– Никто не знает. Документации никакой. Из Паласов уцелели единицы. Вынимали из развалин, подбирали… среди трупов. А питомники… Там даже не стреляли… Выжигали из огнемётов. Ни одного моложе пятнадцати лет не уцелело. А те, что выжили… Они рассказывают, но понять невозможно. Насколько необратимы изменения? Откуда взялась эта роковая цифра – двадцать пять лет? Срок… жизни.

Он осторожно кивнул. Эркин тоже много раз называл срок. И снова внимательный острый взгляд из-за очков чуть поверх оправы. Что дальше? Но дальше была пауза. И разговор уже совсем о другом…

…Фредди остановился, тщательно закурил, отворачиваясь от ветра и оглядывая улицу за спиной, и пошёл дальше.

Что ж, в какой-то мере это тоже можно считать заказом. Итак, два заказа. Первый – врач из питомника и документация. В комплекте или раздельно. И второй заказ – на лагерника. По первому заказу… есть… да ничего нет. Всё неизвестно. Ни где, ни кого, ни как. Даже не знаешь, с какого края заезжать. Со вторым… ну, там искать можно до-олго. И нужно. Подольше. Пока не утрясётся и не прояснится. Обещает Колченогий слишком много, чтобы это было серьёзно. Так что поищем. Вокруг Бифпита. А вот по первому… Надо думать. Крепко думать. Тем более, раз русские не уходят. Но тоже… пока не горит.

Графство Эйр

Округ Гатрингс

Джексонвилл

Андрей пришёл, как и договорились. Разумно рано. Эркин уже возился в сарае, когда стукнула калитка, и, обернувшись, он увидел Андрея. С ящиком и длинной тонкой рейкой.

– Не опоздал?

Андрей улыбался во весь рот. Эркин улыбнулся в ответ и ответил камерным шёпотом по-русски:

– На завтрак опоздал, а, – и громко по-английски: – На работу вовремя.

– Работа не убежит, – хмыкнул Андрей, ставя ящик и оглядывая купленные Эркином доски. – Полтора дюйма взял? Пойдёт.

И только тут Эркин заметил, что Андрей не в сапогах, а в ботинках. Как Женя говорила ему на новую одежду? А, вспомнил.

– С обновкой тебя. Носи на здоровье.

– Спасибо, – рассеянно кивнул Андрей.

Он уже что-то искал в своём ящике. Выпрямился, зажимая в кулаке круглую металлическую коробочку.

– Давай вымерим сначала.

Эркин подпёр нижнюю дверь поленом, и они взялись за работу. Услышав их голоса, вышла Женя в переднике поверх платья.

– Просим прощения, мэм, – сразу громко и весело заговорил по-английски Андрей, – но пока мы не сделаем, ходить неудобно будет.

– Хорошо, – кивнула с улыбкой Женя и, полуобернувшись, позвала Алису: – Алиса, бери что нужно, и иди гулять.

Прижимая к груди все свои игрушки, Алиса очень серьёзно спустилась по лестнице. Но расположилась не на крыльце, а у сарая, и, отрываясь от работы, Эркин её видел.

Андрей работал очень сосредоточенно, без обычных шуток и балагурства. И Эркин понял, что и для него эта работа непривычна и сложна. Но не из-за этого Андрей нервничает, что-то ещё его тревожит. Эркин не выдержал и тихо спросил по-русски:

– Ты чего? Андрей?

– Ничего, – Андрей говорил тихо и как-то неуверенно. – Психую чего-то. Ничего, обойдусь.

Эркин кивнул. Пока они разбирали старые ступеньки.

– Ты когда ботинки купил?

– Да уже дня четыре как будет, – нехотя ответил Андрей.

– А чего в сапогах ходил? – Эркин не давал Андрею замолчать, вызывая на разговор. Хоть на шутку, хоть на срыв, но, когда псих накатит, надо говорить, чтоб сердце отпустило. – Жалеешь обнову, что ли?

И Андрей поддался, улыбнулся и уже другим тоном ответил:

– Жалею. И нож в них девать некуда. А сегодня что ж… В дом пришёл, не куда ещё…

И Эркин чуть не ахнул в голос. Так вот почему Андрей в своей нарядной бело-синей рубашке под джинсовой курткой. Ну… ну да, какой же он дурак, что не понял сразу. Для Андрея это тоже не просто работа, а дом, семья… Ведь и Женя сказала, что приготовит особый обед…

– Дурак я, – Эркин прочистил засорённый подгнившей древесиной паз и приложил отрезанную доску. – Смотри, пойдёт?

– Пойдёт. Держи так, сейчас вобью, – Андрей вставил раскос и вбил доску в пазы. – Гвоздями теперь прихвати. Здесь и здесь. Ага. А ты с чего это заметил?

– Ну… Ну что не простая работа сегодня.

– Иди ты…! – Андрей оборвал фразу. – Я и так… в первый раз лестницу лажу, а ты мне под руку такое… – и улыбнулся. – Всё путём, Эркин. Ага, хорош.

По мере того как тёмные с намертво въевшейся в них грязью старые ступеньки заменялись новыми, бело-жёлтыми и пахнущими свежим деревом, Андрей веселел и отходил от державшего его всё утро напряжения.

– Ну вот. Остальные ещё постоят.

– Полгода? – усмехнулся Эркин.

– Наши дольше, а остальные… там видно будет. Веник принеси, мусор сметём.

Эркин спустился в сарай, где был прутяной веник, которым он сметал щепки при колке дров. Андрей собирал инструменты, изредка поглядывая на увлечённо играющую Алису.

– Обрезки давай, лучины потом нащеплю, – сказал Эркин.

Андрей уже было собрал их, протянул, но тут же передумал и сунул к себе в ящик.

– Нет, я придумал кое-что. Сейчас ковёр будем вешать, так?

– Да. Переступи, я смету здесь.

– Постой.

Андрей сел на ступеньки, вытащил маленький рубанок, обрезки и стал их обтёсывать.

– Чего откладывать, – бормотал он себе под нос, – ща прямо и сварганим. Заглажу их, и всей работы на пять минут.

– Ты чего придумал? – Эркин присел на корточки, разглядывая быстро двигающиеся руки Андрея.

– Ща увидишь. Придержи вот тут, я размечу. Ага. И здесь. На глазок, конечно, но… сойдёт. Качалка не получится, парить надо, но…

– Качалка? – подозрительно переспросил Эркин.

– Ну да. Ладно, и так хорошо.

Андрей быстро распиливал обрезки на узкие полоски и квадратики.

– Так. Сейчас срезы зачищу, собью и совсем заглажу. Во! Смотри.

– И что это такое будет? – Эркин осторожно повертел в руках… похоже… похоже… койка – не койка, а, да нет, как это называется… – На кровать похоже.

– Точно. Она и есть. А вот… вот стол. А стулья уже не получатся.

– И зачем это? – улыбнулся Эркин.

Андрей, зачищавший шкуркой обрез стола, удивлённо поднял на него глаза.

– Ты что? Игрушек никогда не видел? Это для кукол ей.

И спохватившись, стал густо, как это только у него получалось, краснеть. Покраснел и Эркин.

Андрей убрал шкурку, рубанок и маленькие гвоздики.

– Ты… ты не обижайся на меня, ладно? – тихо попросил Андрей. – Я всё забываю…

– Я не обижаюсь, – так же тихо ответил Эркин. – Так уж было у меня… не по-людски, – и, резко отбросив со лба прядь, улыбнулся. – Позвать её? Сам и отдашь.

– Нет, – сразу повеселел Андрей. – Поставим потихоньку. Сюрприз, понял?

– Понял, – кивнул Эркин и встал. – Бери рейку и пошли ковёр вешать. А это там и положишь. Покажу где.

– Ага.

Андрей бегом спустился вниз за рейкой, забросил по дороге в сарай обрезки досок и веник, притворил дверь, скорчил Алисе смешную рожу, от чего она застыла в полном изумлении, и поднялся к Эркину.

Эркин, держа в одной руке ящик с инструментами и неловко прижимая другой к груди кроватку и столик, ждал его у верхней двери. Андрей шумно выдохнул, будто через весь город бежал, и постучал в дверь.

Незапертая дверь от его стука открылась.

Женя выглянула из кухни и улыбнулась.

– Уже готово?

– Лестница уже готова, мэм, – громко ответил тоже по-английски Андрей. – Теперь ковёр вешать, так, мэм?

– Так, – кивнула Женя. – Работайте, у меня ещё не готово.

Из кухни плыли такие запахи, что у Эркина засосало под ложечкой, а Андрей вообще, как в столбняк впал. Эркин подтолкнул его.

– Пошли.

Они вошли в комнату. Андрей быстро одним взглядом охватил её.

– Где вешать-то? – и шагнул было вперёд, но тут же остановился. – Чёрт, разуться забыл, – вырвалось у него по-русски.

– Ничего, – по-русски ответила, входя в комнату, Женя. – Вешать над кроватью, чтобы и на стене был, и кровать покрывал… – она остановилась, удивлённо глядя на Андрея. – Что с вами?

– Так… так… так вы что? – наконец смог выговорить Андрей. – Вы русская?!

– Ну да, – улыбнулась Женя. – А что, Эркин ничего не говорил?

– Он скажет! – пришёл в себя Андрей.

Они уже работали – Женя ушла на кухню, чтобы не мешать им – а Андрей всё то и дело поглядывал на Эркина и изумлённо крутил головой.

– Ну, ни фига себе, – наконец выдохнул он по-камерному. – Ну, это ж надо так молчать.

Эркин вскинул на него глаза, и Андрей понимающе кивнул. Несколько минут они работали молча, и Эркин не выдержал:

– А почему ты ей «вы» говоришь? Она же одна. И она тебе.

– Это так вежливо по-русски, – объяснил Андрей, выбирая из ящика гвоздики с золотыми фигурными шляпками. – Вот, с цветочками сделаем.

– Угу, – пробурчал Эркин, думая о своём. Эта сторона русского языка была для него полной неожиданностью.

– А… а ты ей про меня что сказал? – осторожно спросил Андрей.

– Что мы напарники, я ещё весной сказал. А… сейчас про Бифпит. Что мы братьями записались.

– Тогда, – Андрей примеривал рейку к ковру, – тогда если она тебе «ты» говорит, то и мне пускай.

– Ага, – Эркин расправил завернувшийся край ковра. – Но тогда и ты тоже так говори.

– Замётано, – кивнул Андрей. – Её ещё спросим. Так. С этим ясно. Давай теперь высоту прикинем.

Наконец всё сделали, повесили ковёр, и Эркин, уже отбросив всякую осторожность, тщательно разгладил все складки и заломы. И тут вошла Женя.

– Уже?! Ну, молодцы…

– Принимай работу, – Андрей улыбкой прикрыл неуверенность в голосе.

Женя кивнула.

– Принимаю. И у меня всё готово. Сейчас будем обедать, – и вдруг заметила столик и кроватку возле Алисиной табуретки. – Ой, а это что?

– Это Андрей Алисе сделал, – тихо сказал Эркин. – Это игрушки.

Женя посмотрела на пунцового от смущения Андрея.

– Какой же ты… Спасибо, Андрей, – и тут же решительно: – Давайте. Быстро мыть руки и за стол. Я сейчас Алису позову.

Она вышла. Андрей и Эркин собрали инструменты в ящик, поставили его у печки и пошли на кухню. Андрей снял джинсовую куртку, расстегнул манжеты и стал умываться. Эркин забрал у него куртку, вынес в прихожую, повесил на вешалку. Подумав, перенёс в прихожую ящик и вернулся на кухню. Андрей уже вымыл руки, вытер и стал застёгивать манжеты, уступив место у рукомойника. Эркин был уверен, что Андрей уже только о еде думает, к тому же запахи… ну, просто обалденные, и потому вздрогнул от тихого вопроса Андрея.

– Что ещё она обо мне знает?

– Что ты русский, – спокойно ответил Эркин, выпрямляясь и берясь за другой конец полотенца.

Андрей кивнул и осторожно спросил:

– А… о тебе?

– А обо мне всё.

Эркин расправил полотенце на верёвке, встретился глазами с Андреем. Но тут Женя ввела в кухню Алису. Та, подозрительно глядя снизу вверх на Андрея, вслепую нашаривала палочку рукомойника. Андрей быстро метнул взгляд на Женю, Эркина и… скорчил Алисе рожу. Первым засмеялся Эркин.

Женя, смеясь, покачала головой.

– Мойся скорее. Это надо уметь так вывозиться.

Эркин потянул Андрея в комнату, но тот, упрямо мотнув головой, остался на кухне и с каким-то странным выражением смотрел, как Женя умывает и вытирает Алису.

– Все за стол, – скомандовала Женя, расправляя на верёвке полотенце. – Алиса, ты ничего не забыла?

Алиса мотнула головой и, очень серьёзно глядя на Андрея, сказала по-русски:

– Большое спасибо за подарок.

– На здоровье, – так же серьёзно ответил Андрей.

Сидя за столом, Алиса сначала было оглядывалась на свою табуретку, рядом с которой теперь стояли кроватка и столик, но быстро отвлеклась.

Забирая Алису со двора, Женя закрыла и нижнюю, и верхнюю двери. Окна уже закрыты, и потому сидели за столом спокойно.

Такого обеда ещё не было! Эркин вообще-то редко обедал дома, большей частью он приходил к ужину. Вот только когда из Бифпита приехал, тоже был большой обед. Но не такой, как сегодня.

Женя поставила на стол продолговатую тарелку с нарезанной рыбой, кольцами лука и кружками крутых яиц.

– Селёдка? – неуверенно, словно вспоминая, спросил Андрей.

– Селёдка, – кивнула Женя. – Алиса, сейчас положу. А вы себе сами кладите.

Андрей ел селёдку с чёрным хлебом с таким удовольствием… что и Эркину это показалось необыкновенно вкусным. Алиса, исподлобья следившая за ними, старательно орудовала вилкой.

– С ума сойти, как вкусно, – выдохнул Андрей.

– Лучше, чем на королевском? – лукаво улыбнулась Женя.

– Лучше, – убеждённо ответил Андрей. – Верно, Эркин?

Эркин кивнул.

– Ну, не надо, – рассмеялась Женя. – Эркин мне рассказывал, какие вы деликатесы ели.

– А это лучше, – упрямо улыбнулся Андрей.

– Ну и хорошо. Алиса, доедай. Сейчас первое принесу.

Женя собрала тарелки и убежала на кухню. Сообразив, что ей нести и тарелки, и кастрюлю, Эркин встал и пошёл следом.

– Ага, хорошо, – встретила его Женя. – Неси кастрюлю. Только осторожней, не обожгись.

Женя разлила по тарелкам тёмно-красный, почти бордовый суп с плавающими в нём кусочками мяса, свёклы и ещё чего-то.

– Борщ?! – обрадовался Андрей. – Ну… ну, тыщу лет не ел.

– Сметану клади, – Женя подвинула к нему баночку со сметаной.

Андрей, недолго думая, зачерпнул было полную ложку, но тут же, густо, под цвет борща, покраснев, стряхнул половину обратно в банку. Эркин не рассмеялся только потому, что боялся поперхнуться.

Борщ и в самом деле оказался удивительно вкусной штукой. И на вопросительный взгляд Жени Эркин сразу ответил кивком. Женя налила ему и Андрею ещё по полтарелки, с улыбкой объяснив:

– Оставьте для второго место.

Эркин кивнул, но на этот раз его опередил Андрей, потащивший кастрюлю на кухню. После небольшой суматохи, в которой Алиса принимала самое деятельное участие, на столе сменились тарелки и появилась большая сковорода и вторая кастрюля.

Котлеты с картофельным пюре привели Андрея в состояние почти экстаза, а Эркина в изумление.

– Это что, каша такая? – поинтересовался он, трогая пюре вилкой.

– Пюре картофельное, – почти простонал Андрей. – Это ж… это ж я ещё… – конец фразы он проглотил.

Но Женя очень естественно закончила за него:

– Ещё дома ел, так, Андрюша?

Андрей расплылся в блаженной улыбке и кивнул.

А котлета, к удивлению Эркина, оказалась мясом, но так мелко нарезанным, что походила на мясо только вкусом. Но зато жир из неё так и брызгал под вилкой.

Женя опять убрала посуду, на этот раз они оба – и Эркин, и Андрей – остались за столом, сыто отдуваясь. Андрей перемигивался с Алисой, строя ей рожи, а Эркин просто как-то обмяк и расслабился.

– И компот на третье, – улыбнулась Женя.

Уставшая сытая Алиса с трудом, явно через силу допила свою чашку и полезла из-за стола.

– Всё, я уже сытая. Сейчас уложу всех…

– Сама ложись, – рассмеялась Женя. – А потом мы одеяльце с подушкой и простынку сделаем, тогда и будешь их укладывать.

– Ага, – согласилась Алиса и пошла к двери, но, уже взявшись за ручку, остановилась и обернулась. Внимательно глядя на Андрея, серьёзно спросила: – А про тебя тоже нельзя рассказывать?

– Нельзя, – строго ответила Женя. – Никому ни слова.

– Как про Эрика, – понимающе кивнула Алиса и вышла.

Андрей быстро посмотрел на Эркина, на Женю и занялся своей чашкой.

– Ещё налить? – предложила Женя.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Андрей. – А то я не встану.

– Ну, это не страшно, – засмеялась Женя. – После обеда поспать надо обязательно.

– Конечно, – сразу подхватил Эркин. – Постелю, уложу…

– И закатаю, – перебил его Андрей. – Зна-аем. Нет, не надо. Спасибо этому дому, пойду теперь к другому.

Он уже приготовился встать, но тут вернулась Алиса, Женя стала её укладывать, и Андрей остался сидеть. И опять Эркина поразило выражение, с которым Андрей следил, как Женя переодевает и укладывает Алису.

– Спи, маленькая, – Женя поцеловала Алису в щёку и подошла к столу. – Давайте всё-таки я ещё вам налью. По чашечке.

– Нет, – Андрей встал. – Правда, сыт.

– Я с тобой, – встал и Эркин. – Женя, я лохань вечером вынесу.

– Хорошо, – кивнула Женя.

Все вместе вышли в закуток прихожей. Пока Андрей надевал куртку, Эркин сбегал в кладовку за своей.

– Спасибо, – Андрей неумело дёрнул головой в полупоклоне. – За обед, за всё. Я как дома побывал, правда.

– Почему как, Андрюша? – улыбнулась Женя. – Вы ведь… прости, ты брат Эркину, разве не так? Значит, это и твой…

– Да, – перебил её Андрей. – Всё так.

И, к крайнему изумлению Эркина, Андрей вдруг взял руку Жени, поднял к своему лицу и поцеловал. Как… как на клятве?! Только не в ладонь, а в тыльную сторону. И тут же засуетился, схватил свой ящик.

– Ну всё, пошли.

Эркин молча, только кивнув Жене, последовал за ним.

Андрей, с шиком прищёлкивая каблуками по новым ступенькам, спустился по лестнице и закурил даже не во дворе, а на улице.

– Инструмент заброшу и айда в Цветной, – предложил Андрей.

– Идёт, – кивнул Эркин.

Они шли не спеша, отяжелев от еды и лёгкой усталости. Воскресные пустые улицы, воскресная тишина…

– Андрей, а зачем ты… руку целовал?

– Отец так делал.

Андрей ответил легко, не задумываясь, и даже остановился с приоткрытым ртом, ошарашенно глядя на Эркина. Остановился и Эркин, так же изумлённо глядя на Андрея.

– Это… это я сказал? – наконец спросил Андрей.

Эркин кивнул и, взяв Андрея за рукав, повёл, вернее, потащил его по улице.

– Пошли-пошли, в глаза кидаемся.

Наконец Андрей пришёл в себя, высвободил руку и пошёл сам.

– Ну, надо же, – озадаченно покрутил он головой и искоса посмотрел на Эркина. – Ты того…

– Я ничего, – Эркин улыбался как можно безмятежнее. – А зачем?

– Чего зачем?

– Зачем он это делал?

– Н-не знаю, – с заминкой ответил Андрей. – Вот, вспомнилось вдруг, гости, нарядные все, красивые. И… и он так же… руки целует. Женщинам. Благодарит. И маме целовал. Я помню. Понимаешь, когда уходил и прощался с ней. В последний раз. Думали, я сплю, а я видел. И… и не знаю даже, чего это я, зачем… а что… это обидно?

– Нет, – Эркин резко мотнул головой. – Просто я впервые такое видел. Значит, в благодарность так делают?

– В благодарность, в уважение, ну… – Андрей замялся. – Ну, не знаю я, не могу сказать.

– Я понял, – кивнул Эркин.

Они молча дошли до дома Андрея. Эркин остался ждать на улице, а Андрей бегом влетел в дом и через минуту вернулся. Из дома смутно донеслось неразборчивое ворчание.

– Завелась, – рассмеялся Андрей, подходя к Эркину. – Держи.

Эркин взял сушку.

– Пошли, – заторопил его Андрей. – Я и денег взял. Гульнём по-воскресному.

– Тебя послушать, так ты не просыхаешь, – усмехнулся Эркин.

– А пусть думают, что хотят, – беззаботно отмахнулся Андрей. – Не прошу, не одалживаюсь, живу, как хочу. Свобода!

– Свобода, – кивнул Эркин.

Больше они ни о Жене, ни об Алисе не говорили. Когда было надо, когда Андрей считал, что это надо, он умел молчать не хуже Эркина, без оговорок и обмолвок. В этом Эркин был уверен. Что ни одна живая душа ни о Жене, ни об Алисе от Андрея не узнает.