Глава 7

Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар – я уверена в этом, – и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас.

Шарлотта Бронте «Джейн Эйр»

Однажды Дан сказал мне, что любой титул – хрупкий цветок в руках своего обладателя, который надлежит растить в силе, чтобы у него появились колючки, защищающие от чужих прикосновений, и поливать мудростью – тогда его благоуханье будет чувствовать весь «сад». Кто-то с ним рождается, кому-то его дарят, однако и у тех, и у других он легко может зачахнуть или погибнуть от чужой руки, если зазеваться и не ухаживать за ним как следует.

В девять лет, стоя с деревянным мечом напротив Мафарта, надумавшего испытать мои навыки, я была полна решимости стереть снисходительную улыбочку капитана стражи. Как и Рюкай, он принадлежал к Кровавым чертям, но его кожа была скорее красной, чем алой, а стальные, выкрашенные в черный, наконечники на рогах и хвосте хвастали зазубринами. Желтые глаза сверкали насмешкой и хорошо знакомым мне из раннего детства \превосходством. Разумеется, такой опытный и сильный воин не ожидал каких-либо проблем от этой «проверки», к тому же я прекрасно понимала, для чего он все это затеял.

Мафарт и десяток его подчиненных пришли во внутренний двор на тренировку, когда наше с Йорхом занятие было в самом разгаре. Кружась вокруг Белого кошмара и успешно уходя от его атак, я не замечала ни холода середины осени, ни ярких солнечных лучей, то и дело пролезающих из-за дырявых облаков, ни десятка зрителей, пока чей-то громкий свист не ударил в спину, нарушая концентрацию и обрывая мой выверенный танец.

Йорх не стал доводить удар, должный выбить меч из моей руки и опрокинуть на спину, до конца. Вместо этого демон остановился первым, опуская тренировочную деревяшку острием в песок, и я последовала его примеру, преисполнившись благодарности за такой финал, позволивший мне избежать позора. Для того, кто фехтовал пятый год, отвлечься на сторонний звук во время защиты… вопиющая ошибка, достойная наказания, но мы оба понимали, что раздавшийся свист не был случайностью. Кто-то хотел моего падения, и Йорх, будучи одним из близких мне стражников, защитил мою честь единственным правдоподобным способом.

– Ты так просто закончил бой, Йорх? – осклабился Мафарт. – Хочешь сказать, что учишь госпожу Хату так? – он выделил окончание фразы, не поскупившись на отвращение, словно раздавил копытом толстого червяка.

– Это не было боем, капитан, – спокойно ответил ему Белый кошмар. – Госпожа Хату всего лишь повторяла фигуры защиты в различных комбинациях.

– Неужели? – оскал капитана стал шире, а его заместитель Азуф из Терзателей душ и вовсе хохотнул.

– Что ты хочешь этим сказать, Мафарт? – услышала я себя со стороны, и мой голос прозвучал гораздо увереннее и громче, чем я себя чувствовала. Так, будто происходящее совсем меня не волновало, а капитан стражи должен немедленно пасть ниц и извиниться за свое вмешательство. Уроки наставницы Варейн давали свои плоды незаметно, но, чем старше я становилась, тем сочнее они оказывались.

Однако Мафарт не пал. И, тем более, не извинился. Лишь сощурился, переведя взгляд с Йорха на меня. Я всегда чувствовала, что не нравлюсь ему, даже догадывалась, почему, но именно в те мгновенья мне стали так же очевидно его презрение.

– То, что Йорх не дает вам почувствовать, насколько вы слабы, госпожа Хату, – прищелкнул языком Кровавый черт. – Ведь как только вы осознаете собственную беспомощность мышки в пасти льва, то поймете, что вам никогда не стоило даже пытаться браться за тренировочный меч, не то что рассчитывать победить кого-либо рожденного в Подземье.

Это был неприкрытый вызов… всему. Мафарта совершенно точно не устраивала моя смертность или существование в принципе. Для него ничего не значили ни мое имя, ни положение, потому что он воспринимал их как ничем незаслуженный подарок. Пару лет назад, играя в прятки с Ксеной в садах, я случайно услышала, как он называет меня в разговоре с другим стражником. «Каприз Карателя».

– Ах, вот оно что, – хладнокровно протянула я, и что-то во мне в тот момент изменилось раз и навсегда. – Конечно, мнение ценно, когда его спрашивают, но если оскорбления – это все, до чего ты, Мафарт, додумался за пять лет, то… – я не договорила, приглашающе взмахнув мечом.

Демон злобно сплюнул себе под копыта, взмахнул хвостом, расправил плечи, заиграв мышцами и пытаясь устрашить, но я не дрогнула. Дан говорил, что комплекция противника неважна, в отличие от его скорости и опыта. Поймав брошенный Йорхом меч, Мафарт шагнул в тренировочный круг, и мы застыли друг напротив друга.

Иного варианта, кроме как заставить Мафарта глотать песок, у меня не было. Я не могла позволить себе сбежать, или проигнорировать его слова. Одного только намека на его правоту хватит, чтобы весть о нашей стычке разлетелась по всей резиденции, и тогда каждый страж и слуга будут знать, что я – пустое место.

К счастью, я и не хотела прятаться или притворяться глухой. Это было недостойно данного мне имени. Это бы не принесло никакой радости моему прекрасному господину.

Я хотела, чтобы Мафарт подавился собственными словами и откашлялся кровью.

Он атаковал, согнувшись пополам, разбрасывая из-под копыт песок, замахиваясь мечом и выставляя рога. Такая поза и положение буквально приглашали скрестить клинки, но я хорошо понимала, чем эта очевидная защита закончится. Кучей разлетающихся щепок и моим поражением.

Мафарт собирался бить, не жалея силы, думая свалить одним ударом, и я не могла соперничать с ним в мощи, так что мне оставались хитрость и проворство. Не попавшись на уловку с выставленным мечом, я ушла в бок и, пользуясь нашей огромной разницей в росте, ткнула его закругленным концом деревяшки под левое колено прежде, чем он развернулся следом за мной.

Мафарт яростно взревел, в последний момент удерживая равновесие, длинный хвост взметнулся смертоносным кнутом, стальное острие попало точно в центр моего меча, резко дернуло влево и рассекло деревянный клинок, оставив в руке эфес и то, что теперь напоминало острую неровную щепу длиной с руку. Ладонь загудела от рывка, мозоли загорелись, но мне удалось удержать остатки своего оружия.

Конечно, подобного бы не случилось, будь у меня настоящий даркут – меч, выкованный в жаре неугасимого пламени Нижнего Подземья и напитанный его сокрушительной магией, но таких клинков удостаивалась лишь знать и особо проявившие себя в боях демоны, в то время как я со своим опытом фехтования могла рассчитывать лишь подержаться за эфес.

Уклонившись от очередного выпада ухмыльнувшегося Мафарта, я ушла вниз, перекатилась по песку и вонзила щепу точно в его икру, вместе с тем прикрывая голову рукой от удара сверху. Мы закричали одновременно. Он от глубокой раны в ноге, кровь из которой брызнула фонтаном на песок, едва я дернула деревяшку на себя, а я от пришедшегося на руку удара, закончившегося хрустом и волной боли, напомнившей о моей жизни до Карателя.

В глазах потемнело, левая рука пульсировала и горела огнем от места перелома до кончиков пальцев. Стиснув зубы, я поднялась на ноги, так и не выпустив окровавленного оружия. Боль отошла на второй план, спрятавшись за ненавистью и злостью, с какой мы с Мафартом посмотрели друг на друга.

Красный черт был в ярости, кровь из его ноги продолжала вылетать на песок сгустками и плевками, на шее и руках вздулись вены, казалось, что мундир капитана вот-вот лопнет, как шкурка перезревшего винограда. Хвост метался из стороны в сторону, со свистом рассекая воздух и сверкая металлическим наконечником, в желтых глазах вращались крохотные черные точки зрачков.

– Сука! – гаркнул Мафарт, клацнув клыками. – Жалкое отродье! Не подходить! Только влезьте, я вам бошки снесу! – проревел он остальным стражникам, и его хвост рубанул сверху вниз точно перед Йорхом, собиравшимся войти в круг.

– Назад! – рявкнула я Белому кошмару и остальным воинам, на лицах которых больше не было ни азарта, ни насмешек.

Возможно, они думали, что Мафарт желает всего лишь проучить меня, и раз уж я сама предложила ему бой, то так тому и быть. Сейчас же, в глазах друг друга, мы заранее видели финал этого сражения. Живым отсюда уйдет только один, и он не сомневался, что это буду не я.

Покалеченная рука повисла плетью, я приняла стойку, сморгнув выступившие слезы. Пусть нападает и приближается первым. Я вобью ему в шею свой меч как кол. Если успею вытащить так же быстро, как из ноги, появится время на еще один удар.

Однако Мафарт не стал повторять предыдущей ошибки. Стремительно надвинувшись, демон повернулся боком и вместо руки с мечом ко мне устремился хвост, метя острием в голову. Вряд ли я успела как следует обдумать то, что делаю, наверное, помог опыт тренировок с Рюкаем и знание, что своим хвостом Кровавые черти могут не только хлестать и пробивать насквозь, но и душить.

Сдавленно вскрикнув от боли, я перехватила его хвост сломанной рукой у самого горла, отклонившись влево от острия и мешая обвить шею. Вонзив в него щепу со всей силы правой, я пробила толстую кожу и рассекла вдоль, насколько хватало длины руки. Кровь брызнула в лицо и оросила песок, от рева Мафарта заложило уши, хвост вырвался на свободу вместе с оружием, опрокидывая меня навзничь.

– Я тебя убью!!! – в бешенстве проорал Мафарт, давясь собственным рыком.

Массивные копыта оказались у моей головы так быстро, что я едва ли уловила его движение, тем более что перед глазами все расплывалось от слез и черных точек. Кровавый черт занес ногу, я беспомощно сжалась, зажмурившись, зная, что он запросто проломит мне череп, когда ухо обдало теплом. Мафарт протяжно закричал, и в этом вопле не было ни гнева, ни кровожадности. Только боль.

Распахнув глаза, я вскрикнула, инстинктивно отпрянув. Прямо передо мной лежала отсеченная по колено нога демона, напитывая песок алым. Чуть поодаль катался Мафарт, хрипя, скуля и изрыгая проклятья. Раненный хвост беспорядочно метался в воздухе.

С трудом приподнявшись, я проморгалась от слез и отряхнула налипшие песчинки, но мир вокруг остался немного искаженным, с едва заметной рябью в воздухе. Оказалось, взгляд замутнили вовсе не слезы, а полупрозрачная завеса, окутывающая меня теплом от макушки до пят. Ухо с серьгой-звездочкой приятно покалывало, боль в руке стихла, стало легче дышать, перестали саднить даже царапины на ладонях.