Глава 4
Дикие леса

Солнечные блики, скользящие по высокому потолку, были первым, что я увидела, когда вновь открыла глаза. Сознание прояснилось не сразу: мне понадобилось несколько минут, чтобы восстановить в памяти эпизоды прошедшей ночи.

«Он сказал, что если его смерть поможет спасти брата, то он не такой уж и никчемный. А теперь убирайтесь!» – прозвенело в голове, заставив резко подскочить на кровати.

Сон как рукой сняло. Я была в своей комнате, в той самой, что вчера услужливо подготовила мне Лея. А значит, уничтожение Мельниса, Дикие леса, допрос на хертоне – все было правдой. Осознание этого тяжелым грузом упало на сердце. Ну и, конечно, наш с Андреем разговор… От одной мысли о нем все внутри заклокотало от злости. Дважды проорав в подушку от раздражения и бессилия, я спустила ноги на холодный пол и направилась в ванную.

Одежда, которую подобрала мне Лея, подошла идеально. Приняв душ и переодевшись в местную форму, я бросила быстрый взгляд в зеркало и замерла. Отражение поражало своей болезненностью: некогда слегка очерченные скулы сильно заострились, а под серыми глазами залегли глубокие тени, которые особенно выделялись, резонируя с мертвенно-бледным цветом лица. Каштановые волосы отливали серостью и спускались на плечи хаотичной копной. А еще… что-то было не так. Я вглядывалась в зеркало несколько минут, высматривая изменения, и не могла избавиться от чувства, что что-то упускаю – что-то, из-за чего мое же лицо вдруг стало казаться до ужаса чужим. Вероятно, так и выглядит сумасшествие: когда, полторы недели провалявшись без сознания, едва узнаешь собственное отражение. Передернув плечами, я отвернулась и, спешно собрав волосы на затылке, выбежала за дверь: времени на самобичевание не оставалось. Алик должен был появиться с минуты на минуту.

При одной мысли о том, что по пути на кухню придется пройти мимо комнаты Андрея, меня передернуло. Ускорив шаг, оставалось лишь всей душой уповать на то, что я не столкнусь с ним тут или внизу.

Проход на кухню лежал через просторный зал с широкими окнами и большим овальным обеденным столом, рассчитанным человек на десять, не меньше, и я в очередной раз подумала о том, что герцог и Его Высочество, вероятно, достаточно тщеславны, если предпочитают ужинать за ним в одиночестве. Может ли быть, что Алик Хейзер попросту забыл упомянуть о других жильцах дома? Я быстро выкинула из головы эти мысли: как бы там ни было, мне все равно. К тому же от внезапно нахлынувшего голода скрутило живот, и, намереваясь быстро перехватить что-то на завтрак, я буквально влетела на кухню и замерла на пороге: в паре метров спиной ко мне, склонившись над кофейным аппаратом, стоял Нейк Брей.

Словно почувствовав мое присутствие, мужчина оглянулся. Не зная, куда деться от неловкости, я интуитивно отступила назад и растерянно кивнула головой.

– Ваша светлость…

Безразлично скользнув по мне взглядом и буркнув что-то вроде «только этого мне еще сейчас не хватало», герцог вновь склонился над аппаратом, нажимая на все кнопки подряд. Устройство не слушалось, снова и снова объявляя механическим голосом об ошибке в команде.

– Эти машины сведут меня с ума! – раздраженно рявкнул Нейк Брей. – Создают железяки, которыми могут управлять лишь сами, делая нас беспомощнее младенцев! Где, черт возьми, Лея? – Окончательно сдавшись и стукнув от бессилия по крышке автомата, герцог вновь посмотрел на меня. – Вы мне не поможете?

Чтобы справиться с механизмом, мне понадобилось не более пары минут. Кружка наполнилась ароматным напитком, и Нейк протянул ее мне, поставив под устройство новую.

– Вы же пьете кофе?

Я кивнула, на что он махнул в сторону стола, приглашая меня присоединиться к нему за завтраком.

Герцог выглядел старше своих лет. Насколько мне было известно, ему едва стукнуло пятьдесят, но я бы дала ему сверху минимум лет пять-семь. Наверное, густая щетина и множественные морщины у уголков глаз придавали возраста. Тем не менее, несмотря на небольшой рост, он казался выше и крупнее за счет развитой мускулатуры и прямой, как скала, осанки.

Склонившись над тарелкой, Нейк Брей моментально накинулся на завтрак. Около минуты я молча наблюдала за его животным аппетитом. Когда на дне ничего не осталось, мужчина отодвинул тарелку с явным разочарованием.

– Можете начинать, – наконец сказал он, делая глоток кофе и глядя на меня исподлобья.

– Начинать что?

– Светскую беседу. Вы любите светские беседы?

Я окончательно растерялась, сжавшись под тяжелым взглядом Брея.

– Не сказала бы, что сильна в них…

– О, это большое упущение, – задумчиво пробормотал герцог. – Привыкайте. Тут, знаете ли, все очень любят светские беседы. Просто обожают! Только и делают, что треплются сутки напролет. Вот несколько дней назад они так сильно увлеклись очередной беседой, что проглядели, как у них под носом уничтожили целый континент на Мельнисе. Хотя что я вам рассказываю, вы ведь как раз оттуда…

Нейк Брей быстро взглянул на меня, очевидно пытаясь вспомнить мое имя.

– Мария, – подсказала я, побледнев.

– И впрямь, – кивнул он. – Но вы не переживайте. Скоро мы возьмем Данлийскую систему своими виртуозными диалогами!

– Значит, Его Высочество тоже любит… беседы? – осторожно уточнила я, наблюдая за его реакцией. Однако мужчина и бровью не повел.

– Отнюдь! У него другой талант, – воскликнул он, откусывая за раз половину сэндвича. – Талант изводить меня ночами своими заунывными игрульками. Дай ему волю, так бы и сидел, запершись в комнате день и ночь и сводя с ума тоскливыми мелодиями меня и всю живность в округе.

– Мне показалось, что играет он весьма неплохо.

– О, так вы слышали… – проворчал Нейк Брей, быстро допивая кофе. – Сочувствую. Теперь понятно, почему у вас вид, будто вы не спали, а бежали марафон.

Это могло бы прозвучать как оскорбление, но герцог говорил искренне и беззлобно. Для него, похоже, такая манера общения была в порядке вещей.

– Пришлось встать пораньше, мистер Хейзер обещал зайти за мной с минуты на минуту.

– Ах мистер Хейзер, вот как… – задумчиво пробормотал мужчина, вставая и вытирая салфеткой уголки губ. – Мистер Хейзер столь часто удостаивает нас тут своим вниманием, что ему впору выделить отдельную комнату.

– Премного благодарен! – элегантно улыбнулся неожиданно показавшийся из-за двери Алик. – Я ждал этого слишком долго!

– Еще подождешь, – буркнул Брей и спешно вышел из кухни, даже не взглянув на юношу.

Алик проводил его взглядом и посмотрел на меня:

– А я говорил. Его светлость – само радушие! Ну что, ты готова?

Дикие леса отличались от баз на Кериоте и Мельнисе практически всем. Хотя были и совпадения – то, без чего не смогло бы просуществовать ни одно убежище. Жизнь в изгнании предполагала минимальные контакты с внешним миром, а значит, три четверти всей территории отводилось под склады оружия, боевых андроидов, еду и предметы первой необходимости. Были здесь и километровые бомбоубежища, и несколько пунктов управления в отдалении друг от друга, на случай если будет уничтожен один из них. Вооружение базы в Диких лесах поражало – притом что население здесь едва тянуло на крохотный городок, военный потенциал, по словам Алика, был примерно в десять раз больше, чем у базы на Мельнисе.

– Мы защищаем не только себя, – пояснил он. – Но и несколько баз в Анаксонской и соседних системах.

Я сделала вид, что поверила. Будто дело и правда заключалось в защите соседей, а не в том, что одна жизнь в Диких лесах стоила тысячи в любом другом месте.

Алик Хейзер провел меня по большинству значимых объектов: например, показал мне местные плантации, где трудились сотни машин. Я знала, что базы повстанцы всегда основывали на ресурсных планетах, чтобы, в случае полной изоляции, природного потенциала хватило для поддержания жизни. В Диких лесах благодаря крайне благоприятному климату почва была особенно плодородной, а технологическое оснащение позволяло выращивать множество культур.

– Даже если мы окажемся полностью отрезанными от мира, то сможем прокормить себя сами, а возможно, и наших соседей. Ресурсов у планеты хватит для поддержания жизни еще на пару тысяч лет, – сказал он, выразив при этом скромную надежду, что столько ждать не придется.

Жилые кварталы – пожалуй, то, что я желала увидеть больше всего. Часто в наиболее крупных базах они походили на самые обычные города – с их инфраструктурой, жилыми комплексами и общественными зонами. Или, если быть точнее, некоторые убежища изначально создавались в городах. Например, такой была база на Мельнисе. На прочих локациях, где жилища приходилось конструировать с нуля, они напоминали скорее огромные бункеры, строились изначально под землей для укрытия в случае воздушных атак.

В Диких лесах убежища не были похожи ни на то ни на другое. Часть из них располагалась также в бункерах, а часть представляла собой отдельные особняки с прилегающими территориями. Мне пришлось признать, что на фоне некоторых из них пристанище Нейка Брея смотрелось крайне скромно.

– Разве это соответствует мерам безопасности? – уточнила я, рассматривая одно из таких сооружений.

– Более чем, – кивнул Алик. – В случае эвакуации каждый из этих домов за пару секунд уйдет под землю и превратится в самый надежный бункер. В персональный бункер, – уточнил он.

Я передернула плечами:

– Это так… странно. Не думаю, что в момент наибольшей угрозы хотела бы остаться в изоляции. Пусть даже в бункере, напоминающем дворец.

– Все объекты Диких лесов связаны между собой, – усмехнувшись, пояснил он. – Наша база – это катакомбы, настоящий город под городом. И, как в любом городе, от одной локации до другой есть дорога. Поэтому, если вдруг во время воздушной атаки тебе захочется выпить кофе с соседом, это не будет проблемой.

На секунду я постаралась представить, как под звуки бомбардировок неспешно покидаю укрытие, чтобы скрасить одиночество приятной беседой. Оставалось лишь надеяться, что Алик так и не заметил, как от одной мысли об этом у меня глаза полезли на лоб.

Мы миновали одно частное строение за другим. Внешне они были похожи – их явно сконструировали по одному образцу – и отличались лишь размерами и гербами на фасадах. Терпеливо отвечая на мои вопросы, Алик Хейзер кратко рассказывал о каждом из домов лиделиума, которым принадлежал тот или иной бункер.

– Антеро, Кастелли, Крамеры, Багговут и там дальше Адлерберги, – сказал он, указав на отдаленное строение. Его знамя мне удалось рассмотреть даже издалека: крупная черная птица с распахнутыми крыльями сжимала в когтях корону. Я точно видела его раньше – возможно, на новостных голограммах, но не придавала значения. Только сейчас я поняла, что еще объединяло дома, – под всеми без исключения гербами виднелась одна и та же надпись, однако ее символы были мне незнакомы.

– Это древний язык, – пояснил Алик, заметив, как я прищурилась, пытаясь разобрать слова. – В дословном переводе звучит как «Право крови превыше всего».

– Лозунг лиделиума.

Я много раз слышала его раньше, уверена, как и каждый в галактике.

– Что-то вроде того…

Немного пройдя вперед и приблизившись к очередному строению, я слегка провела рукой по воздуху. На кончиках пальцев почувствовалось жжение, и передо мной возникли едва заметные границы силового поля. Даже у себя дома члены лиделиума прятались за стенами.

– И сколько в Диких лесах таких семей? – спросила я, убирая руку.

– Сейчас – пара десятков. Но это лишь те, кто нуждается в особой защите. За пределами Анаксонской системы наших союзников гораздо больше. Жаль, что этого все равно недостаточно. – Приподняв ворот пальто, чтобы защититься от встречного ветра, парень отрешенно посмотрел на меня. – Измена – страшный шаг, Мария. Она требует очень много воли и еще больше отчаяния. Не каждый готов поставить на кон все, что у него есть, но сделать это гораздо легче, когда есть кто-то, кто рискует вместе с тобой. Поэтому нам так важен каждый союзник, каждый клан. Особенно такие влиятельные, как Адлерберги, Кастелли или же Бренвеллы. Стоило им вступить в коалицию, и за ними последовали десятки других.

Карие глаза Алика блестели от волнения. Он шумно вдохнул и продолжил:

– Когда к нам присоединились Адлерберги, мы наконец обрели какую-никакую силу. В течение недели нас поддержали еще порядка пятнадцати семей, а это семьдесят шесть звездных систем и миллиарды, миллиарды людей!

Голос Алика звучал с надеждой и каким-то благоговейным трепетом. Чтобы не обидеть его, я поспешила отвернуться в сторону ближайшего особняка и сделала вид, будто разглядываю острые углы семиконечной звезды Крамеров. Адлерберги, Кастелли, Крамеры, Багговут – о всех них Хейзер рассуждал как о героях. Как будто они начали все это не по своей воле.

Стоило ли напоминать ему, что это не моя война, как не война всех тех миллиардов людей из полеуса и побреса под юрисдикциями семей, что он упомянул? Что у нас не было выбора? И что измена по собственному выбору лучше, чем измена по безысходности?

Вряд ли Алик Хейзер был способен понять это. Единственным верным решением было просто перевести тему.

– А где дом Бренвеллов? – спросила я, осмотревшись. – О них ты еще не рассказывал.

– Бренвеллы поддерживают нас неофициально… – уклончиво отозвался Алик. – Впрочем, есть надежда, что скоро это изменится. Бренвеллы – задача Андрея.

Почему – он так и не уточнил.

– А твой дом? Он тоже где-то здесь?

– Чуть дальше. – Алик бросил на меня быстрый взгляд и неловко улыбнулся, поджав губы. – Мой род менее знатный: Хейзеры принадлежат лишь к девятой касте лиделиума. Другими словами: мы тут далеко не главные.

– И чем знамениты Хейзеры? У них тоже есть история?

Алик просиял:

– Еще какая! Первые упоминания о Хейзерах датированы началом четвертого тысячелетия по земному летоисчислению. В летописи речь идет о неком Николае Хейзере, микробиологе, который участвовал в одной из экспедиций, что изучала еще не освоенную Барлейскую звездную систему. Сложность была в том, что на всех трех ее пригодных для жизни планетах были обнаружены следы одной и той же погибшей цивилизации. Позже Николай обнаружил, что катализатором ее гибели стал смертельный вирус, который скосил всю расу за несколько лет. Это открытие его прославило. Он получил разрешение возглавить миссию по колонизации Барлейской системы, а после и двух соседних. Собственно, все они с тех самых пор и находятся под юрисдикцией Хейзеров.

Глаза Алика блестели от гордости, хоть он и старался этого не показывать.

– Да, три звездные системы на отшибе бывшей Рианской империи и всего восемь обитаемых планет, – смущенно добавил он. – У нас маленький народ, но очень гордый. И, говорят, с лучшим чувством юмора в галактике!

Когда он мне подмигнул, я не смогла сдержать улыбки.

После мы посетили военный полигон и центр подготовки с десятками тренировочных залов, большинство которых располагалось под землей. Они были на каждой базе. С началом восстания военнообязанными стали все, вне зависимости от пола и рода деятельности. И, хоть сами люди крайне редко участвовали в боевых действиях, знание основ самозащиты требовалось от каждого, кто достигал шестнадцати лет.

Свои первые военные учения я проходила еще на Кериоте. Я едва держала в руках оружие, с трудом отражала базовые удары и вряд ли могла бы выполнить даже простейшие боевые приемы. Тогда мне сказали, что, если я хочу не просто попасть в команду геологов, но и иметь возможность участвовать в экспериментальных миссиях, моя военная подготовка должна быть безупречной. И я начала учиться. На Кериоте были прекрасные тренировочные пространства, на Мельнисе – меньше и беднее, но ни те ни другие не шли ни в какое сравнение с тем, что я увидела в Диких лесах. Десятки видов оружия для отработки приемов, просторные залы, оснащенные всевозможными спецэффектами для наиболее реальной симуляции. Ну и, конечно, андроиды, всегда готовые составить компанию в спарринге в любой час дня и ночи.

– Впечатляет? – с едва заметной улыбкой спросил Алик, искоса наблюдая за моей реакцией.

Предполагаю, что весь мой вид в тот момент излучал такой восторг, что ответ не требовался. Он явно наслаждался произведенным эффектом.

– Я могу приходить сюда?