Глава 2

Чем дольше я жил на станции, тем больше понимал глубинную суть отличия земного образа жизни от здешнего. Когда-то Айрис преподнесла его мне, как авторитарную систему, ломающую человека до тех пор, пока он не примет её и не начнёт получать удовольствие. К слову сказать, став женой и матерью, она перестала так считать и даже находила образ жизни на станции достойным подражания всеми остальными жителями свободного космоса.

Мне нравилось, как усваивает знания Никас. Он постигал искусство размышлений и выводов в игровой манере, чем-то напоминающей игру в шахматы. Несмотря на встроенный в мой организм аудитор, сыну удавалось последовательно, отвечая будто бы правильно, завести меня в тупик. Признаться, было даже неловко, когда, прогуливаясь по станции, он интересовался некоторыми аспектами устройства её жизни, кажущимися на мой взгляд настолько отличными от земных, что я считал их нелогичными. Я не мог объяснить их сыну правильно, а он, понимая, что отец поплыл, начинал размышлять вслух и очень часто приходил к правильным выводам.

Например, я не понимал сюсюканья с теми, кто пытался изнутри подорвать порядок на станции. Со стороны казалось, что власти вообще нет дела до тех, кто пытается саботировать её работу или, того хуже, устраивает опасные провокации. Да, такие люди там существовали, даже после того, как моя Айрис опомнилась и заняла противоположную сторону. Активная молодёжь легко поддавалась на призывы к изменению порядка, считая себя вправе лучше знать, как надо, не имея на то ни опыта, ни знаний. Иногда они устраивали задымления в коридорах, несанкционированные выходы в космос, связи с преступниками, живущими, к слову сказать, совсем поблизости. Меня это слегка напрягало. По старой земной привычке хотелось, чтобы все стали такими, как мы, но Никас на это сказал:

– Мир без противоположностей не сможет быть стабильным. Как только мы начинаем реализовывать какую-то идею, сразу появляется противоположный полюс, реализующий обратные смыслы. Глубинный смысл перехода людей на иной порядок развития состоит в том, чтобы не бороться с противоположным полюсом, напрасно теряя силы, а поддерживать и контролировать его, не допуская откровенной вражды.

– Значит, теория насчёт того, чтобы убить всех плохих, чтобы остались только хорошие, не работает? – поинтересовался я у сына.

– Абсолютно. Общество всегда будет делиться на полюсы или перестанет существовать. Высшие это прекрасно понимают и потому стараются участвовать в построении нашего общества на гармоничных законах, а не утопическом представлении об идеале.

– А я раньше думал, что стоит развитым пришельцам явиться на Землю, принести свои передовые технологии, законы и образ жизни, как это сделает всех нас счастливыми. Значит, вселенная так же неподвластна более развитым существам? Кто-то обязательно назовёт пришельцев оккупантами и начнёт войну.

– Наверное, – согласился Никас. – Даже наша семья – это два полюса.

– Согласен, но только они постоянно меняются местами, чтобы не скучно было.

Полина росла на станции под большим контролем, чем на Земле. Что такое больной ребёнок и бессонные ночи, мы с Айрис уже забыли. Малышка за свои неполные два с половиной года побывала на трёх различных планетах, спокойно относилась к невесомости, внешности инопланетян и даже к цветному желе, вызывающему у меня лёгкое неприятие. К счастью, контрабанда на станции процветала, не в последнюю очередь благодаря моим родителям. Они регулярно передавали нам посылки с земными продуктами, вызывающими приливы гастрономического счастья. Это обстоятельство позволяло нашей семье быть в некоторой привилегии определённого круга знакомых, которым иногда перепадали гостинцы. С ними мы организовывали редкие вечеринки, используя и алкоголь. Мы даже чем-то стали напоминать тайное общество избранных, основанное вокруг редких, экзотических по здешним меркам, продуктов питания.

Надо сказать, что я не смог получить все права и обязанности, которыми обладали исконные жители станции или же те, кто прошёл все отборы и был принят в общество. Сразу после переселения мне поставили условие снять все модификации и получить полные права или же оставить их, но получить урезанный вариант гражданства. Я выбрал второй вариант, посчитав, что сила, реакция и умение анализировать со скоростью компьютера стали для меня уже настолько родными, что я именно тот человек, которого воспринимаю только вкупе с модификациями.

Айрис же избавилась от всего, что было поставлено незаконно. Вместо этого ей дали улучшения, незначительно дополняющие собственную базу. Став после этого ещё более женственной, она расцвела и раскрылась с другой стороны. Иногда я тайно наблюдал за Айрис, не веря, что она моя жена. Всё в ней стремилось к гармонии женского начала: красота, мягкость, утончённость, мудрость и обожание меня. Хоть я и понимал, что моя сила слегка искусственная, а рассудительность часто берётся из алгоритмов работы встроенного аудитора, мне было приятно видеть её искреннее умиление моей мужественностью, которую я демонстрировал при каждом удобном случае.

– Не надо мне ничего доказывать, – отчитала она меня однажды. – Я поняла, что ты готов на всё после нашего прошлого приключения. Давай жить так, как требуют правила, мирно, дружно, и стараться не испортить социальный рейтинг.

У меня было два инцидента, слегка обрушивших, нет, прилично уронивших мой социальный рейтинг, из-за чего пришлось два месяца отрабатывать в садах и через день ходить на внушение. Мне даже пригрозили депортацией, но не на Землю, а куда-нибудь в глухомань космоса, где средневековые порядки соседствуют с космическими технологиями и где люди годами гнут спины в шахтах, работая за пайку еды, только чтобы не умереть с голода. Я всё сразу понял, живо представив себя на одной из таких планет, и даже ощутил боль промеж лопаток от кнута надсмотрщика.

В общем, жизнь на станции имела свои особенности, к которым стоило привыкнуть, но, как и всё хорошее, привыкание к этому происходило быстро, и спустя два года я уже не думал о возвращении на Землю надолго. Мне нравилось здешнее многообразие жизни, в особенности космический туризм, инопланетяне, забота о детях и готовность прийти на помощь по первому нашему требованию. Что ещё нужно семейному человеку, беспокоящемуся о своих родных? Правильно, чтобы у них всё и всегда было хорошо.

Нейрозвонок от Айрис застал меня врасплох. Мы с Никасом играли в футбол в невесомости, пара на пару против папаши с ровесником нашего сына. Мы выигрывали благодаря моим улучшениям, но звонок выбил меня из колеи, в результате чего мы пропустили несколько мячей.

– Гордей, ты только не волнуйся. Звонила мама и сказала, что пропал отец, – сообщила Айрис.

– Чья мама и чей отец? – Скорее я не хотел понимать, чем не понял на самом деле.

– Твой отец. Мама сказала, что он уехал на рыбалку, потом перестал отвечать на звонки и не явился в понедельник, как обещал. Полиция нашла на берегу машину, палатку и другие вещи, но отца там не было. Пропал ещё один мужчина из соседней деревни. Они как будто рыбачили поблизости друг от друга. Дежурная версия, что он виновен в исчезновении отца, после чего решил сбежать. Сейчас водолазы исследуют дно озера, – дополнила она трагическим тоном. – Я думаю, ты должен быть там, рядом с мамой.

– Конечно, конечно. – У меня всё поплыло перед глазами.

Благодаря медицинской капсуле я и думать забыл о том, что у родителей вообще могут быть проблемы. Возможно, и отец настолько поверил в свой нескорый конец, что потерял осторожность. Нет, я категорически отвергал смерть отца и лихорадочно пытался придумать вариант, объясняющий его пропажу по безопасным причинам. Например, что он ушёл в запой с другим рыбаком из соседней деревни, остановившись в доме какой-нибудь добродушной женщины на краю селения.

Мяч ударил мне в лицо. Я закувыркался через голову и кое-как остановился.

– Извини, пожалуйста, – попросил прощения папаша-соперник. – Что-то случилось?

– Да, случилось.

– Доигрывать не будем?

– Нет, нам с сыном надо идти, – сообщил я и схватил Никаса за руку.

– А что случилось? – спросил он, поняв, что причина серьёзная.

– Дед пропал, – прошептал я негромко.

– Как? Куда? – искренне удивился Никас. Для него бесследная пропажа человека являлась чем-то невозможным.

Мы быстро долетели до своих апартаментов. Тёща уже была там. Она выглядела не менее взволнованной, чем я и Айрис.

– Я уверена, что всё скоро разрешится самым безопасным образом, но ожидание этого очень сильно напрягает, – сообщила она. – Я уже два раза ложилась в капсулу из-за того, что начинало прыгать кровяное давление.

– Когда мать звонила в последний раз? – спросил я. Мне, с урезанными правами, не дозволялось звонить на другие планеты самостоятельно.

– Только раз и больше не перезванивала. – У Айрис слегка дрожали руки. – Я посмотрела расписание полётов. Через четыре часа будет корабль, который зайдёт на Землю. Тебе надо явиться на то место, откуда пропал отец, и самому поискать следы. Я уверена, что ты найдёшь намного больше, чем полиция.

– А если мать не звонит, потому что его тело уже нашли водолазы? – предположил я, предвосхищая причину её молчания.

– Тогда мы с тобой поедем вдвоём, – решила Айрис. – Думаю, детям не надо видеть то, что не надо. Позже мы сами им всё расскажем.

– Надо сообщить Апанасию с Камилой, чтобы они выехали на то место до меня. Вдруг ещё успеют найти следы, которые не затоптали?

– Я позвонила. – Айрис даже без улучшений отлично соображала в критической ситуации. – Обещали выехать сразу же.

– Хорошо. – Предусмотрительность жены немного успокоила меня. – Что будем делать, если мать останется одна?

– Я могу пожить у неё первое время, – решила Вестлина. – Думаю, несколько месяцев на Земле выдержу без всяких усилий.

– Мать такую бурную деятельность развела со своим бизнесом, что ей просто не потянуть без отцовской помощи. Он ведь выполнял всю транспортную работу. – Я задумался над этим и почему-то решил, что придётся разрываться между семьёй и матерью, чтобы никого не обидеть.

– Да не спешите вы… – Вестлина посмотрела на внука, – хоронить, – добавила она одними губами.

– Как было удобно с порталами, – произнёс я с чувством. – Никакой опасности, никаких тебе психопатов. И рыбалка там всегда была отменная.

Никас уже всё понял и беззвучно ронял слёзы, не зная, как поступить в такой ситуации. Он даже в больше степени, чем мы, не допускал вероятности смерти близкого родственника. Айрис обняла его, прижав к груди.

– Всё будет хорошо, сынок. С дедом порядок. Папа обязательно найдёт его, и всё будет как раньше.

Вестлина критически отнеслась к обещаниям, в большой степени несбыточным.

– Я верю в это, – ответила Айрис вслух на укоризненный взгляд матери. – Папа не мог просто так допустить несчастный случай с собой. При всех своих качествах он всегда был осторожен и предусмотрителен. Если рядом с ним был психопат, он бы сразу догадался и действовал на опережение. Вспомните хотя бы, как мы оказались на той безумной планете и как ему удавалось сохранять хладнокровие в сложных ситуациях.

Я подошёл к супруге, обнял её из благодарности, что она так думает о моём отце, и потрепал сына по голове.

– Он найдётся, – пообещал я, но подразумевая под этим совершенно различные смыслы.

Через четыре часа я оказался на борту судна, делающего остановку на Земле по указанным мною координатам. Я хотел сразу выбрать место рядом с озером, но подумал и решил, что сейчас больше нужен матери, оказавшейся один на один с проблемой.

Корабль высадил меня у трассы, ведущей в город. Я поймал такси и подъехал к дому, где жили родители. Поднялся на нужный этаж и постучал в дверь.

Дверь открыла заплаканная мать с распухшими глазами и губами. Она сразу же бросилась мне на грудь и разрыдалась.

– Я как чувствовала, что ему не надо никуда ехать. Ну почему я не настояла, чтобы он остался?

– Успокойся, мам, всё будет хорошо. – Я поцеловал её в голову.

В гостиной сидели двое в форме, мужчина лет сорока и девушка лет двадцати пяти. Оба встали, когда я зашёл.

– Следователь Герасимов Владимир, – представился мужчина. – Разбираемся с исчезновением вашего отца.

– Гордей, сын пропавшего Николая, – ответил я.

– Старший лейтенант Крюкова Надежда, оперуполномоченная. Мы проводим розыскные мероприятия по причине исчезновения двух человек. Опрашиваем всех, кто может быть причастен. Ваша мама сказала, что вас не было в городе на момент исчезновения отца? – Девушка занесла ручку над новым листом бумаги.

– Да, я не живу здесь. Приехал, как только узнал, – обтекаемо сообщил я, надеясь, что они не сильно интересовались у матери насчёт моего места жительства, чтобы не наврать другое.

– Вы общались с отцом? – спросил следователь.

– Как переехали, то изредка, чаще с мамой. Он больше любил слушать и вставлять комментарии, – поделился я.

– Да, Коля не очень любил говорить напрямую, сразу терялся. Ему нравилось дополнять меня, – добавила мать.

– То есть вы даже отдалённо не можете предположить, у кого могла быть причина желать вашему отцу зла? Даже гипотетически? – спросил Владимир.