Действие 16
Дремучий лес

Лето. Застава Тир-Харот. Гостевая. Утро.

Прошла декада, как генерал заточил в казематы юного орка и его брата. Под страхом смерти запретил вход для Табриса и Люциана: пусть ждут, когда он им позволит.

Отношения с генералом испорчены, хуже некуда, но они ещё держатся на тонкой нити терпения одной из сторон. Терпение и сдержанность всегда были слабыми качествами Люциана, но сейчас он как никогда держит себя в руках. День за днём, как лев в клетке, он ждёт гонца от генерала, что скажет: можно.

– Зачем тебе этот орк? – спросил Табрис, сидя в плетёном кресле его покоев.

– С этим орком я выведу генерала на чистую воду, – Люциан ходит перед ним из стороны в сторону, рассекая комнату на неравные части. С рвущейся наружу жаждой мести его пальцы сводит, он то и дело сжимает и разжимает их, дабы расслабить. От былой слабости в нём не осталось и следа. Дать оружие в руки Люциану, и он ринется в бой – без устали вершить праведные деяния.

– Куда ещё чище? – усмехнулся эрелим. – Он сам себя раскрыл. Нам достаточно вернуться в Цитадель, и ему тут же устроят экзекуцию.

– Мало, Табрис, мало… – Люциан замер на середине, продолжая сжимать кулаки. Его глаза горят синевой, как прежде, ярко. – Мне нужно отмщенье за все унижения и выпады в мою сторону, за то, что мне приходится чуть ли не на коленях перед ним ползать, следить за каждым словом, что могу себе позволить. Знать место, как псине жалкой, – его лицо свело от злости, мышцы напряглись так сильно, что ещё немного – и лопнуть могут. – Ещё Ваал живой здесь бродит, радуется и дышит. Я придушу его вот этими руками, я выпотрошу его…

– Если ты хочешь просто отомстить, то эта цель не благородна, – неожиданно осадил его Табрис.

– Зато я утолю свою жажду мести, – Люциан резко успокоился и выпрямился, будто став ещё выше. Белые волосы спали с плеч, и он улыбнулся, словно уже совершив деяние мести. – Не только в мести дело тут: убрав тирана, я освобожу народ от его гнёта.

– Это уже существенней, наследник.

– Верну былую честь Храму и Создателю, – он посмотрел на свои ладони, на мгновение увидев их в крови. – Я чувствую, что с этого юного орка начинается выполнение моего предназначения…

Неожиданно в дверь постучали, да так уверенно, будто сам закон пришёл. Табрис кинул взгляд на Люциана и молча встал с кресла.

– Кому что надо?! – спросил он через дверь громко и чётко.

– Генерал Небирос желает сообщить, что в казематы вам заходить дозволено, – прозвучал из-за двери голос с ноткой пренебрежения.

– Передай, что сообщение доставлено.

– Мне велено сопроводить.

– Мы идём! – не удержался Люциан от переполняющего волнения и рванул к двери. Толкнув её, он чуть не сшиб стражника, щуплого, но наполненного решимостью. – Ты не серчай, защитник, сопровождай нас.

Стражник что-то непонятное буркнул в ответ и пошёл за ними, еле поспевая, перебирая ногами в пыли. Копьё в руке болтается от неопытности, а шлем не по размеру то и дело съезжает на глаза. Через пару десятков шагов позади послышался его хрип – выдохся защитник.

– Малец, ты давно служишь генералу? – Табрис, не оборачиваясь, спросил его, зная, что вопрос будет услышан.

– Достаточно, чтобы обучиться военному мастерству и дисциплине, – со сбитым дыханием ответил тот.

– А сколько тебе полных лет? – плащ эрелима развевается в сухом воздухе, то и дело мешая стражнику догнать их.

– Четырнадцать, но я уже мужчина, – его голос ещё местами ломается и переходит в писк.

– Спору нет, – усмехнулся Табрис и остановился возле стены, где дверь в казематы ещё закрыта. – Открывай, мужчина, нам дверь, пойдём побеседуем с орком.

Малец прошёл между ними, опасаясь задеть ненароком, и властно распахнул дверь. Из распахнутого прохладного мрака тут же повеяло смрадом, от которого так легко и не отмахнёшься, как ни старайся. Закрыв нос, малец пошёл первым спускаться под стену. Воздух в казематах холодный, света практически нет, только неумолкающий обезьяний рёв орков, что безнадёжно трясут решётки. Сейчас их стало значительно больше по сравнению с последним посещением каземат, Люциан невольно обратил на это внимание. Пройдя через весь мрак каземат, они зашли в самую глубь, где в последней клетке сидит скрюченный юный орк. Он уже не выглядит храбрым, он выглядит сломленным. Тёмные синяки от побоев на всём теле, подтёки крови на лице, порезы и ссадины. Его пытали, как взрослого, не щадя и без жалости. Стоило только подойти к нему как орки вокруг замерли, только их глаза бликуют полумраком, остальное теряется бесследно. Рык и оскал, как у голодной своры псов, подкрадывается со спины и ждёт только возможности.

– Он же ребёнок, – глаза Люциана вспыхнули синим пламенем, он повысил голос на стражника и позволил себе толкнуть его, отчего малец впечатался в решётку. Неожиданно набравшись то ли смелости, то ли глупости, наполненный решимостью, малец наставил остриё копья на паладина. Пусть неумело и дрожащими руками, но всё же наставил.

– Это же звери… – забормотал он, тараща наполненные страхом и слезами глаза в полумраке. – Нас так учат…

– Это вы здесь звери, – Люциан схватил копьё и выдернул у того из рук. – Открывай решётку.

Орки разом завыли, когда в клетку зашёл Люциан. Он подошёл к юнцу, что лежал в углу, и присел. От одежды на нём остались лохмотья в крови, костяшки на кулаках сбиты: сопротивлялся, значит.

– Ты встать можешь? – спросил он его, а тот никак не реагирует, только учащённо дышит с редким прерыванием. – Эй, юнец? – Люциан протянул к нему руку и хотел было повернуть, как тот вскочил и прижался спиной к прутьям. – Тише, я тебя не трону, – Люциан отдёрнул руку и чуть отошёл. – Помнишь меня? – юный орк не двигается, только испуганно смотрит на него. – Не бойся, я пришёл поговорить с тобой, – дыхание юнца участилось ещё сильнее, глаза посмотрели за спину паладина, где стояли эрелим и стражник.

– Зачем? – пробубнил орк и заёрзал спиной, в надежде сбежать или просто испугавшись.

– Мне нужно знать, почему вы нападаете?

– Я уже всё рассказал таким, как он, – его глаза указали на мальца-стражника. – Орды нет, мы давно уже не нападаем на вас… – юнец стёк по прутьям и поджал разбитые колени. В глазах заблестели слёзы.

– Тогда кто это в других клетках? – Люциан чувствует боль юнца и не скрывает, что ему искренне жаль его.

– Раньше были братьями и сёстрами, но их дух пал, их забрало безумие…

– Безумие? – Люциан вновь присел перед ним, чтобы хоть так быть на равных.

– Оно пришло с чёрной водой в реке, – юнец хлюпает носом и не поднимает взгляд. – Испив однажды чёрной воды, обретаешь силу, неведомую доныне, но в любой момент она может забрать всё: и дух, и сердце…

– Много кто испил воды?

– Река большая, все пьют эту воду, и вы здесь тоже, – он пронзительно заглянул в глаза Люциана, взывая о помощи.

– Скажи, сколько есть времени, прежде чем безумие наступит?

– Не знаю, мой брат через месяц покинул нас.

– Есть лекарство от безумия? – Люциан ощутил связь с Ней, о ком в Империи не говорят.

– Я не знаю, – юнец заплакал не от ссадин на своём теле, ему больно за родных.

– Люциан, – Табрис окликнул того, – тут дело куда серьёзнее, чем кажется на первый взгляд.

– Тут и на первый взгляд всё плохо, – Люциан встал и вышел из клетки.

– Нам нужно в Цитадель и юнца взять с собой.

– Юнца никто слушать не будет, поверь мне, был опыт…

– Что предлагаешь? – Люциан не ответил Табрису, а вернулся обратно к юнцу.

– Сможешь меня отвести к своим старшим?

– Ты хочешь идти в лес, Люциан? – Табрис опешил, услышав слова друга.

– Смогу, – юнец без промедления ответил и вытер слёзы.

– Вот и договорились, – Люциан вновь вышел из клетки и пошёл к выходу, будто не замечая немое удивление Табриса. – Я приведу в Цитадель того, кого они будут слушать.

– Ты понимаешь, что это самоубийство? – Табрис услышал безумное решение Люциана, и единственный довод, что в этот момент созрел в его голове, он озвучил немедля. – Вспомни своего двоюродного деда Лорда Пура, он тоже ушёл в лес и не вернулся.

– Я не прошу идти со мной, Табрис, но, если пойдёшь, я приму это как честь, – он остановился у самого выхода. – Вам всем нужны доказательства, я достану столько их, что никто не останется в стороне.

– Знаю, что не просишь, – Табрис посмотрел на мальца-стражника, что всё это время приставлен к ним для смеха генерала. Он как стоял, так и стоит, чему он точно научился – так это быть ненужным, – но я пойду, мне тоже нужна ясность.

– Благодарю, Табрис, – Люциан поклонился его словам, и этот жест стоит больше тысячи пустых слов.

– Ещё рано такое говорить… – усмехнулся эрелим, и они вышли на свет из казематов, а там, как и прежде, – жара и испепеляющий свет южного солнца.

– Где сейчас генерал? – Люциан обратился к мальцу-стражнику, что вышел следом.

– У себя должен быть, – удивился тот такому вопросу, ведь других указаний от генерала ему не поступало.

– Веди тогда, не будем медлить, – Люциан упёрся взглядом в стражника и смотрел на него до тех пор, пока тот не сдвинулся с места. – Кстати, Табрис, тебя не удивляет, что вся стража у генерала – один молодняк?

– Удивляет, это же Тир-Харот, здесь вся элита должна быть, матёрые воины, – они идут вслед мальцу и обсуждают, будто его вовсе нет. – Может, мы чего-то не знаем про бравых стражей?

– Думаю, они таят свою силу в дисциплине… – усмехнулся Люциан. – Военное дело и дисциплина – что ещё нужно, чтобы быть стражем?

– Мне кажется, щепотки возраста к этому всему не хватает, – поддержал его Табрис, а малец впереди идёт и краснеет от злости. – А если правда – где стражи более опытного возраста?

– Мы пришли, – малец подошёл к дому и потянул кольцо на двери. Он всё делает, лишь бы не отвечать насмешкам в свой адрес.

– Когда я был здесь в последний раз, мы ещё не были знакомы, Табрис, – Люциан зашёл в тёмный прохладный коридор дома за мальцом.

– Представь себе, я тоже после этого не заходил сюда, – эрелим закрыл за собой дверь. – Ты думаешь, генерал просто так возьмёт и отпустит нас, так ещё с орочьим юнцом?

– Я даже больше скажу: он этому будет рад, – Люциан обернулся с горящими глазами и этим убедил Табриса. – Мы как бельмо у него в глазу, он только и ждёт, когда мы сгинем из его заставы… – вдруг малец показательно закашлял, показывая, что подошли к лестнице, где этажом выше находится генерал. Он остановился и поднял копьё, три раза стукнул древком в пол.

– Кто ещё там? – послышался хриплый голос генерала сверху.

– Эрелим Табрис и паладин Люциан в сопровождении сержанта Вошь.

– Сержант? – шёпотом усмехнулся Табрис, глядя, как лицо Люциана расползается в улыбке.

– Вошь? – ответил так же тихо ему тот, чуть ли не смеясь.

– Поднимайтесь, – пренебрежительно рявкнул сверху генерал, и малец пропустил их вперёд.

Там, на втором этаже, за столом сидит генерал в окружении всё той же своей свиты: уважаемого Сабнака и достопочтенного Ваала. В этот раз генерал не встал поприветствовать гостей, да и никто не встал. Гости встретили на себе взгляды омерзения и пренебрежения. На такую неприязнь никто не рассчитывал, но ожидать стоило.

– Приветствую, генерал, – Люциан поднялся первым, его приветствие осталось без ответа, только генерал удосужился подать кивок. Табрис поднялся следом, но он уже ничего не сказал, только кивнул и остался на входе. – С Вашего разрешения я поговорил с юным орком, – Люциан максимально избегает своего взгляда на Ваале, чтобы не взорваться злостью и не забить его прямо здесь, хотя уже и представил это во всех красках, особенно в красных.

– Ну и как он себя чувствует? – генерал опустил взгляд на стол, ковыряясь глазами в бумагах, показывая свою занятость.

– Терпимо… – ответил тот, но генерал зашипел от недовольства. – Я пришёл просить покинуть заставу Тир-Харот, – от этих слов генерала покоробило, и неприязнь сменилась радостью, которую он всё же попытался сдержать, как вожжи коня на скаку.

– Что ж так скоропостижно? – его голос изменился и стал мягким. Уважаемый Сабнак заёрзал рядом, а достопочтенный Ваал продолжал вопросительно прожигать взглядом Люциана, будто требуя от него обратной связи.

– Появился интерес в Дремучем лесу, и я полон решимости отправиться туда.

– К оркам, что ли? – генерал вскинул взгляд и одарил такой честью своих гостей.

– Именно к ним, и поэтому…

– Как твой двоюродный дед, что ли? – генерал оборвал его смехом. Его поддержал в этом и уважаемый Сабнак, и достопочтенный Ваал. – Какой-то новый парадокс складывается: вопреки вашей живучести у всех вас, паладинов, извращённое желание умереть, – резко стал серьёзным генерал и сбавил голос. – Ты же знаешь, что он сгинул там?

– Знаю, генерал, – холодно ответил Люциан.

– И серьёзно хочешь идти?

– Да, но не один.

– Табрис, думается, тоже идёт с тобой? – эрелим кивнул в ответ, сжимая с силой зубы. Его тоже напрягает вся эта ситуация.

– Прошу Вас, генерал, отдать мне в проводники юного орка, – сказал Люциан и опустил взгляд в пол. В комнате повисла немая пауза: все ждут ответа.

– Хм… – генерал встал из-за стола и вышел к гостям. Медленными и тяжёлыми шагами он подошёл к Люциану и остановился перед ним в неприличной близости. Всю свою неприязнь к молодому и наглому паладину он выразил во взгляде, который не сводил с него, будто желая задушить. Небирос втянул воздух между ними, набираясь вседозволенности на своей земле, но не почувствовал страх. В голове перемешались мысли, планы и последствия, которые сейчас зависят от его решения. От этой неопределённой смуты началась мигрень, и из носа пошла кровь, которая бесшумно стекла по губам на подбородок, а оттуда уже капнула на грудь генералу. Он не подал виду, что это произошло, и лишь промолвил: – Напиши мне расписку, и уходите вон.