Но видимо, последнее и заставило подняться влиятельных врагов «Ильи Муромца». Ими, как ни странно, оказалась группа чиновников из российского военного ведомства во главе с великим князем Александром Михайловичем. Рутинеры вопили «о непригодности „Иль Муромца“ для военных целей». Самолеты начали осматривать многочисленные комиссии, большинство членов которых имели иностранные фамилии. Малейший, легко устранимый недостаток конструкции вызывал злорадные замечания и укреплял отрицательный вывод по качеству всего самолета. Так, было обнаружено, что в продольном отношении «Илья Муромец» нейтрален или даже несколько неустойчив. На виражах наблюдалась тряска хвоста «необоснованно длинного», как указывалось в одном из протоколов. Заверение пилотов в том, что продольная неустойчивость легко компенсируется мощными рулями и элеронами и что схема «Ильи Муромца» допускает большой диапазон эксплуатационных центровок, комиссии во внимание не принимали. Не учитывали они и заверений инженеров, конструкторов в скором устранении недостатков.

«Шеф русской авиации» великий князь Александр Михайлович приостановил военный заказ на постройку большой серии «Ильи Муромца», мотивируя тем, что аппарат непригоден для военных целей. И так как уже началась первая мировая война, предложил денежные средства перенацелить на покупку иностранных аппаратов.

– Что имелось тогда за границей? – вспоминал позже Сикорский. – Ничего подобного «Илье Муромцу». Немцы на заводе «Сименс – Шуккерт» строили что-то отдаленно похожее. Англичане дошли только до нашего «Большого Русско-Балтийского». В Америке построили тяжелый гидросамолет с двумя двигателями, но он при первом же испытании разбился.

Конструкторы, инженеры, механики дни и ночи работали над доводкой воздушных кораблей и проводили «предметные» испытания. Несколько машин отправили на фронт. И только под давлением неоспоримых фактов, показавших преимущество «Ильи Муровца» над вражескими аэропланами, военное министерство вынуждено было согласиться на возобновление серийного производства, зачислив «Илью Муромца» в боевой строй разведчиком.

В декабре 1914 года на аэродроме Яблонна под Варшавой, позже под Псковом появилась эскадра воздушных кораблей «Илья Муромец», укомплектованная заводскими летчиками-испытателями и летчиками-инструкторами летных школ. Руководство техническим обслуживанием взяли на себя «лица, конструировавшие этот аппарат».

Качественная доводка «Ильи Муромца» продолжалась не только на заводах, но и в полевых условиях, в условиях боевых действий. Игорь Иванович Сикорский с инженерами большую часть своего времени проводил на действующих аэродромах. Лично как пилот участвовал в некоторых боевых полетах.

Богатырь «Илья Муромец» набирал силу. За счет доработок он стал прочнее. Крепко вооружился: машину теперь защищали до десяти пулеметов кругового (сферического) обстрела, а позднее использовались малокалиберные автоматические пушки. Приобрел самолет высокую живучесть: бензиновые баки и места экипажа защищались от ружейно-пулеметного огня броней. Стал он и более грозным для наземного врага: его бомбовая нагрузка увеличилась до полутонны, причем удачные конструкции отечественных прицелов и бомбосбрасывателей позволяли бомбить с высокой точностью. Кроме того, «Илья Муромец» летал на боевые задания и днем и ночью. Поэтому в боях самолет получил всемирную славу не только как разведчик, но и как превосходный бомбардировщик.

Все технически высокоразвитые страны пытались заполучить отработанные чертежи «Ильи Муромца».

Французский военный атташе первым попросил русское военное ведомство «сообщить для передачи французскому военному министерству данные, относящиеся к аэроплану типа „Илья Муромец“ и изложенные в особом опросном листе». Аналогичные просьбы поступили из других стран-союзников. Главное управление русского генерального штаба нижайше просило царя разрешить «ознакомить союзников с чертежами „Ильи Муромца“ на предстоящей конференции союзников».

Польщенный вниманием Николай II щедрой рукой наложил резолюцию:

«Согласен, а также на всякие другие изобретения, могущие впередь появиться» Первой получила чертежи Великобритания и поспешила, используя много конструктивных агрегатов, узлов и деталей «Ильи Муромца», построить тяжелый бомбардировщик Виккерс «Вими», правда, уже в конце войны и только в опытном экземпляре.

За всю первую мировую войну противником был сбит только один «Илья Муромец» (у экипажа иссякли боеприпасы), но немецкие фирмы Гота и Фридрихста сумели снять с него копии.

В декабре 1916 года в русском генеральном штабе наконец-то поняли, что «Илья Муромец» – это высшее достижение авиационной техники того времени, и начальник главного управления Генштаба с гордостью признал:

«В отношении создания воздушного корабля под наименованием «Илья Муромец» Россия стоит впереди своих союзников… Кроме Италии, никому до сих пор не удалось построить многомоторного воздушного корабля.

Все попытки неудачны, н построенные до сих пор или не поднимались в воздух, или, как у германцев, были технически очень несовершенны, будучи неповоротливыми, с малой скоростью и грузоподъемностью».

Все так. Только не просто было строить «Илью Муромца» и после того, как он доказал свое превосходство. Зависимость от заграницы мешала русским самолетостроителям. Материалы шли через кордон некачественные, моторы – в недостаточном количестве, часто с браком.

Вот только один из многих документов – выдержка из докладной записки управления дежурного генерала при Главковерхе:

«Только что прибывшие в эскадру 12 новых моторов „Сенбим“ оказались неисправными; есть такие дефекты, как трещины в цилиндрах и перекосы шатунов…»

Стало полегче, когда Русско-Балтийский завод освоил производство отечественных моторов «Русбалт» и ими оснастили большую часть «Ильи Муромца». Однако царское правительство все еще продолжало тратить золото на «Сенбимы», часто отказывающие в полетах.

Острый недостаток в самолетах русские летчики возмещали напряженной летной работой, инженеры и механики – тщательным уходом за машинами, ремонтом в баснословно короткие сроки. В боевых карточках «Ильи Муромца» зафиксировано много славных побед. Вот некоторые из них.

…11 апреля 1915 года – штаб армии отметил ценность и высокое качество разведывательных данных «Илья Муромец-Ш».

…12 июля – «Илья Муромец-Ш» атаковал вражеский аэродром, биваки, артиллерийские парки в Красноставе. На станции Рава разбомбил скопление эшелонов, разрушил железнодорожные пути, станционные сооружения и четыре бомбы сбросил на обозы.

…Из доклада: «Германское командование издало приказ об увеличении количества зенитных батарей, тщательной маскировке артиллерийских, продовольственных складов и хранилищ горючего. Немецким летчикам обещаны большие награды за сбитый самолет «Илья Муромец».

…6 октября – три «Илья Муромец» – I, V и IX – сбросили 37 бомб на склады горючего в районе Митавы и уничтожили их.

…Боевое донесение от 23 августа 1916 года: «После проведенной разведки, выяснившей место большой станции гидропланов… второй боевой отряд в составе четырёх кораблей совершил налет на гидростанцию на озере Ангерн. При подлете было замечено до семнадцати неприятельских гидропланов, восемь из них быстро поднялись и пытались атаковать корабли, открыв пулеметный огонь. После непродолжительного боя часть гидропланов отошла вниз и в стороны, а два сели на воду (очевидно, подбиты). Батарея противника открыла массовый огонь. Несмотря на это, 72 бомбы весом 52 пуда сброшены по ангарам и стоящим гидропланам. Замечено двадцать два отличных попадания в ангары и одиннадцать – в пристань. Две бомбы вплотную легли среди разбегавшихся аппаратов, и последние остановились вовсе. Из двенадцати пулеметов все время поддерживался огонь по оставшимся на воде без движения пяти гидроплана»¹¹

«Илья Муромец» стал грозой для противника. Но таких самолетов было очень мало.

Отсталость царской России, ее зависимость от иностранного капитала, бездарность и продажность генералов – причины серьезных поражений русской армии в первой мировой войне. В русской армии с каждым днем росло, ширилось движение против войны и царского самодержавия. Призывы большевистской партии о прекращении войны нашли горячий отклик и среди солдат-авиаторов.

В феврале 1917 года монархию свергли. Победа Великой Октябрьской революции открыла отечественной авиации путь к бурному развитию.

К сожалению, этого не понял талантливый русский авиаконструктор, создатель первых в мире крылатых богатырей «Русский Витязь» и «Илья Муромец» Игорь Иванович Сикорский. Он не стал врагом Советской власти, но и не поддержал ее. Предпочел оставить родину, уехать в Америку.

А его «Ильи Муромцы» продолжали работать на Россию.

Три года после Великой Октябрьской революции экипажи «Муромцев» дрались с врагами Советской власти на фронтах гражданской войны, а в конце 1920 года их крылья проложили первую пассажирскую воздушную трассу Москва – Харьков.

Путь их изобретателя Сикорского за океаном был нелегким.

Сперва начал строить летающие лодки, но чуть не удушил себя, – рассказывая об этом в 1960 году летчику-испытателю Гарнаеву, конструктор для большей убедительности провел рукой по воротнику сорочки.

– Конкуренция с такими фирмами, как «Боинг», «Мартин» и другие, оказалась не под силу. Мы задыхались от безденежья, крах был неминуем. В это трудное время нам помог незабвенный. Сергей Васильевич Рахманинов – дал денег и организовал рекламу. Но, гонимый конкуренцией, я все же перешел на продукцию, которой тогда никто не хотел заниматься, – на вертолеты и постепенно вошел в колею. Но если бы вы знали, как страстно хочется увидеть родину, навестить могилу отца в Киеве… Я еще верю в такую возможность…

Сикорский в разговоре часто повторял: «мы русские», «у нас в России», «я горжусь, что у нас такая замечательная смена», «русские дают пример высокого уровня техники, создавая такие машины». Было видно, что Игорь Иванович взволнован. Он сказал, что, находясь в нашем самолете, почувствовал себя как бы «на кусочке родной земли…» Прощаясь, он говорил, что гордится нашей авиационной техникой и что хочет приехать в Москву, – вспоминает авиаконструктор Александр Яковлев, встречавшийся с виднейшим деятелем мировой авиации в 1967 году на Международном авиационном салоне в Париже.

Этот очерк начат со сна юного Игоря Сикорского. Сон оказался вещим. Он вернулся к Игорю Ивановичу осенью 1931 года, когда конструктор сдавал заказчикам свою первую летающую лодку С-40. Самолет был уже окончательно отделан и вылетел в последний испытательный полет. Сикорский вышел в курительный салон. Когда он проходил по длинному коридору, стюардесса вдруг включила свет, и он остановился в изумлении. Наяву осуществился тот самый сон, который 30 лет был так свеж в памяти: тот же коридор, утопающий в голубом свете, такие же стены, отделанные орехом, тот же яркий ковер на полу. И особое дыхание летящего корабля, теперь такое близкое и знакомое…

Сон детства сбылся. Но остались несбыточными другие сны. Сны о потерянной родине.

Амфибия Игоря Сикорского