18

Вернувшись домой, где его уже ждали к ужину, он объяснил свое опоздание разговором с батюшкой и знакомством с певчими.

– Можешь себе представить, – рассказывал он Агате, – они предложили мне фиктивное венчание! Чтобы уберечь меня от возможных репрессий.

– Это интересный выход, – отметила Агата.

– Ты согласился? – спросила Ванда, вскинув голову.

Стас покачал головой.

– Никто не прячет свечу под кровать, – произнес он.

Они приступили к еде, но Ванда все еще не успокоилась.

– При чем тут свеча? – спросила она.

– Это из Евангелия, – пояснил Стас. – В том смысле, что Истина не нуждается в обманных средствах.

– Так ты что, никогда не женишься?

Стас только усмехнулся.

– Подай мне соус, – попросил он.

– А что насчет восстановления сана? – спросила Агата. – Ты ведь от этого отказываться не будешь? Если все будет проведено по вашим правилам.

Стас нахмурил брови.

– Даже не знаю, – сказал он. – С одной стороны…

Он замолчал.

– Что? – спросила Агата.

Стас отхлебнул ложку супа.

– Если я принимаю от церкви несправедливые решения, – сказал он, – то что мне мешает принимать также решения справедливые?

– Вот именно, – усмехнулась Агата.

Стас вздохнул и улыбнулся.

– Придется принимать, – сказал он. – Но вряд ли я буду чувствовать себя у престола уверенно.

– Так ты станешь попом? – радостно спросила Ванда.

Стас посмотрел на нее.

– Кстати, – вспомнил он. – Ты ведь до сих пор не крещена!

Агата нахмурилась.

– Перестань, Стас. Ты же знаешь, есть закон, по которому принимать крещение моно только после совершеннолетия.

– А ты откуда знаешь? – удивился Стас.

– Мама тоже думала креститься, – выпалила Ванда.

Стас посмотрел на сестру внимательно.

– Это правда?

– Чепуха, – фыркнула та. – Было время, когда церковь вдруг оказалась модной, и Диана стала меня уговаривать креститься. Я никогда всерьез об этом не думала.

– Думала, думала, – воскликнула Ванда с торжеством. – Я свидетель!

– Церковь стала модной? – удивленно переспросил Стас.

Агата утерла губы салфеткой.

– Это было года три назад, – сказала она. – К нам приезжал епископ Вонифатий, молодой, энергичный, умный… Он очень активно занялся миссионерством, устраивал публичные дискуссии, выступал в сети. Он действительно был очень обаятельным, Диана в него просто влюбилась.

– И чем все кончилось?

– Он был голубой, – выпалила Ванда. – Был жуткий скандал!..

Стас склонил голову.

– Бывает, – сказал он.

– Просто результат внутренних интриг, – сказала Агата. – Его застали в постели с келейником, но при этом посадили только епископа. Епископ, который служит у нас теперь, долго потом все это пытался объяснить.

– Так его посадили?

– Да, – сказала Агата. – Потому что гомосексуализм считается преступлением против роста народонаселения. Но мода на церковь сразу прошла.

Стас кивнул и произнес:

– Это неприятно.

– И не только вам, – сказала Агата.

Стас поднял голову.

– Значит ты хотела креститься только из-за увлечения Дианы?

– Не знаю, – вздохнула Агата. – Он так говорил, что мне захотелось быть рядом. А когда все это произошло, то было ощущение, что я искупалась в вонючей жиже.

После ужина Стас прошел в свою комнату и решил посмотреть новости по сети, но тут как тут появилась Ванда.

– Слышь, Стас, – сказала она. – Ты подал хорошую идею.

– Какую?

– Креститься, – пояснила Ванда. – Если сделать это вопреки правилам, то это будет классной пощечиной всем этим ханжам!

Стас покачал головой.

– Ты с ума сошла, – сказал он. – По-твоему, что такое христианство? Это религия любви, любви ко всем без исключения! Это нельзя делать назло кому-то!

Ванда печально вздохнула.

– Но ведь хочется сделать что-нибудь такое!..

Стас повернулся к ней в кресле.

– Давай поговорим серьезно, – сказал он. – Тебе уже пятнадцать лет, в твоем возрасте девушки выходили замуж!

– У нас есть одноклассницы, которые трахаются с тринадцати лет, – отвечала Ванда.

– Это не одно и тоже, – произнес строго Стас. – Ты хоть знаешь, чем занимается твоя мама?

Ванда посмотрела на него вопросительно.

– А чем она занимается?

– А подумай, – сказал Стас. – Посмотри, в каком доме ты живешь, какие у тебя условия, какие возможности… Думаешь, у всех так?

Ванда нахмурилась.

– Нет, я знаю, что не у всех. Мне не очень приятно, что мне все завидуют, но что такого? Я ведь не выпендриваюсь!

– И почему все так?

– Что – почему?

– Почему у тебя жизнь лучше, чем у других?

Ванда пожала плечами.

– Потому что мама спит с крокодилом?

Стас в раздражении вскочил.

– Чтобы я больше ничего такого не слышал! – заявил он. – Агата не спит с крокодилом, это все дурацкие эксперименты Ланго. Но по сути ты права, все от того, что Агата работает с рептилидами. Как ты понимаешь, это не всем дано.

– Я знаю, – кивнула Ванда, глядя на Стаса исподлобья.

– И завидуют вам не только твои подружки, – продолжил Стас. – У твоей мамы много завистников, и ты должна об этом помнить. Многие люди вокруг вас желают ей зла, понимаешь? Им будет приятно, если Агату уволят или посадят.

– Разве такое возможно? – испугалась Ванда.

– Легко, – сказал Стас. – Стоит Ланго пропасть, и ваше благополучие очень быстро сдуется. И вас немедленно начнут топтать, понимаешь? И все кончится тем, что тебя отберут и отдадут в Детский центр, чтобы ты поскорее забыла про то, что у тебя есть мать.

– Нет! – вскричала Ванда жалобно. – Ведь этого не будет, да!..

Стас только вздохнул.

– Ты должна знать, что враги следят за вами постоянно, – сказал он. – И им прекрасно известны все твои слова о крокодилах, о твоей ненависти к ним.

– Ты думаешь?… – ахнула Ванда.

– Я уверен, – жестко сказал Стас. – Поэтому с этого дня ты начинаешь резко взрослеть. Никаких больше легкомысленных заявлений, никаких запрещенных тем. Если ты в самом деле хочешь противостоять всему этому уродству, ты должна понять, что единственной формой противостояния является церковь.

Ванда фыркнула.

– Такая, как епископ Вонифатий?

– Не торопись его судить, – сказал Стас. – Подумай сама! Епископ поднял большую волну, и многим это явно не понравилось. Его подставили, разве не понятно!..

– Хочешь сказать, он не был голубым? – испуганно заморгала Ванда.

– Не знаю, – вздохнул Стас. – Но думаю, что не был. Этот келейник выглядит уж очень сомнительно.

– Ух ты, – выдохнула потрясенная Ванда.

– Можешь представить, что они могут сделать с такими, как мы, – добавил поучительно Стас. – Поэтому мы должны быть предельно осторожными.

– Ага, – согласилась Ванда. – Я согласна.

Стас посмотрел на нее с сомнением.

– Понимаешь, во всем этом очень много натяжек, – сказал он. – Почему меня прямо из лагеря отправили к Агате? Почему рядом вдруг оказалась Диана?

– А Диана причем? – не поняла Ванда.

Стас махнул рукой.

– Тут все причем, – сказал он. – Вокруг меня тут уже столько всякого закрутилось, что хоть беги назад в лагерь.

Ванда невольно усмехнулась. Стас улыбнулся ей в ответ.

– Вот и я решил пока остаться, – сказал он. – Ладно, ступай к себе, дай мне немного поработать.

Ванда хихикнула и убежала.

19

Конечно главным событием дня оказалась не служба в храме, а встреча с загадочным Неделиным, воспоминание о которой долго не позволяло Стасу успокоиться. И это было прямо связано с некоей тайной, к которой он однажды нечаянно прикоснулся.

Маршал Степан Гремин был фигурой легендарной. Еще в самом начале войны он уже был одним из руководителей армии, и с его именем были связаны некоторые ключевые операции, например бомбежка Англии, или уничтожение орбитальной станции. Увидеть такого человека в непосредственной близости для любого было моментом счастья, и Стасу Бельскому довелось его увидеть.

Это был последний год войны, когда после ликвидации орбитальной станции рептилиды начали самый жестокий и решительный штурм планеты. Стас хорошо помнил, как он после энергетического удара, уничтожившего практически весь Крымский полуостров, оказался в темноте под завалами земли, и уже был готов к смерти, пока не увидел вдруг перед собою Казанский образ Божьей Матери, что тогда показалось ему самым настоящим чудом. Собственно, именно это и заставило его проявить упорство и выбраться из-под завалов. Уже потом он понял, что видел пробившийся луч света, который странным образом осветил церковную икону древнего письма. Как бы там ни было, он выбрался на поверхность, его подобрали спасатели, и он оказался на побережье, где собирались остатки армии. К тому времени он уже не служил, хотя официального запрета на него еще не было наложено, но после того, что он видел и что натворил, он уже и сам не мог вернуться к алтарю.

Поэтому он оказался на своей прежней работе в госпитале, где он начинал санитаром. Персонала явно не хватало, врачи падали с ног, и санитарам доставалось не меньше, если не больше. Тут их опять обнаружили, и приходилось отбиваться от разъяренных барсифов, тех самых, которых Стас запомнил на всю жизнь. В какой-то момент они осознали, что им уже не выбраться, но решили стоять до конца. Санитарам также приходилось отстреливаться, и Стас стрелял по врагам с ясной волей к убийству, хотя и молился потом в раскаянии.

Маршал Гремин оказался в их расположении каким-то чудом, он тоже попал под воздействие энергетического заряда и был тяжело ранен, но как-то выжил, и даже был доставлен в госпиталь на побережье. Он действительно пребывал в беспамятстве, и потому почти не представлял забот для санитаров, но как-то в ночь, когда у его постели дежурил Стас, он вдруг очнулся.

– Где я? – услышал Стас, который в это время заправлял в магазин автомата патроны.

– Ваше превосходительство, – обомлел Стас. – Вы… вы в госпитале!

Маршал повернул к нему свое иссеченное лицо.

– Какое еще превосходительство, – простонал он. – Ты кто такой?

– Лейтенант Бельский, – отрапортовал Стас. – Я тут санитаром!..

– Лейтенант – санитаром?

– Так получилось, – отвечал Стас. – Я позову врача!..

– Погоди, – проскрипел маршал. – Доложи обстановку!

Стас перевел дыхание.

– Противник произвел энергетический удар, который уничтожил полуостров…

– Какой полуостров?

– Крым, товарищ маршал! Мы в Крыму!

– Господи, как я оказался в Крыму?

– Не могу знать, товарищ маршал. Я всего лишь санитар.

– И что тут у вас? Как обстановка?

Стас горько вздохнул.

– Хреновая обстановка, товар маршал, – сказал он. – Крокодилы ударили по нам зарядом, сожгли практически весь полуостров. Мы собрали остатки, но они нас снова нашли и сейчас берут в кольцо. Силы неравные, так что надежд никаких…

– Понял, – отвечал маршал. – Кто у вас командует?

– Полковник Антипов, – отвечал Стас. – Он из артиллеристов. У них есть батарея минометов, они фигачат, как могут.

– Вызови его ко мне, – приказал маршал.

Стас не должен был оставлять маршала, и потому, выйдя в коридор, приказал одному из рядовых санитаров сбегать за полковником, а сам нашел в соседней палате начальника госпиталя, капитана Хаустова и доложил ему, что маршал Гремин пришел в себя.

– Как он? – спросил капитан, занятый осмотром раненого.

– Ничего не помнит, – сказал Стас. – Но немедленно потребовал к себе полковника Антипова.

– Вот что, Бельский, – сказал Хаустов. – Побудь с ним пока я тут закончу. Тяжелый случай, не могу оторваться.

– Есть, – сказал Стас.

Он вернулся в коморку, где лежал маршал, и доложил:

– Я послал бойца за полковником, он скоро придет.

Маршал глубоко вздохнул.

– Что со мной? – спросил он.

– Ожоги, – стал объяснять Стас. – Повреждения внутренних органов, переломы. Капитан Хаустов провел вам некоторые операции, но надо еще.

– Не надо, – сказал маршал.

– То есть? – не понял Стас.

– То и есть, – сказал маршал. – Знаешь, кто я?

– Конечно, товарищ маршал, – отозвался Стас. – Вас все знают.

– Все знают, – проговорил маршал. – Да не всё!..

Он опять вздохнул.

– Почему дышать тяжело?

– Перелом ребер, – пояснил Стас. – Но это не самое страшное.

– Я вспомнил, – сказал маршал. – Мы летели в Среднюю Азию, но попали под ракетный удар, и приземлились в Симферополе.

Стас кивнул и произнес:

– Нет уже Симферополя.

– Зачем им Крым понадобился? – спросил маршал.

– Ну, как, – сказал Стас, почувствовав обиду. – Мы с Украины сюда отступили, держали оборону.

– И что? – насмешливо спросил маршал. – Кому мешала ваша группировка?

– Не знаю, – буркнул Стас. – Только они сюда своих барсифов кинули, значит чем-то мы им мешали!

Тут поспешно вошел полковник Антипов.

– Товарищ маршал, разрешите доложить. В вверенном подразделении осталось до трех сотен бойцов, батарея минометов, пара танков и установка «Ураган», только без ракет к ней. Связи нет. Ведем оборону.

– Обнадеживающий доклад, – проговорил маршал. – Кто-нибудь из моего сопровождения уцелел?

– Никак нет, товарищ маршал!

– Совсем плохо, – проговорил маршал.

– Какие будут приказания?

Маршал вздохнул, и скривился от боли.

– Какие уж тут приказания, – сказал он. – Держитесь, пока можете.

В палату вошел капитан Хаустов.

– Как состояние больного? – спросил он у Стаса.

– Пришел в сознание, – сказал Стас.

– Вы меня спрашивайте, доктор, – сказал маршал насмешливо. – Хотя что я вам могу сказать? Лучше вы мне скажите, сколько мне осталось?

– Товарищ маршал, – качнул головой капитан Хаустов. – Мы все сейчас в такой ситуации, что не до церемоний. Вы в плохом состоянии, но у меня таких, как вы, большинство. А есть еще и хуже.

– Я спросил, сколько мне осталось? – спросил маршал холодно.

– Если мы не найдем нужных лекарств, то дня три – не больше.

– Спасибо, – сказал маршал.

– Вам бы надо провести операцию, – сказал Хаустов. – У вас ребро проткнуло легкие, там кровотечение. Ребро мы убрали, но кровотечение остановить не смогли. Надо оперировать.

– А если без операции?

– Без операции вы до вечера не дотяните, – сказал раздраженно Хаустов.

– Значит так тому и быть, – решил маршал.

– Чему быть? – не понял Хаустов.

Маршал промолчал.

– Мне нужен человек со знаниями по компьютерной технике, – сказал он.

– Зачем? – спросил Хаустов.

– Полковник, распорядитесь найти, – сказал маршал. – Это важно.

– Есть, – сказал Антипов и быстро вышел.

– И вы, доктор, – добавил маршал, – оставайтесь рядом. Мне жизненно важно остаться в сознании до того, как я все сделаю.

– Но, товарищ маршал, у меня раненые!

– Это займет не более получаса, – сказал маршал.

Хаустов сдержал порыв протеста.

– Давайте, я вам укол сделаю, что ли. Бельский, адреналин у вас остался?

– Так точно, – отозвался Стас.

Пока Хаустов делал маршалу укол, чтобы тот не потерял сознание раньше времени, появился Антипов и привел с собой инженера связи, лейтенанта Штерна. Тот был ранен в плечо, и рука у него висела на подвязке.

– Представьтесь, – потребовал маршал.

Тот вытянулся в струнку.

– Лейтенант Штерн, инженер по радиоэлектронной борьбе.

– Тогда вот что, лейтенант, – тихо произнес маршал. – Возьмите у меня из нагрудного кармана флешку.

Штерн испуганно посмотрел на полковника, но тот только подтолкнул его к действию. Штерн склонился над маршалом, нашел у него в кармане флешку.

– Нашел, товарищ маршал, – сказал Штерн.

– Теперь вот что, – продолжал давать указания маршал. – У меня за ухом есть гнездо для входа. Вставьте туда эту флешку.

– За ухом? – испуганно переспросил Штерн.

– Да, да, у меня внутри отдельный компьютер. Если, конечно, его не прокололо какое-нибудь ребро.

– Но мы не нашли ничего такого, – возразил Хаустов.

– Еще бы вы его нашли, – фыркнул маршал. – Его туда не для того помещали, чтобы его могли найти. Вставляйте, лейтенант!

Штерн осторожно повернул голову маршала.

– Есть, – сказал он удовлетворенно. – Нашел!

– Зачем все это? – хмуро спросил Хаустов.

– Господа офицеры, – произнес маршал. – Я являюсь носителем очень важной информации. Сейчас я буду вынужден передать ее вам, но с одним условием.

– С каким условием? – не понял Хаустов.

Маршал перевел дыхание.

– Это будет кодированный сигнал, – сказал он. – Его содержание останется вам неизвестно. Он откроется только после того, как вы услышите пароль.

– А как мы узнаем, что это пароль? – спросил Хаустов.

– Вы узнаете, – сказал маршал. – А теперь прошу вас, полковник, дать мне вашу руку. Смотрите мне в глаза.

Полковник наклонился над маршалом, взяв его за руку, и вдруг вскрикнул, вырвав свою ладонь из его руки.

– Что это было?

– Сигнал, – сказал маршал. – Доктор, теперь вы!

Хаустов не стал спорить, и пережил то же самое явление, когда через руку ему последовал короткий электросигнал. Третьим был Штерн.