Затем очередь дошла и до посадочных площадок на границе. Причём впервые за многие годы площадки под личным контролем командира полка были построены грамотно и продуманно. С участием всех авиационных специалистов тщательно выбрали местонахождение для каждой – рядом с каждой погранзаставой, – удобное и с авиационной, и с пограничной точки зрения. С такой стороны от заставы, откуда не был виден заход вертолёта на посадку с сопредельной территории. Пришлось даже взрывать неровности горного рельефа толовыми шашками. При этом продумали охрану этих площадок и домиков с авиационно-техническим имуществом при них. Учли розы ветров в ущельях и на площадках. И даже разработали командованием и штурманской службой полка схемы захода на посадку на каждой из них.

Как же всё это заранее сделанное пригодилось в начале и в ходе Афганской войны! Провидцем тогда стали называть Рохлова. Кто бы, вы думали, так его называл? Да нет, не его коман диры и начальники. Они скромно молчали. Не принято тогда было хвалить командиров частей. А самые обыкновенные начальники горных комендатур и погранзастав. Именно они сразу оценили этот нелёгкий труд лётчиков. Потому что коснулись и отразились все достоинства частых прилётов вертолётов на заставы на них, рядовых офицерах границы, в самую первую очередь. Ведь без площадки для вертолётов на высокогорной заставе – полная оторванность от внешнего мира. Труба дело, безнадёга и тоска. Никто туда не доберётся и вовремя на помощь не придёт. Если даже и очень захочет. Если даже раненого или больного бойца надо вывезти. Или больного ребёнка или роженицу в больницу доставить.

В-пятых, что немаловажно, полковник Рохлов никогда не просил авиаотдел или отдел кадров ГУПВ в Москве выделить или прислать ему подготовленных горных лётчиков, а планомерно и целеустремлённо готовил их сам. Из того «человеческого материала», что уже был в его родном 10-м авиаполку. Так как точно знал, что в авиации погранвойск горных лётчиков на турбовинтовых вертолётах нет.

Лётный и инженерно-технический состав полка за пять лет его командования стал практически весь первоклассным. В части стало интересно служить. У лётного состава появился стимул, потому что лётчики-снайперы и штурманы-снайперы, в соответствии с приказом Министра обороны СССР, получали воинское звание на одну ступень выше занимаемой должности – причём до полковника включительно. Представьте себе, уважаемые товарищи: в рядовом пограничном полку появилось пять полковников! Вместо одного по штату – командира полка. В свою очередь, эти подготовленные лётчики, штурманы и инженеры стали очень востребованными на командирских должностях в других погранокругах и авиачастях.

А к концу руководства Рохлова полком по просьбе командования ВВС Туркестанского военного округа прошли уникальные сборы лётчиков ВВС. На базе 10-го авиаполка погран войск и его «нештатного авиаполигона» – посадочных площадок самого высокогорного в Союзе Мургабского погранотряда. На этих сборах по предложению и под контролем заместителя командующего ПВО страны генерал-лейтенанта Н. И. Москвителева прошли горную подготовку две группы вертолётчиков из вертолётных частей ВВС ТуркВО. И этот генерал Москвителев предлагал полковнику Рохлову перевод в Москву начальником отдела боевой подготовки Главного штаба ВВС. Сам по себе это тоже уникальный случай. Обычно-то было всё наоборот. Пограничные лётчики всегда учились у «старших братьев», у лётчиков ВВС или у пилотов МГА. А тут вдруг всё встало с ног на голову. У пограничных лётчиков армейские стали учиться! Вдумайтесь в суть произошедшего! Авиаторы границы перед Афганской войной готовили и тренировали вертолётчиков ВВС ТуркВО для предстоящих афганских событий. Парадокс? А ведь это неопровержимый факт. Подтверждённый воспоминаниями ветеранов, десятками фотоснимков и документов.

Из вышесказанного Сергей сделал для себя три вывода.

Не случайно, а вполне закономерно и заслуженно в октябре 1977 года полковник Рохлов был назначен начальником авиаотдела Главного управления погранвойск КГБ СССР. Как лётчик-новатор, первым осваивающий и внедряющий всё новое и передовое в жизнь. И как лучший командир полка из всех авиачастей погранвойск.

Авиация Восточного погранокруга благодаря настойчивости и целеустремлённости Рохлова, а также его предвидению развития ситуации и событий на южной государственной границе СССР была заблаговременно готова к ведению боевых действий в горах Памира. Тридцать вертолётных экипажей были научены им летать в сложных физико-географических и погодно-климатических условиях высокогорной и пустынно-песчаной местности Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении. А значит, и северного Афганистана – как две капли воды похожего на условия полётов в этих четырёх советских республиках Средней Азии.

Руководство погранвойск в лице своего начальника генерала армии Матросова и первого заместителя, куратора авиации генерал-лейтенанта Вертелко поставило перед новым начальником авиации погранвойск весьма сложную задачу: на основе его личного опыта подтянуть все авиачасти до уровня передовых. В кратчайшие сроки закончить переучивание лётного состава всей авиации погранвойск на новую, современную турбовинтовую авиатехнику.

Что само по себе очень примечательно – и мало кто об этом знает, – ещё в 1978 году руководством погранвойск КГБ СССР в лице генерала армии Матросова и лично полковником Рохловым перед всеми авиачастями была чётко сформулирована и поставлена конкретная задача: освоить выброску десантов и авиационную поддержку высаженных пограничных подразделений на поле боя. То есть за два года до начала афганских событий. Правда, пока только на вертолёте Ми-8т и только посадочным способом. И эта задача будет выполнена.

Очень эмоционально, справедливо и подробно описал процесс выбора, назначения и деятельности нового начальника авиа ции погранвойск генерал-полковник Иван Петрович Вертелко. Куратор пограничной авиации тех лет, первый заместитель начальника погранвойск написал об этом в своей книге мемуаров «Служил Советскому Союзу» на страницах 241–293. В частности, он очень подробно рассказал, что, прежде чем назначить Рохлова на эту высокую должность, он не один десяток раз лично убедился, что это самая достойная кандидатура. Причём убедился, летая с ним в сложных полётных условиях и в самых проблемных регионах государственной границы: в высокогорных районах Восточного погранокруга и на бескрайных просторах Арктики, а затем и в Афганистане.

И только после этого генерал-полковник Вертелко пишет: «Когда встал вопрос о преемнике генерала Анатолия Володина, я не колеблясь предложил назначить на должность „главного авиатора погранвойск“ полковника Рохлова. И вскоре убедился, что был прав. Задолго до афганских событий Николай Алексеевич учил авиаторов тому, что необходимо на войне, проводил сборы командиров авиачастей и их заместителей по лётной подготовке. С этими „крылатыми витязями“ Рохлов отрабатывал методику и практику бомбометаний и пуска неуправляемых ракет. Учения обычно проходили в Арктике, где хватало простора не только для манёвра, но и для фантазии „первого аса погранвойск“. При этом он всячески старался и меня втянуть в свои воздушные затеи…»

Среди многочисленных эпизодов и случаев, связанных с авиацией и с Рохловым лично, в книге генерала Вертелко есть один интересный факт – на странице 243, – который говорит одновременно о лётном мастерстве, природном уме, смекалке и командирской хватке полковника Рохлова. Дело было на границе с Китаем, на памирском высокогорном участке, в середине семидесятых годов. Китайцы выдвигали территориальные притязания в этом районе и не скупились на пограничные провокации. Заместитель начальника погранвойск генерал-лейтенант Вертелко с группой офицеров Главка, в сопровождении начальника войск Восточного погранокруга, Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Меркулова должны были провести рекогносцировку местности на этом самом высокогорном и наиболее беспокойном тогда участке границы.

До ближайшей комендатуры члены этой комиссии долетели на вертолёте Ми-4, командиром экипажа и был командир полка полковник Рохлов. Затем начальники пересели на ЗИЛ и «Урал». Когда дорога превратилась в тропу, автомобили заменили лошадьми. На восхождение ушло почти полдня. Добрались наконец до нужной погранзаставы. Наползавшись и находившись вдоволь по скалистым отрогам приграничной полосы на высоте трёх с лишним тысяч метров, большие пограничные начальники не испытывали никакого желания проделать обратный путь тем же способом. Решили вызвать вертолёт. Через некоторое время тот приземлился на скалистую площадку, облюбованную рекогносцировочной группой.

Обрадованные, все кинулись занимать места в вертолёте, но Рохлов их остановил. Он сначала на глазах высокого московского и окружного начальства попробовал взлететь без людей по-вертолётному, вертикально вверх. Но вертолёт, словно птица с подрезанными крыльями, беспомощно топтался на месте, не в силах оторваться от земли. Надо было взлетать по-самолётному, с разбегом и разгоном скорости. Но для этого потребовалось расчистить площадку, убрать с неё большие валуны и маленькие камни.

Генерал И. П. Вертелко пишет: «В течение нескольких часов мы, словно римские рабы, толкали и убирали тяжёлые валуны и куски гранита, расчищая полосу предстоящего разбега винтокрылой машины. Войдя в азарт, никто из нас, сухопутных начальников, не думал о том, каково же лётчику, которому предстояло разогнать машину по пологому спуску, заканчивающемуся пропастью и отвесной скалой прямо по курсу взлёта. Рохлову нужно было, подняв машину в воздух, тут же развернуть её на девяносто градусов и нырнуть в щель, в которой можно было начать снижение. Узнай я о подобных „выкрутасах“, сидя в своём московском кабинете, досталось бы тогда виновным на орехи. Но сейчас, сдирая в кровь руки о камни, я вместе со всеми, словно мальчишка, потеряв голову, участвовал в этой безумной затее…

Всё обошлось тогда благополучно. Но видит Бог, тот взлёт многого стоил Николаю Алексеевичу. Во всяком случае, седины на его белеющих висках стало больше».

Вот так описал этот неординарный случай генерал-полковник Иван Вертелко. Сергей Лоскутов слышал продолжение этой истории, ставшей известной в Главке и в войсках округа со слов бывшего заместителя командира по лётной подготовке 10-го авиа полка, а в настоящее время начальника авиаотделения округа полковника Александра Тимофеева. Было это в командировке в октябре семьдесят девятого. Но рассказывалось в другой тональности, в шутливой форме, с подначкой и с анекдотичной окраской. Тимофеев это умел.

– Да просто наш командир полка специально и продуманно для большого московского начальства мастерски продемонстрировал возможности вертолёта Ми-8 в высокогорных условиях. Причём при взлёте и посадке по-вертолётному и по-самолётному. Чтобы это высокое начальство, так сказать, почувствовало разницу. И одновременно заставил двух больших генералов и московских полковников на собственной шкуре убедиться в необходимости строительства на этой заставе хорошей посадочной площадки. А заодно и поработать на благо заставы и лётчиков.

И, по мнению умелого рассказчика, такой, прямо скажем, не самый популярный способ подачи проблемы строительства посадочных площадок до московского начальства дошёл даже лучше, чем десятки письменных просьб, директив и указаний.

Из воспоминаний генерала Рохлова: «Жизнь сама заставила строить посадочные площадки на пограничных заставах. Вначале нами были построены удлинённые посадочные площадки с твёрдым покрытием из металлических плит на первых пяти самых высокогорных заставах. А жизненный опыт показал, что процесс строительства этих площадок надо только начать. Сдвинуть его с нулевой точки. Постепенно все начальники погранотрядов, комендатур и застав наглядно убеждались в том, что туда, где есть хорошие площадки, чаще прилетают вертолёты.

А что это значит для удалённой, высокогорной, труднодоступной заставы? Это не только связь с внешним миром, семьями, детьми, особенно учащимися в школе. Это и доставка почты, продуктов, оружия, боеприпасов, то есть обеспечение жизнедеятельности подразделений. Но зачастую и единственная реальная помощь с воздуха в случае эвакуации раненых в госпиталь при вооружённых конфликтах и провокациях с сопредельной стороны границы. Доставка подкреплений и боевое применение авиационного вооружения вертолётами по противнику с воздуха. Поняв огромные преимущества хороших посадочных площадок на заставах, офицеры высокогорных комендатур и застав сами активно включились в их строительство».

С тех пор Николай Алексеевич для себя сделал однозначный вывод, что самый сложный вид обучения вертолётчиков – подготовка к полётам в горах. Она требует от экипажей постоянного учёта многих особенностей и факторов. Взлётного и посадочного веса вертолёта, направления и скорости ветра, восходящих и нисходящих воздушных потоков в ущельях, температуры окружающего воздуха, превышений площадок относительно уровня моря. А главное – ювелирных и точных движений лётчиков при управлении вертолётом, их умения вовремя принять грамотное решение – идти на посадку или на второй круг. Если, конечно, такой вариант возможен.

И очень важное мероприятие – строительство хороших, удлинённых посадочных площадок в местах постоянной дислокации пограничных подразделений, куда приходится часто летать экипажам. До всего этого полковник Рохлов дошёл своим умом и опытом. Всему этому он сначала научился сам. И научил затем всех своих подчинённых.