2

– Такие вот дела. Тебе придется терпеть мое лечение… – громкий баритон Захарова прорвался сквозь сон. Вася распахнула глаза. Нехотя вылезла из-под теплого одеяла. Присутствие в доме гостей требовало появление хозяйки. Натянула уютный домашний халат, на ходу приглаживая непослушные длинные волосы, вышла из комнаты.

Посреди кухни маячил Михаил Петрович с непокрытой головой, в расстегнутой дохе. Марат, с мрачным видом, сидел на диване, придерживая костыль за перекладину. Мужчины одновременно обернулись на Василису.

– Доброе утро, – первым поздоровался доктор, пытаясь за улыбкой скрыть замешательство.

– Что случилось, Михаил Петрович? Отчего такие ранние визиты? – с трудом поборов зевок, поинтересовалась Василиса. Босые ноги неприятно холодил деревянный пол, за ночь печь почти остывала, и температура в доме к утру начинала падать. Захотелось залезть на диван, поджав под себя ноги, как обычно она и делала по утрам с кружкой горячего кофе. Но диван был занят Маратом и, судя по всему, холод в доме нисколько его не смущал. Без рубашки, в одних джинсах, босой, он сидел, небрежно перекатывая в руке стеклянные ампулы.

Василиса протиснулась мимо Михаила Петровича к печке, быстро впихнув в топку последние три полешка, чиркнула спичкой, подожгла заготовленную бересту, отправив ее вслед за дровами.

– Я лекарство принес твоему постояльцу, – ответил Захаров.

– Зачем? – удивилась Вася, забираясь на стул. Сидеть на стуле с поджатыми ногами было не очень удобно, но все же лучше, чем стоять на полу. – Мой гость сегодня уезжает. Уверена, что в городе о нем позаботятся лучшие врачи.

– Давай-ка, лучше я схожу за дровами, а то в доме ни полешка не осталось, – неожиданно предложил Захаров. – А Марат тебе все объяснит.

– Та-а-к, дядя Миша, никуда вы не пойдете. Выкладывайте, что случилось! – потребовала Василиса.

– Что случилось, что случилось, – проворчал Михаил Петрович. – Беда у нас! Мост на Левой обвалился! Так что никто никуда не уедет… Еще долго. Я антибиотики принес: два раза в день внутримышечно, дней пять. На всякий случай. Завтра утром приду опять, перевязку сделаю.

– Мне же в город надо. Через два дня на работу выходить…– растерянно проговорила Василиса, напрочь забыв про Марата. – Неужели ничего нельзя придумать?

Ее недельный отпуск подходил к концу, и внеплановый прогул грозил неприятностями. Головин может наказать ее, запросто лишив привилегии самой выбирать время для отпуска.

– Боюсь, что не попадешь ты через два дня на работу. Черных заявил, что не меньше недели пройдет, пока власти что-нибудь придумают. Мост же, только через год восстановят. Может быть… А, может, и нет… Нету средств, – развел Захаров руками. – Вот так. Все мы здесь оказались заперты, пока лед не сойдет.

– Пешком? – вдруг спросил Марат.

– Тебе запретить я не могу, но не советую, – мотнул головой Захаров. – Я бы даже сказал, настоятельно рекомендую этого не делать. Лед на реке очень опасный.

– Ну, раз нам отсюда не выбраться, не хотите ли, вы, уважаемые мужчины, решить вопрос о дальнейшем проживании Марата. Я – женщина замужняя и жить в одном доме с посторонним мужчиной мне, как вы понимаете, не следует, – громко заявила Василиса, не беспокоясь о впечатлении, которое произведет на своего временного жильца. Ничего, кроме чувства раздражения, она не испытывала.

– Куда я его поселю?– вновь развел руками Захаров. – В деревне одни старики, им самим помощь нужна. Да и кто захочет пускать к себе в дом чужого человека? В больничной палате он и вовсе околеет. А ты – девица молодая, сильная. Опять же, поможешь, если что. Вот и уколы ему поставишь.

– Как я понял, мобильники здесь не имеют смысла, ну а какая-нибудь другая связь с большой землей здесь присутствует? – перебил их спор Марат.

– В администрации телефон и на почте есть. У Черных дома тоже стоит, – перечислил Захаров.

– Я здесь останусь, – Марат перевел взгляд на Василису. – Не переживай, мы подружимся, – ухмыльнулся он одними губами.

Василиса вернулась в комнату, с силой захлопнув за собой дверь.

Что может быть хуже, чем прерванное запланированное желание побыть в одиночестве? Вася не любила в своей жизни случайных людей, если бы ей хотелось общества, она бы поехала не в Крутояр, а в один из многочисленных отелей Краснодарского края с видом на море. Нервно пройдясь по комнате, она попыталась привести в порядок свои чувства.

Первым делом надо дозвониться до Никиты. Он ждет ее дома к завтрашнему вечеру. Дорога в объезд, до областного центра, где она жила, занимала полдня через Левую. Теперь же придется ждать, когда река вскроется, и пустят паром через Правую, вместо ледовой переправы. На нем добраться до дома можно всего за полтора часа. Но при условии, что паром ходит… А он не ходит! Стоит себе скованный льдом, и дела ему нет до моих проблем, сердито подумала Вася.

Ее муж всегда не любил Крутояр, а теперь у него будет убедительный повод кичится своей правотой, навсегда отказавшись от этих поездок.

Сам он был здесь только однажды, когда она осмелилась познакомить его с дедом. Встреча прошла напряженно, дед остался недоволен выбором Василисы, но, помня прошлые ошибки в воспитании своих детей, недовольство свое к "бухгалтеру" притаил и вел себя приветливо. Но Никита презрение деда к своей не "мужской" профессии почувствовал и сюда больше не приезжал. Даже после смерти деда.

Он знал, что для Василисы это место является важным для душевного равновесия, и не сильно возражал, когда она отправлялась в деревню одна. А в последние полгода он не был против, и если она задерживалась допоздна на работе, и если ее встречи с подругами затягивались за полночь.

Пять дней назад, уезжая в Крутояр, ей показалось, что он с трудом скрывал ликование от предстоящей разлуки, и в смятении ловила себя на мысли, что ее ни чуть не обидела его радость, а пауза в их отношениях должна все расставить по своим местам.

Тогда, когда пять лет назад, успешный аспирант сделал ей, студентке – заочнице, предложение, она согласилась сразу. Потрясающий шанс уйти от родителей, подчеркнуть свою независимость. Ей казалось, что они любят друг друга, и формальные клятвы на их свадьбе она произносила от чистого сердца.

Никита к тому времени уже заканчивал аспирантуру. Он готовился стать преподавателем экономических дисциплин. Студенты обожали его за снисходительное отношение к прогулам, а студентки – за внимательные серые глаза. Василиса ухитрялась совмещать работу и пятый курс.

Но прошло время, надуманная любовь растаяла без следа. Удобные друг для друга, они продолжали жить вместе, создавая видимость счастливой пары.

Несмотря на все сложности в их отношениях, Василиса не сомневалась, что Никита начнет волноваться, стоит ей не появиться на пороге их дома в положенный срок.

На работу тоже надо сообщить о задержке. Возможно, если у начальника будет хорошее настроение, он разрешит ей оформить дополнительный отпуск за свой счет, ну, а если нет, то летний отдых она увидит не скоро.

Успокоившись и переодевшись, Василиса вышла на кухню. Там заметно потеплело, жар от натопленной печки теплыми волнами растекался по помещению. Захаров уже ушел. Марат спокойно лежал, закинув руки за голову, безучастно рассматривая потолок. На столе блестела вскрытая ампула и использованный шприц.

– Вижу, тебе не требуется моя помощь в медицинских процедурах, – заметила Вася.

– С такими вещами я прекрасно справляюсь сам… Мне нужна чистая рубашка, и мне нужно добраться до телефона.

– Ты ведь куда-то спешил? Должно быть, ты очень занятой человек. Мне жаль, что у тебя сорвались планы, – нарочито вежливо сказала Вася.

– Не разочаровывай меня, – усмехнулся он.– Мне больше нравиться твоя прямота. Тебе ведь плевать, что у меня нарушены все планы, на самом деле тебя волнует только то, как быстро я уберусь из твоего дома?

В ответ Василиса растянула губы в резиновой улыбке, признавая за ним правоту.

– Так в доме найдется какая-нибудь мужская одежда?

Через пару минут, перерыв огромный шкаф, она отыскала на верхней полке черный шерстяной свитер. Когда-то она подарила его своему деду, но не угадала с размером, оказался великоват. Везти в магазин обменивать было хлопотно, и свитер так и остался занимать место на полке, дожидаясь своего часа.

Марат без лишних слов натянул свитер через голову на голое тело, едва заметно передернулся от прикосновения колючей шерсти к голой коже, провел рукой по волосам.

– Поехали в ваш «дом советов», по телефону поболтаем. Ты за рулем.

– Поехали, – охотно согласилась Василиса, украдкой поглядывая на своего гостя. Черный свитер поразительно подходил ему и размером и цветом.

Едва они сели в машину, как Вася сморщила нос от неприятного запаха и поскорее опустила вниз стекло, давая свежему воздуху доступ в салон. В машине остро пахло кровью, на заднее сиденье было страшно смотреть.

– Вероятно, я должна возместить стоимость обивки, – неуверенно предложила Василиса, аккуратно преодолевая деревенские колдобины. – Моя помощь тебе дорого обошлась.

– Гораздо дороже обойдется мое отсутствие в нужном месте в заданное время, к тому же не думаю, что перетяжка кожи на сиденье поможет… Здесь нужно менять все сиденье.

– Это будет очень недешево, – расстроилась девушка, она совсем на это не рассчитывала. – Мне придется взять кредит, чтобы оплатить замену.

– Ты это серьезно? И ты не начнешь вопить, что я сам виноват, и ты всего лишь мне помогала, опять же, по моей просьбе?

– Это был несчастный случай. Он произошел по причине моей невнимательности. И если бы не это ранение, ты бы успел убраться из деревни до того, как рухнул мост.

– Глупо, – Марат насмешливо подвел итог. – Я не собирался требовать у тебя деньги. Но раз ты настаиваешь на честности – плати. А на будущее запомни: правда нужна только тогда, когда она на твоей стороне, иначе она может стать тебе не по карману.

– Сам ты живешь по такому принципу? – поинтересовалась Вася, едва сдерживая злость на саму себя. Зачем она влезла со своим предложением?

– Я живу так, как мне удобно в данный момент. Принципы – это всего лишь вешки в человеческой морали, от которых люди бояться отойти, чтобы не пришлось делать трудный выбор, когда это действительно необходимо.

– А ты, значит, живешь без вешек…

– Да, и весьма неплохо, – ответил он, с интересом наблюдая, как Василиса хмурит брови, пытаясь скрыть свое раздражение.

Оставив машину на площади перед сельским зданием администрации, у основательных бетонных ступеней, они вошли в здание. Когда-то коричневые, а теперь вытертые множеством шагов, доски пола под ногами нещадно скрипели.

Из большого квадратного холла, с окном на противоположной стороне, направо и налево вели неширокие проходы. Василиса уверенно повернула направо. Марат с трудом поспевал за ней, стараясь не задеть костылем разномастные кресла для посетителей.

Они миновали дверь с логотипом почты России, запертую на большой навесной замок, прошли мимо двери с табличкой «Бухгалтерия». Нужный им кабинет председателя расположился в самом конце прохода под выцветшей вывеской: «Приемная председателя Черных Р.С.»

Василиса громко постучала в дверь, не дожидаясь ответа, шагнула внутрь.

– Здравствуйте. Я – позвонить.

– Проходи, проходи. Третьей будешь, – отозвался Захаров.

Он удобно устроился в кресле за, ныне пустующим, столом секретарши. В приемной, кроме него, оказались еще двое мужчин в одинаковых телогрейках неопределенного серо-бурого цвета. Они скромно сидели на краю новенького дивана, теребя в руках свои шапки с потертым мехом.

Марат, зайдя вслед за Васей, обвел внимательным взглядом всех присутствующих, присел на край пустого стола, давая отдых раненной ноге.

Из приоткрытой двери смежной комнаты с табличкой: "Председатель Черных Роман Сергеевич", доносился неразборчивый приглушенный голос.

– Тебе лежать надо, а не шастать по деревне, – проворчал Захаров, вместо приветствия, увидев Марата.

– Мы не пешком.

– Это и так понятно, с твоей ногой тебе пешком только от дивана до нужника сил хватит, – хохотнул Захаров.

– Какие новости? – поинтересовалась Вася, сделав вид, что не заметила шутку доктора. – Мост совсем развалился или можно человеку по краешку на другую сторону перебраться?

– Совсем, даже не сомневаться, – вступил в разговор Черных, выйдя из своего кабинета. Лет пятидесяти, крепкий, коренастый мужчина. Глаза строго блестели из-под густых черных бровей. Короткая борода с проседью добавляла к возрасту пару лет. Он взглядом показал одному из местных, сидевших на диване, что доступ к телефону свободен. Тот вскочил и быстро юркнул в кабинет, прикрыв за собой дверь.

– Ваня вчера вечером улов повез сдавать, да не довез. Мост на его глазах подломился – льдина подперла старые опоры, – продолжил Черных.

– Что ж с рыбой-то теперь делать, а Сергеич? – второй мужик с дивана с надеждой смотрел на председателя. – Куда ее девать-то?

–М-да, жалко будет, если пропадет, – задумчиво протянул Черных. – Закоптить? Копченная-то она дольше храниться, да и примут дороже.

– И точно, – встрепенулся Иван, и тут же потух. – Только у меня ящик для копчения маленький, я и за месяц эту кучу не переработаю. Мне б, как у Васькиного деда, бочку-коптильню.

Черных вопросительно посмотрел на Василису.

– Да берите на здоровье, – тут же махнула она рукой. – В сарае стоит, ржавеет.

– Отлично, – удовлетворенно заключил Роман Сергеевич, потирая ладони. – Я, как освобожусь, так мы с Иваном подъедем вечерком.

Телефонный разговор с Головиным лишь подтвердил предположения Василисы. Он орал в трубку не выбирая выражений и дал не более трех дней. Если в положенный срок она не явиться на свое рабочее место, то не видать ей летнего отпуска и мало того, он мигом вернет ее в простые агенты. А деньги нужны как никогда. За какие грехи ей встретился этот Марат?

Выйдя из кабинета после телефонного разговора, Вася со злостью взглянула на Марата и тут же отвела взгляд, наткнувшись на его циничную ухмылку. Она не стала дожидаться его в приемной, вышла на улицу, подставив лицо под весеннее солнце, которое невесомыми лучами ласково грело кожу. Василиса даже прикрыла глаза от удовольствия, на несколько секунд забыв о неприятностях.

– Принимаешь солнечные ванны?

Ну вот, неприятность снова рядом, вздохнула Вася, заставляя себя сесть за руль.