Цитаты из книги «Не отдавай меня ему»

Ни хера ж не изменилась с того времени. Ни внешне, ни повадками. Тот же голос обволакивающий. Тот же взгляд с поволокой из-под пушистых ресниц. Тот же румянец на щеках, запах… И так же губы кусала, когда задумывалась. Душу бы продал, чтобы эти губы на вкус попробовать… – Ты поняла? – надавил я. – Если Гафаров появится – звонишь мне. Ему можешь сказать, что ты со мной теперь. – Странная у вас дружба, – не выдержала Маша. – Нет дружбы. Есть стая отбросов, которая собралась вместе, чтобы выжить, – криво усмехнулся я.

– Ничего не будет. Подойдет к тебе еще раз – наберешь меня. Номер запиши. – Тебе это зачем? – подозрительно уточнила она. – Если ты таким способом Милу хочешь… – Маша, блядь! Просто запиши мой номер! – я саданул ладонью по рулю и быстро развернулся к ней. Милу я хочу, да! Хочу отправить подальше, чтобы не маячила больше перед глазами. Она испуганно округлила глаза и дрожащими руками достала из кармана мобильный. – Диктуй, – попросила тихо. Я быстро продиктовал номер и приказал: – Дозвон сделай, я с левых номеров не отвечаю. Спустя несколько мгновений мой телефон ожил. Теперь у меня есть ее номер, только что мне с ним делать?

Меня в детстве вроде головой вниз не роняли, так какого хера я такой отбитый?.. После моего заявления Маша вздрогнула, а Тимур напрягся. Я же молча придавливал его взглядом, ясно давая понять, что забираю Машу себе. Гафаров молчал, пацаны тоже, только Маша тряслась как осиновый лист, обняв себя руками, и вертела головой, чтобы посмотреть на нас по очереди. – Рат… – сквозь зубы выдохнул Гафаров. Я медленно склонил голову набок и сузил глаза. Сжал руки в кулаки и отрицательно покачал головой. Зрачки Тимура сузились, а взгляд заметался. Он помнил наше знакомство и знал, что случается, когда меня накрывает. А меня крыло. Третьи гребаные сутки. Я медленно поднялся, заметив, как дернулась щека Гафарова и, не отводя от него взгляда, протянул Маше ладонь: – Поехали! Она задержалась лишь на мгновение, а потом резко поднялась, схватила куртку и вложила ледяную ладонь в мою. Сжал ее пальцы и приподнял бровь. – Забирай, – отмахнулся Тимур, – все равно толку от нее никакого! И отвернулся. Блеф. Завелся и не отпустит, только теперь станет умнее и постарается трахнуть ее в мое отсутствие. Я кивнул, забрал со стола пачку сигарет, быстро убрал ее в задний карман и потянул Машу к выходу. Она не сопротивлялась и покорно шла следом. Подпихнул ее вперед, чтобы шла передо мной. Мы вышли на улицу, и сразу же стало легче – по мозгам не долбили басы. Зато Маша раздражала все рецепторы. Бесила и возбуждала одновременно. Глупая, наивная дура! На что она надеялась, когда приперлась в клуб с Тимуром? Что ее ангельский взгляд очеловечит дикое животное? Так у Гафарова функции человеколюбия и совести давно атрофировались за ненадобностью. И таких принцесс, как Маша, он любил только жестко трахать… – Куртку надевай! – рявкнул я.

– Отвези ее домой, – неожиданно для всех пророкотал Марат. – Зачем? – удивился Тимур. – Хорошо сидим, да, парни? Рат, расслабься, найди себе девушку на этот вечер. Сейчас начнется самое интересное. Марат покосился на меня, на мгновение опустил голову, поднял ее и с ухмылкой произнес, адресуя фразу Тимуру: – Я хочу твою…

Кажется, он представлял мне остальную троицу, но я даже себе не могла объяснить, почему я как завороженная смотрю на тонкие, длинные пальцы Марата, сжимающие сигарету. На то, как загорается ее кончик, когда он делал затяжку и чуть прищуривал глаза. Почему-то стало стыдно именно перед ним, хотя почему меня вообще должно было волновать его мнение? Но внутренности жег стыд, что он может посчитать меня шлюхой, легкодоступной. Ведь он же предупреждал, а я так и не придумала причины отказать Гафарову, который оседлал стул рядом со мной. Тимур по-хозяйски положил ладонь на мое плечо. И я заметила, как дернулось плечо у Марата в тот момент. Он снова сделал глубокую затяжку, выдохнул дым в потолок и… отвел взгляд. Отвернулся и что-то сказал парню, который сидел рядом с ним.

Подняла голову, встречаясь взглядом с Маратом, который вальяжно сидел за столом в компании троих незнакомых мне парней. При виде нас с Тимуром он на мгновение поднялся и напрягся, опасно сузив глаза. – Парни, это Маша, – объявил Тимур, когда мы подошли достаточно близко. Я не могла даже пошевелиться, но уже по другой причине. Взгляд Марата пригвоздил к полу и заставлял съежиться. Пристальный, внимательный, злой… Он смотрел исподлобья, пронизывающими черными глазами из-под широких бровей и кривил пухлые губы в усмешке, словно ставя на мне клеймо шлюхи. Он не брился, и темная щетина на лице делала его старше. Он сжал кулак, широко расставил ноги и откинулся на спинку допотопного дивана. Ни на секунду не отрывая от меня взгляд, потянулся за пачкой сигарет, лежащих на столешнице. Вытащил одну зубами, легким жестом отбросил пачку обратно на стол и прикурил.

Я дал по газам, в зеркало заднего вида наблюдая, как Маша стекает по стене. Она села на корточки и обняла голову руками, а я сжал зубы и увеличил скорость, увозя Тимура подальше от нее. – Сексуальная, сучка, – прошипел Гафаров. – Сама согласилась с тобой в клуб идти, да? – издевательски прошипел я. При виде Тимура на лице Маши застыло выражение паники и брезгливости; друг же убеждал меня, что Маша сама предложила ему провести вместе время, после того как он ее «спас». Я же еще сутки ходил с яйцами всмятку и потратил два флакона капель для глаз. – Да ладно, забей, – отмахнулся Тим, – но ты ее видел? Она ходячий секс. – Она тебя, придурка, боится. – Пусть боится, – хищно оскалился Гафаров.

На улицу вышел Марат. Серьезный и собранный. Он достал из заднего кармана джинсов пачку сигарет, зубами вытащил одну из пачки и прикурил, вальяжно опираясь на крыло своей «девятки» бедром. Прищурил глаза от дыма и снова сделал затяжку, утягивая меня в омут своего взгляда. Кажется, я забыла, как нужно дышать. Потому что вдвоем они представляли собой убойную смесь. Безбашенные, дикие, опасные. И только бог знал, что они могли со мной сделать.

– Держись от нее подальше! – потребовала я у Марата. Он сделал шаг ко мне, вставая практически вплотную. В нос ударил запах его парфюма, а сердце мое окончательно взбесилось, кажется, желая разорвать грудную клетку от страха. Марат медленно наклонился к моему уху и тихо, издевательски прошептал: – Тебе с Гафаровым можно, а ей нет? Не хочешь, чтобы сестра пошла по твоим стопам? Любишь жесткий секс толпой, Маша? – Что? – просипела я. – То, что Гафаров нежадный, с друзьями делится. Он снова провел носом по моей щеке, спрятав ладони в карманы джинсов. Я отшатнулась, словно от удара, и затравленно покосилась на него. – Смазку захвати, пригодится, – напоследок посоветовал мне нахал, еще раз окинул взглядом, вальяжно дошел до машины и сел за руль.

– Привет, – невинно поздоровалась я, вставая напротив. Мила дернулась и резко обернулась. Марат же скользил по мне изучающим, наглым взглядом. Пробирающим до костей. На мгновение наши глаза встретились. В его взгляде было что-то, чего я не могла объяснить. Что-то дикое, шальное. Такие, как он, не признают правил, рамок и ограничений. Такие разбивают сердца и тачки на каких-нибудь треках. Своего же сердца у них не бывает. – Мила, иди домой, – потребовала я, выдерживая его взгляд. – Попозже, – отмахнулась сестра и надула губы. – Ты иди, я догоню. – Милана! – строже потребовала я. – Какая ты строгая, – подал голос Марат, обводя взглядом мои бедра, – она тебе сказала – догонит. Что непонятного? – Не лезь, – процедила я сквозь зубы. – А то что? – он изумленно поднял бровь и быстро облизал губы кончиком языка, неотрывно глядя на мои. – Заявление на меня напишешь? И снова посмотрел мне в глаза. Я гулко сглотнула, чувствуя, как учащается пульс. – Маш, не будь букой, – снова протянула Милана, продолжая висеть на шее придурка. А он, словно в насмешку надо мной, еще и шлепнул ее ладонью по заднице. – Мила, он тебе не пара. Иди помоги Вадиму с Агатой, – вместо звука моего голоса я слышала только злобное шипение. – Почему не пара? – взорвалась Милана, – тебе с Гафаровым можно, значит, а мне нельзя? Меня словно ледяной водой окатили. Я сжала зубы и перевела взгляд на Марата, который продолжал расслабленно стоять и внимательно наблюдал за мной. Кажется, я даже побледнела. Зачем он ей рассказал, зачем? – Иди, – вдруг жестко приказал Милане Марат, – заеду вечером. И вот его эта коза послушалась! Чмокнула в щеку, покрытую короткой щетиной, покосилась на меня и умчалась.