– А я тебе уже сказала, что не потерплю ее в своем доме! – завопила в ответ «покорная» женушка.

– Вот как? – господин Оскари рассердился. – А это твой дом? Или, может быть, дом лорда Дроверина, предоставленный в мое распоряжение на время службы? С чего ты взяла, что он твой?

Ганти несколько растерялась. Но она никогда не встречала противодействия со стороны мужа и привыкла делать все, что ей угодно.

– Это ничего не значит! Пока я здесь живу, я здесь хозяйка!

– Вот как? Если ты не сменишь тон, больше здесь жить не будешь! – зловеще пообещал ей господин Оскари. – Не хочешь ли вернуться к своему отцу? Что-то мне в последнее время все чаще и чаще приходит на ум эта мысль.

Ганти не поверила в эту, по ее мнению, смехотворную угрозу.

– Ты этого никогда не сделаешь! Я мать твоих детей, твоя жена. А чтобы отправить меня к отцу, который, кстати, неизвестно где, нужны достаточно веские причины. А их у тебя нет!

– Почему ты решила, что у меня нет достаточно веских причин? – мрачно возразил ей муж. – Твое прекословие вполне достаточный для этого повод. И где обитает твой отец, я прекрасно знаю. Он служит подручным у кожевника господина Пенкаря в небольшом городке на севере страны.

Ганти растерялась и с негодованием посмотрела на Аури.

– Это все из-за тебя, негодная девчонка! Но ничего, я при первом же случае твоего непослушания прикажу выпороть тебя кнутом! Не думай, что мне что-то или кто-то сможет помешать! – и она с вызовом посмотрела на мужа.

– Что? – взревел донельзя раздосадованный этой неприятной сценой господин Оскари. – Ты так любишь кнут? Вот сейчас ты его и отведаешь полной мерой!

И, схватив жену за руку, поволок из комнаты. Ганти сопротивлялась что было сил, но он даже не заметил ее усилий. Вскоре со стороны конюшни раздались дикие протестующие вопли.

В комнату забежали Мэрфи и Эдди.

– Отец бьет маму кнутом! – завопил Эдди. – Это все из-за тебя!

– Это не из-за нее, мама сама виновата! Она не слушалась папу! – заступился за кузину Мэрфи.

– Мама всегда не слушалась папу. Но папа никогда ее за это не порол! – Эдди запрыгал вокруг ненавистной кузины, угрожающе размахивая кулаками.

– Всякому терпению приходит конец! – процитировала своего отца Аури. – Так что это всем нам наука.

– Ты хочешь сказать, что папа может приказать выпороть и нас? – уточнил Мэрфи. – И тебя тоже?

– Мой отец не раз меня порол, – хмуро припомнила Аури. – Почему ваш не может выпороть вас?

Мальчишки примолкли, что-то соображая. Но вот крики стихли, и в дом возвратился господин Оскари. Он был хмур и зол.

– Даже не подозревал, что моя жена так недоброжелательна. – Он посмотрел на сыновей. – Надеюсь, вы поняли, что с Даффи нужно обращаться как с леди?

Мэрфи с удовольствием кивнул. Эдди хмуро посмотрел на отца и возразил, ничуть не стесняясь того, что кузина стоит рядом и слышит его пренебрежительные слова:

– Какая из нее леди? Она простая крестьянка. Даже не госпожа.

Отец с угрозой наклонился к сыну и больно схватил его за ухо.

– Ты меня понял? – его глаза сверкали от ярости.

Эдди не на шутку испугался. Таким он отца никогда не видел. Быстро проговорил дрожащим голоском:

– Д-да, понял.

Господин Оскари отпустил непослушного сына, подошел к столу и подергал висящую над ним сонетку. На вызов прибежала молоденькая служанка с пунцовыми от возбуждения щеками. Сделав быстрый книксен, откровенно уставилась на Аури.

– Приготовь отдельные комнаты моей племяннице на втором этаже, те, что для гостей. И смотри, чтобы у нее было все, что нужно девушке ее возраста! – он проговорил это непривычно сурово, и служанка побледнела. – Передай госпоже Ганти, чтоб подобрала для нее соответствующий гардероб. Надеюсь, она поняла, что я настроен решительно.

И, уже обращаясь к Аури, мягко произнес:

– Иди, Даффи. Приведи себя в порядок и, если не очень устала с дороги, спускайся в трапезную на ужин. – Бросив сокрушенный взгляд на ее помятое, в сенной трухе платье, огорченно извинился: – Мне жаль, что тебе пришлось ехать с такими неудобствами.

– Хорошо, дядя, – послушно согласилась Аури, – но никаких неудобств не было, мне все понравилось, – и отправилась вслед за служанкой.

Той очень хотелось расспросить племянницу хозяина, кто она и откуда, но непривычная суровость господина Оскари, впервые в жизни выпоровшего кнутом лелеемую ранее жену, наложила печать молчания на ее рот.

– Я Даффи, а ты кто? – первой начала разговор Аури.

– Меня Наири зовут. Я вторая служанка здесь. – Девушка открыла двери в гостевые комнаты, по всей видимости, лучшие в доме. – Хозяин приказал поселить вас в этих апартаментах, – с гордостью выговорила она трудное слово. – Нравится?

Аури осмотрелась. После роскоши родового замка лорда Гросби комнаты казались весьма скромными. Но, понимая, что девушка ждет от нее восхищения, как от простой крестьянки, изобразила унылый восторг:

– Красиво тут, – и замолкла, не зная, что еще добавить.

Ей комнаты не понравились. Обставленные с ненужным шиком, они были неуютными и попросту вульгарными, рассчитанными на непритязательных простоватых гостей.

Наири с удивлением посмотрела на племянницу хозяина. Ей здесь не нравится? Наверняка привыкла к деревянной лавке в общей комнате. Ведь именно так и живут фермеры. Вот и неудобно ей здесь, в этих шикарных-то покоях.

– Ванную приготовить? – спросила с некоторым коварством, уверенная, что Даффи и слова-то такого не знает.

– Приготовь, – ответила та, как само собой разумеющееся. – Но вот только у меня ничего с собой нет.

– А почему? – от любопытства у Наири даже носик вытянулся.

– Так получилось, – сухо ответила Аури, проводя незримую границу между собой и служанкой.

Обидчиво закусив губу, та отправилась готовить ванну, костеря про себя незваную гостью. Вот ведь цаца! Можно подумать, что леди, хотя по статусу ниже нее, Наири. Она-то из потомственных слуг, у нее мама – вторая служанка самой леди Октавии, а папа старший конюх на конюшне лорда Дроверина! Так что она не чета какой-то там фермерской дочке!

Когда она вышла, племянница господина Оскари стояла в гостиной возле шкафа, держа в руке старинную книгу, и благоговейно листала страницы. Наири с издевкой спросила:

– Что, картинки смотрите? – сама она читать умела, правда, плохо. Да и к чему ей эта сложная наука?

Аури с недоумением посмотрела на нее.

– Картинки? Здесь нет картинок, это очень старая книга. Здесь написаны интереснейшие вещи об истории Сантинии. Нужно будет прочитать. Как хорошо, что здесь столько интересных книг.

– Ванна готова, – спохватилась Наири. – Полотенца и халат я приготовила. Они рядом с ванной лежат.

– Спасибо, – сказала эта зазнаистая Даффи так, как будто ей то и дело слуги готовили ванну, и отправилась мыться.

Наири подошла к оставленной Аури на столе книге и попыталась прочесть название. Но оно оказалось на незнакомом ей языке. Некоторые буквы, правда, были знакомы, но в слова никак не складывались. Одно из двух: или Даффи цену себе набивает, или она и вправду сильно грамотная.

Так ничего не решив, пошла к хозяйке, ведь хозяин велел приготовить племяннице гардероб. А хорошая одежда была только у госпожи Ганти.

Та лежала на софе, заплаканная, разобиженная и откровенно злая. Услышав требование мужа, приподнялась на локте и возмутилась, правда, негромко:

– Что? Я должна этой оборванке еще и гардероб подобрать? Да как она смеет что-то от меня требовать?! Да я…

Продолжить ей Наири не дала, смиренно спросив:

– Мне сказать хозяину, что у вас ничего для его племянницы нет?

Ганти струсила. Отведав кнута из рук обычно снисходительного мужа, она была до глубины души поражена. И поняла, что здесь не все так просто, как казалось на первый взгляд. По-видимому, ее муж сильно любил свою сестру. Или, может быть, был чем-то ей обязан? Она знала щепетильное отношение мужа к долгам чести.

Поэтому, с трудом поднявшись, все-таки удары были нанесены чувствительные, хотя она и догадывалась, что слуг пороли куда жестче, она приказала позвать свою портниху. Едва та явилась, недовольно приказала:

– Конни, сходи к моей племяннице, сними с нее мерки и срочно садись за шитье! Можешь взять себе в помощь других служанок, но чтобы у нее был полный гардероб в самое ближайшее время!

Та учтиво поклонилась и отправилась к почетной гостье, по дороге несколько злорадствуя по поводу насильственной гостеприимности хозяйки. То, что ее, как обычную провинившуюся служанку, выпороли на конюшне, знали уже все слуги.

Да и не только они. Поразительная весть в момент разнеслась по всему поместью лорда Дроверина. За почти десять лет пребывания здесь семейства господина Марти такое случилось впервые. Хотя все считали, что чванливой госпоже Ганти досталось поделом.

Учтиво постучавшись, Конни вошла в выделенные племяннице покои. Девушка сидела в кресле у окна, распустив по плечам золотистые волосы, и показалась портнихе необычайно красивой. Но, подойдя поближе, решила, что слишком густые брови и темный цвет лица ее изрядно портят. Вот если бы лицо выбелила да подкрасилась красиво, так и похорошела бы враз. Но что взять с крестьянки? Ни одеться красиво не умеет, ни подать себя. Вот она, Конни, хоть и не знатного роду, но уж выглядеть записной красоткой завсегда сумеет.

– Извините, я должна снять с вас мерки, пошить новую одежду, – любезно обратилась она к Даффи. – Может быть, вы изволите встать?

Аури поднялась. Она ужасно устала и лучше бы поспала, но отказываться было неприлично. Если уж тетушка, видимо, под весьма ощутимым нажимом дяди, вынуждена одеть ее как полагается, упрямиться неприлично.

– А не снимете ли вы халат? Через одежду снимать мерки неудобно.

Но Аури, вспомнив, что цвет остальной кожи резко отличается от крашеных в темный цвет лица и рук, воспротивилась:

– Извините, но я стесняюсь. Не могли бы вы снять мерки поверх халата? Вы же наверняка хорошая портниха, вам это не помеха. И, пожалуйста, сшейте мне удобный капор. У нас не принято ходить с непокрытой головой. Я без него чувствую себя голой.

Снисходительно пожав плечами, та принялась за дело. Через несколько минут мерки были сняты и Конни, сделав небрежный книксен, ушла.

Следом прибежала Наири.

– Хозяин просил вас спуститься на ужин. Или, если вы неважно себя чувствуете после долгой дороги, подать ужин вам в комнаты.

– Лучше я поем здесь, – Аури обрадовалась позволению не спускаться в общую трапезную. – В халате трапезничать в обществе тети и дяди неудобно. А старое платье все в пыли и соломе, надевать его мне не хочется, да и просто стыдно ходить в столь неопрятном виде. Принеси еду, пожалуйста, сюда, если не трудно, – попросила она с милой улыбкой.

Наири никто никогда не просил. Ей только приказывали. Для нее это было так непривычно, что она опрометью кинулась выполнять просьбу Даффи. И на кухне лично проследила, чтобы временной хозяйке были положены лучшие кусочки.

Принесла ужин в комнату Аури. Та посмотрела на полный поднос и поразилась обилию еды.

– Ой, мне столько не съесть! Ты не хочешь?

Служанка круглыми от изумления глазами посмотрела на девушку.

– Это только для хозяев. Слугам нельзя.

Аури мелодично рассмеялась и махнула рукой.

– Кто будет выяснять, кем съеден вот этот кусок пирога? Или вот это пирожное? Садись, не стесняйся!

Сердце Наири было покорено раз и навсегда. Она несмело подвинула к столу еще один стул и села напротив Аури. Разрезав кусок мясного пирога пополам, Аури положила его вместе с пирожным на тарелку и отдала служанке.

Девушки принялись за еду, быстро освоившись друг с другом. Болтая и пересмеиваясь, они на пару прикончили ужин. Унося на кухню пустой поднос, Наири уже считала, что лучшей хозяйки на всем белом свете и быть не может. Вот только жаль, что Даффи простолюдинка и денег у нее нет, а то бы она с удовольствием поступила к ней на службу.

Поев, Аури ушла в свою спальню, легла на большую мягкую кровать под высоким балдахином и несколько раз подпрыгнула, убеждаясь в ее мягкости. Потом отвернула край простыни и поняла, что под ней перина из гусиного пуха. Блаженно вытянулась и улыбнулась. На таком удобном ложе ей спать еще не доводилось.

В ее родном доме считалось, что баловать наследницу нельзя. Кровать у нее была хотя и большая, но матрас был жестким, а подушки неудобными. Единственное преимущество – тайник в изголовье, который она соорудила сама, и о котором никто больше не знал.

Устроилась на кровати поудобнее и с облегчением вздохнула, вспоминая непростой день. Можно считать, ей крупно повезло. Теперь ее задача – прожить здесь как можно дольше. Понять, как живут люди без угроз и наказаний. Нехорошо, конечно, что госпоже Ганти попало из-за нее, но что делать? Возможно, это пойдет ей на пользу. По крайней мере, та узнала, как это больно, и приказывать пороть на конюшне неугодивших ей больше слуг не станет. Может быть.

На следующий день поутру Аури принесли перемену белья, платье, пеньюар и те мелочи, без которых женщина чувствует себя неуютно. Все было аккуратно пошито из довольно дорогого тонкого батиста. Отдельно лежал украшенный белым кружевом темно-синий капор. Симпатичный, даже кокетливый.

Одевшись, Аури осмотрела себя в зеркало. Немного грубоватая, но в целом весьма и весьма симпатичная девушка весело ей подмигнула. Жаль, что она выглядит почти хорошенькой, но не уродовать же себя еще больше? Да и как это сделать, она не знает.

Если только начать хромать? Но это будет выглядеть очень подозрительно, ведь вчера-то она не хромала. Ладно, при встрече с незнакомцами будет прикидываться невоспитанной дурочкой, только и всего. Как правило, это отвращает куда больше длинного носа или косоглазия. Но лучше бы ей ни с кем посторонним не встречаться.

На завтраке в трапезной на первом этаже присутствовал хозяин дома и его сыновья. Дочь по малолетству трапезничала в детской со своей няней. Госпожа Ганти отсутствовала, отговорившись недомоганием. Мэрфи радостно приветствовал новоявленную кузину, Эдди хмуро промолчал, искоса на нее взглянув, а господин Оскари вежливо встал при ее появлении и отодвинул для нее стул, как для настоящей леди.

Лакей, прислуживающий за столом, удивленно отметил, что почтительные знаки внимания эта деревенская девчонка приняла как должное, лишь вежливо кивнула в ответ. Неужели в ее фермерском доме царили аристократические порядки? Хотя, как рассказал Урван, ее мать была не из простолюдинов, да и отец заделался фермером после службы в королевских войсках. Похоже, девушка не так проста, как о ней говорят.

Он присмотрелся к ее манерам. Она неосознанно выбирала приборы, которым нужно было есть то или иное блюдо, и ни разу не ошиблась. Лакей задумался. Нет, эта Даффи вовсе не простолюдинка. Да и Даффи ли она?

Перевел задумчивый взгляд на хозяина и вздрогнул от его свирепо нахмуренных бровей. Подтянулся от уясненной угрозы и принял безучастный вид. Понятно, об увиденном нужно молчать. Он давно заметил неприятную для слуг особенность господина Оскари, с виду такого обычного, даже заурядного, – тот видел людей насквозь. Солгать ему было невозможно. Недаром он столько лет служил личным секретарем у самого лорда Дроверина, самого сильного мага страны.

Решив, что больше они в услугах лакея не нуждаются, господин Оскари указал ему кивком головы на дверь. Едва за ним закрылась дверь, как Аури поинтересовалась:

– Дядя, а кем ты служишь у лорда Дроверина?

– Я просто секретарь, моя дорогая. Служащий по найму. И все вокруг принадлежит моему господину. Я живу здесь, пока ему служу.

Аури кивнула. У ее отца тоже были служащие по найму. С примерно такими же условиями.

– В этом доме полно интересных книг. Они тоже лорда Дроверина?

Господин Оскари заинтересованно посмотрел на мнимую племянницу.

– Интересных книг? В твоей комнате, Даффи, книги только на древнесантинском. Ты владеешь этим языком?

Даффи немного посомневалась, стоит ли об этом говорить. Но все же призналась:

– Да. Я знаю древнесантинский и еще несколько иностранных языков.

– Ты получила хорошее образование, Даффи, – с удивлением констатировал господин Оскари. – Не ожидал.

Девушка сумрачно усмехнулась. Все ее образование сводилось к вышиванию, танцам и знанию этикета. Ей даже историю не преподавали. Отец не приветствовал образованных леди. Считалось, что женщины должны рожать наследников, остальное от них не требовалось. Ее тоже, как других леди, готовили в племенные кобылы, и больше ничего.

– Я все узнала сама. У нас была неплохая библиотека. Ну и мама иногда помогала. – И добавила с невольным укором: – Когда отца не было рядом.