Глава III. Прогулка

Непросторное помещение, предназначенное для приёма неизысканной пищи, как и всё в международной станции, выглядело небольшим, имевшим метраж три с половиной на пять; внутри устанавливалось четыре продолговатых стола, за которыми зараз могло поместиться не больше шести человек. Двенадцать членов подсобной обслуги уже разместились за двумя столовыми предметами, друг аналогичными другу. Учёным накрывалось отдельно, из расчёта, что их осталось всего четыре персоны. Обеденный стол, самый ближайший к выходу, содержал на себе всего три пластиковых подноса, предназначенных для равного количества едоков. Именно за ним и пришлось разместиться оперативным сотрудникам. Когда они пришли, за ним находился ремонтный рабочий, отвечавший в сборной команде за техническую исправность и дизельного генератора, и отопительной системы, и электрических аппаратов. Повар и два его помощника питались отдельно, когда убирали за основным составом полюсного зимовья.

Едва усевшись на деревянную лавку и взяв железную ложку, Оксана решила познакомиться с сидевшим рядом понурым специалистом. Оказалось, Иван Картонкин являлся техником-инженером, достигшим тридцатитрехлетнего возраста. Не обойдя профессиональную привычку, первым делом въедливая сыщица его как следует изучила: средний рост не выделялся чрезмерным величием, а худощавая фигура не отличалась ра́звитой мускулистостью; невзрачная физиономия имела овальную форму и обозначалась широковатыми, словно точёными, ску́лами; тёмно-зелёные глаза, казавшиеся уставшими, выражали некую подсознательную тревогу, а смущённый взгляд наполнялся нескрываемым недоверием; прямой нос заканчивался густыми усами, под которыми скрывались выпуклые, широкие губы, предполагавшие открытое дружелюбие; с нестриженой головы, полностью закрывая уши, волнистыми локонами спускались давно не мытые чёрные волосы; особенно выделялась специальная одежда, отличавшаяся символикой, передававшей очевидную принадлежность к «Газпрому».

Внимательно его рассмотрев, Бероева (не забывая интенсивно пережевывать рисовый плов) пустилась в незамысловатые расспросы и попыталась молчаливого члена арктической экспедиции, показавшегося ей чем-то «загруженным», по-свойски разговорить:

– Скажи, Иван, ты, наверное, в курсе, что у вас при странных обстоятельствах погибли трое сотрудников?

– Конечно, – отозвался унылый собеседник не слишком охотно, но и не исключая дружественной улыбки, – сам помогал последнего заносить, – он взял небольшую паузу, но через минуту, поняв лёгкий кивок, как разрешение продолжать, немедля возобнови́лся: – Нашли его примерно в километре отсюда, поэтому пришлось покойника тащить гружённым на санки. Хорошо ещё, был мороженный и не сильно вонял, а то от одного его ужасного вида меня тогда бы «вывернуло» наружу; в тот скорбный день, могу заверить, зрелище представлялось просто невыносимым.

– Охотно с тобой соглашусь, – любознательная девушка продолжала бесцеремонно допытываться, – сама видела его растерзанный труп; но меня интересует нечто другое…

– Что именно? – поинтересовался инженерный работник, обозначившись настороженным недоверием.

– Вот ты говоришь, что присутствовал, когда обнаружили мёртвое тело, – попыталась сотрудница МУРа выяснить как можно больше детальных подробностей, – а видел ли ты там какие-нибудь следы?

– Нет, не наблюдалось совсем ничего, – немного подумав, убеждённо заверил Картонкин, – местность здесь открытая; постоянно дует небольшой ветерок, а он за десять минут способен вчистую сравнять любую поверхность.

– Да, Джонни, приведённое условие значительно усложнит наше тщательное расследование, – обратилась она к американскому сослуживцу, – без ясных отпечатков и непременного участия всех присутствующих людей, дознаться до объективной истины будет, ох! как непросто.

– Соглашусь, Ксюша, с тобой абсолютно, – выразил О’Нил профессиональное видение, – дело представляется сложным. Ну, ничего, я думаю, общими усилиями мы непременно его распутаем.

Тут, словно что-то невольно припомнив, он неуверенно продолжал:

– Чем прекрасная леди собирается заниматься сегодняшним вечером?

– А что?.. – игриво вскинула брови красивая девушка. – Разве здесь имеются светские развлечения, а ты, как истинный джентльмен, хочешь предложить мне какое-нибудь из них?

– Нет, – замотал головой американский оперативник, – просто я подумал, что неплохо бы выбраться наружу и добросовестно осмотреть близлежащую местность – ты как, не возражаешь против лёгкой, недолгой прогулки?

– Стоп! – встрепенулась Бероева, зажигаясь загадочным блеском. – У меня есть идея получше: а не взять ли нам единственный трактор и не прокатиться ли к таинственному пристанищу, где ученые ведут то ли научные изучения, то ли потусторонние изыскания?

– Навряд ли получится, – злобно сверкнул глазами Джонни, не оставив необычную мимику без внимания сосредоточенной россиянки, – ключи от замка зажигания находятся у профессорского состава – а они! – прилежно их хранят у себя. Кроме того, мы даже не знаем, в какую сторону они ездят, а при отсутствии навигационных приборов, заблудиться здесь намного проще, чем, скажем, в незнакомом лесу, расположенном в привычном, естественном окружении.

– Да, особенность действительно необычайно серьезная… – не до конца согласилась недоверчивая брюнетка, не оставляя скабрёзной мысли, чтобы любыми путями дознаться, какую же страшную тайну скрывают учёные. – Что ты там говорил?.. Кажется, приглашал на небольшую прогулку? Ну что ж, я вполне готова совершить непродолжительный послеобеденный променад – веди, мой друг, веди меня дорогою врага… – переврала она на собственный лад известную детскую песенку.

Загоревшись неожиданным предложением, московская сыщица закончила плотный ужин, а следом отправилась одеваться в тёплые вещи. Расторопный американец оказался почти готовым: ему требовалось лишь накинуть верхнюю куртку, снятую немногим ранее. Когда нетерпеливая оперативница в течении пяти минут собрала́сь, он, целиком экипированный и подготовленный к выходу в пустынную неизвестность, ожидал её возле входного бункера. Как и на нём, на осмотрительной девушке, уже успевшей познакомиться с северным морозным дыханием, были надеты носимые вещи, наиболее пригодные для нормального похода в критических условиях студёного холода; не позабыла она и про табельное оружие, поместив его в оперативной кобуре, надёжно сокрытой под толстой «аляской».

– Я готова, – произнесла Оксана уверенным голосом, – пора выходить.

Джонни проделал аналогичные телодвижения, что и недавно при входе, не позволяя полярному воздуху беспрепятственно проникнуть внутрь зимовочной базы. Наконец надёжно закрылась последняя дверь, а они оказались на арктической улице. Нараставшая луна скрылась за плотными облаками, сплошь затянувшими бескрайнее небо и интенсивно посыпавшими мелкими, крупенистыми снежинками; принималось пуржить, ветер подня́лся до тринадцати метров в секунду, а по округе сделалось настолько темно, что даже подсвечивая электрическим фонарём, приходилось двигаться буквально наощупь.

– Не совсем удачное время мы выбрали для пеших прогулок! – громче обычного, чтобы перекричать ненастную непогоду, поделилась озабоченная оперативница, склонная признать полную бесполезность необдуманной вылазки. – Здесь же ни зги не видать! Как бы нам самим невольно не потеряться?!

– Для того, Ксюша, и придумали специальные стальные пути! – прокричал Джонни, передавая российской напарнице широкий пояс, который удерживал на левой руке. – Одевай и цепляйся за металлический трос! – высказал он самое разумное предложение.

Не снимая меховые варежки, послушная девушка нацепила протянутый прочный ремень. Удивительное дело, всего единственным лёгким движением он крепился на массивную латунную пряжку; к ней присоединялся конец витой веревки, имевшей в длину около сорока сантиметров и заканчивавшейся объёмным никелированным карабином (используемым в альпинистском и туристическом снаряжении). Следуя примеру бывалого спутника, неустрашимая брюнетка пристегнулась к стальному канату, после чего, ступая шаг за шагом, они двинулись в заснеженный путь. Меньше чем через десять метров показалась первая развилка, и обоим участникам смелой вылазки, до конца никем из них не продуманной, пришлось перестегнуть дальние карабины на ответвление, уходившее в правую сторону.

– Куда мы идём?! – поинтересовалась сотрудница уголовного розыска, продолжая выкрикивать громче обычного, словно бы споря с навалившимся непроглядным ненастьем.

– К топливной бочке! – повышенным тоном прояснил ей штатовский фэбээровец, куда направлена конечная цель их недалекого путешествия. – Именно там нашли второй труп! По-моему, – ТО! – что его убило, находится где-то рядом! Может, оно вернулось и терпеливо выжидает там новую беспечную жертву?!

– Странно?.. Здесь что, так часто ходят в интересующем направлении?! – удивилась несведущая оперативница, по её мнению бредовой идее (она отчетливо понимала, что подающие трубы находятся глубоко под снежным покровом, а соответственно, нет никакого оправданного толку их осматривать постоянно). – Но зачем?! Ведь, насколько я понимаю, горючего топлива хватает по меньшей мере на месяц?!

– Ходят туда действительно редко, – согласился заезжий американец, – но прожорливая «зверюга» может всех принятых тонкостей просто не знать!

– Ты, правда, думаешь, что мы расследуем кровожадные проделки какого-то крупного хищника?! – расхохоталась опытная сотрудница МУРа, а вдоволь насмеявшись, серьёзно напутствовала: – Лично я полагаю, что кто-то, пока неизвестный, – из числа тех, кто находится либо на базе, либо в местности, куда каждый день уезжают учёные – намеренно водит нас за нос!

– И я склоняюсь к похожей версии, – не оспорил предложенное мнение специальный агент; но он и не постеснялся неприветливо наморщить лицо, суть выражения которого (из-за темноты и капюшона) надёжно скрылась от зоркого глаза Бероевой, – но ежели мы имеем дело со случаем со вторым, то непосвящённому убийце могут быть и не известны установившиеся привычки!

– Извини, Джонни, – вдруг осознав, что совершила непростительную ошибку, куда более вежливым тоном российская сыщица попыталась загладить видимую вину, – я не подумала!