Проходили дни за днями. Дочка подрастала. Большим событием стало, когда она как-то на прогулке сама села в коляске в шесть месяцев, а потом чуть позже, это уже наверно около девяти месяцев, она встала в кроватке. Купили ей манеж, пересадили из кроватки в манеж, это было проще, так как я могла без опасения оставлять ее в манеже и идти что-нибудь делать на кухне. Я готовила ей специальную малышовую еду, протертые супы, овощные пюре, дробленное мясо. Кисломолочные продукты и творожок мы получали на молочной кухне. В магазинах, тогда еще не продавалось в большом ассортименте детское питание и поэтому приходилось многое готовить самим. Из пеленок мы перешли в ползунки, но дайперсов тогда не было, приходилось подкладывать марлевые пеленочки и иметь много ползунков. Хорошо, что это уже было лето и можно все было сушить на улице.

В сентябре я решила вернуться на работу. Дашеньки было уже семь с половиной месяцев, и я уже могла на какое-то время оставлять ее с бабушкой до прихода Зенека с работы, тем более что на бабушкиной половине жили квартиранты. Я соскучилась по работе, да и деньги были не лишними. Тогда оплачивали только декретный отпуск. Вернулась я на кафедру, а там меня застали перемены. Королевича не избрали заведующим кафедрой на следующий срок, но оставили на кафедре профессором-консультантом, а новым заведующим был назначен Ткаченко, который пришел из какого-то научного центра. Кроме того, кафедра переехала в новый шестиэтажный корпус, в котором велись уже отделочные работы, когда я уходила в декрет.

На кафедре я договорилась, чтобы мне поставили в расписание послеобеденные часы и побольше курсовых работ студентов заочников для проверки, чтобы я смогла совмещать работу и заботу по уходу за дочкой. Все как-то устроилось, но, к сожалению, маленькие дети болеют. Вот тогда было сложно совмещать и работу, и дом, и уход за больным ребенком. Подчас было так тяжело, что слезы сами лились из глаз, когда я склонялась в кухне над горкой грязной посуды. Сказывалась усталость и неимоверная эмоциональная нагрузка. Но надо было все это делать. Я вытирала слезы и возвращалась опять к повседневным делам.

Я стала замечать, что Зенек начал возвращаться домой выпившим. Он меня уверял, что это все мои домыслы, но я видела его глаза. Его выдавали глаза. Это трудно описать словами, но в них как будто что-то тухло, терялся тот огонек и блеск, который был при его нормальном состоянии. Бабушка тоже вносила свою лепту. Как-то одним вечером я уже уложила Дашеньку спать, Зенека еще не было дома, бабушка вбегает и говорит: «Что мы будем делать с твоим мужем? Почему его до сих пор нет дома? Он наверно где-то с другой бабой шляется?»

– Бабушка, успокойся. Тебе чего переживать. Это наше с ним дело. Мы разберемся сами. Не кричи, а то Дашеньку разбудим, да и мне хочется отдохнуть. Я очень устала, – сказала я и выпроводила бабушку за дверь.

Бабушка еще несколько раз пыталась влезть в наши отношения, но я дала ей понять, что мы уже взрослые и сами можем решать наши проблемы. Бабушка никак не могла привыкнуть, что я уже не та девочка, которая росла возле нее, которой она всегда руководила, и которая всегда подчинялась ей.

Были и другие страшные моменты. Однажды я лежала на нашей большой кровати, а Дашенька возилась рядом со своими игрушками. В то время ей уже было чуть больше годика, и она уже начала ходить. Кровать у нас стояла посередине комнаты, головой к окну, а ногами к двери. Ножной бортик был низенький. Я до сих пор не могу понять, как это случилось. Дашенька, что-то расправляла на кровати, то ли покрывало, то ли свое одеяльце и пятилась задом к бортику. И вдруг я услыхала, громкий шлепок. Дашенька с высоты кровати опрокинулась навзничь и ударилась об пол. Пол у нас был паркетный, твердый. Я подскочила к ней, а она лежит, глаза открыты и не шевелится. У меня в голове пронеслась страшная мысль: «Все дочка моя разбилась и поломала себе позвоночник» и я заорала диким голосом. За стенкой у нас жили квартирантки. Они мне потом говорили, что, когда услыхали этот мой нечеловеческий крик, испугались и боялись войти ко мне в комнату. Они все-таки прибежали на крик. Одна из них подняла Дашеньку, а другая начала меня успокаивать, что девочка целенькая, что все работает, ручки, ножки. Просто она испугалась и падения, и моего крика. Дашеньку забрали на бабушкину половину и стали с ней играть. Просто они откуда-то знали, что в таком случае ребенку не надо давать уснуть. С трудом я успокоилась, не веря своему счастью, что моя доченька не покалечилась. Это было для меня хорошим уроком, я больше никогда не разрешала ей играть на кровати, только на полу или в манеже.

Еще до рождения дочки я отвезла свою диссертацию в Ленинград на рецензию. Рецензии были получены положительные. Правда у одного из рецензентов возникли вопросы по графикам, описывающим одну из стадий процесса. У меня началась паника, что работа, на которую я потратила столько времени, не будет допущена к защите. Но мой руководитель, посмотрев это замечание, успокоил меня и сказал, что это совсем несерьезное замечание. Вместе с ним мы обосновали значения, приведенные на графике и это объяснение отослали моему рецензенту. Ответ его удовлетворил, и он написал мне положительный отзыв. Меня поставили на защиту на 13 ноября 1975 года. К этому времени я уже приготовила плакаты и все необходимые материалы для защиты. Купили билет на поезд, и я готова была к поездке. Я очень хорошо помню эту сцену. Мои вещи стоят посередине комнаты, между ними бродит моя маленькая доченька, которая уже научилась стоять и ходить, держась за что-нибудь и я даю бабушке и Зенеку наставления как кормить и что готовить Дашеньке. Обнимаю, целую ее. Мы с ней ведь еще ни разу не расставались с ее рождения, а тут я уезжаю на несколько дней.

2.2 Защита диссертации

Поезд до Ленинграда идет полторы суток. Всю дорогу я думала о предстоящей защите и конечно очень волновалась. Это будет посложнее, чем защита дипломного проекта, тем более, защита диплома была в стенах родного института, где меня все знали, а тут чужие люди, чужие стены. На время защиты меня поселили в общежитие для аспирантов. В комнате я была одна и это хорошо. Я могла вслух проговаривать свою речь, которую должна буду произнести на защите. Защита была на следующий день во второй половине дня. Утром я встретилась с Галиной Тимофеевной. Она ко мне была очень хорошо расположена, подбадривала, просмотрела мой доклад, кое-что поправила. Потом я попросила помочь мне с банкетом после защиты. Она привела меня на свою кафедру и попросила секретаря помочь мне с заказом ресторана.

Время защиты неумолимо приближалось. Стрелки часов подвигались к 3 часам дня. Ко мне подошла секретарь ВАКа (Высшей Аттестационной Комиссии) и попросила пройти в зал, чтобы развесить плакаты и подготовиться. Постепенно зал начали заполнять члены комиссии, в основном мужчины пожилого возраста. Председательствующий объявил, что в комиссию по защите представлена диссертация по теме… Затем он назвал меня, кто я и откуда, назвал моего руководителя и рецензентов и пригласил меня начать свою защиту. Я вышла на подиум, глянула в зал и мне стало страшно как никогда. Передо мной сидели ученые мужи. Но тут я увидела благожелательную улыбку Галины Тимофеевны и успокоилась.

Защита прошла успешно. Я внятно изложила суть проблемы, ответила почти на все вопросы и при голосовании я получила всего несколько «черных шаров», т.е. большинством голосов моя диссертация была принята. После этого все материалы по защите пересылаются в Москву, в государственную комиссию и там примерно в течение полгода присваивается ученая степень, в моем случае кандидата технических наук.

Моему счастью не было предела. Все-таки все мои усилия были не напрасны. Я закончила свою работу с удачей. Теперь можно легко вздохнуть. Огромнейшая тяжесть свалилась с моей души. В ресторане был мой праздник. Все меня поздравляли с успешной защитой, а Галина Тимофеевна еще и добавила, что я сегодня состоялась не только как ученый, но и как мама девятимесячного ребенка. Она взяла и всем показала Дашенькину фотографию, которая была у меня с собой. Через день я уезжала, закончив все формальности по оформлению всех необходимых бумаг. Попрощалась с Галиной Тимофеевной. Галина Тимофеевна пообещала держать со мной связь. Она меня и поздравила первой, когда узнала о получении мною ученой степени. Пишу эти строки и думаю, как много хороших людей приняли участие в моей жизни. Галина Тимофеевна сейчас, если еще жива, очень старенькая, ведь прошло уже сорок лет с того знаменательного дня в моей жизни, а она уже тогда была профессором, а значит и определенного возраста.

2.3 Поездка в Яремче

Дорога домой была намного легче. Я лежала на полке в вагоне, мерно постукивали колеса на стыках. На душе было спокойно, единственно, что меня беспокоило, как там муж и бабушка справляются с Дашенькой. Рядом на соседней полке ехала женщина с маленьким ребенком и я думала, что и у меня тоже есть маленькая дочка. А это очень хорошо. Устаешь от всех навалившихся забот, от горки грязной посуды, вороха нестиранного белья и кажется, что эта ноша тебя раздавит, возьмешь малышку на руки, прижмешь к себе, поцелуешь ее нежную шейку и вся усталость пропадает, и откуда – то появляются новые силы. Наверно это энергия любви дается тебе через ребенка.

Дома все было в порядке. Дашеньку кормили сладкой гречневой кашей с добавлением туда дробленного мяса.

– Она это очень хорошо ела, – сказала мне бабушка на мое удивление, как можно со сладкой кашей давать мясо. В общем все перепутали в кормлении, но главное все живы, здоровы.

Муж и бабушка были очень рады, что я уже вернулась, успешно защитила диссертацию, и они могут вернуться к своей привычной жизни. На кафедре меня тоже поздравили с успешной защитой. Зашла я на кафедру своего руководителя и доложила ему, что я уже защитилась. Он знал о моей защите и даже хотел быть в Ленинграде, но у него были запланированы командировки к студентам дипломникам, которые в это время были на преддипломной практике.

На кафедре меня ожидала рутинная работа. Начинались зачеты у студентов, приезжали на зачетную сессию заочники. Работы было много. Я разрывалась между работой и домом. Во втором семестре, когда Дашеньке был уже годик и два месяца, мы решили отдать ее в ясельки. У Зенека на работе были ясельки, но это надо было ездить на троллейбусе несколько остановок, а недалеко от нашего дома были ясельки завода Кинескоп. Я пошла в заводоуправление Кинескоп и узнала, что можно совершить обмен. Кто-то пойдет в садик завода, где работает Зенек, а мы пойдем на его место. Обмен получился и в один прекрасный день мы понесли Дашеньку в ясельки в первую группу, сначала на часть дня, чтобы она освоилась, а потом и на полный день. К нашему удивлению, наша дочка хорошо адаптировалась в новом коллективе и у нас не было проблем с хождением в ясли, а затем и в садик.

Летом мы решили, что я поеду с Дашенькой в Яремче. Я помнила Яремче с той поры, когда однажды, еще учась в институте, я ездила с группой от какой-то организации. Меня с собой пригласили друзья. Яремче – это небольшой высокогорный городок, расположенной в Прикарпатье со стороны Ивана Франковской области. Я очень хорошо помнила ту поездку, там был красивый водопад и речка Прут, куда привозят всех туристов, так скажем местная достопримечательность. Была хорошая теплая солнечная погода и мы решили позагорать. Одели купальники и нежились на солнышке. Там я познакомилась с молодым человеком. Он тоже был со Львова. Недалеко от речки на пригорке расположились местные жители, которые вынесли на продажу сувениры и разнообразные подделки из дерева, которым славились карпатские умельцы. Этот молодой человек предложил пойти посмотреть эти изделия. Я как была в купальнике, так и пошла, не подумав, что это не курортное место и мой вид может вызвать негативную реакцию. Мы стали ходить между рядами и рассматривать, прицениваться. Тут я почувствовала косые взгляды и шипение благородных матрон в мою сторону: «смотрите какая бесстыдница, разгуливает здесь полуголая». Мне стало очень стыдно, и я быстренько, почти бегом припустилась в обратный путь. Мой спутник едва поспевал за мной. «Ну что ты так среагировала, мало, что эти тетки говорят. Не обращай на это внимание. У тебя очень красивая фигура и пусть они тебе позавидуют». К вечеру, когда мы собрались в обратный путь, этот молодой человек проводил меня до автобуса. Он намекнул, что ему тоже надо ехать в город и он уже не попадает на рейсовый автобус, может я попрошу нашего сопровождающего взять его в наш автобус. Но я как-то постеснялась попросить и помню, как мой новый знакомый еще долго стоял и с сожалением смотрел вслед нашему уходящему автобусу. Так и закончилась эта наша мимолетная встреча, но удивительное дело, я помню этот день и до сих пор в моей душе есть это чувство сожаления, что я не помогла этому человеку.

Я подумала, что свежий горный воздух будет полезен для дочки и место очень красивое. Но я совершенно не подумала о тех сложностях, которые могут подстерегать меня в такой поездке с маленьким ребенком. Мы поехали поездом. Зенек посадил нас в вагон и утром мы были на станции в Яремче. Нас встретили на вокзале. У меня был студент заочник, который жил в этом городке. Он нас и встретил, и проводил до дома своих родственников, где он договорился, что мы остановимся. Нам отвели комнату. Я оставила вещи, взяла Дашеньку, и мы пошли в центр. Там нашли столовую и зашли покушать. Но оказалось, что там нечем кормить маленького ребенка. Это уже было первой проблемой. Хозяйка, выделила кое-какую посуду, продуктов тоже не было в достатке, оказалось, что и фруктов нет на которые я рассчитывала, а в добавление ко всему во второй половине дня пошел дождь и резко похолодало. Оказывается, дожди здесь частые гости. Я промучилась еще один день и решила, что для нас с дочкой лучший выход – это вернуться домой. Я попросила хозяйку позвать моего студента. Он пришел, и я попросила проводить меня на вокзал. Он сначала пытался уговаривать меня не спешить с отъездом, но я уже решила и в этот же вечер мы уехали назад во Львов. Поезд прибыл ранним утром и через полчаса мы на такси подъехали к дому. Зенек еще был в постели и наслаждался тем, что не было ни жены, ни дочки. Он даже позволил себе курить лежа в постели, что в другое время ему не позволялось. Он оторопел от неожиданности нашего появления. Я ему объяснила, почему мы вернулись. «Думаю, что с таким маленьким ребенком лучше отдыхать дома»

2.4 Переход на работу на другую кафедру. Поездка в Черкассы

Летом я получила подтверждение, что мне присуждена научная степень кандидата технических наук. Это было приятное моральное удовлетворение, а кроме того, я получила денежную компенсацию со дня защиты диссертации в Ленинграде, это за почти семь месяцев. Для меня это были большие деньги. Зенек сразу заныл, что ему нужна новая обувь. Обуви ему хватало только на пару месяцев. У него были проблемы с ногами, которые он заработал в армии в сапогах, и даже самые качественные туфли приходили в негодность очень быстро. Мне хотелось пустить эти деньги на что-то более важное, например купить стиральную машину, пылесос и холодильник. После некоторых переговоров мы пришли к компромиссу. Купили Зенеку обувь, кое-что нам из одежды и в рассрочку бытовые приборы. Я очень радовалась новым приобретениям. Стиральная машина и пылесос стали моими добрыми помощниками. Старый холодильник отдали бабушке с квартирантами, а себе поставили новый. Быт наш улучшался.

С началом учебного года я переходила работать на другую кафедру, кафедру технологии пиломатериалов, которой руководил Носовский Теодозий Андреевич. Так получилось, что с приходом нового заведующего на кафедру графики, где я работала, пришли новые люди и новые порядки. Я по своей честности и справедливости влезла в какие-то разборки между сотрудниками кафедры и заняла сторону противоположную той, которой симпатизировал новый заведующий. Он не мог меня уволить, но откровенно намекнул, что мне бы лучше искать работу на технологической кафедре по специальности моей диссертации. Этот намек подтолкнул меня к действиям. Я записалась на прием к проректору по учебной работе, Осипенко. Изложила суть вопроса, что мне бы желательно перейти работать на специализированную кафедру. В то время как раз была свободная ставка ассистента на кафедре технологии пиломатериалов. Он мне посоветовал переговорить с заведующим кафедрой. Я, не откладывая в долгий ящик пошла к заведующему. Кафедра находилась в другом корпусе на улице Железняка. На Железняка мне даже было удобнее добираться на работу, недалеко была троллейбусная остановка. Носовский, заведующий кафедрой, встретил меня приветливо. Он знал, что я закончила этот институт, а потом аспирантуру. Во время моей учебы он в нашей группе не преподавал, но все равно знал обо мне. В разговоре я ему сказала, что хотела бы работать на его кафедре, так как это близко к теме моей диссертации. Он согласился взять меня на кафедру и пообещал сообщить об этом проректору. Я была на седьмом небе. Вопрос с моим переходом на новую кафедру решался. К моему удивлению, меня взяли на должность не просто ассистента, как это было вначале разговора, но на должность старшего преподавателя. Взяли меня переводом с одной кафедры на другую без проведения конкурса, хотя в то время на такие должности должен был устраиваться конкурс.

На кафедре работал в основном мужской взрослый коллектив. Из женщин была только я и секретарь кафедры. Это было очень хорошо, меньше сплетен и рабочая обстановка. На кафедре графики в основном был женский коллектив, а в женском коллективе, к сожалению, всегда больше сплетен и плетутся интриги, и я была рада, что ушла от этого. На новой кафедре надо было осваивать новые предметы, но я была молода, полна энтузиазма и готова к покорению новых вершин. День за днем я осваивалась в новой обстановке: практические занятия, лекции, курсовые работы и т.д. Летом студенты после третьего курса выезжали на производственную практику на два месяца и от кафедр выделялись кураторы. Каждый куратор должен был быть с группой в течение месяца, затем его сменял другой с другой кафедры. Первый раз у меня была запланирована поездка со студентами в Черкассы на следующее лето, после моего начала работы на кафедре. Я решила взять с собой Дашеньку, а чтобы я могла ходить к студентам на предприятие и с кем-то оставлять дочку, я решила взять и бабушку. Бабушке шел 86 год. Бабушка начинала потихоньку сдавать физически и уже не было того гонору, как в наши первые годы женитьбы. Но она еще бодрилась, и я подумала, что она сможет мне помочь в этой поездке. Очень уж мне не хотелось оставлять дочку на целый месяц, да и Зенек сказал, что с двумя ему не справиться, имея ввиду бабушку и малышку. Квартиранты вот уже как год, от нас съехали, и мы уговорили бабушку не искать новых. Бабушка на удивление согласилась, и я этому была несказанно рада.