Люди яростно пронзали
Земли глубины, вот и, глядь,
Все Сосуны в момент в печали,
Погибла намертво их тать.
 
 
И воды ринулись на место,
Всех осчастливя этим лик,
Земля воспряла, как Невеста,
Вод карнавал стал вкруг велик!
 
 
Опять вода в водовороте
Природы нужных людям дел,
И у всего она в почёте,
У всех живых на свете тел!
 
 
Вновь потерпел Зап пораженье
И впал в истерики мандраж…
Все обороны Края звенья
Имеют крепкости ведь стаж,
 
 
– Так… В лоб идти – могучи стены,
Из—под земли напасть – был крах,
Ведь все Защитники отменны,
В всех героизм, не ведом страх,
 
 
Стихий напасти с неба были —
Вновь Краю это нипочём,
В какой‐то сказочной все силе,
Нас оттираючи плечом.
 
 
Вся ложь и брёх не валят стены,
А лишь отскакивают прочь,
Ведь духом в Крае все отменны,
Ох, трудно в прах их растолочь…
 
 
Они весь Мир с такою силой
Подмяли б разом под себя,
Но в нём всяк друг ему и милый,
Взаимовыгоду любя.
 
 
Вот мне такую мощь иметь бы,
Не стал раздумывать, а вмиг
С душою Лешего иль Ведьмы
Со всею алчностью Барыг
 
 
Напал б на всех, уничтожая,
Богатств имеючи трофей!
Ах, как бы мощь разбить мне Края?
А ну, ум, в этом попотей!
 
 
А если вдруг напасть открыто,
Ведь многочисленность моя,
Мала же Края, будет бита,
Падёт навек, не устоя?
 
 
И буду я Завоеватель,
Моя и вотчина – весь Мир,
Всех буду грозный я Каратель,
На их крови устрою пир!
 
 
Всё будет только с разрешенья
Да с позволенья моего,
Всегда всех будет только тленье,
Ведь я Владыка вкруг всего!
 
 
Нет Края мне милей добычи,
Ведь все земли он Главный страж.
Ну, погоди! Подпилим нынче
Подпорки неба, абордаж
 
 
Уж совершим тогда мы сверху,
Придавит Небо Край, как пресс,
Вмиг ощущу с того потеху,
Смертельный будет Краю стресс.
 
 
Подпорки, Псы, перегрызите,
Чтоб уронилось Небо вмиг,
Да не жалейте в этом прыти,
Да будет ярым каждый клык!
 
 
И Псы уже подпорки грызли,
Летела в стороны труха…
– Сейчас расплющит Небо жизни,
Ведь тяжело оно. Ха‐ха!
 
 
И Небо, впрямь, уж закачалось,
Вот‐вот обрушится совсем,
Осталась самая лишь малость…
Ужель конец наступит всем,
 
 
Ведь Небо тяжкая махина?
Голов не гордая уж стать,
А наклонилась аж до тына:
Опасность всем не благодать…
 
 
Но Вос тут, мудрый он ведь Витязь,
Даёт спасительный Указ:
– Не гнитесь, Люди, распрямитесь,
Ведь руки сильные у нас!
 
 
Вот ими Небо и поддержим,
Тогда на нас не упадёт,
И Страх терзать нас будет реже,
Решим сраженья тем исход,
 
 
Но сделать надо то едино,
Как жили долго, сообща,
Ведь мы высокого все чина,
Ввек пред Врагом не трепеща.
 
 
Потом над высшими горами
Мы Небо дружно закрепим,
Оно и в прежней будет раме,
Вновь будет вид его любим.
 
 
Идут, несут на гор вершины…
Вдруг им навстречу камнепад!
Стремглав стремит свои лавины…
Все видят: сверху подлый Гад,
 
 
Кому немил стал Край душою,
Лавины эти создаёт
С натугой яростной, большою,
Тем не даёт идти вперёд.
 
 
И все уж Небо еле держат,
С того и рухнуть может враз…
– Ах, где спасение, ах, где же?
Сейчас раздавит напрочь нас…
 
 
Но тут, кто был всегда в почёте
У всех Людей, вовек любим,
Над Гадом взмыл в своём полёте,
В момент и карой стал над ним,
 
 
Схватил Орёл в момент когтями
Его за шиворот, понёс
И над Ущелья уж камнями
Его и сделал резкий сброс!
 
 
Тот, повопя остервенело,
Вмят всмятку был на самом дне…
И Люди двинулись вверх смело,
Не в камнепада западне,
 
 
И над Горами водрузили
Великий купол Неба всласть,
Ведь дух ввек стоек, тело в силе,
А чтобы Небо вдруг упасть
 
 
Не соизволило обратно,
То тыльной Неба стороной
Пришили к Космосу опрятно,
К земле же милой – лицевой.
 
 
И вновь на нём танцуют Тучи,
Сияет Солнце, Звёзды – в ночь!
Летели Молнии! Дождь – с кручи,
Чтоб жажда сгинула вон прочь,
 
 
И Край вновь в Радости отменной,
В труде давал что им успех.
А Зап от злобы брызжет пеной,
Бросает ярый взгляд на всех!
 

ПОРАЖЕНИЕ ЗАПА. ЧУДНОЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

 
Опять разбоя пораженье…
Победный ищет нервно путь
И гонит Псов вновь в наступленье:
– В нём беспощадным каждый будь!
 
 
И те примчались вновь к воротам,
Вцепились яро снова в них —
Их напрочь так снести охота,
И каждый в том безумный псих!
 
 
Но вновь разверзлись все бойницы,
В них Пчёл бойцовских слышен гул,
Их на Врагов так норов злится,
Чтоб вспять те мчались: «Караул!»
 
 
Ведь все припомнили Псы мигом,
И каждый стал с того не рад,
Что вон окажутся под игом
Их жал, попятились назад,
Опять друг друга подминая,
Неимовернейше скуля…
И вот уж прочь умчалась Стая
Во власти паники руля,
 
 
Командный пункт подмявши Запа,
На самого уже рыча,
На ярость их уж нету кляпа —
За крах так злоба горяча!
 
 
– Он никакой не Полководец
И нет в нём сана Божества,
Он просто здесь инопроходец,
С землёю нашей нет родства.
 
 
Долой Царьком быть ввек над нами,
Он нас всех к Смерти приведёт,
Он превратил подряд нас Псами,
Себе с того снимая мёд,
 
 
А мы унижены донельзя,
И каждый, каждый, как отброс,
О прежнем облике всё грезя,
Наш дух швырнул он под откос.
 
 
Мы все теперь Марионетки,
Самостоятельны ни в чём,
Для нас уж лакомство – объедки,
А ласка – хлёстанье бичом!
 
 
Теперь мы каждый – Гад‐агрессор,
Потребность эта невтерпёж,
Иного нету интереса,
На теле Мира мы как Вошь,
 
 
И в этом наша специальность,
И каждый Роботом в том стал,
Мы дармовую любим пряность,
Пуская в ход клыков кинжал,
 
 
Мы признаём всех‐всех врагами,
Кто перед нами не скулит,
А в независимой всё гамме,
Имеет гордый вечно вид.
 
 
Вот потому с остервененьем
Мы брешем яростно на них,
Их соблазнённые именьем,
Друг перед другом в этом лих!
 
 
А коль не светит нам добыча,
Вторую пасть рождает всяк,
Ждёт к нападенью снова клича,
Чтоб Мир швырнуть вновь в адов мрак,
 
 
Об этом Запа все прожекты,
На нас набросил в том гипноз,
И мы, психозом подогреты,
На Мир клыков свершаем вброс,
 
 
Себя вершителями судеб
Считая, гонором кичась,
Мы Палачи над всеми, Судьи,
Ввек безупречны, все же грязь.
 
 
Гордимся стаею великой,
Где каждый в ней зверюга‐Пёс,
Дрожа пред Запом, смрадной кликой,
Ведь он безумно грозный Босс.
 
 
Стиль жизни наш – то Джунглей принцип:
Коль хочешь жить, – другого съешь
Без милосердия границы,
Пробивши в Совести вон брешь.
 
 
Повсюду мечемся мы с лаем
И метим, метим, застолбить
Чтоб территории всем этим,
Чтоб утолить всем этим сыть.
 
 
И наш с того повсюду запах,
Всё – наша вотчина вокруг,
В зубах вокруг всё, в наших лапах,
Мы все – огромнейший Паук,
 
 
Поймал что Мир в свои тенёта
И тянет соки из него,
За счёт других ведь жить охота,
Ввек не жалея никого.
 
 
У нас в еде одни лишь кости
И примитивность конуры,
По шкурам ходят Запа трости,
Не зная отдыха поры.
 
 
А вот за стенами у Воса
Сверхизобилие всех благ,
Туда мы смотрим хищно, косо:
Ах, заиметь бы их нам как?
 
 
В крови у нас всех разоренье,
Мы на разбой обречены,
Нам радость мира покоренье,
Владык даём себе чины.
 
 
А потому ко всем презренье,
Высокомерия гора,
Мир мыслим ткнуть в уничтоженье,
Его ведь жизнь для нас мура.
 
 
С того мы подлые Подонки,
Без Чести, Совести, Святынь,
Друг перед другом в зверства гонке,
Хоть Мир с того умри, остынь…
 
 
Но побеждает часто Правда,
Её нам силу не разгрызть,
Она страшней нам жути Ада,
Вон нашу рушит всю корысть.
 
 
Вот и сейчас бежим трусливо,
За жизнь в агонии дрожа,
И Зап прочь мчится торопливо,
Как будто сел вдруг на Ежа!
 
 
Стратег, видать, совсем никчемный,
Попал в невиданный просак,
Хоть до того был вид Гиенный,
Взметнув над Краем зло кулак.
 
 
Из-за него страдаем тяжко,
В нас ужас Смерти вызвал страх,
Нестись вон прочь – в нас всех потяжка,
Чтоб где‐то спрятаться в кустах!
 
 
Пусть мы погибнем поголовно,
Но мы и Запа жизнь с собой
Прихватим, участь сделав ровно,
Ведь проиграл позорно бой,
 
 
Погнавши нас всех на закланье,
Вот мы от Смерти прочь бежим!
– Да, Зап достоин растерзанья!
И своры гнев неудержим,
 
 
Она его и окружила,
Оскаля злобные клыки…
И Запу стало вмиг немило,
Метались Страха огоньки!..
 
 
– Хоть он и с Неба, не Владыка,
Нет сверхъестественных в нём сил,
Он рожу впялил в образ лика,
Обманом, ложью нас косил.
 
 
Пора за это рассчитаться,
По полной счёты с ним свести,
Глядите, он совсем не Цаца,
У всех в презренье, не в чести.
 
 
Прут на него, дрожит он, пятясь,
Нет заклинанья от расплат,
Величья дух иссяк вмиг кладезь,
Лишь страх, агонии ушат…
 
 
К горам он пятится, впав в ужас,
Как будто там спасенье есть,
На кручи лезет, весь натужась, —
Страшит Рабов его так месть…
 
 
А Псы готовят мясу брюхо,
Пожрать людского чтоб мясца,
Грызни хоть будет заваруха
Вдрызг в дележе сего лица…
 
 
Из ртов слюней спешат потоки,
Вон превращаючись в ручьи,
Рекою став без замороки,
Беги, Река, вдаль, не молчи!
 
 
Зап отступает… Уж вершина
Под ним огромнейшей горы.
«Вот будет здесь моя кончина…
Эх, нет, чтоб спрятаться, норы!
 
 
Орла сейчас иметь бы крылья!
От мерзких тварей взмыл бы ввысь!
Эх, положение постылье…
Уйди прочь, Смерть, ко мне не прись!»
 
 
…А Вос глядел всем Псам вдогонку,
С мечом явившись из ворот…
Край защитил свою сторонку,
Ликует радостно Народ!
 
 
Вдруг Вос во Псах узрел стремленье
Вон Человека растерзать,
Над ним представил он глумленье…
– Ах ты, никчемнейшая Тать!
 
 
Храбра ты против одиночек,
Сжимаешь Смерти всё кольцо —
Твой от рожденья гадкий почерк.
В гримасе жертвы вон лицо…
 
 
Спасти сейчас же мне бедняжку!
Сверкнул его соратник‐Меч
В руке, что сделала отмашку,
И начала рубить вон с плеч
 
 
Псов, в них вдаль мощно прорубая
Свободный в массе их проход!
«Спасти!» – цель Воса в том святая,
Он продвигается вперёд!
 
 
У Псов нет сил чинить Отваге
Отпор разящему Мечу,
Они прочь склонны стали к тяге…
– Я вас сейчас всех проучу!
 
 
И рубит просеку в них дальше,
С себя вон сбрасывая прочь…
– Вперёд, мой Меч, к Победе нашей,
Чтоб Человеку нам помочь!
 
 
Вот на вершине самой оба,
Друг другу руки подают!
А вкруг бушующая злоба…
Псов натиск яростен и крут!
 
 
Всё, отступать уж нету смысла,
На пике Люди ведь Горы,
Над ними Неба высь повисла,
В неё взмыть – шансы ввек малы…
 
 
Хоть умирать не в одиночку,
А, значит, меньшим будет страх,
Вот и Судьба поставит точку,
Жаль, Жизнь их канет вон во прах…
 
 
Вкруг слышно мерзкое дыханье
Псов разъярённейших у ног…
Настал миг с Жизнью расставанья…
Да будет дух их в том высок!
 
 
Обнялись в нервном состоянье…
Как вдруг раздался мощный гул!
Горы вон стало содроганье…
Все Псы вскричали «Караул!»
 
 
И кувырком вниз полетели,
Как будто с Дерева пал снег, —
Таков был ужас Псов артели
И вниз стремительнейший бег!
 
 
Дрожь грозной стала, резче, чаще
Горы… Раздался мощный взрыв!
Вулкан взорвался без забрала,
Мир распростёртый оглушив!
 
 
Подбросил вмиг Людей моментом,
За притяжение швырнув
Планеты пару их, при этом,
Гнал дальше, в Космос, дав наддув!
 
 
Летели так, обнявшись, оба,
Вон дух от страха затаив…
И Космос был заместо гроба.
Но Астероид тут ретив
 
 
Летел случайно параллельно…
Вмиг ухватиться тут смогли
Вон за него они артельно
На нём и скрылися вдали…
 
 
Как Утопающий нервозно
Стремит к Соломинке порыв,
Чтоб не вонзилась Смерть занозно,
Так инстинктивный был прилив
 
 
Людей вмиг рвенья, Астероид
На Жизнь чтоб дал последний шанс,
А потому вцепиться стоит,
Что сотворили, снизя транс.
 
 
И только тут лишь друг на друга
Взглянули. Ахнули: «Братан!»,
Попав в объятья сразу туго,
Взвив лобызания фонтан!
 
 
И Вос спросил: «Как оказался
Ты перед стаей злобных Псов?»
– Я… – тщился скрыть тот нотки транса, —
Вдаль рвенье гнал себе шагов,
 
 
Как вдруг они и окружили,
Готовы, ясно, растерзать.
Их побороть я не был в силе,
Они безжалостная Тать.
 
 
Я прочь от них пустился в горы,
Чтоб на вершине уцелеть,
В побеге ноги были скоры,
Я умереть не жаждал ведь.
 
 
Тут ты пришёл мне на подмогу,
Родная я с тобой ведь кровь,
Как говорится, слава Богу,
Ты спас меня, мы вместе вновь.
 
 
А Псов… не видел я доселе
И не встречал нигде в пути,
Лишь тут они уж и насели,
Нет, незаметно не пройти…
 
 
И взгляд отвёл, косясь куда‐то…
И неестественно притих,
Как бы боялся в чём‐то Брата,
Разоблачить что будет лих.
 
 
Но Вос поверил. Рад Братишке!
Не видел ведь его средь Псов,
Желавших благ иметь излишки,
Ворот вон Края сбить засов.
 
 
Сам Вос, конечно, был довольный,
Что Брат родной остался жив
И вновь взирал на Мир весь вольный,
А сам же Вос был не пуглив
 
 
Отдать чтоб Жизнь за Жизнь Братишки,
А как иначе поступить,
Взяв на себя укусы, шишки,
В борьбе за Брата взвивши прыть?!
 
 
И улыбался он от Счастья,
И лик был светел и душа!
Ведь благородное участье
Он принял, цель ведь хороша.
 
 
Обнявшись, вдаль летя, сидели
На Астероида спине
И напряженье было в теле:
В какой‐то будут стороне?
 
 
А вкруг Великое Пространство,
Галактик тьма, скопленье Звёзд —
Такое Космоса убранство,
Сей Мир таинственный, не прост,
 
 
Вмиг можно в нём и затеряться,
Ничтожно мал ведь Человек,
Душой как ни был б горд и Цаца,
Пред всем здесь силой он померк.
 
 
А Астероид нёс их в дали,