С замиранием сердца, рассевшись поудобнее, члены этой необычной Семьи вслушивались в мягкий монотонный голос Отца. Свет-мой сидела рядышком, стараясь не показать страшную усталость, навалившуюся на неё уже давно…

И слушала, слушала, слушала…

В какой-то момент всё исчезло и перед глазами очарованной девушки понеслись волшебные картинки неизвестных миров, сказочно ярких фантастических образов…

Отец читал до утра.

Семья пропустила время молитвы, но никто особенно не расстроился. В щели между ставнями уже бил солнечный свет, с улицы слышались голоса – горожане, гулявшие всю ночь, расходились теперь по домам спать.

Пора было спать и им, тем более что Мать уже тихонько похрапывала в своем старом кресле. Отец тоже устал, голос его осип, но глаза горели. Малышка давно уже сама убежала в постель. Радость пристроился в углу на табурете и всё время норовил с него свалиться.

– Хорошей ночи! – пожелали они друг другу и разошлись, оставив Мать в гостиной. Свет-мой, поддерживаемая Музыкантом, поднялась к себе на чердак, захватив с разрешения Отца его книгу. Девушка не раздеваясь легла на постель и взяла в руки книгу. На её черной потрескавшейся обложке белыми полустёртыми ровными буквами было написано на одном из древних языков «HYDRA SAPIENS» и ниже – видимо, имя автора – Пёс.

Музыкант тихонько удалился.

Свет-мой раскрыла книгу по закладке и начала читать, но чтение не доставило ей никакого удовольствия. Речь шла о каких-то совершенно непонятных вещах.

«…Давным давно, наверное ещё во времена Алладина, большая часть крупнейшего полуострова на нашей планете представляла собой пустыню, населенную племенами кочевников-бедуинов. Однако на плодородных землях по берегам Красного моря и Индийского океана были разбросаны постоянные поселения, откуда брали начало караванные пути – через горячие пески и каменистые пустоши полуострова в богатые города Центральной Азии. Вдоль этих торговых путей на караванной торговле процветали редкие оазисы, в том числе небольшие городки, которым в истории одной из самых молодых современных религий было суждено сыграть ключевую роль.

Наш Герой родился в одном из таких небольших городков в семье погонщика верблюдов через более чем пять с половиной веков после всем известных событий с участием римского прокуратора Пилата. Семья его прозябала в нищете и в полной изоляции от культуры и образования. Отец его умер незадолго до рождения сына, а мать умерла, когда мальчику исполнилось всего лишь шесть лет, оставив сына сиротой. Наш Герой воспитывался сначала дедушкой, человеком исключительной набожности, а затем – дядей, не очень преуспевающим торговцем.

Потеряв родителей в раннем возрасте, закалённый ежедневной борьбой за выживание, с подросткового возраста Наш Герой проявил природную хитрость и изворотливость – стал заниматься караванной торговлей на службе у одной богатой вдовы и вскоре выучил на слух несколько чужих языков, а также приобрёл разносторонние знания о жизни в разных уголках соединяемого караванными путями мира. Понимая, что в существующих условиях лучшей карьеры ему не сделать, он в свои двадцать с небольшим лет приударил за хозяйкой и вскоре женился на ней, уже успевшей к тому времени дважды овдоветь.

Стеснённый зависимостью своего положения, молодой супруг порой впадал в уныние и удалялся в горы, где он мог никем не замеченным предаваться фантазиям и мечтам о более достойной жизни, покуривать доступные в те времена зелья и вообще отдыхать от трудов праведных.

Спустя некоторое время его привычка бродить по окрестным горам и размышлять о превратностях судьбы, видимо, принесла плоды. Эта полная событий ночь в последствии даже получила специальное название в анналах истории и тогда ещё не родившейся новой религии. Когда Нашему Герою было около сорока лет, он в очередной раз бродил в горах, предоставив своему телу немного отдыха, а душе немного свободы. Неожиданно в нахлынувшем внезапно видении перед ним в сиянии лунных лучей предстал ангел и, указав на явившиеся как бы извне и выписанные серебристым лунным светом на склоне горы слова, велел поражённому мужчине произнести их. Тот было воспротивился, заявив, что неграмотен, а посему не сможет их прочитать, но ангел настаивал, и Наш Герой поднапрягся – И ему вдруг открылся смысл этих слов.

Ему велено было выучить эти слова и в точности передать остальным людям. Таким вот образом и ознаменовалось первое откровение будущей Книги.

Определённые знания об иудейской культуре и религии, тайная зависть к фигуре Иешуа из Назарета, уже возводимого тогда ещё немногочисленными христианами в ранг Сына Божьего, подтолкнули Нашего Героя к оригинальной идее – он стал регулярно надиктовывать помощнику, владеющему грамотой, якобы переданные ему заповеди ангела и одновременно позаботился о том, чтобы об этом прознали соплеменники.

В нищем сообществе караванщиков и пастухов, тогда ещё поклоняющихся множеству языческих богов, естественно, никак не помогающих им в повседневной нелёгкой жизни, и интуитивно готовых принять любую, лишь бы альтернативную иудейской или христианской концепцию единобожия, эти усилия незамедлительно вызвали эффект индукции. Многие присоединились к Нашему Герою и стали внимать его проповедям, передавать из уст в уста всё новые и новые истории о своём кумире и о его общении с ангелом. В окружении Нашего Героя не было грамотных людей, кто когда-либо читал Тору и смог бы уличить ловкача в плагиате. Они просто слушали его и всё больше и больше верили ему.

С этого момента и началась история восхождения нового пророка. Деловая хватка и природная сообразительность подтолкнули Нашего Героя к активным действиям.

Одержимый идеей проповедничества, не имея за спиной особого состояния, какого-либо образования и поддержки, молодой предприниматель сделал ставку на тотальную религиозность своих современников и использовал сценарий с уже проверенной историей главной ролью – ролью проповедника претендующего на звание пророка.

Наш Герой был умным и талантливым человеком. По образу и подобию Торы он записал послания ангела стихами, вошедшими в древнейшую часть священной Книги, которая в окончательной форме включила в себя более ста откровений, ниспосланных ему за двадцать два года головокружительной карьеры.

Итак, Наш Герой начал проповедовать, смело утверждая, что есть лишь один всемогущий и всеведущий Бог, а путь к спасению лежит не через любовь и познание Всевышнего, а через полное подчинение Его воле. Ничего нового в концепции единобожия не было, но именно подчинение или покорность стало сутью названия новой веры, а её последователей стали называть покорными.

В то время тамошние племена были закоренелыми язычниками, среди которых, впрочем, выделялись немногие приверженцы единобожия. Большинство людей жили кочевой жизнью на исконно принадлежащих им территориях, уже в то время традиционно недолюбливали более удачливый в торговле и социальной жизни иудеев, преследовали и всячески притесняли немногочисленных христиан, религия которых ну совсем уж противоречила жёстким условиям существования и выживания в том мире.

Успешно начав на новом поприще, в своём родном городе Наш Герой собрал небольшую группу приверженцев, куда вошли в основном ближайшие родственники, но его учение на этот раз не получило всенародной поддержки. Ведь своим благосостоянием этот город в те времена был обязан толпам паломников, приходивших помолиться в местный Храм, посвященный сотням различных богов и духов, которых новоявленный пророк отважно объявил несуществующими лжебогами и лжедухами.

Вскоре умерла его жена. В этом же году скончался и дядя его, многие годы защищавший Нашего Героя от самых яростных нападок со стороны соплеменников, не желавших и слышать о единобожии. Этот год стал воистину трудным для Нашего Героя. Потеря жены и дяди ослабила его позиции, но он не останавливался и продолжал настаивать на своей исключительности и проповедовать с ещё большим рвением основы собственной новой религии. Упрямства ему было не занимать!

Горожане не хотели беспорядков и не нуждались в смутьяне, поведение которого могло подорвать экономику и благополучие города, полностью зависевшего от туризма. Положение стало настолько опасным, что однажды Наш Герой со своими последователями вынужден был покинуть родной город, на жителей которого он теперь затаил неизбывную тайную обиду.

Традиционная дата его бегства из города позднее стала считаться первым днём первого года нового календаря. Обиженный проповедник нашёл приют в соседнем городке, где его еще не знали, где дела вдруг пошли лучше и где он быстро завоевал авторитет как посредник в спорах и начал привлекать к своему делу всё новых и новых адептов. Здесь Наш Герой не решился сразу выскочить на трибуну со своими проповедями, а занялся сначала бизнесом. Надо было сначала заработать денег! Ведь как всегда и везде – деньги решали всё.

В отсутствие реальных институтов судопроизводства в то время процветало так называемое посредничество в спорах, которое требовало изворотливости ума, природного таланта убеждать и искусства виртуозного словоблудия. Всеми этими качествами обладал Наш Герой, к тому времени уже получивший определённый жизненный опыт и изрядно поднаторевший в ораторстве.

Неплохо заработав на таком посредничестве, он вскоре стал узнаваем и уважаем в определённых кругах жителей этого городка. Одновременно он неустанно трудился над поддержанием имиджа Пророка.

В конечном счете, жители городка признали его Божьим Пророком и совершили под его началом несколько настоящих военных походов на родной город Нашего Героя. Это была его месть когда-то изгнавшему его городу. Новый Пророк экипировал свои войска на собственные деньги и на пожертвования преданных ему соратников и их семей. Его армия состояла из искренне веривших ему однопартийцев и наёмников.

После падения и разорения родного города Наш Герой теперь вернулся на родину полноценным владыкой, сразу уничтожил почти четыреста идолов в Храме и посвятил этот храм единому Богу. Свою религиозную революцию Наш Герой отпраздновал уничтожением политических противников, захватом городской власти и основных бизнесов, что ещё больше укрепило его положение в обществе и пополнило кошелёк. По сути это был обычный политический перворот, целю которого, как всегда в таких случаях, являлось перераспределение капитала.

Ко времени смерти пророка почти весь полуостров был обращён в религию Покорных.

Концепция самоуничижения и самопожертвования во имя Бога, с одной стороны, и практически легализированное право каждого правоверного унижать или даже убивать непослушных и инакомыслящих, начиная от собственных жён и кончая политическими врагами и бизнес-конкурентами, с другой, сплотили полуголодное население этих бедных природными ресурсами территорий в единый мир.

В те далёкие заскорузлые времена они ещё не знали, что прямо под их ногами зреет и томится в земных жилах чёрная жирная кровь, которой северяне смогут обогревать свои дома, кормить автомобили, самолёты и корабли, которая станет мерилом торговли и взаимоотношений между странами и народами. Тогда Покорные ещё не знали, что когда-нибудь им не придётся терпеть невзгоды и лишения – достаточно окажется подпустить иноверцев к пульсирующим венам матери-земли, и эти алчные вампиры сами послушно пойдут к ним в услужение, понесут им свои богатства, откроют им двери своих домов и вообще в обмен за чёрную кровь отдадут им всё, что у них есть…»

…Что-то громыхнуло вдруг на улице и Свет-мой отвлеклась.

Она попыталась начать читать снова, потом захлопнула книгу, провела бледными пальцами по вытесненным на обложке названию книги и имени автора. Какое странное имя – Пёс… Какое странное название книги – «HYDRA SAPIENS»…

Она на мгновение задумалась о прочитанном, но помимо её воли мысли вдруг закружились и она полетела вслед за ними, ведомая неумолимой памятью в ту самую страшную в её жизни ночь, в ту самую немыслимую и единственную в её жизни битву…

…Рота стояла боевым порядком, слева и справа над обрывистыми берегами виднелись фигуры Десятников на их огромных лошадях, одуревшие от нетерпения собаки повизгивали и рычали. Ротник прокричал напутственные слова и отошёл, как положено, во фланг. Воины судорожно сжимали свои мечи и топоры, быстро переступая с ноги на ногу, поддерживая друг друга злобными выкриками. Вот-вот из-за поворота должны были показаться первые ряды противника, как предсказывал Ротник.

Так было установлено, из года в год Война происходила не стихийно, а упорядоченно, по правилам, и Воины об этом знали заранее. Приближался полдень, никто не обращал внимания на жару. Дуб Сын-льва топтался и подпрыгивал между двумя другими Воинами, одним из которых был Воробей.

Искоса поглядывая на него, Свет-мой удивлялась его до неузнаваемости изменившемуся лицу – маска злобы и ненависти обезобразила лицо друга, квадратный рот эхом отзывался общему гулу – «Э-э-эх, у-у-ух!» Ожидание становилось невыносимым. И Свет-мой вдруг испугалась. А вдруг не получится, что задумано, а вдруг они разлучатся в предстоящем бою, а вдруг Воробья убьют! Да и вообще, что же здесь будет?

Неожиданно над головами зажужжало и загудело, обдало ещё более жаркой волной. Все подняли головы – А там, о Господи, распростёрлась в полнеба огромная чёрная тень, стремительно увеличивающаяся и приближающаяся.

Никто ничего не успел сообразить, в мгновение со страшным свистом в землю, в камни, да-да – прямо в камни, вокруг обалдевшей роты воткнулись тысячи металлических пик, тянущих за собой прямо с неба чёрную стальную сеть. Вооруженное до зубов стадо детей присело, ухнуло разом, пригнув от неожиданности головы. Но сеть не упала на них, а натянулась, загудев металлическими канатами, и образовала гигантский шатер, уходящий в небо к черному, заслоняющему Солнце огромному висящему в небе шару.

Это была исполинская уходящая ввысь клетка!

Шок ненадолго остановил бойцов, но вот уже многие из них пытаются выдернуть из земли толстенные пики, выросшие стальным частоколом, через который не протиснулся бы и двухлетний малыш. Кто-то уже забрался по плечам вверх и пытается рубить проклятую сеть. Тщетно! Ловушка нерушима. И непоколебима. Но что же будет? Где и кто этот враг?

Вдруг, услышанный всеми, негромкий, но проникающий в каждое ухо, твердый голос произнес:

– Воины!

Все замерли, остановились. Голос шёл, казалось, сверху, из шара.

Воины, ваша жизнь закончена, это ваша первая и последняя битва! – голос был какой-то бесполый, но властный, боль и дрожь пронзали всё тело от его монотонного колебания. – Вы не герои-спасители, вы не армия освободителей! Вы – стадо! и я могу сделать с вами всё, что пожелаю! Вас выращивали по моему заказу, для моих собственных целей! и вы умрёте для меня!

– Где ты, гад! Выйди, покажись! – кричали самые отчаянные, размахивая оружием. Новая волна движения прокатилась по роте – искры сыпались от ударов стали о ещё более прочную сталь клетки.

– Вы умрёте для меня, но не все! в этом и есть моя цель – лучший боец или лучшие бойцы, оставшиеся в живых под этим куполом, получат шанс новой жизни! Сказочной жизни! Вперед же, воспользуйтесь последним шансом! Убейте друг друга!

«Что же это? Мы – гладиаторы? Мы должны убивать друг друга? – вдруг подумала Свет-мой, вспомнив героев какой-то отцовской книжки. – Не может этого быть! Мы не гладиаторы, мы не должны убивать друг друга! с нами не должно было такого случиться! Мы же воюем с дикарями! Мы воюем за наши дома, за наши Семьи, за наш Город!»

Напряжение в толпе нарастало.

«Как всё-таки выкрутиться?» – быстро соображала она.

Оглянулась. А где Ротник?

Оказалось, что Ротник и Десятники быстро и ловко вбивают вокруг купола колья и привязывают к ним бешено лающих бронированных собак.

– Убейте всех! Убивайте друг друга! и самый сильный останется жить! Ну же! я приказываю вам! – бесновался голос с небес.

Свет-мой, озираясь по сторонам, пыталась определить, что же теперь необходимо предпринять? Она увидела, как один из Воинов с новой силой принялся рубить решетку, но вдруг яркая вспышка, ещё ярче летнего Солнца, ослепила мечущуюся толпу, и многие увидели, как у этого парня голова прямо-таки разорвалась с треском и дымом, ошпарив окружающих брызгами крови.

– Кто следующий?! – взревел тогда поднебесный голос – И у другого Воина после короткой вспышки грудь, защищённая латами, разорвалась как перебродившая банка варенья, выбросив наружу всё содержимое. Воины оторопели, многие опустились на землю.

– Всех перебью, как лягушек! – неистовствовал демон с высоты. – Или всё-таки кто-то хочет остаться жить!

– Кто-то хочет! – последовал чей-то ответ.

Свет-мой услышала этот короткий выкрик где-то совсем рядом. В следующее мгновение она увидела, как Воробей, её тайный дружок и вздыхатель, резким ударом погружает свой меч по самую рукоятку в незащищенный живот товарища.

Свет-мой, вскинув руки, бросается к нему – надо немедленно его остановить, надо остановить эти чудовищные убийства!

Кто-то уже преградил ей путь, взмахнул мечом. Она увернулась или почти увернулась. Грудь обожгло, она увернулась опять, проскочила и бросилась к другу.

Но Воробей, ловкач и признанный ротный чемпион по фехтованию, сделал шаг в сторону и, как бы пропуская её мимо себя, выдернул окровавленный меч из живота упавшего на колени товарища, ловко перевернул его и нанёс короткий, но сильный удар костяной рукояткой прямо между лопаток метнувшемуся к нему рыжеволосому Дубу Сыну-льва. Свет-мой упала вперёд и набок и ещё короткий миг сквозь пульсирующую пелену видела перевёрнутый кроваво-красный мир – яркий красный свет, перекошенные лица.

Уже вращались клинки, уже трещали древки топоров, и вот он совсем рядом, Воробей, уже развернувшись в другую сторону, бросился на того, кто ранил девушку.

– Живи, любимая! Только живи! – сквозь стиснутые зубы неистовым хрипом, каким-то яростным диким шёпотом будто кричал Воин. Его широкая упругая спина погасла последним красным пятном в подступающей темноте, затихли вскоре и звуки…

Свет-мой потеряла сознание.

8

Так и люди, так и у них всегда – они встают из пепла и неуклонно стремятся вверх, чтобы столкнуть однажды с вершины мироздания тот самый осколок скалы, который уничтожит их собственный дом.

Гидра могла очень многое, но далеко не всё. Телепатическая власть её над людьми ограничивалась физическими расстояниями и распространялась или только на тех, кто был с нею рядом, или на собственных, специально подготовленных реципиентов. Последние, выросшие в её биологически-механическом чреве, рожденные людьми или даже самой Гидрой, составляли население её замкнутого мира, который она так ловко построила и так ревниво охраняла.

Вне старого отработанного карьера, в котором она обитала, в тех далёких пределах, о которых она лишь мечтала, жили другие народы – разведчики сообщали ей обо всём, что видели в дальних походах.

Они возвращались совершенно вымотанными, уставшими, но переполненными эмоциями. Обескураженные картинами увиденного разнообразия жизни, перегруженные новыми знаниями, они тащили отовсюду те крупицы информации, по которым Гидра могла создавать свою картину мира и судить о происходящем. Во время долгих немых диалогов, больше похожих на допросы, они увлечённо рассказывали ей о том, что видели, что нового узнали.

Несомненно – там была жизнь! а здесь? Что здесь?