Глава третья

Проснулась Аури к вечеру, разбуженная громким восклицанием Урвана:

– Эй, соня, подъезжаем!

Она встрепенулась, и вовремя: они въехали в поместье лорда Дроверина. Вокруг простирались обширные лесные угодья, перешедшие в заливные луга с пасущимися на них упитанными стадами. И, когда Аури уже надоело смотреть вокруг, подкатили к богатой деревне, больше похожей на городской посад.

Добротные и красивые каменные дома с ухоженными усадьбами живописно выстроились напоказ в длинную улицу. В палисадниках красовались яркие головки роз, клематисов и множество незнакомых Аури цветов. Перед домами беспечно играли дети, в воздухе царило спокойствие и довольство.

Девушка невольно сравнила это процветающее поместье с хилыми деревеньками отца и тяжко вздохнула. Она давно подозревала, что жестокость и нетерпимость лорда Гросби к преуспеванию не приведет. И вот наглядный тому пример.

Они подъехали к большому двухэтажному дому, отделенному от замка лорда небольшим ухоженным садиком и обширным парком.

Едва заехали на задний двор, как навстречу им нетерпеливо выскочили по-господски одетые мальчики-погодки лет девяти-десяти в бархатных камзолах и плотных шерстяных брюках. Из-за их спин осторожно выглядывала прелестная девочка лет шести в коротком платьице с выставляющимися из-под него беленькими кружевными панталончиками.

Урван указал на них Аури:

– Это твои племянники. Эдди, Мэрфи и Светти. А вон и хозяйка идет, госпожа Ганти. – И, понизив голос, предупредил: – Она очень придирчивая.

– Бабушка мне об этом говорила, – Аури скептически рассматривала высокомерное лицо женщины с тонкими неприязненно поджатыми губами. Госпожа Ганти ей уже не нравилась.

– Почему ты так долго? – сердито спросила та у Урвана, подходя к возку. – Когда ты выехал?

– Вчера. – С низким поклоном доложил парень. – Но утром мы встретили умертвие. Пришлось спрятаться. И пару часов подождать.

Госпожа Ганти покраснела от гнева.

– Умертвие? – ее недовольный высокий голос был похож на визг поросенка. – Что ты врешь, негодный мальчишка! Умертвие никто в страну бы не допустил! Вот я велю выпороть тебя на конюшне, чтоб больше не выдумывал того, чего не было и быть не могло!

Аури неловко выбралась из кибитки, понимая, что ее перепачканное в соломе платье не вызовет одобрение столь высокомерной дамы.

– Добрый день, дорогая тетушка! – саркастично произнесла, на миг забыв, что здесь она всего лишь бедная родственница. – К сожалению, утром мы действительно встретили умертвие. И просто чудом успели спрятаться.

Госпожа Ганти медленно повернулась к ней и обвела презрительным взглядом. Оценив и выпачканное платье девицы, и его старомодность, сложила холеные руки на груди и заносчиво указала:

– Тетушка? Как ты смеешь ко мне так обращаться? Какая я тебе тетушка?

– Думаю, самая обыкновенная, – Аури не собиралась спускать ей грубости. – Насколько я понимаю, вы законная супруга моего дяди, господина Оскари Марти? – она подчеркнула слово законная, будто сомневаясь в этом.

Госпожа Ганти вознегодовала.

– Ты что, смеешь в этом сомневаться, жалкая замарашка?

– Ну что вы, зачем мне сомневаться? Если вы и впрямь жена моего родного дяди, то, следовательно, и моя тетя. – Это было сказано с явным пренебрежением, и даже до тугодумной Ганти дошло, что тетя из нее никудышная.

– Я не знаю никаких племянниц моего мужа, похожих на тебя! – холодно заявила, презрительно сморщив нос. – Так что можешь отправляться туда, откуда приблудилась, бродяжка!

– А вот это будет решать сам господин Марти. Или это вы глава этого дома? – прозвучало достаточно жестко, чтобы осадить неучтивую особу.

Ганти скривилась. Ее только что бесцеремонно поставили на место, и кто? Жалкая замарашка! Ведь она и впрямь лишь жена хозяина, и указывать его гостям, оставаться им тут или уезжать, не вправе. Но остановиться не смогла, зловеще пообещав:

– Муж выгонит тебя точно так же, как и я! У нас таких простоватых родственников, как ты, нет и быть не может! – она гордо задрала нос и повернулась, собираясь уйти.

– Да? А бабушка мне сказала, что вы из очень простой семьи, ваш отец всего-то бедный подмастерье, кажется. Почему же у вас не может быть простых родственников? Вы что, со всеми своими родными перессорились, или это они от вас отказались? – с нарочитой наивностью спросила Аури, стряхивая с платья соломинки.

У госпожи Ганти нервно задергалось веко. Она старательно скрывала свое плебейское происхождение, стыдясь его, а тут ее прилюдно тычет в него носом отвратительная особа, которую она и видит-то впервые в жизни! Она гневно зыркнула на нахалку, стараясь испепелить ту на месте.

Но наглая девица только широко усмехнулась и ответила твердым властным взглядом. Пораженная и обескураженная госпожа Ганти первая опустила глаза. Чтобы скрыть растерянность, повернулась и сердито указала развесившему уши Урвану, внимательно следившему за их перепалкой:

– Распрягай кобылу, отдавай ее конюху! Госпожа Марти что-то мне прислала?

Он снова поклонился, но ответил с явственной ехидцей:

– Вам нет, только сыну и внукам.

– Подавай сюда! – шикнула на него хозяйка, расслышав насмешку во внешне почтительном голосе.

Забрав подарки свекрови, ушла в дом, нарочито игнорируя Аури.

– Она всегда такая? – спросила Аури Урвана, провожая хозяйку скептическим взглядом.

– Только со слугами, – хмыкнул он. – С теми, кто выше ее по положению, она кроткая и смирная.

– Умеет лебезить, значит? Дуры – они все такие, – Аури сказала это в полный голос, не стесняясь проходивших мимо служанок.

– Тише! – испугался Урван. – Если она это услышит, тебе несдобровать! Выпорют на конюшне, как пить дать! Вот увидишь!

Аури небрежно отмахнулась.

– Это ей несдобровать, если она еще раз посмеет поднять на меня голос. Я же тебе говорила, что мой отец был военным? Я прекрасно знаю, как нужно осаживать подобных зазнаек. Так что ей же хуже будет.

Поняв, что все его увещевания напрасны, Урван пожал плечами, снимая с себя ответственность. Выпряг лошадь, закатил кибитку в сарай, где уже стояла тяжелая дорожная карета и легкая изящная коляска для разъездов по поместью; отвел выпряженную лошадь на конюшню, поручив ее конюху, старому неразговорчивому мужику.

Аури посмотрела на дом. Большой, двухэтажный, удобный. Такие обычно выделялись для управляющих поместьями. Госпожа Марти не сказала, кем служит ее сын, но явно не низшим слугой. Кем же, интересно?

Все еще стоявшие неподалеку дети с непосредственным любопытством смотрели на нее. Она приветливо улыбнулась. Старшие тотчас подбежали к ней.

– Это правда, что ты наша?.. – не зная, как назвать, Мэрфи вопросительно ждал ответа.

– Кузина? Правда. – Она приветливо помахала им рукой. – Меня зовут Даффи.

– Даффи? Смешное имя, – важно выговорил второй, видимо, Эдди, похожий на мать своими тонкими презрительно поджатыми губами и высокомерными гримасами. – Одета ты странно. И в соломе вся.

Аури сняла капор и тщательно его вытряхнула. Потом натянула на уши и щелкнула его по носу:

– Ты мне тоже кажешься ужасно смешным. Такой маленький, чванливый и, похоже, глуповатый. Хотя все важничающие глупы. Гордиться им нечем, вот они и важничают.

– Вот! – радостно вскричал Мэрфи. – Я всегда тебе говорил, что ты дурак!

– Сам дурак! – возмутился Эдди. – И я такой же, как мама! Значит, лучше всех!

– А лорд Дроверин такой же важный и напыщенный, как твоя мать? – лукаво поинтересовалась Аури. – Он же аристократ, правда?

Мальчишки призадумались. Эдди впервые в жизни сравнил мать и своего господина. Сравнение оказалось не в пользу первой.

– Нет, он… – мальчики не могли подобрать нужного слова.

– Дружелюбный? Не важничает? Как он к вам относится?

– Он добрый, – наконец признал Эдди.

– А почему ты тогда не добрый? Потому что ты простолюдин? Это только аристократы могут позволить себе быть добрыми? – каверзно спросила Аури, откровенно насмехаясь над его глуповатым важничаньем.

Эдди надулся еще больше.

– Я маме скажу, что ты тут наговорила.

– Говори. Я с первого взгляда поняла, что ты жалкая ябеда. Но я твоей мамочки не боюсь.

– А вот это мы сейчас увидим! – угрожающе пообещал мальчишка и со всех ног помчался в дом.

Аури недовольно вздохнула, досадуя на саму себя. Нужно вести себя поскромнее, а то что-то на бедную родственницу она совершенно не похожа. Но терпеть унижение и дурные придирки она никогда не будет. И угождать этой зарвавшейся дамочке не собирается.

– Эдди никто не любит, он вредный, – утешающе взял ее за руку Мэрфи. – И ты на него внимания не обращай.

– Хорошо, не буду, – она благодарно пожала ладонь мальчика и попросила: – Покажи мне тут все, ладно? Боюсь, мне придется у вас задержаться. Вот только надолго ли, не знаю.

Он повел ее вокруг дома, показывая окрестности, как гостеприимный хозяин. Девочка осторожно шла позади, любопытствуя, но не приближаясь.

– Это наши конюшни, здесь шесть лошадей помещается, но сейчас только пять, папа хочет купить еще одну верховую хороших кровей, он порой объезжает поместье вместе с лордом Дроверином. Это домики для прислуги, у нас работают десять служанок и пятнадцать слуг. А это наш огород. Здесь наш садовник выращивает пряные травы и овощи. А еще за домом сад есть с деревьями. Пока еще весна, нет ни ягод, ни фруктов. Но если останешься до осени, сама попробуешь яблоки с моей любимой яблони. Они самые вкусные.

Аури кивала в ответ, внимательно осматриваясь. Жизнь в отчем доме приучила ее все примечать. И теперь она ясно видела заинтересованно-опасливые взгляды слуг, полупрезрительные – служанок.

Сделав вид, что устала, присела на резную скамеечку под цветущей яблоней и посмотрела в сторону огромного родового замка Дроверин. Он мрачно нависал над ними всеми четырьмя сторожевыми башнями и неприступным донжоном, заслоняя горизонт и неся туманную угрозу.

– Лорд Дроверин постоянно живет в замке? – чуть прищурясь, Аури пыталась определить степень защиты замка, но ничего не видела. Неужто он беззащитен? Но может ли такое быть? Или на нем такая защита, которую она попросту не видит?

Стараясь выглядеть по-взрослому, Мэрфи степенно ответил:

– Нет. Он же боевой маг, постоянно воюет. Но в замке обитает его мать, леди Октавия. У него еще сестра есть, но она замужем, и живет далеко. Даже не в нашем королевстве.

– Да? Странно. И лорд Дроверин ее отпустил?

– Она вышла замуж еще при старом лорде. Он погиб, когда на поместье напало умертвие. Но это было давно. Мы здесь в то время еще не жили. Нам об этом рассказывали слуги.

Аури грустно усмехнулась. А госпожа Ганти им не поверила, когда Урван сказал ей об умертвии, хотя такое здесь уже бывало. Или она просто не хотела верить? Искала, к чему бы придраться? Но ребенка о нападении расспрашивать было бесполезно, и она промолчала.

Снова посмотрела на внушавший ей опасения замок, прислушиваясь к странному волнению в груди. К чему бы это?

– А сейчас лорд здесь? – слова прозвучали с откровенной опаской, но мальчик этого не понял.

– Вчера его не было, это я знаю точно, папа за ужином говорил. Но он может появиться в любую минуту.

В любую минуту? Аури знала, что только самые сильные маги выстраивают порталы из любого места туда, куда им нужно, остальные используют уже готовые, постоянные. Ведь даже герцог Яворри использует постоянный портал. Правда, выход настраивает по своему желанию. Но на границе, как правило, стационарных порталов не бывает, это слишком опасно. Неужели лорд Дроверин настолько силен, что может создать портал в любом месте?

Вывод один: от него нужно держаться подальше. Как можно дальше.

– Лорд часто заходит в ваш дом? – продолжила она неприличные расспросы.

Будь на месте Мэрфи кто-то из взрослых, он непременно бы насторожился, но мальчишка считал подобное любопытство вполне оправданным. Он и сам от души восхищался своим лордом и хотел знать о нем все.

– Он у нас никогда не бывает, – с грустью признал он. – Мама много раз пыталась его пригласить, но он всегда отказывался. Мы ему не ровня.

Аури невольно согласилась с этим утверждением. Спесивая госпожа Ганти не была ровней ни одному мало-мальски воспитанному человеку.

– А его мать приглашает тетушку к себе? Хотя бы с утренним визитом?

Леди Октавия ребенка вовсе не интересовала, поэтому ответил он со скучающей гримаской:

– Тоже нет. Хотя когда она проезжает мимо, всегда останавливается и здоровается со всеми нами.

– А кто невеста лорда Дроверина? – Аури проявляла излишнее любопытство и осторожно огляделась, не слышит ли кто ее нескромные вопросы.

Но вокруг никого не было. Слуги, работающие на конюшне и в огороде, были достаточно далеко, чтобы можно было не опасаться подслушивания.

– Я ее не знаю, – Мэрфи озадаченно принахмурился. – Говорят, она очень красивая и богатая. Она магианна. Мама надеется, что она будет относиться к нам лучше, чем мать лорда Дроверина.

– Когда будет свадьба, не знаешь?

– В первый день лета, уже скоро.

– Здесь?

– Нет, что ты, это же жалкая провинция! – Мэрфи осуждающе погрозил ей пальцем, и Аури поняла, что это излюбленный жест госпожи Ганти. – Она из столицы, очень знатная дама. У нее мать – гофмейстерина самой королевы.

Аури озадаченно приподняла брови. Даже так? У королевы, как она знала, было всего четыре гофмейстерины, представительницы самых знатных родов королевства. Если невеста столь высокого происхождения, то почему она выходит замуж пусть и за сильного мага, но отнюдь не самого знатного? Она могла бы выбирать из герцогов. Хотя неженатых герцогов, кроме Яворри, Аури не знала. Неужели это столь редкий среди знати брак по взаимной склонности? Тогда жениху и невесте можно только позавидовать.

Узнав все, что хотела, Аури поднялась. Они с Мэрфи обошли всю усадьбу по периметру и вернулись к дому.

– Папа! – радостно закричал Мэрфи, увидев только что спрыгнувшего с коня коренастого плотного человека в черном камзоле без украшений, и со всех ног кинулся к нему с новостью: – А к нам приехала Даффи!

Аури подошла к мужчине и сделала книксен.

– Даффи? – недоуменно переспросил господин Марти, отвечая сдержанным поклоном.

Пристально глядя ему в глаза, Аури с нажимом сказала:

– Я дочь вашей сестры, убежавшей из дому двадцать лет назад, задолго до моего рождения. Но теперь мои родители умерли, я сирота, и бабушка, госпожа Марти, прислала меня к вам.

Он склонил голову, чуть нахмурясь, исподлобья глядя на нее, и молчал, что-то соображая. Аури растерялась. Неужели госпожа Марти ошиблась, и он ее не примет?

– Я понял, – наконец произнес он глуховатым баритоном. – Мы слишком многим обязаны… – тут он сделал многозначительную паузу, – моей сестре, чтобы об этом забыть. Вы познакомились с моей женой?

Аури непроизвольно скривилась.

– Да, имела честь.

– Похоже, она не проявила должного гостеприимства, – проницательно заметил хозяин усадьбы. – Пойдемте, я представлю вас как следует.

– Спасибо. Но разве любящему дядюшке не стоит называть племянницу на «ты»? – мягко намекнула ему Аури.

– Да, ты права, Даффи, – легко согласился господин Оскари. – Идем.

Они прошли внутрь дома. В прохладном холле стояли цветы, оббитая шелком и заваленная разномастными подушками оттоманка приглашала отдохнуть, но по углам неопрятно валялись разбросанные детские игрушки, а в углу на потолке Аури заметила черные тенета с жирным пауком посредине. Похоже, госпожа Ганти не была рачительной хозяйкой.

Им навстречу выбежал Эдди с диким воплем:

– Папа, она меня обидела! Прикажи ее выпороть! – и показал пальцем на девушку и категорично потребовал. – На конюшне! Немедленно!

К его изумлению, отец угрожающе повернулся к нему и строго сказал:

– Я прикажу выпороть тебя, если ты еще раз посмеешь неуважительно отозваться о своей кузине! Запомни это!

Мальчишка ошарашенно замолк. Видно было, что таким тоном отец с ним еще не говорил.

В том, что господин Оскари был на редкость снисходительным мужем и отцом, Аури убедилась, едва он привел ее в гостиную, где в удобном кресле царственно восседала госпожа Ганти.

– Дорогая, позволь тебе представить мою дорогую племянницу Даффи, – мягко проговорил господин Оскари, подходя к жене. – Она сирота, поэтому наш долг ее приютить.

Ганти медленно поднялась с кресла, надменно выпрямляясь во весь рост.

– Приютить? – взвизгнула она. – Я не желаю видеть в своем доме дерзкую, нахальную, дурно воспитанную крестьянку!

– Ганти, – голос господина Оскари был обманчиво спокойным. – Ты, видимо, не поняла. Я не спрашиваю твоего позволения. Я ставлю тебя в известность.