Господин Оскари кивнул. Он все понял. Ему не раз доводилось видеть безграмотных аристократок, ведь мужьям ни к чему знающие больше их жены.

Он еще раз посмотрел на сидевшую напротив девушку. Даже под грубоватой личиной простолюдинки она была дивно хороша. Господин Оскари понимал, что сильно рискует, пряча беглую дочь лорда Гросби, но надеялся, что лорд Дроверин сможет защитить его самого и его семью. Но вот Даффи он защищать вряд ли станет. Кодекс дворянской чести велит ему как можно быстрее выдать беглянку ее отцу.

Поэтому он не должен допустить их встречи.

– Даффи, думаю, тебе не стоит выходить за пределы усадьбы. Конечно, с тобой многие захотят познакомиться, но у тебя же еще не истек срок траура? – невозмутимо спросил он у девушки.

– Да, дядя. Ты совершенно прав. – Они понимающе переглянулись. – Мне и не хочется никого видеть. Я слишком многое перенесла. – И Аури печально опустила голову, горестно вздохнув.

Господину Оскари очень хотелось задать ей несколько вопросов, но он решил воздержаться. Чего не знаешь, того и не расскажешь. А маги при желании могут узнать все, что пожелают, не задавая вопросов. Но кое-что знать он все же должен. Он положил на тарелку «племянницы» несколько сортов мяса и осторожно поинтересовался:

– Может быть, твое сердце кем-то занято? Или, возможно, на него кто-то претендует? – и настороженно стал ждать ответа.

Она покосилась на слушающих разговор мальчишек и ответила обтекаемо:

– Претендует. Кое-кто из рода Яворри.

– Кто-то из младших ветвей? – с надеждой уточнил Оскари.

Но она одним словом разбила все его надежды:

– Из старшей.

Оскари знал, что в старшей ветви не женат только глава рода. Сам герцог Яворри! От этого известия он побледнел и прикрыл глаза.

– Я могу отправиться дальше, – тихо предложила заметившая его испуг Аури. – Я понимаю, мое присутствие здесь слишком опасно для вас.

– Я ничем не рискую. Я служащий лорда Дроверина, а он своих не выдает. И он достаточно силен, чтобы защитить тех, кто ему служит. К тому же он друг короля. Я боюсь только за тебя, бедная девочка.

– Да, мое положение сложно, – Аури разгладила уголок белоснежной скатерти и только после этого прямо посмотрела ему в глаза. – Но не безнадежно.

Дети позавтракали и убежали, спросив разрешения у отца. Взрослые остались в одиночестве.

Аури отбросила притворство.

– Господин Оскари, лорд Дроверин предан королю?

Тот с удивлением посмотрел на нее, оторвавшись от неприятных размышлений.

– Безусловно. Я же сказал, он его друг.

– Тогда вы не могли бы передать ему то, что я случайно услышала на постоялом дворе? Там явно собрались заговорщики. – И она пересказала услышанный ею разговор. – Мне кажется, это не шутки. И во главе заговора стоит брат короля, принц Орритон.

Господин Оскари задумчиво поднял бокал с легким вином, пригубил и поставил обратно.

– Убедить короля в злых намерениях родного и любимого брата будет тяжело, – недовольно признал он. – Более того, он вполне может решить, что предупредивший его человек желает лишь одного – рассорить его с братом. И наказать за это предупредившего. Прецеденты уже были. Король любит брата. На мой взгляд, чрезмерно.

– Любить своих родных естественно. Но вот любит ли Орритон своего брата? – Аури была уверена в обратном.

Господин Оскари поднял голову и проницательно взглянул на Аури.

– Вы знаете принца?

Аури сделала фривольный жест, неподобающий высокородной леди.

– Он предложил мне стать его официальной фавориткой.

– Демон меня пожги! – не сдержал эмоции пораженный господин Оскари. – Извините, но это так неожиданно. И вы отказались?

– Отказался мой отец. Он заявил, что я уже просватана.

– За герцога?

– Да.

– У вас весьма богатый выбор, – с некоторой насмешливостью заметил ее собеседник.

– Не сказала бы. Никто из них мне не нравится. – Аури выпила чаю, откусила кусочек пирога и решила, что повар у госпожи Ганти оставляет желать лучшего. Пирог был пересушен, а чай попросту жидок. Или дело не в умении, а в желании?

Господин Оскари осведомился:

– Почему никто не нравится?

– Герцог слишком высокомерен, а принц откровенный повеса, не думаю, что его интерес ко мне продлится дольше месяца. Мне повезло, что ко мне посватался тот единственный, кто сможет дать отпор и самому королю, вздумай тот сделать мне подобное предложение. Этим и воспользовался лорд Гросби.

– Лорд Дроверин тоже может дать отпор любому, – раздумчиво заметил господин Оскари. – Вот если бы он заступился за вас…

– Не надо, это был бы откровенный скандал, – решительно отказалась она. – Лорд никогда не станет так поступать, он же помолвлен. И, как мне успели рассказать, его невеста весьма и весьма примечательного рода.

Господин Оскари смешно пошлепал губами и подтвердил:

– Да, леди Доллери Ринорди знатна, умна и образованна. Что в нашем королевстве большая редкость. И ее нашему лорду в невесты выбрал сам король.

– За лорда Дроверина можно порадоваться? – Аури ясно услышала скепсис в голосе господина Оскари.

– Не стоит, – он понизил голос с брюзгливой гримасой. – Леди Доллери никогда ему не нравилась. Так же, как и все ее спесивое семейство. К тому же она не желает за него выходить. У нее слишком большие планы на эту жизнь. И замужество ее не прельщает. Это для нее скучно и мелко.

Аури почувствовала в незнакомой ей леди Ринорди родственную душу.

– А чего же она желает? Или это тайна?

– Того же, чего желала и ее мать – стать боевым магом.

– А разве это возможно? – Аури никогда ни о чем подобном не слышала. – Ведь женщин в королевскую армию не берут.

– Старшая леди Ринорди спасла жизнь старому королю. И ее желание было удовлетворено. Но она и в самом деле очень сильный маг. В отличие от своих детей.

– Как она спасла жизнь королю? – Аури представила себе героическое сражение, в котором леди бросается на выручку и побеждает.

Но все оказалось гораздо прагматичнее.

– Он пошел к любовнице и попал в засаду, – скучным голосом поведал господин Оскари. – А леди Ринорди оказалась неподалеку, вмешалась и его спасла.

Лицо девушки разочарованно вытянулось.

– Понятно. То есть она сама же это нападение и организовала. А я-то решила, что она, героически рискуя собой…

Господин Оскари искренне рассмеялся, откинув назад голову.

– Вот вы сразу во всем и разобрались. Но, видимо, она знала нечто такое, отчего старый король предпочел не разрушать эту легенду. И выполнил ее желание, создав опасный прецедент.

– И она служила в армии? – Аури подалась вперед, впитывая каждое слово. – И в каких войсках? На границе?

Но господин Оскари ее разочаровал:

– Этого я не знаю. Я слишком далек от дворцовых дел.

Он отодвинул от себя пустую тарелку, поднялся и учтиво поклонился.

– Мне пора. Хотя лорда Дроверина в поместье нет, мои обязанности за меня выполнять никто не станет, а почта приходит каждый день. Во избежание неприятностей я очень прошу вас ни с кем не разговаривать. Даже мои слуги поняли, что вы отнюдь не простушка, а что уж говорить о других служащих лорда. Среди них есть весьма проницательные особы.

– Я не собираюсь с ними встречаться, – успокоила его Аури. – К тому же госпожа Ганти наверняка даст мне соответствующую характеристику. Уверена, весьма отталкивающую.

Господин Оскари недовольно поморщился.

– Да, к сожалению, моя жена, несмотря на внешнюю красоту, обладает недобрым нравом. Возможно, в этом есть и моя вина. Я слишком долго позволял ей делать все, что вздумается. По сути, потакал во всем. Плоды этого и пожинаю теперь.

– Характер не исправить. Мой отец тоже считает меня непокорной, не соответствующей гордому званию наследницы рода.

– А вы объявлены наследницей рода? – в это ему отчего-то не верилось.

– Нет. Потому и не объявлена, – подтвердила она его сомнения. – Наследник рода Гросби – кузен отца. Вы же знаете, как в нашем королевстве пренебрегают женщинами.

– Знаю. Причем эти правила только у знати. Всем остальным живется куда легче. Другие сословия не столь разрушительно относятся к собственным семьям.

– Борьба за чистоту крови у аристократов достигла своего апогея. В знатных семьях детей самое большее трое, а гибнут они гораздо чаще, чем остальные жители королевства. Так что аристократов все меньше и меньше, а ценят они свою голубую кровь все больше и больше, – Аури допила чай и тоже поднялась.

– Хорошо, что магический дар проявляется почти у всех слоев населения. Иначе королевство давно было бы завоевано, – господин Оскари припомнил историю лорда Гардиана, но промолчал, не желая расстраивать свою гостью.

– Да, это так, – Аури знала, что у отца служат в охране несколько магов-простолюдинов.

Они прошли к дверям. Внезапно господин Оскари насторожился и приложил палец к губам. Потом одним длинным прыжком выскочил из трапезной. Двигался он очень легко для такого плотного с виду человека.

Удивленная Аури пошла за ним. Неужели их кто-то подслушивал? Кто посмел? Если только сама госпожа Ганти?

За дверью в самом деле стояла хозяйка дома. С пунцовыми щеками и каплями слез на ресницах.

– Вы несправедливы ко мне, Оскари! – вздернув подбородок, с нотками возмущения и негодования говорила она в ответ на его обвинения. – Я и не думала подслушивать! Это бесполезно! Двери во всех комнатах слишком толстые!

Аури чуть было не засмеялась во весь голос. Госпожа Ганти проверяла все двери на слышимость? Для чего? Чтоб можно было беспрепятственно подслушивать?

То же самое подумал и господин Оскари. С негодованием посмотрев на жену, сурово пообещал:

– Мы с тобой вечером поговорим, Ганти! И этот разговор тебе не понравится! – и вышел из дома, сердито припечатывая шаг.

Аури вежливо присела в книксене и постаралась смягчить недоброе к себе отношение:

– Благодарю вас за заботу, дорогая тетушка! Вы так добры. Вещи, которые изготовили для меня по вашему приказанию, выше всяких похвал!

Госпожа Ганти приосанилась. Она-то приготовилась к беспощадному сражению, которое даст этой нахальной выскочке, но от восхищенных слов ее настроение резко улучшилось.

– Да, у меня первейшая портниха в поместье! – произнесла она с горделивой усмешкой. – Даже леди Дроверин иногда просит ее у меня, хотя шьет свои наряды у лучших портних столицы!

Как все глупые и недалекие люди, Ганти легко поддавалась на лесть, чем и воспользовалась хорошо знающая людскую натуру Аури:

– О, но госпожа Конни ни в чем им не уступит, я уверена! У вас прекрасно обученные слуги, тетушка!

Ганти благожелательно улыбнулась. Ее мнение о бессовестной племяннице начало меняться на противоположное.

Аури удвоила усилия для примирения:

– Наверное, такой большой усадьбой трудно управлять? Как вы справляетесь со всем одна? Или у вас есть помощники?

Ганти тут же забыла о том, что по милости этой девчонки ее выпорол собственный муж и жалостливо пожаловалась:

– Нет, никаких помощников у меня нет! Мне никто не помогает.

– Я вам от всей души сочувствую! – чистосердечно воскликнула Аури. – Ведь это хлопоты с утра до ночи! Присмотреть, чтобы у детей все было в порядке, составить дневное меню, проследить за поваром, проконтролировать чистоту уборки, успеть дать приказания садовнику, да просто уйма самых разных мелочей! Мужчинам никогда не понять, сколько дел приходится делать одновременно их женам! А ведь это тяжкий и неблагодарный труд! – и она не кривила душой.

Госпожа Ганти немедля прониклась искренней жалостью к себе. И неважно, что она никогда не заморачивалась присмотром за садовником или контролем уборки, но восхищение племянницы восприняла как вполне заслуженную дань.

Уведя Аури в сад, усадила на скамейку и принялась жаловаться на всех и вся. Аури делала вид, что внимательно слушает, кивала в нужных местах и даже ахала, когда голос госпожи Ганти вздымался до патетических высот.

Их разговор прервал привратник, доложивший о приходе госпожи Маттус.

Ганти принялась охорашиваться, одновременно вводя Даффи в обстоятельства своей светской жизни:

– Это жена дворецкого лорда Дроверина. Очень приятная дама. Я сейчас тебя с ней познакомлю.

Но Аури встревожено отказалась:

– Мне очень жаль, дорогая тетя, но я в глубоком трауре. И дядя настойчиво рекомендовал мне ни с кем не знакомиться. По крайней мере, пока. А ослушаться его я не осмелюсь.

Ганти не понимала, отчего девушку нельзя просто представить соседке, ведь это не танцы и не светский раут, но последние драматические события убедили ее в том, что с мужем лучше не спорить. Поэтому она милостиво разрешила:

– Хорошо, Даффи, беги. Думаю, ты сама будешь чувствовать себя неловко в присутствии такой благонравной и воспитанной особы, как госпожа Маттус. К тому же она всегда одета по последней придворной моде. – В последних словах ясно читался намек на глупый, с точки зрения госпожи Ганти, деревенский капор на голове племянницы.

Скрывая загоревшиеся насмешкой глаза, Аури почтительно поблагодарила госпожу Ганти за понимание и убежала в дом. А хозяйка велела пригласить гостью к ней в сад. Та не заставила себя долго ждать.

Учтиво поприветствовав друг друга, дамы поудобнее устроились на скамейке. Первой начала разговор гостья:

– Говорят, к вам приехала племянница господина Оскари? – при этом она хищно повела тонким носиком, будто чуя добычу.

Госпожа Ганти подтвердила эту новость:

– Да, Даффи. Очень милая девочка. Не красавица, конечно, но симпатичная.

Госпожа Маттус удивилась. Она была убеждена, что Ганти не терпит свою новоявленную племянницу, к тому же простую дочку фермера, и тут же примется жаловаться на нее. Горничная госпожи Маттус приходилась сестрой помощницы повара госпожи Ганти, и то, что хозяйка усадьбы была сурово наказана за неприветливость к родственнице мужа, в поместье лорда Дроверина знали все.

Госпожа Маттус и пришла сюда лишь для того, чтоб лично взглянуть на эту странную Даффи. Посмотрела по сторонам, не увидела ни одного нового лица и великодушно предложила:

– Вы не представите меня ей?

– Увы, она до сих пор не может прийти в себя. Ее родители трагически погибли. – И, понизив голос, будто выдавая страшную тайну, госпожа Ганти прошептала: – Они жили в Приграничье. Ну, вы понимаете!

Госпожа Маттус тут же забыла о Даффи, вспомнив о более насущной новости.

– А вы слышали, что в окрестностях поместья объявилось умертвие?!

Госпожа Ганти энергично закивала головой.

– Да! Это ужасно! Даффи с Урваном чуть не попали ему в лапы! Они спаслись чудом! – она уже забыла, что выбранила Урвана за вранье об умертвии.

– Теперь понятно, почему девочка до сих пор не может прийти в себя, – госпожа Маттус проявила истинное сочувствие. Она прекрасно помнила то страшное время, когда в поместье бушевало проскочившее все кордоны умертвие. – Для нее это удар за ударом!

– Вот именно! – госпожа Ганти энергично затрясла головой. – И я не знаю, как долго она пробудет в таком состоянии. Конечно, я сделаю все, чтоб бедняжка смогла хотя бы участвовать в разговоре, не заливаясь слезами, но вы же знаете, как это трудно!

Приукрашенная действительность всегда вызывает большее сочувствие, чем голая правда, в этом госпожа Ганти убедилась, будучи еще зеленой девчонкой.

– Это ужасно трудно, вы правы! Вот когда моя старшая дочь… – и госпожа Маттус пустилась в живейшее обсуждение страданий своей дочери, несколько лет назад встретившей в лесу медведя. В опасной близости от поместья! Конечно, его сразу же застрелили, потому что девочка, естественно, была не одна, а с отцом и несколькими охотниками, но все равно, сколько натерпелась страху! И как долго потом плакала по ночам, заставляя свою заботливую мамочку терпеливо просиживать с ней до самого утра!

Эти воспоминания госпожа Ганти дополнила своими, и расстались они только через несколько часов, перед самым обедом, да и то потому, что на обед вернулся господин Оскари, не столько перекусить, сколько проследить, все ли дома в порядке.

Раскланявшись с ним, госпожа Маттус поспешно ушла, она побаивалась господина Оскари. Вернее, ее муж, проницательный и опытный господин Маттус, велел ей держаться от него подальше.

С облегчением убедившись, что жена и «племянница» нашли общий язык, господин Оскари отобедал и вернулся в замок, а Аури пошла немного прогуляться после еды.

Она села на ту же скамейку, на которой они сидели с госпожой Ганти, и принялась с удовольствием наблюдать за плывущими по небу белесыми облачками, бездумно улыбаясь. И когда перед ней вдруг взвилось золотое с синими языками пламя портала, и из него вышел высокий широкоплечий мужчина в черном костюме с нашивками боевого мага, не сразу погасила радостную улыбку. Несколько мгновений они изучающе смотрели друг на друга. Потом мужчина хрипловато спросил:

– Кто вы?