Цитаты из книги «Не отдавай меня ему»

Маша сидела, сжавшись в комочек, и растирала замерзшие ладони. Я врубил печку посильнее и отъехал за угол. Припарковался, повернулся к ней и неожиданно для себя рявкнул: – Какого хрена ты сидела на морозе?! Она подняла на меня взгляд, и что-то произошло. То, чего я не мог объяснить. Мир сузился до крохотной точки в глубине ее зрачков и завертелся. Меня засасывало куда-то, а я не мог найти, за что схватиться. В горле пересохло, а грудь словно тисками сдавило. В глазах Маши стояли слезы, ее трясло – то ли от холода, то ли от стресса, но голос на контрасте был ужасающе спокойным: – Я не знала, куда идти, – призналась она. – Ты забыла, где живешь? – осторожно поинтересовался я. – Нет, – она замотала головой, – это сложно. Все слишком сложно. Я не знаю, как рассказать Вадиму, что потеряла работу и теперь, пока я не найду новую, мы все будем сидеть на его шее. Милане нужно оплачивать учебу, Агате – покупать памперсы и смесь, а я позволила себе расслабиться и все похерить. Щемящее чувство в груди сменилось бессильной злобой и непониманием, зачем нужно все взваливать на себя. Решила стать великомученицей при жизни? Почему нельзя думать о себе, хотя бы в такой ситуации? – Жалуйся, – решил я, откидываясь на спинку кресла. – Что? Эффект случайного попутчика, знаешь о таком? Когда люди в купе поезда рассказывают незнакомцу то, что никогда бы не сказали родным. Тебе станет легче, а я завтра же все забуду. – Зачем тебе это? – Незачем. Но у меня есть свободный вечер, а у тебя есть чем поделиться. Почему бы и да? – я постарался улыбнуться.

Блядь, Маша, ну почему ты притягиваешь к себе мудаков? Меня, Тимура… Мы как мотыльки летим на свет твоей души, только намерения у нас совсем не светлые. Мы оба хотим твое тело, тебя. На секунду представил ее в своей постели и бешеный стояк до искр из глаз. Может, я просто ее хочу? Трахну, и отпустит?

Я сжал телефон, выругался и отбросил на постели. Скривился от боли в боку, поднялся и подошел к окну. Взял с подоконника пачку сигарет, зубами вытащил одну и прикурил, выдыхая дым в форточку. Внутри все клокотало от злости. Меня раздирало на куски от желания рвануть к ней. И одновременно я хотел ее забыть. И забыться. Напиться, трахнуть первую попавшуюся и больше никогда не вспоминать о той, для кого я пацан. А теперь еще и нянька. Сука. Сжал кулаки, корочка на ране лопнула, и на коже появилось несколько капель крови. Аслан, сука. Нас было семеро, их пятнадцать. Два дня отлеживался. Отпросился с работы и бездумно пялился в телевизор, вспоминая Машу. Я не верил, что так бывает. Вляпался по самые уши и никак вылезти не получается. Почему я? Почему сейчас? И почему она? Я зло потушил докуренную сигарету и достал следующую, вглядываясь в закат за окном. Физическая боль притупилась, а в груди разрасталась злость, смешиваясь с тоской и болью.

Ускорив шаг, я все-таки решилась и набрала Марата. Слова Тимура не давали покоя, а голова снова начала кружиться. Асманов ответил после первого же гудка. – Привет, – лениво протянул он. Слова застряли в горле. Я остановилась и зажмурилась, почему-то не в силах оказавшись задать вопрос. – Маша! С тобой все в порядке? Где ты? – забеспокоился Марат. – Блядь, да не молчи, Маша! – Марат, – заговорила я, – правда, что у тебя с Милой что-то? – Опять Мила. Зае… Достала меня твоя Мила, ясно?! И ты со своей тупой заботой тоже достала. Если тебе нужна нянька для Милы – это не ко мне! – отрезал Марат и бросил трубку.

Что ж, может, Марат был прав и нам нужно ее отпустить? Марат, Марат, Марат… Почему в моей голове вдруг в одно предложение сложились слова «Марат» и «прав»? И как отпустить сестру, чья дочь сейчас подрастает на моих руках? Из меня не самый лучший воспитатель, потому что Милану я упустила. Не смогла, не вытянула и потеряла.

– Ты не ответила утром на сообщение, – вдруг хрипло выдавил Марат. Я вздрогнула и опустила ресницы. Почему-то стало стыдно! В груди рождался протест своим же собственным эмоциям. Почему я стыжусь? – Не ответила, – задрала я нос. – Почему? – он приподнял одну бровь и в упор посмотрел мне в глаза. И мир завертелся. – Потому что не захотела, – как можно равнодушнее ответила я, но не смогла сдержать дрожь в голосе. Марат опустил голову и криво ухмыльнулся: – Такие принцессы, как ты, отвечают на сообщения кого-то вроде меня только под покровом ночи? Чтобы точно никто не узнал? – Прекрати так меня называть, – попросила я, – и писать прекрати. И

Машина сорвалась с места, а я сильнее сжала баллончик в кулаке. Понимала, что сейчас он мне ничем не поможет, но он создавал призрачную иллюзию безопасности… – Не бойся меня, – вдруг попросил Марат. – Кофе хочешь? Или тебя твой дротик фестивальный дома ждет? Я напряглась и возмущенно открыла рот: – Не смей так говорить про Вадима! – Советую сменить парня, от твоего никакого толка. Удивительно, что его еще не встретил никто. – В твоем понимании нормальный – это который бьет всех, кто как-то не вписывается в его картину мира? – разозлилась я. – Нормальный – это тот, который свою девчонку никому в обиду не дает. С работы встречает, когда та по темным подворотням шатается и по барам ходит с мужиками разбираться.

– Тогда открой дверь, – попросила я, сдерживая внутреннюю дрожь. – Уже темно. Ты не пойдешь одна по улице. Ты, Маша, магнит для мудаков, а они после заката гулять любят. – Ты не лучше их, – пробурчала я. – Я хуже, – хрипло рассмеялся Марат, снова заводя мотор.

Таня вжалась в спинку дивана, подобрав под себя ноги, и со священным ужасом смотрела на Марата. Он же держал Никиту и выглядел пугающе. Марат обернулся через плечо, совершенно диким взглядом смотря на друга Никиты и предупредил: – Только дернись, челюсть вынесу! В тот момент он выглядел по-настоящему пугающе. В его глазах бушевала ненависть и темнота. Какое-то адское безумие. У меня ослабли колени, ноги подкосились. – Марат, – робко позвала я. Он дернулся, отпустил Никиту и выпрямился, а я, испугавшись, что он продолжит избивать Никиту (хоть тот и заслужил), попыталась его остановить. Не знаю, что на меня нашло, но я обхватила Марата за талию, удерживая на месте. Нас обоих колотило, только меня от страха, а его – от гнева.

Никита схватил меня за плечи, намереваясь выпроводить из бара, я задергалась в его руках, пытаясь освободиться. Тогда Ник сильно толкнул меня, настолько, что я делала три шага назад, стараясь уцепиться за воздух. И в тот момент на нас налетел ураган! Никиту унесло на сидение, второй парень грязно ругался, вытирая рукой разбитую губу, а Марат схватил Никиту за грудки, и навалившись сверху, снова ударил кулаком в лицо. – Марат! – заорала я, видя, что он снова занес руку для удара. – Не смей к ней прикасаться, придурок! Никогда! – прорычал Марат