Цитаты из книги «В тебе есть всё: Психология полноты жизни»

Искра Божия Вы никогда не замечали, что любовь невыносима? Я не про зависимость или нужду, а про ощущение себя в самом центре собственной души, там, где (под напряжением тревоги, непрожитыми чувствами и вытесненными переживаниями) живет изначальная любовь. Возможно, вот эта самая искра Божия, которая есть в каждом из нас. Ведь, по сути, все психологические защиты работают на то, чтобы не попасть в собственное ядро, любовью наполненное. Отвергая себя (я виновата, я не заслужила, я плохая) или других (вы виноваты, вы не заслужили, вы плохие), мы отчаянно создаем расстояние, чтобы не обжечься о любовь, организуем напряжение, контролирующее, чтобы случайно ее не допустить, производим идеи, рассчитанные на то, чтобы не поверить, что она есть внутри и снаружи. Мне кажется, это происходит потому, что от любви невыносимо больно. Она словно раздирает грудь на части, разом оживляя все когда-то невыплаканные слезы, несказанные слова, недопущенные выдохи. Она как лава, разрывающая тектонические плиты прошлых ран. Невозможно любить, не позволяя душе работу горя, и невозможно горевать, не признавая любовь. Ведь именно в проживании горя можно попасть, пройдя по порядку все слои (вину, гнев, боль), в эпицентр любви без условий. И у меня большой вопрос, чего мы правда больше боимся встретить внутри, от чего так тщательно защищаем себя, к чему меньше всего готовы. К горю? Или все же к любви?..

выхожу из контакта по причине его невозможности с обеих сторон. Быть на своей стороне — это разрешить себе горевать о том, что хочется обесценить и выкинуть. Быть на своей стороне — это быть внутри себя в мире с собой. С собой разным. Злым и любящим. Отверженным и отвергающим. Странным и ясным. Непонятым и благодарным. Предающим и преданным. Радующимся и грустящим. Сожалеющим и одновременно принимающим выбор. Вместить все и выдержать, не обманывая себя. Потому что победить, по моему глубокому убеждению, — это сохранить все кусочки себя, а не разорвать на куски другого.

Быть на своей стороне Часто в выражение «быть на своей стороне» люди вкладывают «биться за себя до последней капли крови, снося все на пути». Для меня быть на своей стороне — это отступить там, где невозможно быть увиденной, к примеру, рядом с чужим безумием. Быть на своей стороне — это остаться с чувством собственного достоинства и не опускаться до детсадовского «а вот ты», но держать ответ за себя. Быть на своей стороне — это выбрать не отравлять себя виной, а извиниться там, где по внутренним ощущениям стоит это сделать. Быть на своей стороне — это порой снять броню и показать уязвимость, зная, что ее пнут. Но уязвимый ты все равно непобедим. Быть на своей стороне всегда не про поиск виноватых, а про признание, что именно сейчас, именно здесь и именно с этим человеком именно я

Ждущие Иногда мне кажется, что внутри многих, кого я встречаю, а может, и каждого, — живут тихо и преданно ждущие дети. Маленькая девочка, стоящая у окна и высматривающая в прохожих маму, или мальчик, сидящий под дождем в ожидании папы на автобусной остановке… Ждут родителей с работы. Ждут трезвого папу. Ждут, когда их заберут из сада или от бабушки. Ждут, когда мама решит все свои проблемы, а папа найдет нормальную работу. Ждут, когда близкие перестанут ссориться. Когда им, детям, будут всем сердцем рады. Ждут, когда за них заступятся. Когда их пожалеют. Ждут, когда у взрослых появятся силы их заметить. Ждут, когда придет тот, кто обнимет своим взглядом, и станет тепло, безопасно и без причины радостно. Ждут, что откроется дверь и там будет тот самый, тот, кто в этот момент только с ними и для них… Двери десятилетиями открываются, а за ними все не те, не так, не о том. Не те глаза, не те слова, не те объятия… И казалось бы, эти дети давно уже отчаялись, давно знают, что не придет тот, кого ждешь. Можно даже не подходить к двери, не всматриваться, не ловить взгляд. Но в самом ожидании так сладко и тихо, что совершенно невозможно от него отказаться. А вдруг…

Принимать решения Принимать жизнеобразующие решения — заканчивать отношения, менять работу, квартиру и прочее — всегда страшно по одной простой причине: я еще там не был. Это безусловный выход из зоны комфорта, ощущение себя без опоры, в неопределенности, в неизвестности, окажется ли принятое решение верным, «правильным», ведущим к развитию. Не принимать решения и упорно толкать стену, которая никогда не сдвинется, всегда безопасно по одной простой причине: я тут все знаю. Это зона привычного комфорта с напряжением, известным усилием, отсутствием возможности ошибки, множеством неприятных, но безопасных чувств. Принимать новые решения — это чувствовать себя на время маленьким и неустойчивым, не принимать и толкать стену — это чувствовать себя всегда нерушимым атлантом. Вот только маленький может жить и двигаться в этом мире, а атлант лишь стоит на месте, держа весь мир на своих плечах.

Чувства есть у всех. Вот только часто лишь сильные потрясения и потери наконец соединяют нас с нами истинными, глубинными. Получается, дорога к собственной основе и заземленности проходит через горевание. От детских когда-то неудовлетворенных потребностей — через горевание по невозможности уже дополучить — к взрослению. От эмоционального хаоса в отношениях — через признание и горевание по тому, какие они есть, — к взрослым решениям. Через разочарование и горевание о собственном несовершенстве — к взрослому принятию личных талантов и ограничений. Можно прокачивать определенные навыки. Можно много знать про границы, вовремя сдерживать эмоциональное и всячески по-другому играть взрелость. Но чтобы по-настоящему повзрослеть, придется пройти сквозь горе. Того, что не случилось. Того, что было невозможно по-другому. Того, что нет смысла больше ожидать. В моем переживании, на пути к собственной самости горе невозможно обойти. Фениксу приходится сгореть, чтобы родиться.

Горевание: от инфантильности к взрослости Как известно, есть чувства, а есть эмоции. Последние — это гормональная (соответственно, непродолжительная по времени) телесная реакция, тогда как чувства «поддерживаются» нейромедиаторами головного мозга, что делает их намного более стабильными и долгоиграющими. Самый простой пример — вы злитесь (эмоция) на тех, кого любите (чувство). Соответственно, эмоции всегда ярки, но поверхностны, а чувства — менее окрашены, но глубоки. На эмоциях жить сложно и изматывающе. Я совсем не о том, что они не нужны, а о том, когда они постоянно полностью охватывают человека в любых своих полярностях. Обидно-радостно, вдохновенно-лениво, счастливо-невыносимо. Но главное, такая «затопленность» эмоциональным не дает возможности соединения с более глубоким, чувственным, и появляется ощущение «себя без корней, без якоря, без земли под ногами». Здравствуй, тревога, вина и вот это вот все. А еще появляется необходимость во Втором, который будет контейнером, заземлителем и якорем. Иногда более чем посредственным якорем, но лучше, чем ничего, хотя бы понятно, об кого биться. На эмоциях сложно, а может, даже невозможно, вести долгоиграющие проекты, идти в длительное обучение, быть достаточным родителем, конструктивно развивать отношения, потому как это очень нестабильное топливо. Только контакт с глубокими чувствами организует возможность выносить порой эмоциональную тоску и нежелание продолжать. С поверхности эмоций счастье, наполненность, удовлетворение всех потребностей необходимо здесь и сейчас, по-другому — невыносимо. С глубины чувств счастье рассматривается в большем временном континууме (жизнь наполнена моими истинными выборами, жизнь приносит удовлетворение, даже если сейчас плохо, я чувствую ее своей

Меридиан нормы Как же все тонко… Нежелание брать ответственность можно легко обозвать «доверием миру», а доверие к миру запросто может выглядеть со стороны для кого-то как «безответственность». «Быть таким, как есть» может быть про искренность, а может быть про токсичность для самых близких. «Здоровые отношения» могут долго оставаться сложными, проходящими кризис, а можно считать «здоровыми» отношения, в которых всегда тепло, а значит — мертво. «Ответственный» человек может руководствоваться исключительно чувством вины, а «безответственный» — уметь искренне видеть свои косяки и извиняться. «Травма» для кого-то будет оправданием, для кого-то стыдом, а для кого-то местом расширения. «Духовные практики» могут быть поиском любви, а могут быть побегом от ненависти. Слова — всего лишь рамки, в которые каждый вставляет знакомые и удобные разуму картинки. Но нулевой меридиан — единственная настоящая точка отсчета собственной нормы и честности — находится только внутри каждого из нас. Не в книгах, не в психологах, не в чужом опыте и даже не в известном списке из семи грехов, а лишь в самом основании себя.

Поколение внутреннего кризиса Иногда я задумываюсь: почему это происходит с нами? Все эти психологические поиски и рефлексии, вскрытые детские травмы, поставленные под сомнение установки, увиденный внутренний конфликт… Ну жили же люди как-то без психологов, депрессий и предназначений? Может, мы и правда коллективно страдаем фигней от безделья? В моей фантазии некоторая сегодняшняя «психологизированность» общества — всего лишь этап, который не то чтобы мы выбирали, а скорее, нас в него «волочет». Еще какие-то три поколения назад люди решали проблемы первичных потребностей. Выжить, накормить, одеть-обуть. Когда нужно свести концы с концами — вот уж совсем не до тонких материй и слушания себя. Их дети (будучи накормленными и обутыми), в свою очередь, пошли на следующий уровень пирамиды потребностей и озадачились образованием как возможностью улучшить свой социальный статус ради большего достатка, стабильности и уважения. Мы выросли в относительной стабильности, одетые, обутые и получившие образование, соответственно, стали социально так или иначе реализованными. Чем больше потребностей закрывается — тем больше высвобождается энергии для поиска новых смыслов. И именно наше поколение стало тем, которое столкнулось с потребностью в большем контакте с собой истинными, в близости, любви, внутренней честности. Не потому, что мы травмированы, а потому, что мы первые, у кого, благодаря предыдущим поколениям, есть ресурс в эти травмы смотреть и что-то с ними делать. Мы как кризис середины пути у отдельно взятого человека, когда все снаружи достигнуто, а маета не уходит, и важно идти в собственные глубины разбираться, кто я и куда мне. И я верю, что чем больше нас туда «волочет», чем больше мы осознаем, проживаем, оставляем в прошлом, тем больше мы передаем нашим детям свободной энергии двигаться на следующую ступень.

убивают внутри ребенка душу. И путь назад часто сложнее. Потому что ожогов вроде и нет, но нутро почему-то сварено.