В этом году февраль был не похож сам на себя. Не было долгих снежных метелей, дни были чаще тёплые и не промозглые. Когда редкий снег выпадал на бесцветные улицы, он тут же смешивался с лужами и таял. Недовольные дети не пищали от счастья на горке в овраге прекрасными синими вечерами, а понуро шли по улицам, всё ещё в глубине души теша себя тем, что снег еще может выпасть в большом количестве и весело позовёт их на горку вместе с уже успевшими застояться дома санками. Вечера были длинными и неуютными, совсем не хотелось гулять перед сном. Голые деревья качались под суровым одиноким ветром. Со станции был слышен голос девушки из мегафона и железный скрежет прибывающих «рабочих» электричек. Они успешно доставляли рабочий народ из Москвы до нашего тупика.

Раздался телефонный звонок, разорвавший тишину квартиры.

– Привет, – услышала я знакомый голос, как обычно, полный жизнерадостности.

– Привет, – эхом отозвалась я.

Это звонила моя старшая сестра. Я понимаю, ей что-то нужно. Но, как большинство людей, она не сразу донесет суть звонка. Сначала последует череда раздражающих вопросов. Но ни в коем случае нельзя высказывать свое мнение по поводу этого пустого трепа. Потому что, кроме вопросов: «Как дела? Что делаешь? Почему такая скучная? Что нового?» – которые в ответах не нуждаются, судя по тону и скорости, с какой они сменяют друг друга, стоит потерпеть, и всё быстро закончится, и наконец мы перейдём к сути. Но если случайно я выдам себя и покажу раздражение, то это конец. Я тут же буду наказана. После минутной паузы на мою голову обрушится поток вопросов, но уже другого порядка: «Ты не рада, что я звоню? Тебя кто-то расстроил и ты срываешься на мне?» Каждое слово будет бить плёткой. А потом подтянется «тяжелая артиллерия»: мне начнет звонить мама, и хорошо, если только она. Ведь она может долго и нудно «подогревать» папу, чтобы первым позвонил он. Мама всегда была и будет на стороне Ольги. Это дочка от первого брака, от некоей сумасшедшей любви к заезжему офицеру в их станицу, спившемуся впоследствии от их счастливого семейного союза. Мама любила рассказывать, как, уже выйдя за моего несчастного отца, она приезжала с обеими дочерями к матери и как он, увидев её, упал на колени и просил, нет, умолял вернуться, несмотря ни на что. Она вспоминала о том, как любила его когда-то и как он любил и уважал её и тёщу. В это время взгляд мечтательно плавал где-то в стороне и милая нежная улыбка озаряла лицо. В одно мгновение она становилась молодой деревенской девчонкой, которую отучили быть настоящей. Жить одной и поднимать девчонку с отнюдь не кротким стыдливым нравом, коей была Ольга, с юношества любившая кавалеров, для моей матери в те годы было не только тяжело, но и неприлично. И потому в жертвы был выбран мой несчастный отец. Мда, грустно. Сейчас, будучи взрослой, я прекрасно понимаю, насколько проще с мужчинами старше тебя лет эдак на пятнадцать. Мужчины никогда не желают знать правды, а женщинам нужен кто-то надежный. Тот, кто возьмет все заботы о бытовых буднях на себя. Чтобы не пришлось больше заботиться о том, что не уплачено за свет или колготки порвались, да мало ли. А мужчины? Мужчины ищут свою юность и преимущественно в них, в молодых женщинах. Лично для меня мужчины второго брака – это как люди второго сорта, подобные крысам, бегущим с корабля, или как страусы, спрятавшие голову в песок. Как же можно доверять им впредь? Они ведь предали тех, которым клялись быть верными до конца. Смешное и жалкое зрелище – их вторые жены. Уверенные в том, что та первая была ужасным человеком, который изничтожил такого хорошего настоящего мужчину. А она, вторая, как перст божий, как крылья судьбы, в последний момент спасла его перед неминуемым крахом.

– Так он же гулял?

– Она сама гуляла!

– Так там же дети остались?

– Я не запрещаю им с отцом видеться! Вот посмотрите, мы еще подружимся и они станут к нам на праздники приходить.

И таких диалогов миллион. Все на один лад, на один манер, с одинаково злыми глазами.

– Как твои дела? Чем занимаешься? Как всегда, бездельничаешь? – продолжала Ольга.

Вот как отвечать на такие вопросы? Да, конечно? Или, наоборот, возмутиться, требуя уважения? Ведь она прекрасно понимает, что делает мне неприятно и я не пойду на открытый конфликт.

– Что-то случилось? – как можно более спокойно спросила я.

В трубке снова повисло гнетущее молчание. Сейчас выдумывает что-нибудь эдакое, чтобы было как можно более неприятно на слух. Боже, это же моя сестра, почему я к ней так предвзята и несправедлива?

– Мы хотим к тебе приехать на недельку в Москву. Ты как?

– Да пожалуйста.

– Отлично. Тогда жди завтра.

В трубке что-то щелкнуло и отсоединилось. Завтра. Завтра начнется неделя испытаний.

Вечером я твердо решила, что буду заниматься домашними делами, ни на что не отвлекаясь. Пора бы привести в порядок свой дом. Хотя по мне, так тут редко вещи лежат не на своих местах. Просто тут своя атмосфера и вещи мигрируют каждая по своему пути. Тапочки, как мне кажется, вообще бегают чаще всех. Я нахожу их в совершенно непредсказуемых местах – это обычное дело. Баночка с кремом путешествует реже, но абсолютно все вещи двигаются. Когда все поверхности были чистыми, и швабра мокрая и растрепанная смотрела на меня устало из своего угла, я вспомнила о кладовке. Интересное место. Одно время я очень хотела переоборудовать ее под какую-нибудь комнату, но в ней нет окна, и это решило все. Такой карцер мне не подходил. Я принялась вытирать пыль с горы наставленных друг на друга вещей. То и дело натыкаясь на воспоминания, оставленные тут. Вот подсвечник с красным песком и застывшей алой розой в нем, хрупкая память о тебе, мой дорогой друг. Тонкий аромат ванили и миндаля от огромной бутыли с лампадным маслом. Не понимаю, как тому нарядному, пестрому продавцу, который ни слова не понимал по-русски, удалось мне ее втюхать. Так и знала, что будет просто так стоять. Вещи выдергивали из памяти воспоминания, окутывая их дымкой печали о том, что все прошло. Тут я, сильно ударившись ногой, громко ахнула и, склонившись, схватилась за ушибленный мизинец. Этот кошмарный ящик стоит тут уже сто лет, там кирпичи, что ли?! Я присела и, отогнув край картонной коробки, с удивлением увидела небольшой камин черного цвета, раскрашенный под старину, со стеклянным окошком. О-о, это электрокамин. Мне подарили его год назад, и я, едва распаковав, тут же убрала обратно, чтобы достать ближе к зиме. Но так и не вспомнила про него, а тут такая удача. Через полчаса он стоял в углу комнаты. Напротив камина для уютности я постелила пушистый ковер и бросила несколько подушек. Включив его и погасив свет в комнате, с удовольствием предалась воспоминаниям детства. Когда я приходила из школы к бабушке в гости, она сидела у подобного камина, штопая что-нибудь на стеклянном стакане. На стене тихонько и мерно стучали ходики с кукушкой, в квартире было тихо и уютно. Она расстилала мне на полу козью шкуру. Я грелась и смотрела на имитацию горящих поленьев и углей, и мне казалось, что лучше и уютнее ничего быть не может.

Из коридора послышался звук. Телефон извещал меня о входящем сообщении. Я встала и, нашарив его в кармане куртки, принесла в комнату. На экране мигала иконка о входящем сообщении со скрытого номера.

«Когда мы хотим чего-либо, то перед нами открываются все двери, стоит лишь сделать один шаг, и нас уже не остановить никому и никогда. Вы можете стать одним из шести участников сегодняшней игры. Мы начинаем в полночь. Администрация».

Мне не хотелось идти туда. Мне не хотелось даже вставать с теплого пушистого ковра. Я выключила на телефоне звук, везде свет и легла на ковер смотреть, как языки мнимого пламени трещат на ненастоящих углях. Какая хорошая имитация. Я даже включила обогрев для пущей схожести с настоящим камином и прикрыла глаза, получая неземное удовольствие. Вокруг тишина, а ведь уже завтра приедут гости, и об этом останется только мечтать. Нельзя упустить такой шанс поблаженствовать у камина в одиночестве. Я укуталась в теплый плюшевый халат розового цвета, закрыла глаза. Где-то на кухне тихо и мерно капала вода из крана. И сон начинал обнимать меня своими уютными руками. Я то и дело выпускала реальность из сознания и уж было совсем забылась, как услышала неприятный резкий звук. В окно постучали. Испугавшись, я резко подскочила и сонно озиралась, пытаясь понять, что именно произошло. Не услышав и не увидев больше ничего подозрительного, я села на диван и потерла лицо руками. Привидится же. И тут я услышала подозрительный шум и возню на кухне. Света нигде не было, и только камин все так же тихо тлел в сумерках восьмого этажа моей квартиры.

– Чарли, ты идиот, да? Ты ее разбудишь! – услышала я гневный шепот с кухни.

Дверь балкона тихо скрипнула, и я услышала осторожные шаги. То, что мне было жутко, не сказать ничего. Сердце колотилось в груди, а я, оцепенев, смотрела в черную пустоту коридора, ведущего на кухню. В окна светила яркая луна. На полу и стенах были лунные квадраты от окон. По отсветам на стене коридора я видела приближающиеся фигуры. В панике начала искать глазами что-нибудь подходящее для обороны. Попались только тапочки, я схватила один из них и попыталась крикнуть как можно громче:

– А ну пошли прочь! Кто там еще?

Кто-то выругался шепотом, потом послышалась короткая возня, и все стихло. Я встала и, включив свет, пошла смотреть, что произошло. На кухне была открыта балконная дверь и окно, но никого не было. Тут же послышался шум из зала и погас свет. Я безрезультатно щелкала выключателем и в панике думала, что срочно нужно добежать до двери и уйти из дома. Я готова была сделать это, несмотря на то что была в халате и босиком. Шум из комнаты повторился. Я медленно пошла на звук, матеря себя за то, что похожа на героиню дешевого фильма ужасов, которая сейчас бы непременно погибла в лапах очередного монстра. В комнате не было никого, холодок пробежал по моей спине. Все так же тлел камин. Но если выключили свет, то камин тоже не должен работать? Однако он горел, пуская по стенам блики. В этот миг во мне все оцепенело от неожиданности, потому что из него кубарем выкатилось черное тлеющее полено и запахло гарью. Полено встряхнулось, и я увидела кота. Он сел и начал усердно сбивать с себя пепел. Казалось, он был так занят собой, что никакого внимания на меня не обращал.

– Чарли, Чарли, ты здесь? – тихо прошипел кот, глядя по сторонам.

– Эй, ты откуда тут? – почти падая в обморок, выдавила из себя я.

Кот встрепенулся, посмотрел на меня внимательно:

– Брысь! – строго сказал он.

И я очнулась на ковре у камина. Резко сев и встряхнув головой, стала озираться вокруг. Это был просто сон.

Я зажгла свет во всей квартире и долго приходила в себя. Включила компьютер и пыталась не думать. Но этот сон никак не выходил из головы. Я открыла поисковик. «Чарли, Чарли, ты здесь?» – написала я. И выбрав один из вариантов, открыла ссылку:

«Старинный мексиканский обряд вызывания духа. В последние дни оккультная игра набрала бешеную популярность во всем мире. Для проведения ритуала скрещивают два карандаша на листе бумаги и задают вопросы, на которые отвечает демон, двигая карандаш. О происхождении игры доподлинно ничего не известно. По легенде, Чарли – это мертвый испанский ребенок, погибший насильственной смертью и по каким-то причинам находившийся в сговоре с самим Сатаной».

Бред какой-то. Где я могла это услышать? Так, все, хватит, скоро точно «шиза» начнется. Я посмотрела на часы, без десяти полночь. Сыграть с ними, что ли? Как раз успеваю. Я открыла чат.

– «Здравствуйте», – поздоровалась я со всеми присутствующими.

Все очень вежливо со мной поздоровались, и тут же посреди экрана появилось сообщение «Вам пришла записка. Читать».

«Мы снова рады приветствовать Вас. Переходите по ссылке ниже, и пусть начнется игра». Я нажала на ссылку.

Тут же увидела красивую темную комнату с факелами на стенах. Я сидела за круглым столом, который был застлан зеленым сукном, освещенным ярким светом. По сторонам от меня тоже сидел кто-то, но я видела только ники присутствующих. Их образы были скрыты тенью. Рядом со столом, за которым сидели игроки, стоял тот, кого я бы могла обозначить как крупье. Я не могла понять, что именно мы станем делать. Может, нам раздадут карты, и тут вышел бы казус. Я совершенно не умею играть в карты. Точнее, мне абсолютно не везет в них. Всегда старалась держаться подальше от всего этого, не азартна, неинтересно, не затягивает. На секунду стало как-то грустно, никак не ожидала попасть в некое подобие онлайн-казино. Ничего не происходило, мне показалось, что все зависло. Я попробовала подвигать мышкой и убедилась, что все в порядке. Можно было спокойно осматривать комнату. Крупье медленно приблизился к игрокам. Из-под большого капюшона на нас смотрела черная дыра без лица. Он медленно поднял руку над столом и опустил на стол нечто похожее на деревянный барабан, с ручкой завода на боку. Он был прикреплен к потолку большой железной цепью. «Здесь время не властно, ничто не имеет значения. Тут ценится только лишь ваше терпение». Прочитала я фразу, словно вырезанную на округлом боку предмета. Все так же молча, загадочный крупье взялся костлявой кистью руки за ручку и медленно прокрутил вперед один раз. Сквозь большие щели было видно, как внутри барабана пришли в движение какие-то детали, словно старые часы, и не без труда он ожил. Цепь натянулась сильнее, и весь его корпус закрутился и заскрежетал. Я сделала наушники тише, потому как совершенно не ожидала звукового сопровождения. Сначала я услышала шуршание и шипение старой пластинки, и барабан затянул заунывным голосом какую-то песню. Разобрать что-либо было совершенно невозможно. Я вспомнила, как находила старинные записи голосов поэтов и политиков давно минувших лет, которые звучали именно так. Вдруг музыка стихла, и сквозь шипение услышала декламирующий что-то голос. Я ловила каждое слово.

– Все это лишь только игра, дамы и господа. Но есть ли еще что-нибудь столь же захватывающее? Все вы безлики, нету в том вины. Я подарю личину – к ней прирасти должны. Нарядов много, каждому по росту, но вот ведь незадача, все не так-то просто. Увы, друзья, в этой игре чужого взять нельзя. Коли чужую схватишь ты одежду, овеет прахом все твои надежды и выйдешь из игры. И ходит слух, что, может, даже ты испустишь дух. Ну что ж, начнем, попробуй угадай иль место у стола свое отдай. Ах да, и в завершение у каждого минута, чтобы принять решение.

Голос стих. Крупье так же молча поставил перед нами на стол большие песочные часы. В ту же минуту над каждым игроком появилось пустое диалоговое окошко, и над столом высветилась фраза:

«Теперь все ваши фразы видны всем игрокам».

– То есть каждое мое слово можете видеть? Вы видите, что я пишу? Да? – загорелись буквы в одном из диалоговых окошек над неким человеком за столом.

Все сохраняли молчание.

– Ну вот. Видимо, враки, – разочаровано написал собеседник.

– Замолчи уже, клоун, все мы видим, – раздраженно ответил кто-то.

Темный крупье поднял руку ладонью вперед, требуя от нас внимания. Он потянул за длинную цепь и вернул деревянный ящик на место, подвесив его снова к потолку. Затем он поставил на стол марионетку, которая вмиг словно ожила, и жуткая кукла в образе веселого петрушки страшно заплясала на столе, словно кто-то ей управлял.

– А-ха-ха-ха, – весело заверещал он. – Кто-то звал клоуна? Так вот он я. Давайте знакомиться, меня зовут Петрушка. А вас, ребята, как зовут? Ах да-а-а-а, у всех вас нет еще имен, да и вас пока самих нету. А как же мы будем играть, ребята? – кукла деловито огляделась по сторонам, будто что-то искала.

Темный крупье неспешно протянул ему черный рваный мешок, подвязанный простой бечевкой. Петрушка живо подскочил к краю стола и, протянув ручки к мешку, рывком отобрал его у помощника и погрозил ему маленьким кулачком.

– У-у-ух, получишь еще у меня, – клоун спешно развязал мешок. – Где-то тут у меня валялись, сейчас, сейчас, наберитесь терпения. О, нашел, – радостно закричал клоун. Он выудил из безразмерного мешка небольшой кусок белого пластилина или нечто подобное, похожее на пластилин, и довольно подбрасывал его на ладони.

– Видали? – он просто светился от счастья.

– Что это? – засветилось диалоговое окно над одним из игроков за столом.

– Где? – удивленно спросила марионетка.

– У тебя в руке, – нетерпеливо отчеканил игрок.

Петрушка перевел взгляд на свою ладонь, все так же подбрасывающую пластилиновый комок. Его нарисованные брови удивленно и растерянно вздернулись кверху. На секунду показалось, что он видит его впервые. В то же мгновение пластилин словно ожил и начал менять форму, расползаясь в разные стороны и так же собираясь обратно в бесформенную массу.

– Тебе же русским языком сказали, попробуй угадай иль место за столом свое отдай, – зло хохотнул петрушка и показал язык любопытному игроку. Тут злосчастный комок заворочался в его руке более смело, петрушка подбросил его выше, и тот остался висеть в воздухе посреди игрового стола. Мы все услышали жуткий голос:

– Этот игрок весьма хорош собой, но изменяет он жене с другой. Несчастная, все зная, уж таблетки пьет. Не разрывайся на двоих, страданиям жены скоро конец придет. Так кто же ты? Попробуй угадай иль место за столом свое отдай.

Повисла гробовая тишина. Костлявая рука крупье с грохотом перевернула песочные часы. Песок, словно вырвавшись на долгожданную свободу, устремился вниз, стекая тонкой бежевой струйкой.

– Пошла минута, ребята, ну что же вы замерли! Скорее, скорее, сознавайтесь, чья женушка скоро сыграет в ящик? Кто гуляет по девкам? Кхм, кхм, простите. По любви, конечно, по огро-о-о-о-о-мной любви, – с визжанием закричал Петрушка, нервно прыгая перед нами.

– Бред какой-то!! – увидела я фразу с двумя восклицательными знаками.

– Да я не осуждаю, она сама виновата. Чего она в халате ходит дома и вечно уставшая? Чего разнылась? Еще и требует постоянно чего-то, злости не хватает. Подумаешь, дети маленькие! Ты же работаешь с утра до ночи и не ноешь, что тяжело!! – яростно верещала кукла.

– Мужики, скоро время кончится, скорее! Ведь выкинет! Нет дела нам, чего там за «Санта-Барбара» у вас дома, – всплыла еще одна фраза над другим краем стола.

– Это я, – написал некто.

Песок в часах на столе замер. Мы с ужасом ждали, что произойдет дальше. Живой комок ринулся к игроку и влип ему прямо в лицо. Он мгновенно увеличивался в размерах и оклеил всю фигуру сидящего напротив меня.

– А-ха-ха! Угадал, он угадал, – возликовал клоун.