– Роэза не человек, и я не понимаю, почему Д… повелитель назначил ее на должность управляющей в резиденцию в Междумирьи.

– Не думаю, что кто-либо способен понять все решения повелителя, – примирительно заметила бонна. – Такая должность требует сочетания многих качеств, вероятно, среди душ Садов времен просто не было достойного кандидата.

Дальнейшие замечания касательно назначения Роэзы я оставила при себе. Во-первых, сомневаться в решениях Карателя виделось мне кощунством, а, во-вторых, где-то глубоко внутри я чувствовала, что масла в огонь непринятия новой главы слуг подливало плохое настроение.

Вскоре оно утонуло в рутине занятий и домашних заданий: бесконечные попытки обуздать новые знания и приемы, не растеряв прежних, заместили собой все остальное. Я вновь ощущала себя как в самый первый год в резиденции, когда усталость клонила голову в тарелку, а неуверенность, произрастающая из неудач, пролезала в сны, жонглируя страхами.

Думая о тех долгих днях зимы, я вспоминаю слова Дана, предпочитающего быстрые перемены. Впервые услышав, я все же не до конца поняла их смысл. Не понимала, пока не столкнулась с медленными изменениями.

Плавные и неторопливые, они охватывали мой дом, как медленный яд или коварная смертельная болезнь. Я не замечала их, слишком сосредоточившись на других приоритетах, усыпив собственные сомнения и недовольства. Быть может, я до сих пор ищу себе оправдания, раздумывая, почему оставалась слепой и глухой к тому, что творилось под самым моим носом.

Прозрение наступило одним весенним утром, когда, скрестив мечи с Йорхом, я внезапно поняла, что в последнее время не замечала в доме ни его, ни Рюкая, ни кого-либо из хорошо знакомых мне стражников.

– Йорх, почему ты больше не охраняешь дом? – спросила я.

Белый кошмар покосился куда-то выше моей головы, прежде чем сменить позицию и скрестить наши мечи по-другому:

– Управляющая и капитан Азуф решили, что стражу дома необходимо поменять с теми, кто защищает границы резиденции.

– Они решили? – переспросила я. – Кем было одобрено это решение?

– Вами, госпожа Хату, – спокойно ответил демон.

– Мной? – я остановилась. – Так сказал вам Азуф?

– Да, – прищурился Йорх. – За нами наблюдают. Не оборачивайтесь и не смотрите по сторонам.

– Сделай вид, что объясняешь мне фигуру и расскажи, что еще я якобы одобряла в последнее время.

– Вы дали управляющей полную власть над смертными душами, – тихо проговорил Йорх.

Я уставилась на демона, приоткрыв рот. Властью над смертными душами дома обладал лишь его хозяин. Хозяином Садов времен был Дан: только он имел право определять наказания, утверждать работы и принимать любые решения, касающиеся всех, кто жил, служил и искупал свои грехи на территории резиденции.

Как госпожа Дома, я могла решать некоторые вопросы в его отсутствие, у меня было его разрешение, касающееся работ в саду и в особняке, но власть над смертными душами или смена позиций стражи к ним не относились. К тому же, насколько мне было известно, у капитана Азуфа были четкие приказы от Аримана касательно защиты и охраны резиденции… и вряд ли среди них было самовольное распределение воинов.

– И как она ей воспользовалась?

– Слугам запрещено попадаться вам на глаза, тем более, обращаться напрямую.

– Но вчера мы с Байро, Ави и Елгой подрезали ветви в саду… – я оборвала себя, припомнив, что все трое выглядели встревоженными, иногда отвечали невпопад и странно переглядывались. Мне показалось, что садовники просто обеспокоены состоянием многолетников после тяжелых снегов зимы.

– Все трое получили по сотне ударов кнутом, – доложил Йорх.

Я сцепила зубы, стиснув дерево черной джабары до побелевших костяшек.

– Кто еще был наказан за то, что я просто с ним поздоровалась?

– Многие, мне вряд ли известно обо всех. В саду, конюшнях и доме.

– Как давно они это проворачивают? – я глубоко вздохнула, пытаясь мыслить ясно и не идти на поводу у гнева.

– С начала прошлого подлунья. Управляющая… многократно посещала казармы и подолгу разговаривала с Азуфом. О чем, мне неизвестно, – пояснил Йорх.

– И за весь месяц наших тренировок ты не подумал спросить у меня, знаю ли я об этом? – процедила я.

С начала прошлого подлунья! То есть тогда, когда Дан провел со мной последний урок и сообщил, что вместе со свитой отправляется в Нижнее Подземье на долгое время! Такая точность в выборе времени… указывала сразу на несколько вещей, и каждая представляла опасность.

– Никто не думал, что вам об этом неизвестно, госпожа Хату, – склонил голову Йорх.

– Вот уж точно, никто из вас не думал! – огрызнулась я. – Ладно. Немедленно отправляйся к границам и приведи в дом Рюкая, Урха, Корна, Вегра, Лувью, Крьёна, Аола и воинов, в которых не сомневаешься. Если кто-то вас остановит, скажи, что это мой прямой приказ.

– Рюкай, Аол и Крьён в карцере, – чуть помедлив, сообщил Йорх. – За неподчинение Геярду.

Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри кахе бурлит энергия, растревоженная злостью.

Геярдом звали заместителя Азуфа, как и Йорх, он был из Белых кошмаров, и это все, что, на мой взгляд, у них было общего. Наши дороги никогда не пересекались надолго, его я видела еще меньше, чем Азуфа, но до моих ушей долетали слухи о его умении поддерживать дисциплину жестокостью.

– В чем оно заключалось?

– Рюкай и остальные усомнились в необходимости всего четырех стражников на дальней границе без сигнального оповещения.

– То есть в месте, где кто-либо мог напасть и убить незаметно, – перевела я для себя. – Как Геярд это объяснил?

– Так, что здесь Междумирье, а не Нижнее Подземье с дикими духами и тварями, и никто из соседей не рискнет напасть на резиденцию повелителя.

Конечно, зачем нападать со стороны, когда можно действовать изнутри? Чем больше открывал Йорх, тем яснее я видела, на что направлены все изменения. Вернее, на кого. Целью Азуфа и Роэзы была я. Непонятна только причина и на чем основывается их бесстрашие. Неужели, они надеются, что, если со мной что-то случится, им не придется отвечать перед Карателем? Азуф так быстро забыл казнь своего предшественника?

– Четвертым был ты?

– Да, – угрюмо признал Йорх. – Меня не посадили, потому что не будь меня на наших занятиях, это вызвало бы у вас вопросы, госпожа Хату.

Я кивнула, соглашаясь, и остановилась, опустив тренировочный меч.

– Я вернусь в дом и отвлеку Роэзу. Ксена соберет прислугу в их комнатах и велит не выходить. Возьми остальных, кого я перечислила, освободите их из карцера и идите в дом. Если кто-то попробует вам помешать, убейте. Не знаю, на что они рассчитывают, но не хочу это проверять.

– Как прикажет госпожа Хату, – поклонился Йорх. – Будьте осторожны.

– Я в гораздо большей безопасности, чем кто-либо, – мрачно улыбнулась я, невзначай дотронувшись до серьги с черной звездой.

Белый кошмар покинул внутренний двор, и я с сожалением оставила тренировочный меч на подставке под навесом. Зайти с ним внутрь было бы слишком подозрительно, к тому же, с подарком Дана, мне и впрямь не следовало опасаться прямой атаки. Крыло Дьявола, даже призрачная его тень, защищало от всего, кроме реликвий Небес, но мне вряд ли когда-либо доведется встретиться с их обладателями.

Пройдя мимо двух Пьющих жизнь в Зимний холл из-за лестницы, я увидела Ксену в обществе Роэзы напротив столовой. Заметив меня, бонна, поспешно кивнув управляющей и указав подбородком в мою сторону, поклонилась. Обернувшись, полукровка также выдержала этикет.

– Госпожа Хату, ваше занятие закончилось так рано? – зеленые глаза Роэзы сверкнули неподдельным удивлением. Вероятно, Ксена отвлекла ее от пристальной слежки из окна.

– Я усвоила несколько важных уроков, и на сегодня этого достаточно. Ксена, поднимись со мной и помоги переодеться.

Я едва взглянула на бонну, но и мгновения хватило, чтобы заметить ее беспокойство. Очевидно, пока Йорх исцелял меня от слепоты и глухоты, Ксена наткнулась на что-то, приведшее ее в замешательство.

– Мне распорядиться, чтобы обед подали раньше, госпожа Хату? – елейным голосом уточнила управляющая.

– Пожалуй, – согласилась я, разом просчитав выгоду такого предложения. – Подайте в трапезную.

– Как в… – Роэза оглянулась на коридор белого, синего и золотого. – Госпожа Хату, трапезная обычно используется для нескольких персон, а вы…

– А я – госпожа этого Дома и могу обедать в любой его комнате, – оборвала я Роэзу, передразнив ее фальшивую улыбку. – Спущусь, как освежусь и переоденусь.

Больше не удостоив управляющую и взглядом, я неторопливо поднялась по лестнице, держа спину ровно, согласно урокам наставницы Варейн. Ксена последовала за мной, благоразумно не проронив ни слова до самых покоев, двери которых чинно охранял Фатум. Следуя советам Хирна, я ежедневно тренировала пса на стражу, иногда оставляя у покоев, иногда в холле, у всех на виду, с «важной» для меня вещью.

– Госпожа Ха…

Я приложила палец к губам, плотно закрывая дверь за проскользнувшим следом инферги. Обхватив ручку обеими ладонями, я позволила себе потратить немного энергии на волю безмолвия, погружая комнату в тишину для всякого, кто попытается нас подслушать.

– О чем ты говорила с Роэзой?

– Госпожа Хату, она… мерзкое создание! – всплеснула руками бонна. – Я спустилась в комнаты слуг, чтобы найти ваших горничных и напомнить про смену мыла с медового на жасминовое, и нашла Танью в ужасном состоянии. Роэза высекла ее так, что бедняжка может лишь лежать на животе. Другие обрабатывают ее раны, но от этого становится только хуже, она уже двое суток не приходит в себя. Я спросила, чем она так провинилась, чтобы заслужить подобное наказание, и ее соседка вспомнила, что до наказания Танья убирала кабинет Роэзы.

– Наверняка кнут был смазан пеплом лавра, а Танья увидела в кабинете Роэзы что-то, что не должна. Что сказала сама Роэза?

– Что прислуга обязана знать свое место, думаю, намекала на воровство. А еще, что мне не следует тревожить вас подобными глупостями и отвлекать от занятий.

– Конечно, она все последнее подлунье старается не отвлекать меня от учебы, – процедила я, после чего коротко пересказала Ксене услышанное от Йорха. – Спустись в комнаты слуг и вели никому их не покидать, не хочу, чтобы в столкновении с предателями пострадал кто-то невиновный. Постарайся сделать это незаметно.

– Но… Госпожа Хату, не лучше ли связаться с повелителем и рассказать все ему?

– Забыла, какое сейчас время? Сегодня началось Семидневье Суда в Нижнем Подземье, быстро дотянуться до повелителя возможно лишь магически, а у меня не хватит на это ни сил, ни навыков. Нет, Ксена, я – госпожа этого Дома, и я должна соответствовать этому титулу.

Ксена поклонилась, и я кивнула, отпуская ее. Сменив тренировочные одежды на одно из домашних платьев, я опустила в карман зеркальце, подаренное Тунридой, и погладила по голове Фатума, набираясь решимости.

Спускаясь в трапезную, я машинально отмечала поклоны неизвестных стражников, впервые за все время чувствуя в них угрозу и не сомневаясь, что сегодня каждый демон в стенах особняка предан Азуфу. Однако путь до столовой обошелся без покушений, а сама трапезная встретила нас с Фатумом веселым потрескиванием огня в камине и сервированным на одну персону столом.

Покосившись на знакомые с детства картины, я прошла к креслу, которое, обычно, занимал Дан на наших совместных с его свитой ужинах. Пламя и место Карателя помогли сосредоточиться и не потерять контроль над кахе, как и присутствие Фатума. Чтобы одержать верх над волнением, скребущим живот коготками, я заставила себя дышать как во время медитации и не думать, как и что произойдет.

Ариман учил, что противника нужно изучать до того, как он обнажит меч. Я уже упустила этот момент, чужой меч целил мне в горло, а потому следовало сосредоточиться лишь на своих ударах и настоящем, а не пустых предположениях.

Двери трапезной распахнулись, и ледяной якорь тревоги поднял внутренности к горлу, когда я увидела побелевшее перепуганное лицо служанки с подносом в трясущихся руках. Следом за ней степенно вышагивала Роэза. Девушка поставила передо мной поднос с накрытым крышкой блюдом и, стоило лишь управляющей прищелкнуть языком, опрометью бросилась вон из комнаты. Я приподняла бровь, ожидая, что на это скажет полукровка.

– Госпожа Хату, сегодня я решила немного отойти от привычного меню, – проворковала Роэза, хватаясь за крышку. – Думаю, это блюдо можно назвать неоправдавшимися ожиданиями.

Она эффектно подняла крышку, и я отпрянула от стола, со скрежетом отъехав на кресле. На тарелке лежала голова Йорха. Серебряные волосы в крови, распахнутые белые глаза, серая кожа испещрена черными трещинкам лопнувших сосудов, вокруг шеи обруч загустевшей крови.

По щелчку пальцев Роэзы двери снова распахнулись, впуская Азуфа и пяток воинов, мимо которых я совсем недавно проходила, ожидая нападения. Фатум глухо зарычал, ощерившись, пока я то и дело возвращалась глазами к голове Йорха, пытаясь сглотнуть ком в горле и до конца не веря в то, что видела.

Мы почти только что разговаривали. Я знала Йорха с первого дня в Садах времен. Около девяти лет он был моим партнером по фехтованию. Немногословный, серьезный, преданный.

До боли прикусив щеку и впившись ногтями в ладони, я заставила себя уйти от скорби и сдержать слезы. Право на сожаления и печаль имеют лишь победители, проигравшим они ни к чему. Так говорил мне Ариман, когда я сокрушалась над своими ошибками во время наших занятий.

Смерть Йорха означала, что он не успел добраться до других стражников, или их всех убили. Означала, что во всей резиденции я осталась одна, не считая Фатума и запуганных смертных душ, толку от которых сейчас не было. Однако у меня все еще оставалась пара козырей, и один из них был весомее прочих.

– Это какая-то массовая истерия? – поинтересовалась я у Роэзы, и мой голос прозвучал гораздо хладнокровнее, чем я себя чувствовала. – Вся стража резиденции и управляющая решились на самоубийство, да еще и таким мучительным способом? Азуф, неужели ты не рассказывал своей новой подруге о Мафарте? – Я поставила локти на стол, сцепив пальцы в замок напротив подбородка.

– Мафарт был слишком вспыльчив и недальновиден, – показал клыки Азуф в подобии усмешки. – Но это не значит, что он был не прав. Такая букашка не должна находиться рядом с повелителем. Владыка не может отвлекаться на безродную собаку, он повелитель Подземья, а не какой-то смертный.

– Именно, – нараспев произнесла Роэза. – Ты, мерзость, представить не можешь, каких усилий мне стоило сюда попасть, сколько унижений и проверок я прошла, чтобы оказаться сейчас в этой комнате и своей рукой спасти повелителя от заразы, проникнувшей в его дом.

– Спасти? – не поняла я. – Дан сам решил…

– Не сметь! – взвизгнула Роэза, и ее зеленые глаза засверкали безумием. – Не сметь называть повелителя по имени, глупая замарашка!

Я посчитала это за окончание разговора, резко расцепив руки и выпуская волю удара, до того концентрировавшуюся в моих ладонях. Массивный стол влетел в предателей вместе со всеми вазами и, к сожалению, головой Йорха. То, что ему уже все равно, было слабым утешением.

Я не рассчитывала, что это выведет противников из строя. Все же попасть в стражу резиденций Карателя могли только лучшие из лучших, в прямом смысле сражаясь за эти места насмерть. Стол раскололся на три части под ударами хвостов Кровавых чертей, Роэза отпрыгнула от кинувшегося на нее Фатума, выставляя магический барьер, но возникнувшая суматоха дала мне время для следующего удара.

Потянувшись руками к огню в камине, я дернула, словно за поводок, вложив волю огня. Длинный язык пламени долетел до ближайшего демона, схватил, как лягушка муху, и всего мгновение спустя от него осталось лишь облако пепла, медленно оседающего на пол.

– Кто следующий? – спросила я, видя, что остальные оторопели. Я щелкнула пальцами, отзывая Фатума к ноге, опасаясь, что фанатичной полукровке придет в голову воспользоваться против него еще какой-либо магией.

– Не будьте идиотами, это все, что она может! – встряхнула волосами Роэза.

– Не совсем, – я указала на серьгу в ухе. – Можете нападать все разом, интересно, на сколько частей вас разрежет.

– Если бы ты была падшей, или хотя бы демоном с подобной защитой, я бы еще подумала, – губы управляющей снова растянулись в этой омерзительно слащавой улыбке. – Но ты смертная, а это то же самое, что слабая.

Обернувшись к двери, она свистнула, и Азуф, ухмыляясь, толкнул дверь. Мое сердце упало, когда Геярд втащил в комнату Ксену, тут же оказавшуюся в руках Роэзы. В пальцах полукровки возникли тонкие серебряные ножницы, испещренные древними письменами.

– Знаешь, что это такое? – Роэза погладила Ксену по щеке, приставив ножницы к ее горлу. – Заткнись! – шикнула она бонне, когда та собиралась что-то сказать, глядя на меня. Я догадывалась что.

– Это ножницы, обрывающие путь души, – медленно проговорила я, судорожно перебирая варианты.

– Да-да, именно так, – благосклонно улыбнулась Роэза. – Сейчас ты снимешь сережку и бросишь ее мне, а я отпущу твою драгоценную подружку. Или наша дорогая Ксена больше никогда не переродится и ничего не искупит, потому что ее не станет.