Цитаты из книги «Не отдавай меня ему»

Я смотрела, как мой муж сосредоточенно рисует, и снова влюблялась в него. Каждый день заново. Нам не нужны были слова, чтобы сказать друг другу о нашей любви. Нам хватало взглядов, заботы, прикосновений. Но иногда, как в тот день, Марат все же хрипло шептал: – Люблю тебя, Машка. Как одержимый, тебя люблю… – Люблю тебя, Рат! Ты – моя жизнь… – отвечала я, сгорая в пламени его взгляда и его объятий.

– Еще один год наш. – Показывай! – нетерпеливо потребовала я. Марат покачал головой и достал из ящика альбом. Обычный школьный альбом. Дрожащими от предвкушения руками я взяла его в руки, открыла на нужной странице и рассматривала свой портрет. Каждый год в один и тот же день Марат меня рисовал, но показывал свое творение только через год.

На столе уже стоял торт, в фужеры был налит сок, а Рат курил на балконе. Никак не получалось избавить его от этой дурной привычки. Муж вернулся, занося в комнату морозный воздух, голодным взглядом осмотрел меня с ног до головы и хрипло прошептал:

Разделась, сняла обувь и прошла в гостиную. Остановилась на пороге и просто смотрела, как мой муж, мой мужчина, мой Рат спал на диване. На его груди сладко посапывала Верочка, наша восьмимесячная дочь. Марат поддерживал ее одной рукой, а на другой спала наша уже взрослая и очень серьезная Агата. В этом году племянница пошла в нулевой класс.

Мы поженились. Очень скромно, без пышного платья и толпы гостей. Только мы и самые близкие нам люди, среди которых был и Тимур. Гафаров стал моим другом, настоящим, близким другом после тех событий. Асманов первое время рычал и ревновал, но быстро понял, что в этом нет смысла.

– Просто я кое-что поняла. Я не несу ответственности за выбор других людей, как бы больно мне от этого ни было. Даже если этот выбор сделала моя сестра. Любая моя сестра. Я очень хочу помочь Милане и вытащить ее из всего этого, но сейчас знаю, что это бесполезно. Возможно, завтра или послезавтра она позволит себе помочь. А сегодня я буду с тобой. Мы пойдем домой и будем просто жить. Сами и, возможно, поможем потом тому, кому наша помощь действительно нужна. Тане, например.

– Зато ты у нас сама чистота, да, Маш? Ангелочек добренький с виду, а на деле шлюха, которая на член чужого парня прыгнула, стоило ему только позвать. Я никуда не поеду. – Валид, выгони их, – вмешалась Эрика. – Нельзя, это Марата девчонка, – среагировал Аслан, указывая на меня, – руками не трогать. Лицо Милы искорежила гримаса ненависти, когда Аслан сказал, что я девочка Марата.

Я хотела верить в чудеса, два в моей жизни уже случились – Марат и мой неподтвержденный диагноз. Может, случится и третье, для Рата? И в глубине души понимала, что в этот раз чуда не будет. Я старалась дышать, поднялась на ноги и побрела на свое новое рабочее место. Мой Марат сильный, он справится. Конечно, справится, но я безумно хотела уберечь его от боли. Спрятать его так же, как он прятал меня.

Она отвела взгляд, а я в тот момент поняла, что бессильна. Примерно таким взглядом много лет назад на родителей смотрела Таня. Клялась, что все, она точно завязала, начала новую жизнь… И снова уходила.

С того дня, как Карим Тимурович сказал, что я здорова, у меня ни разу не заболела и не закружилась голова. Только если от счастья. Марат – в свойственном ему стиле – окутал меня теплом и заботой. Только рядом с ним я поняла, что такое быть по-настоящему в безопасности. На уровне инстинктов понимать, что ты защищена.