Одному побыть приятно,
Погрузившись в тишину,
Чай сварганить с сладкой мятой,
Мысль отправить на луну.
Поваляться на диване
С девой, что зовётся Лень,
Посчитать, что там, в кармане,
Иль проблем развеять тень.
Посмотреть альбомы с фото,
Написать иль почитать,
В общем, делай что охота —
Некому тебе мешать!
Это здорово, однако,
Быть свободным день иль час
И не думать: «Вот собака!
Измозолила мой глаз».
Одному побыть приятно
Этот час, труднее – год,
Греясь мыслью благодатной,
Той, что близкий твой придёт.
И сварганить чаю с мятой
Или кофе заварить,
Коль фантазией богаты —
И с обедом учудить.
Но когда один остался,
Так случилось – навсегда,
В лапы холода попался —
Это полная беда:
Чай противный из пакета,
Продавила лень диван,
К сигарете – сигарета
Или фантики в карман.
Одиночества объятья
Тянут жизнь твою на дно,
И луна спешит смотаться,
Заглянув на миг в окно.
 

 
Я прошу тепла у стужи —
Знать, на голову больна,
Мне давно усвоить нужно,
Что и стужа не вольна:
У неё свои законы,
Суждено ей волком выть,
Номер у неё коронный —
Всё тепло на нет сводить.
Зря я жду, когда повеет
Стужа лютая теплом,
Но она же не умеет,
У неё другой синдром.
Я возьму свои пожитки,
Я отправлюсь в край иной,
Я прощусь с тобой с улыбкой —
Нелегко тебе со мной.
 

 
Разум мой проводит клининг,
Обо мне творя заботу,
Птиц давно он вымел синих —
Не способны на работу.
А теперь твой образ милый
Он упрямо размывает:
Мол, не трать на это силы,
Мол, такого не бывает.
Я, конечно, понимаю,
Сколько можно мне томиться,
Но стерильность убивает
Ощущением больницы.
Пыль в глаза себе пускаю,
Разум мой, оставь потуги,
Лет десяток помечтаю —
И к Альцгеймеру в подруги…
 

 
Сердце залатано
Прощений заплатами,
Что нежно и трепетно,
Так больно задето то,
Как в вазе, что склеена,
Завянет, что зелено,
Так в сердце измученном
Нет места для случая,
Для случая звонкого,
От нежности тонкого.
Что в сердце после этих всех прощений?
На этот счёт немало разных мнений.
Моё – не падко счастье на заплатки,
Дежурная улыбка – всё в порядке!
Я всех простила, отпустила боль.
А что осталось? Абсолютный ноль.
А от нуля не каждый оттолкнётся,
Ну вот и мне никак не удаётся.
 

 
Как холодно блестит хрустальный мой бокал,
Пьянящее вино закончилось, к несчастью,
Любовь ушла, уже не правит бал,
И над тоской не обладает властью.
 

 
Износило лето сарафан
Из волнистых утренних туманов,
С набивным узором сочных трав
И цветочным принтом на карманах.
Туфельки на каблучках дождя
Потерялись в вальсе с ветром тёплым,
И помады яркая заря
Поцелуем вечности уж стёрта,
Из росы серебряной колье
Умыкнуло солнце взором жарким.
И готово лето уж вполне
Раздарить последние подарки:
Вздох прощальный летнего тепла,
Чтобы листья стали золотыми,
Золотом укрылись и поля,
В вечности ведь ценности другие…
 

 
Не спотыкаясь о понедельники,
Не расслабляясь в объятьях пятницы,
Дни мои, увяданья подельники,
В бездну катятся, быстро катятся.
И настало время песочное,
Сыплет, тает оно безудержно,
То явленье до боли точное —
В нём сама лишь себе я нужная.
Дело это, как есть, законное —
То, что начато, всяк закончится,
И всё ближе бездна бездонная,
Но мне думать про то не хочется.
 

 
Ты появилась из дождя
Промокшая до нитки,
Выходит, что тебя ждал я,
Чтобы понять – ошибкой
Было стремление моё
К свободе и успеху,
Моё уютное жильё
Закрыто было смеху,
Закрыто смеху твоему,
Твоим забавным тапкам,
Я чувства подчинил уму.
И было мне так сладко
Кумиром быть, и я им стал,
Своё тщеславье грея.
Аэропорты и вокзал,
Дорога, и я с нею
Дружил всегда накоротке,
Я был желанным гостем
С любимой скрипкою в руке.
Мне всё казалось просто —
Таланту жизнь свою отдать,
Играть во славу Бога,
И в этом деле лучшим стать,
Себя судил я строго.
Но ты явилась из дождя,
Вода текла с одежды.
Спросил: «Как называть тебя?»
Ответила: «Надеждой.
А впрочем, женщиной дождя.
А ещё лучше – милой,
Я так устала ждать тебя,
Я Божью Мать просила
Устроить встречу под дождём
На этой остановке,
Всё получилось, мы вдвоём.
Прости, мне так неловко».
Струились по её щекам
То ль слёзы, то ль дождинки,
Наверно, плакал я и сам.
В душе замёрзшей льдинки,
Растаяв от её любви,
Мир сделали прекрасным.
Я прошептал: «Меня прости!
Знать, многогранно счастье».
И мы стояли под дождём,
Промокшие до нитки,
А сердце полнилось огнём
И нежной песней скрипки.
 

 
Плакало сердце, истерзанное и измученное,
И нудный дождь моросил неустанно,
Дождинки, как комариная стая,
Звенели над подоконником.
И казалось, что так будет вечно:
Ни счастья, ни солнца —
Они неуместны,
Как люди под утро в вечерних нарядах,
Дышащие хмелем в трамваях набитых.
Всему своё время.
Моё, видно, вышло.
И плакало сердце о том и об этом.
В трамвае всё проще – купите билеты,
Глаза опустите или огрызнитесь,
А дома под душем холодным проснитесь.
Но плакало сердце, уставши от бед, —
Не купишь для жизни обратный билет…
 

 
Я не буду хорошей девочкой,
Что похожа порой на овечку
И готова подставить темечко,
А потом загрузиться в печку.
Лучше буду козой упрямою
И бодливою, если надо,
И, конечно, самою-самою,
Как правительственная награда.
Не впишусь я в рамки приличия,
Я – Вселенная, бесконечность.
Ничего в том, поверьте, личного,
Только жизни моей быстротечность.
 

 
Настенные часы смущали взор,
Усами стрелок чинно шевелили,
Как все законы знавший прокурор,
Они с рожденья нас приговорили.
И мы живём отпущенный нам срок,
Таблеткой облегчая пребыванье,
В судьбы застенках проходя урок,
Не всякий достигает пониманья,
Что в покаянье он найдёт покой
И что любовь – извечная константа,
Он в суете проходит путь земной.
Да все мы априори дилетанты
В вопросах постиженья бытия,
Душой томясь от веры до неверья,
Вновь по граблям проходится земля,
И в шишках лоб любого поколенья.
 

 
В кинематографе Вселенной
Запущен фильм про нашу жизнь,
Происходящего мгновенья
Давно придумал сценарист.
Отснята плёнка, фильм в прокате.
И что тут можно изменить?
Прибавить тысячу к зарплате
Или кого-то полюбить.
Такое, может, и случится,
Коль в будущем фортуна есть,
И продолжает фильм крутиться,
И смотрят зрители с небес
На наши слабые потуги
Чего-то в жизни изменить;
Экстрасенсорные услуги
Спешим с надеждой оплатить.
Увы, никто не хочет верить,
Что неподкупен сценарист,
Отсняты главные дороги,
По ним шагает наша жизнь.
Смотрю порой в ночное небо,
Ищу в нём зрителей глаза,
А этот фильм им на потребу
И смотрят без любви и зла.
 

 
Коктейль из чувств готовит ночь,
Как бармен опытный смухлюет
И к счёту нолик пририсует,
Чтоб воду в ступе не толочь.
Ведь этим чувствам жизнь – цена,
И я надеялась на скидки,
От этой дьявольской ошибки
Вдруг закружится голова,
И чувства выпадают в ноль,
То ли была, то ль не бывала,
То ли брала, то ль раздавала,
Ото всего осталась боль.
И этот ноль – луной в ночи,
Он жизнь мою в ломбард заложит:
Пусть голова кружится, кожей
Я чувствую – коктейль горчит.
 

 
Не прилетит жар-птица в старый сад,
Он не под стать красе её небесной,
Её перу дурак до смерти рад.
Но разве птице это интересно?
Летает птица в райские сады,
Из чаш злачёных воду пьёт живую,
Художник той неведомой страны
Для нас мечту – портрет её рисует.
Легенды говорят, её сестра
Является той самой синей птицей,
Которая, коль жизнь будет светла,
В окошко, может быть, и постучится,
Жизнь озарив лазоревым крылом,
Свершит надежды ваши и мечтанья.
Ко мне ни-ни, к ней не готов мой дом.
А вдруг! А вдруг! Заблудится! Случайно!
 

 
О! Сколько раз я собиралась
Начать жизнь с чистого листа.
Ведь у кого-то получалось.
А я девчонка ещё та!
И покупала я кроссовки,
Чтоб бегать в парке по утрам,
И книги умные на полки,
Как пищу свежую мозгам,
Абонементы в фитнес-клубы,
Билет, конечно, на балет,
И улыбались мои губы:
Унынию отныне – нет!
Пыхтел морковкой холодильник,
Весы стояли под столом,
И заводила я будильник.
Готова я, готов мой дом!
Осталось снять всего лишь пенки,
Уверена, что ждёт успех.
Будильник – враг! Сводил он стрелки
На после дождичка в четверг!
 

 
Мне холодно, ведь судьбы параллельны,
В толпе столкнёмся – параллелей глюки,
И снова будем двигаться раздельно,
Всё дальше в холод, не сцепивши руки.
Пересеченья нам не угрожают
И не сулят огня горячей пляски,
И ожиданье наше не страдает,
Всё хорошо, но сердце просит ласки.
Когда ложусь уставшая, раздетая,
Когда шепчу молитвой, фиолетовы
Мне в этой жизни все прикосновенья!
Но слышит Бог в молитве той сомненья
И беззаконность наших параллелей
За невозможность соприкосновений…
 

 
Сижу на остановке, мой трамвай
Застрял в каком-то дальнем переулке,
Передо мной домов теснится рай
И детские площадки для прогулки.
И вроде без особенных причин
Заныло сердце, некомфортно стало,
Ведь тесно людям, очень тесно им
В бетонных клетках, потеряв начало,
Как связь с землёй, чтоб лес через порог,
Чтоб петухи будили – не трамваи,
Чтобы сосед зайти под вечер мог,
Хоть встречу вы ему не назначали.
Привыкли мы уж к четырём стенам,
Тусуемся полжизни в виртуале.
Пришёл трамвай! Спокойной ночи вам!
Домой спешу; и я, и вы устали.
 

 
Их отношенья – абсолютный бред,
Не вписанный в небесные скрижали,
Но чудо, оседлав велосипед,
Примчалось, хоть его совсем не ждали.
Вернее, чудеса имеют спрос,
И каждый ждёт, однако, не надеясь.
Оно явилось розою в мороз,
Снега пробив и от нахальства греясь.
В их отношенья вклинилась шипом
И запахом до одури дразнящим,
Они не думали, что будет там, потом,
Они в тот миг зависли в настоящем.