Глава 3

Керналион иногда считал, что родиться драконом – отдельный вид божьей кары.

Все у драконов было не так, не понятно, не правильно.

Взять даже ограничения, которые накладывает брачная метка на пару – она не позволяет изменять только мужчинам.

Хотя не то чтобы это являлось какой-то грандиозной проблемой, ведь все особи мужского пола их вида магически привязывались к своему первому половому партнеру и больше не могли ни с кем и никогда.

Так что единственным, кого ущемляла метка на данный момент, был Эрик.

В общем, у драконов был вынужденный целибат до брака. Это даже звучало смешно – в обществе патриархата хранить свой “первый раз” до свадьбы приходилось именно мужчинам.

Кхм, то есть драконам-мужчинам.

– Келион, раз уж ты полюбил человека, то пожалуйста, будь счастлив. – наконец заговорил Кинияр. – Я по возможности окажу тебе поддержку, поэтому хорошенько постарайся и не позволь ему уйти.

– Спасибо. – Ибенир грустно улыбнулся, но глаза его лучились благодарностью.

Эрика исследовала ближайшую местность и была этим крайне довольна. Лес оказался не так уж и безнадежен – она набрала сыроежек и яблок.

Яблоки, конечно, не ахти – маленькие, еще зеленые и жутко кислые, но это куда лучше, чем личинки муравьев.

Дамб вернулась сытая и довольная, светило солнышко, пели птички, драконы сидели в мрачном молчании.

– А чего это мы такие грустные, а? Я принес еды! – вопреки ожиданиям, никто из них, казалось, даже не обратил внимания на нее.

Эйрика была крайне удивлена, ведь еще вчера герцог чуть ли не на государственную измену был готов пойти ради более менее нормальной еды.

– Что именно? – принц так тяжко вздохнул, что можно подумать, будто Дамб их второй день кормит на убой и у драконов ну просто уже нет сил не то, что есть, даже на еду смотреть.

– Яблоки и грибы. – поубавив радости в голосе, ответил Эрик.

– Неси. – снисходительно разрешил Кинияр. Келион скосил на слугу непонятный взгляд и молча протянул руку.

Дамб понял все без лишних слов и, подойдя к господину, торжественно и гордо вручил ему семь яблок и четыре сыроежки.

– Эй, а я? Хочешь страну без наследника оставить? – Эрик в своей привычной манере закатил глаза и неохотно отдал кронпринцу оставшееся: три яблока и один гриб. – Думается мне, служка, что ты меня недолюбливаешь. – фыркнул принц, явственно прочитав на лице Дамба недовольное: “Неблагодарный!”.

– Я драконов по определению недолюбливаю, не воспринимайте на свой счет, Ваше Высочество. – гаденько оскалился Эрик, невинно смотря на Кинияра.

Керналион помрачнел, чувствуя, что Дамб не соврал, принц пождал губы, осуждающе глядя на слугу.

– И почему же? – тихо послышалось от герцога. Эрика повернула голову, Ибенир не ел, уставившись на еду в своих руках. Герцог выглядел подавленно и это необъяснимым образом угнетало ее.

– Это…личное. – неохотно выдавил Эрик, заставив принца заинтересованно поднять глаза.

Это сколько драконов служке жизнь подгадили, что он на всю их расу обозлился? Или просто Келион так знатно накосячил?

В общих чертах этот день прошел куда спокойнее, чем предыдущий – Дамб еще два раза бегал за яблоками, драконы сидели тихо и больше не разговаривали.

Эрике, собственно, было все равно, что у них там случилось, пока она уходила, но на мозги мрачная атмосфера, без сомнений, давила. Поссорились, может?

Вечером они все легли спать в кроне дерева, которое Керналион сломал и приволок в их лагерь. Герцог лег на середину, старательно оттесняя принца на самый край, а Дамб лежала укрытая его камзолом и смотрела на звезды. Видно было плохо – мешали ветви деревьев и ухудшившееся за несколько дней зрение.

Хотелось тишины, но возня безмолвно борющихся драконов не прекращалась, Эрика перевернулась, чтобы взглянуть, что они так старательно пытаются поделить.

Принц много не желал – просто чтоб его отпустили, тем временем Ибенир рьяно пытался влить в брата снотворное зелье.

Попаданка хмыкнула, подумав о том, что она, пожалуй, единственная, кому бы оно сейчас не помешало – заснуть при таком шуме невозможно.

Керналион победил и Кинияр, смотря обиженными слипающимися глазами, агрессивно зевнул и отключился. Принц до этого клялся, что и сам прекрасно заснет, но герцог желал быть уверенным в том, что никто ему не помешает.

– Ну вот, теперь мы можем поговорить. – удовлетворенно сказал Келион и Эрика поняла: он это сделал специально, чтобы остаться с ней наедине.

И даже бежать ей некуда.

– Я сплю. – она перевернулась на другой бок, закрыв глаза и громко засопев.

– Эрик, – Ибенир подлег ближе, она чувствовала спиной тепло, исходящее от него, – я знаю, что мои чувства взаимны, так почему ты отталкиваешь меня? – сейчас бы она с радостью спихнула его с их большого лежака, но это было невозможно.

Зачем он снова поднимает эту тему? Думает ей легко и она от скуки его отшивает?

А может ей страшно, может она боиться, что в какой-то день опять забудет принять лекарство и просто захлебнется в крови? Может она не хочет тратить на отношения время, которого у нее нет?

– Мы всё равно не сможем быть вместе. – Эрик сказал это так, словно знал наверняка.

Келион нервно сжал рубашку на груди, там, где сердце неприятно ныло, и полузадушенно спросил:

– Почему? – Дамб молчал минуту, ничего не говоря, только медленно перебирая листья рукой.

– Мы не подходим друг другу. Я…я мужчина и я так не могу. – Керналион стиснул зубы, чтобы жалко не заскулить.

Эрик не был драконом, Эрик ничего не знал о драконах, ведь о таком в книжках не пишут, для Эрика было важно создать нормальную семью, Эрик не мог принять тот факт, что связан с другим мужчиной.

Келион понимал это, но не находил сил принять.

– Я соглашусь на все, на любые условия, только позволь мне хотя бы попытаться. – судорожно выдохнул Ибенир, готовый на что угодно ради призрачного шанса быть вместе.

Эрика зажмурилась. Почему она не встретила такого мужчину раньше, в своем мире? Почему он согласен выполнить любую ее прихоть ради того, чтобы просто остаться рядом как можно дольше?

Бессмысленно отрицать, она тоже что-то испытывала к Керналиону, но не могла быть уверена наверняка, да и стоит ли кричать о любви, если принимаешь зелье, побочный эффект которого – притупление эмоций.

Не так неприятно как газы или сыпь, но тоже плохо.

Дамб стала за собой замечать, что начала холоднее относиться к Зефиру, она вовсе не хотела этого, просто все инстинкты и чувства постепенно ослабевали: страх не был таким сильным, испуг – ярким, а счастье – теплым. Куда там говорить о симпатиях и любви.

Это тяжело, когда знаешь, что тело медленно умирает, еще страшнее, когда вместе с телом замерзает душа. Словно сотни мелких холодных щупалец медленно оплетают сердце, проникая внутрь и окружая зябким и мерзким могильным холодом.

– Это неправильно. Ваша любовь неправильная. – прошептал Дамб, закрыв лицо сгибом локтя. Единственным неправильным здесь она считала себя.

Если бы не ее обман, не прихоть сохранить как можно больше денег, то ничего бы этого не случилось.

У нее не осталось сил, Эрика чувствовала себя опустошенной и неживой.

Обычно это почти не ощущалось днем, но здесь, ночью, на улице в лесу под холодным ветром было так остро, почти болезненно.

Вчера Дамб позволила себе согреться в чужом тепле и от этого было тошно – она просто использовала влюбленного в нее герцога, принимала, никогда ничего не отдавая взамен.

– Разве любовь может быть неправильной? – Керналион не решился придвинуться сильнее, они и без этого лежали смущающе близко.

Он вырос в другой культуре, в другом обществе, среди других правил.

Для него любовь не может быть неправильной, потому как любовь – это забота, внимание, уважение, привязанность. Разве есть в этом что-то плохое, что-то неправильное?

– Может. – горько усмехнулся Эрик. – Любовь приходит и уходит, чувства изменчивы. Никто не знает, что будет завтра, вдруг я стану вам не нужен? Зачем тогда ломать друг другу жизнь? – Ибенир видел, как равнодушное лицо Дамба на мгновение дрогнуло.

Он не чувствовал ни капли лжи в словах Эрика, но явственно ощущал его внутренние борения и смятение, его пугающую апатию и страх, такой четкий, почти осязаемый.

И после этого пришло четкое понимание – Дамб убегал все это время вовсе не от Ибенира, нет, он убегал от себя и своего страха.

– Мои чувства останутся прежними и спустя тысячелетие. – словно пытаясь успокоить и утешить, проговорил Келион. Эрик поморщил губы.

– Все это лишь слова. – Эрика не верила в пафосные речи.

Любовь – это взаимный труд обоих, разве может вечно гореть костер, если в него не подкидывать дров? Как может он помнить о ней даже спустя столетие? К чему ей красивая драконова ложь?

– Дай мне шанс. – попросил герцог, осторожно взяв ее ладонь и огладив костяшки пальцев. Ему хотелось касаться Эрика, быть ближе, теснее прижаться, чтобы ярче чувствовать его запах, чтобы согревать своим теплом.

Дамб чуть вздрогнула от незатейливой ласки и надломлено улыбнулась. Она не могла дать ему шанса, ведь некому было дать ей время, шанс, что она сможет восстановить тело и выжить. Но в ее силах подарить ему надежду.

Это жестоко, но чем еще она могла утешить их обоих?

– Дайте мне время. – герцог пораженно замер. Эрик не сказал ему “нет”, он просил подождать.

– Сколько? – нерешительно целуя тыльную сторону ладони Дамба, спросил герцог. Эйрикур убрал руку, давая понять, что Ибенир переходит черту.

– Три года. Если я вы… если наши чувства останутся прежними, я вернусь к вам. – это была странная оговорка, которая сразу заставила насторожиться.

– Почему три года?

– Не спрашивайте. – резче, чем хотела, ответила она.

– Хорошо.– мягко согласился Келион.

Эрика переживала, что не вылечиться, что Керналион откажется от нее настоящей – женщины переселенки.

На душе у неё стало беспокойней и она прошептала на грани слышимости:

– Пожалуйста, пообещайте, что примете меня любым.

– Если разрешишь держать тебя за руку. – проговорил герцог, осторожно касаясь кончиками пальцев ладони Эрика. Слуга вздрогнул, отодвинул руку и перевернулся на бок.

– Ну нет, так нет. – обиженно пропыхтел Дамб.

Не особо-то и хотелось!

Дракону только одно надо, вон как старательно ее обхаживает, все они мужики, такие!

Сначала руки, потом ноги, а затем и вовсе в трусы полезет!

Нет, спасибо! Она консервативных взглядов и интим только после свадьбы!

То, что Эрика уже как бы замужем за Келионом, она еще не знала. Но теперь, когда они немного прояснили отношения и появилась определенность, всё, связанное с Керналионом воспринималось иначе – даже простое прикосновение смущало до невозможности.

А ведь Дамб под зельем, насколько бы острее все ощущалось, будь она здорова?

– Прости, – промолвил Ибенир, чуть откатываясь назад, чтобы не стеснять Эрика. – Я обещаю, что мои чувства не изменятся несмотря ни на что. Просто… я очень боюсь, что в любой день твое тело может занять переселенец. Я не знаю, смогу ли пережить это.

Олимпиада удержалась от того, чтобы сказать, что его опасения немного припозднились и это тело действительно занято переселенцем. Впрочем, она была здесь единственной, кого должен был волновать этот вопрос.

– Вы же как-то жили до встречи со мной. – Дамб развернулся к Керналиону лицом и чуть улыбнулся.

– Это другое. Я объясню тебе все, через три года, когда ты вернешься. – Ибенир щелкнул Эрика по носу и прикрыл глаза, незаметно для себя засыпая.

Эрика долго смотрела на него – таким она герцога видела не впервые, но сердце все равно ускорило свой бег, а румянец прилил к щекам.

Раз уж все так сложилось, она очень-очень постарается и обязательно вылечиться.

– Вставайте, доходяги! Скоро портал откроется! – принц распинал их ближе к полудню, Эрика с трудом разлепила глаза, Келион уже неохотно встал, но не прекращал зевать.

“Скоро” в понимании Кинияра оказалось гораздо ближе, чем Оля предполагала – портал появился буквально через пару минут и стоило им вернутся во дворец – все закрутилось-завертелось.

Они дали показания следователям, Дамб пролил чай на брюки герцога и тому пришлось менять костюм, после получили допуск к портальной комнате и отправились в поместье.

Уже оттуда Ибенир телепортировал Эрика домой.

Дамб оказалась в своей прихожей, заторможенно скинула туфли и оглянулась. С момента ее пробуждения прошло всего два часа, а столько всего произошло. Помыться бы и принять зелье.

– Зефир! Мама дома! – крикнула она, но в доме по прежнему стояла почти звенящая тишина, не послышался ни откуда топот маленьких ножек, никто не обнял ее крепко-крепко и не поцеловал в щеку.

– Зефир? Занефир? – она обыскала все комнаты но ребенка и след простыл.

И только спустя пять минут она, наконец, вспомнила, что Заир с Кифеном и переживать не о чем.

После позднего завтрака и душа Эрика почувствовала себя свежей, приняла зелье и позвонила Степану, попросив открыть портал.

Вышла она уже в его кабинете.

– Ну как отдохнула? – не отвлекаясь от дел, спросил граф Вальдернеский. Оля лениво добрела до кресла и упала в него.

– Ужасно. Ни у кого из драконов с собой даже покрывала и еды не было. Мы спали на земле и ели, что Бог пошлет, а у меня с собой даже зелья не оказалось. – пожаловалась Эрика. Вампир поднял строгий взгляд на нее.

– С этого и надо было начинать. Сколько приемов ты пропустила? – мужчина перестал писать формулу, отложил перо и сцепил руки в замок, опустив на них голову.

– Один, но в этот раз приступ был сильнее. – нехотя сообщила Дамб. Даже вспоминать тот момент неприятно.

Кифен кивнул сам себе и магией распахнул окно, впуская в комнату легкий ветерок.

– Ясно. Подожди немножко, я кое с чем закончу и осмотрю тебя, потом уже приведут Зефира.