Глава 2

– Итак, я думаю тут нет ничего сложного. – наконец, сказал Дамб, возвращая листы принцу, – Первое письмо указывает на место, где расположен город или дом, второе на социальный статус и род занятий, ну а третье на внешность. – Кинияр задумчиво нахмурился.

– И что из этого легко? – недовольно спросил кронпринц.

– Ну-с, Ваше Величество, это же очевидно. – пожурил Эрик, – Дом расположен на окраине селения, рядом есть лес и поляна, предполагаемо, это одинокая вдова травница с темными волосами и глазами. Разве этого не достаточно? – драконы синхронно отрицательно мотнули головой.

Все крылатые ящерицы такие мнительные или только эти?

Олимпиада сейчас в некотором роде даже разделяла чувства невесты кронпринца.

Ну грустненько. Грустненько смотреть, такой красивый мужчина, чисто теоретически умный, харизматичный и чувством юмора не обделен, но… дракон.

Мда. Дракон.

С этим, увы, ничего не поделаешь.

Тут ей, Эрике, остается только постараться вырастить из Зефира нормального человека.

– И как я найду город, где она сейчас? – кто его невеста и зачем её искать Олимпия не спрашивала, так как и без этого догадывалась.

Неприятно было от того, что принц почти ничего сам не сделал – все подсказки в письмах в итоге нашла она, а Кинияр, казалось, даже не пытался хоть немного пораскинуть мозгами.

Как та несчастная, которую он полюбил, будет жить с ним в браке, если его королевская задница уже сейчас скидывает все свои проблемы на других, не имеющих к его делам сердечным никакого отношения.

– Первая и последняя буквы каждого письма обведены красным. – стараясь не показать своего глухого раздражения, выдавила Эрика, – В этом обязательно есть какая-то важная подсказка. – Кинияр посмотрел на письма, вздохнул и тягостно поднял глаза на Дамба, словно прося помочь и с этим.

Из женской солидарности и из-за возмущенно поскуливающей совести Эйрика отвернулась, глядя на деревья, травку и листики.

Ее тут нет, так что даже не пытайтесь, Ваше Высочество!

Герцог забрал письма у брата, желая тоже взглянуть.

– Ве-ни-фа. – сложил буквы Ибенир. – Это же твой родной город, да, Эрик? – родной Венифа не была ни ей, ни прошлой Эйрике, но если подумать, то Дамб очнулась после переселения именно в Венифе, так что в некотором роде это и правда был ее родной город.

– Можно и так сказать. – неохотно ответила она.

Даже Керналион, которого она считала безнадежным, больше принес пользы, чем сам Кинияр, которому это было нужно.

Прервал ее мысли входящий вызов. Эрика демонстративно встала, прищурившись, оглядела принца и герцога, словно обещая убить любого, кто пойдет за ней, и ушла, задрав нос и продираясь сквозь ветви и листья.

Почему Дамб решил удалиться именно через кусты осталось загадкой для мужчин. Впрочем, этот слуга всегда был немного странным. И чудковатым.

Но разве не в этом его очарование?

– Вот ты только представь, тебе с ним остаток жизни провести придется. Ужас какой. – проговорил Кинияр, сочувствующе глядя на брата.

Керналион печальным не выглядел, наоборот, кажется поплыл от такой выходки Эйрикура, довольно улыбаясь и будто бы говоря, что вот он, мой Эрик, которого я люблю.

– Разве это не делает его только привлекательнее? – стрельнул глазами Ибенир, чуть прикрыв веки.

Он был почти счастлив, да, почти.

– Ну, Дамб в начале показался мне интересным человеком, но знаешь, он, как и ты, немного сумасшедший. – обреченно сообщил кронпринц, пряча письма в пространственный карман. – Что-то в нем есть, не отрицаю.

– Понять бы еще что. – Керналион встал, отряхнув брюки и оглянулся. Сегодня они все еще будут спать в лесу и если он снова усадит Эрика на колени, то на этот раз одними криками не отделается, в этом он уверен.

И раз Дамб не готов принять подобного рода заботу, Ибенир поступит немного иначе, но ухаживаний не прекратит.

– Что ты делаешь? – спросил заскучавший принц. Келион уже двадцать минут ходил туда сюда, собирая ветки и скидывая их в кучу. Надеется развести костер?

– Это лежанка для Эрика, не хочу, чтобы он спал на холодной земле. – Кинияр удивленно приподнял брови.

– Он ж человек, повернется не тем боком и почку или печень себе палкой проткнет и все, ты вдовец! Не знаешь что ли, какие люди хрупкие? – герцог растерянно выронил охапку хвороста.

А об этом он совсем не подумал.

Келион не хотел, чтобы Эрик пострадал и уж тем более умер.

– И как же тогда…где ему спать? – нерешительно проронил Келион.

Он помнил, как Дамб сегодня пропал на несколько часов, а потом вернулся, весь провонявший кровью и помятый, и не сказал ни слова правды.

Раньше такое никогда не происходило, ни в командировках, ни в обычные дни.

Герцог считал, что все из-за того, что Эрик человек и не может жить в таких суровых условиях.

– Свали дерево попышней, пусть в кроне и спит. Там веточки мягкие и тоненькие и листья. – даже если магия не работала под куполом, сила никуда не делась.

Ибенир прошелся по округе, и присмотрев подходящее дерево, толщиной примерно в один обхват рук, пнул его, сломав ствол пополам с первого раза. Подхватил и поволок на их лежбище.

Эрика перекрестилась, когда в метре от нее упало дерево и попросив Зефира слушаться дядю Кифена и хорошо себя вести, сбросила звонок.

Затем дерево зашевелилось и медленно уползло, ясен пень, в этом замешаны драконы. Потому что, ну а кто ещё?

Эрик вернулся одновременно с Келионом, осуждающе посмотрел на герцога и кронпринца, вздохнул, глядя на дерево, которое Ибенир притащил, и качнувшись на пятках туда-сюда пару раз, развернулся и опять ушел.

Оля проголодалась, но кормить этих снобов не было желания, зачем тратить силы и время, если они все равно в итоге останутся недовольны.

Малина еще не успела отойти от вчерашнего побора, но выбора особо не было и Эрика оборвала всю зеленую ягоду.

Не вкусно. Хотелось пить и нормально помыться.

Почему поблизости нет даже маленького ручейка? Какой дурак вообще выбрал именно этот лес для зоны безопасности?

Росли бы здесь хотя бы дикие сливы или груши, грибы… была бы здесь вода, но тут только чуть-чуть малины и желуди, муравьи, да трава.

Раз это зона безопасности, нельзя что ли за пару тысяч лет-то построить тут хотя бы домик, да посадить парочку плодовых деревьев?

Вот вернется домой и первым делом купит артефакт с пространственным карманом и упакует туда сухпаек и флягу воды, а то мало ли куда ее еще жизнь забросит.

– Куда он опять ушел? – спросил Кинияр у кузена.

Скучно до невыносимости, еще пару дней назад он хотел взять небольшой перерыв от всех дел, но такой отдых слишком утомляет.

Даже книжки нет, из развлечений – только смотреть как молодожены грызуться.

– Тебе какая разница, главное чтоб вернулся. – собственно, Керналиона тоже порядком волновало то, что Эрик сегодня постоянно куда-то уходил, но скажи он что-то против, Дамб опять закатит скандал.

– Знаешь, у меня тут возникла одна идея, как вам сблизиться. – начал Кинияр, заваливаясь на огромный лежак, занявший всю маленькую полянку. Керналион отпихнул принца на самый край, где веток поменьше и лежать потверже. Мягонькая серединка для человека, а драконы вообще и на земле спать могут.

В голове у Ибенира мелькнула мысль, что они и так уже достаточно близки, но тут же исчезла.

Принц хитро глянул на герцога и выдал:

– Мы тебя к нему приворожим приворотным зельем. – Келион закрыл ладонью лицо и тяжело вздохнул.

Уж кто-кто, а Кинияр точно знал, что на Керналиона приворот не действует. Зачем тогда предлагать такую дурость.

– Ты дурак? – снова вздохнув, вопросил герцог. – Бессмысленно. Даже не будь у меня иммунитета, это было бы бессмысленно. Очевидно, что я и так испытываю к нему чувства.

– Это ты дурак. Про твой хваленый иммунитет Дамб не знает, ты бы не стал говорить о таком слуге. Ты притворишься, что зелье подействовало, подберем специально что-то посильнее, зельевара позовем, чтоб подтвердил, что ты под действием приворота.

– И? – Келион идеи не понял.

Ну скажут Эрику, что его работодатель вдруг втрескался в него по уши, думаете, он будет рад?

– И ты сможешь совершенно безнаказанно и беспрепятственно ухаживать за своей парой. Эрик твой пожалеет тебя и сильно сопротивляться не будет, а ты за это время дашь ему привыкнуть к тебе, влюбишь в себя и распишетесь через месяц-другой в городской администрации.

– Надо срочно заказать “Муки любви”. – глубокомысленно выдал Керналион. То, что сказал Кинияр, гениально!

Это действительно шанс завоевать и приручить Эрика.

– Эй, может что послабже? Это и тебя пронять может, а антидот не меньше двух недель готовиться. – встревоженно предостерег принц, но Ибенир уже воодушевился будущими победами на любовном фронте и не собирался это слушать.

– Так это же и хорошо, что долго ждать. Эрик не отмажется. А если зелье и подействует, разве это не лучше? Мне же проще будет.

– Ты и без приворота уже того, я смотрю. – с легким отторжением произнес принц.

Кинияру одно оставалось не ясно, почему Келион так легко принял тот факт, что его парой стал человек, простолюдин, да еще и мужик.

И здесь ведь дело не в простой симпатии – Керналиона запечатлели, а теперь эти двое и вовсе женаты.

– Не говори так. Это же не какая-нибудь короткая интрижка. Это на всю жизнь. – хмуро взглянул на брата герцог.

Принц вроде и поддерживал Ибенира, но в то же время не переставал сомневаться в Эрике. От того было неприятно.

– На всю его жизнь. – усмехнулся Кинияр. Люди долго не живут, глядишь, и к концу жизни Дамба его кузен наиграется и в мозгах у него прояснится. – Не смотри так на меня. У вас даже потомства быть не может. – слова неприятным осадком осели внутри.

Керналион чуть развернулся, чтобы не видеть лица брата.

Эрик любит детей, почти до умопомрачения любит, вспомнить только как он кружит вокруг своего племянника. Да. Но не сможет иметь ни одного собственного ребенка.

– Я…я не думаю, что это так важно. – сдавленно проговорил Келион. Но это было важно.

Если бы Дамб не запал бы ему так в душу, если бы не запечатлел, то у него, Эрика, был бы шанс завести нормальную семью, жену красавицу и кучу детишек.

Только вот теперь, когда они получили брачную метку, человек никогда не сможет ни развестись, ни вступить в брак с кем-то еще.

Керналион чувствовал вину за то, что полюбил, а его любовь оказалась способна испортить жизнь собственной пары.

Кинияр пребывал в смятении – никогда еще брачная метка не появлялась у однополых пар, даже при венчании в храме.

Могло ли оказаться, что его брат и не брат вовсе, а сестра, хорошо это скрывающая, или же это Дамб не тот, за кого себя выдает?

– Тебя и правда не смущает, что он мужчина. – покачал головой принц, утверждая. Керналион ссутулился, уперев тяжелый взгляд в землю.

– Может быть, может быть. – тоскливо-горестно вздохнул Ибенир. – Ты же помнишь, что Сабиан сказал мне тогда, тридцать лет назад? “Твои глаза обмануты и разум в смятении, но сердце знает ответ”. И этот ответ: Эрик – моя пара, предназначенная мне родственная душа. Знаешь, я еще в тот день, как получил это пророчество про свою пару, понял, что что-то будет не так, что это будет сложно принять и… Как видишь, я не могу назвать нашу с ним ситуацию простой. – герцог беспомощно развел руками. Он готовился, тридцать лет мирился с мыслью, что ему в пару возможно достанется враг королевства или еще кто похуже, и Дамб, среди всех был самым безобидным вариантом.

Келион старался себя убедить, что его любовь платоническая – ни к чему не обязывающая и не обремененная физическим влечением. Но к Эрику влекло, тянуло словно мотылька на огонь, и Келион в очередной раз обжигался о правду, о то, что говорил разум, что видели глаза.

Эйрикур Дамб – мужчина, разве возможно им построить пару? Очевидно, что нет. Керналиона, тридцать лет метавшегося в сомнениях и страхе, не удивило бы, достанься ему в пару жаба или граф Вальдернеский, но правда ли его так тревожило то, что Дамб не женщина?

Он не знал. Без сомнений, эта вовсе не маленькая проблема его волновала, но куда меньше, чем то, что Эрик – человек.

Келион старался не думать об этом, избегал этой темы даже в мыслях и игнорировал. Потому что боялся, страшился этой неизвестности, что разверзла под ним огромную пропасть.

Он впервые любил кого-то, впервые хотел разделить с кем-то жизнь и впервые так больно было от осознания, что жизнь его длится будет еще не одно тысячелетие.

Эрик, его светлый Эрик, останется лишь воспоминанием, тупой болью в груди, что дракон пронесет до конца своих дней.

Ибенир прикусил губу и плотно сжал кулаки, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.

Дамб прав, для Керналиона вместе они будут лишь мгновенье, но для Эрика пролетит вся жизнь.

Имел ли право Келион продолжать эгоистично любить его после этого?

– Как же все сложно. – буркнул Кинияр, проводя рукой по своей метке. Чтобы он не говорил, как бы не отрицал и не убеждал себя, но уже слишком поздно. Его брат уже переступил черту невозврата.

Это и вправду сложно. Если люди могли влюбляться хоть каждые две недели и дохли как мухи, то драконы любили только раз, раз и навсегда.

Оттого никто из них и не хотел связывать себя с людьми – существами непостоянными, чьи чувства способны перемениться в любую секунду.

Человек мало жил, быстро умирал, и, как правило, не менее быстро охладевал к своей паре и трепетная драконова любовь оказывалась никому не нужна.

Дракон оставался один на тысячелетия, нес в сердце память и любовь, умирая в холодном одиночестве спустя много лет, когда об имени его пары не помнил уже никто.

Кинияр помнил это, помнил, как умирал его дед, дрожащими пальцами прижимая к груди маленькую дощечку, на которой был выжжен портрет его пары. На это было больно смотреть.

Он знал, все в их роду знали, что та женщина бросила его деда с двумя детьми и просто ушла, стала жить с другим, в доме напротив, и казалось, нет истории печальнее, чем эта.

– Ты не боишься закончить как дедушка? – хрипло, почти надрывно прошептал Кинияр. Ему было страшно за брата, потому что Эрик – человек. И этого уже достаточно.

Его дед скрыл то, что являлся на тот момент наследным принцем, бросил роскошную жизнь лишь бы быть рядом со своей парой, он отказался от всего, ради нее, потому что знал, что она не сможет жить во дворце.

Пятьдесят два года он каждое утро подходил к окну, и прячась за занавеской, смотрел, как она выходит подмести крыльцо, как играет со своими детьми, не их общими, другими, от другого мужчины.

Пять тысяч двести сорок шесть лет он задавался вопросом, что сделал не так, почему она ушла, даже ни разу не навестив их сыновей, почему просто забыла его.

– Я боюсь, что все будет еще хуже. – печально прикрыв глаза, ответил Керналион. Ведь дед прожил шесть лет со своей парой и у него остались хотя бы дети, а он, Келион не будет иметь ничего.

Эрик не согласился даже просто встречаться, есть ли у Ибенира шанс вообще?

– Не говори про это никому. – просипел принц. Ему повезло больше, Иверита полукровка и времени ей отмерено достаточно. Но Дамбу едва ли посчастливится дожить до ста – Не надо. Я не хочу, чтобы ты так жил. – что после этого будет с его братом?

Эрик яркий, живой, интересный, но все это перечеркивает его расовая принадлежность.

Он человек. И это приговор.