За рассудительными речами они достигли очередного металлического штыря, намертво вбитого в ледяное покрытие. От него протягивалось новое ответвление, шедшее вправо и отходившее ровно под углом в девяносто градусов. Ловким движением О’Нил «перестегнулся» по ту сторону выросшего препятствия.
– Делай как я! – крикнул он, подсвечивая Оксане большим аккумуляторным фонарём.
Юркой красавице не составило особого труда повторить несложные действия, а затем неясный путь продолжился дальше. Заинтересовавшись пропущенной веткой, она не преминула заметить:
– Поясни, пожалуйста, Джонни, а второй конец, что ушёл от нас по правую руку, – куда направляется он?!
– В стационарную котельную, – ответил специальный агент, – а далее к снегоходу! Накануне, ещё в неярком свете растущей луны, я основательно обследовал всю ближайшую территорию, а значит, могу утверждать с определённой уверенностью!
– Ясно! – снисходительно заключила Оксана, продолжая неотступно двигаться следом за словоохотливым провожатым, всё более удаляясь от основного полярного комплекса.
Постепенно они прибли́зились к выбранной цели, где мощная четвероногая конструкция, сваренная из металлических уголков, поддерживала огромную ёмкость, вмещавшую до ста двадцати тонн обыкновенной солярки; с нижней части спускались две тонкие трубки, терявшиеся в снежном покрытии толстого льда. Интернациональные напарники только-только хотели обойти массивное строение кру́гом… Но вдруг! Со стороны зимовочного комплекса до них донеслось зловещее, как будто бы неземное, рычание. Практически сразу же следом за ним раздался пронзительный крик, наполненный чудовищным ужасом и повторившийся подряд не меньше трёх раз; неимоверная жуть, непередаваемая никакими человеческими словами, усиливалась дувшим с того направления порывистым ветром.
– Где это?! – спросила ошеломлённая девушка голосом, наполненным сверхъестественным трепетом.
Нельзя утверждать, что она слишком уж испугалась, но полная неожиданность, сопутствовавшая дьявольскому явлению, поневоле сжала мужественное сердечко, пускай и закалённое в многочисленных переделках, но остававшееся живым, целиком человеческим. Когда миллионные мурашки закончили интенсивно перебегать по стройной спине, она настойчиво взглянула на Джонни, ожидая, что он развеет существующие неясности и приведёт хоть сколько-нибудь логичные доводы. Американский спец-агент, изображая неестественно сильный испуг, только и смог что машинально ответить:
– Это, наверное, у котельной?! Но, черт возьми, что такое там может быть?!
Справляясь с подавленным состоянием, Оксана неожиданно резко произнесла:
– Пойдём и посмотрим!.. Возможно, успеем!
О’Нил, воодушевленный отчаянной смелостью, проявленной отважной красавицей, с готовностью согласился. Они двинулись обратной дорогой, подгоняемые назойливой мыслью, что недавнее событие поможет постичь существующую зловещую тайну. Достигнув второго разветвления, молодые оперативники переключили альпинистские карабины на примыкавшую ветку. Обогнув зимовочный комплекс по правую сторону (если рассматривать от главного входа), они приблизились к следующему стальному разъему. Перекинув металлические захваты на металлический путь, подводивший к жилищному комплексу, далеко впереди, по ходу движения, коллеги-напарники разглядели слабенькое свечение. По мере сближения, оно становилось всё ярче и ярче. Они ещё не дошли, а озадаченный фэбээровец внезапно остановился: тросо́вая дорога закончилась, и он упёрся в торчавший изо льда металлический штырь. Разыгравшаяся не на шутку сплошная пурга создавала смутное впечатление, что до котельно-генераторного помещения остаётся, как минимум, полсотни заснеженных метров. Иллюзия в идеале оказалась обманчивой: до открытой дверцы оставалось не больше двухсот сантиметров. Прямо к ней тянулась стальная веревка, заканчивавшаяся в приваренном к корпусу железном кольце.
Разделительный тамбур, расположенный с левого края зимовочной инфраструктуры, был немногим меньше центрального и имел размеры, не превышавшие метра на полтора. Как не покажется странным, обе двери угадывались открытыми, позволяя непроглядной пурге энергично заваливать всё внутреннее пространство и посыпа́ть его густо летящим мелким снежком. В срочном порядке подоспевшие сыщики поспешили вовнутрь, не замедлив затвориться стальными створками и не упустив из настороженного внимания окружавшую обстановку, тревожную и тоскливую. Но вот оба они очутились внутри! Картина, представшая их удрученному взору, сплошь и рядом представлялась кошмарной: всюду валились крохотные ошмётки человечьего тела; скользкие полы и липкие стены обильно обагрялись невысохшей кровью. Что бы здесь не случилось, но технический узел оказался пустым; силовые же агрегаты на общее удивление работали исправно и никаких следов повреждений не демонстрировали.
– Тихо! – воскликнула остроглазая сыщица, одновременно скидывая глухой капюшон. – Не двигаться! Здесь, кажется, есть следы! Кроме того, – стараясь выглядеть милой, сказала она гораздо спокойней, – тут может быть заминировано. Мы ведь так и не знаем, с кем нам в итоге приходится иметь дело? Не исключается, на международной станции орудуют скрытые террористы – кто поручится, что я не права?
Показательным жестом поднявши кверху правую руку, словно бы привлекая особенное внимание (но как бы и приказывая второму напарнику, чтобы тот оставался на месте), пытливая девушка нагнулась к металлическому половому покрытию и, подсвечивая себе карманным фонариком, приняла́сь рассматривать оставленные внизу нечёткие отпечатки; в большинстве своём они являлись размазанными, но вот один (словно бы специально?) оставался пригодным для скрупулёзного изучения.
– Компетентного эксперта у нас не имеется, – произнесла умудрённая полицейская, – так что придется разбираться и делать окончательные выводы самим, – она чуть отстранилась в сторонку, – посмотри, Джонни, что у нас есть и что удалось раздобыть.
Оксана провела указательным пальцем по пыльному слою, точно рисуя магический круг, а затем чуть-чуть отошла, предоставляя американскому спец-сотруднику полюбопытствовать над оставленным отпечатком. На что же он был похож? С виду обыкновенная человеческая нога, правда имевшая размер не меньше пятидесятого (а может, и больший?). Но это что?! Самым странным считалось другое: представленный след проставлялся голой ногой, заканчивавшейся огромными когтями, мощными и длинными, загнутыми чуть книзу. Такая уверенность возникала в результате того, что возле каждого пальца, примерно на удалении трёх сантиметров, в половую сталь будто втыкались остренькие штыри, прочные и цилиндрические, на конце сведённые в заточенный конус.
– Ну? – скрестив на великолепной груди обе руки́, поинтересовалась российская сыщица, после того как она закончила дополнительный осмотр механических агрегатов, произведённый на предмет выявления взрывоопасных устройств и прочих чреватых веществ. – Что ты, Джонни, обо всём увиденном думаешь: об оставленном отпечатке, об отсутствии мёртвого тела? Ведь тот прискорбный случай, какой недавно здесь имел место быть, явно указывает на бесспорное наличие следующего покойника, как и все остальные, убиенного крайне жестоко. Ну, так что же ты, дорогой напарник, мне вразумительного ответишь?
– Даже не представляю, что и сказать? – выпрямляясь, развел руками О’Нил. – Действительно, похоже на какую-то человекоподобную «зверюгу», достигшую огромного роста.
– Я так понимаю, – недоверчиво усмехнулась Оксана, – бестолковая речь заходит про йети.
– Йети? – не понял американец.
– Да, – кивнув утвердительно, проницательная девушка той же секундой сообразила, что «тупой американец», наверное, не знать прямого определения, поэтому моментально поправилась и перевела неходово́е выражение на английский язык: – Снежный человек – так у нас его называют.
– Вполне возможно, – пожал плечами американский агент, – мы ведь не знаем всех существующих природных загадок? По-моему, раз исследовательская экспедиция зимует здесь долго впервые, то нет ничего удивительного, что проявилось некое необычное существо, до сих пор либо успешно скрывавшееся, либо просто не желавшее себя как-нибудь обнаруживать…
– Которое, несмотря на ужасающий холод, предпочитает гулять босиком, – закончила за иностранным напарником критичная полицейская, не позабывшая скривиться в ехидной усмешке, – однако лично меня в настоящем случае сразу же посещает вопрос: а чем, стесняюсь спросить, то самое животное питалось здесь до сих пор? И потом… где жило́, чем занималось? Тебе самому не смешно от собственных необоснованных утверждений? Нет, я уверена, здесь что-то иное; но что, я пока разъяснить не готова – надо искать обезображенный труп. Может быть, именно он чего-нибудь да подскажет?
– Где мы его в непроницаемую непогоду найдём? – искренне удивился специальный агент. – Смотри, как сильно метёт! Если встанет полярный циклон, то снежная пурга растянется на несколько дней. Тогда всю северную округу скроет под толстым снежным покровом, а под ним отыскать замерзшее тело, эх! потребуется нечто большее, чем простое везение.
– Знаю, – опечаленно призналась Оксана, – с малоприятными особенностями здешней природы я немного знакома. Ладно ещё, отрицательная температура не падает ниже, чем минус сорок, а то, возьми, вон в той же Антарктике – так там и восемьдесят может ударить.
Тут ей в светлую голову закралось очередное сомнение, и сметливая оперативница обязательно вознаме́рилась его разрешить.
– Как ты думаешь, Джонни? – вдруг спросила она. – Кто пострадал на этот раз? Случайно не тот инженерный сотрудник, что ужинал вместе с нами?
– Вполне вероятно, – согласился О’Нил, поддаваясь печальному настрою Бероевой, – кроме него, за техническими агрегатами никто не следит.
– Теперь, наверно, придётся, – придавая милому личику злобное выражение, проговорила Оксана, – вот черт! – не упустила она редкого случая непреднамеренно матюгнуться. – Ведь не прошло и какого-то часа, как он, живой и здоровый, мирно кушал с нами в одной столовой. Надо бы с нашим расследованием чуть-чуть поспешить, а то скоро на северной станции вообще никого не останется. Что я хочу сказать? Наша основная задача будет провалена и охранять станет некого.
Большего в котельном помещении выяснить всё равно бы не получилось, поэтому двое сотрудников правоохранительных органов (пусть и из разных стран, но волею злосчастной судьбы наделённые одинаковой миссией) при́няли твёрдое решение возвращаться обратно.
О проекте
О подписке