Слова помощницы Дора, как и прежде, проигнорировала.

– Слишком опасно, одна я не могу дать на это согласие, – сказала она.

Я сглотнула:

– И какие варианты? Другого шанса у нас не будет.

– Нейк Брей, – мучительно выдавила женщина. – Нужно его согласие.

Обернувшись, я с надеждой посмотрела на Марка.

– Нет, – отрезал он, прочитав мои мысли и предостерегающе выставив руки. – Это чертовски плохая идея. Чистое самоубийство.

– Где собрание, Марк? – требовательно спросила я.

– Остановись. – Он испуганно перехватил мою руку. – Серьезно, не смей.

– Второй ярус, первая дверь направо по коридору, но нужно спешить, – сухо сообщила Дора, слегка кивнув, и я сорвалась с места.

От геологического отдела, который находился на пятом ярусе, до второго было от силы три минуты пути, но никогда еще ни одна дорога не казалась мне такой долгой. Я бежала что есть силы, сбивая с ног испуганных зевак и не оборачиваясь на их возмущенные возгласы. Я знала, что Марк несется следом, небрежно расталкивая всех на пути, слышала его отчаянные возгласы и возмущенный шум толпы. Кажется, он впервые был так напуган. «Второй ярус, первая дверь направо по коридору», – мысленно повторила я, чтобы не сбиться. Уже близко, осталось совсем немного. Заветная дверь возникла сразу за поворотом: в ту же секунду, с силой дернув ручку, я распахнула ее и оказалась внутри.

Я помнила, как Алик упоминал, что на базе скрывались порядка двадцати семей лиделиума, но почему-то мне и в голову не приходило, что собрания предполагались далеко не только для жителей Диких лесов. В огромном овальном зале за длинным вытянутым столом находилось не менее пятидесяти человек, но часть из них были лишь световыми проекциями. Присутствующих было так много, что им пришлось разместиться вокруг него в три ряда.

Стоило двери распахнуться, как все разом повернулись в мою сторону. В растерянности замерев и быстро окинув помещение взглядом, я поняла, что многих из членов собрания уже видела во время первого допроса на хертоне. Я узнала грузного и излишне хмурого мужчину, что сидел, сгорбившись, ближе всего ко мне, – кажется, его звали Карл Багговут. Узнала светловолосую девушку – одну из тех, что пила кофе, с обывательским любопытством наблюдая за мной тогда. Еще несколько лиц из толпы показались мне знакомыми. Чувствуя, как пульс бьет по вискам, я бешено метала взгляд по членам собрания, пытаясь обнаружить Нейка Брея, однако, когда мои глаза наткнулись на Алика, то невольно задержались на нем дольше, чем это было нужно.

Он, казалось, был совершенно растерян и с изумлением глядел на меня в упор, будто я была привидением. Рядом с ним, по левую руку, я заметила девушку с гладкими темными волосами и с такими же миндалевидными глазами, как и у него самого. Явно родственница, однако на ее лице не было и намека на ту трогательную теплоту, свойственную Алику. Я с удивлением смотрела на незнакомку – слишком долго, чтобы это осталось незамеченным, и тут мой взгляд скользнул вправо, и я увидела Андрея. Вопреки моему желанию, сердцебиение тут же участилось, пригоняя краску к лицу: он прожигал меня таким убийственным взглядом, что мне захотелось провалиться под землю. Поэтому, когда мои глаза наконец нашли Брея – тяжело согнувшись, он сидел в правой части стола, – я почувствовала невероятное облегчение.

– Прошу прощения, – сглотнув, сказала я, прикладывая все усилия, чтобы мой голос прозвучал как можно тверже, – но мне нужно с вами поговорить. Это срочно.

Нейк бросил на меня равнодушный взгляд. Выпрямившись и прочистив горло, он уже собирался ответить, как в другом конце зала я краем глаза уловила движение и знакомый голос нарушил напряженную тишину:

– Господа, рады представить вам Марию Эйлер, местную сумасшедшую, – радостно огласил Питер Адлерберг, оживленно махнув рукой в мою сторону. – По большей части она безобидна, но остерегайтесь ее вопросов, их количество и назойливость сведут вас в могилу.

Не сдержавшись, я тут же скривилась и одарила его пренебрежительной гримасой.

– Как тренировочка? – вежливо осведомился Питер, оглядев меня с ног до головы. – Пришли поделиться с нами своими успехами? Уверен, это дело чрезвычайной важности!

– Сумасшедшая? – обеспокоенно воскликнула голограмма женщины преклонных лет по другую сторону стола. Очевидно, предостережения Адлерберга она восприняла очень даже серьезно. – Еще одна?

– У нас на Ривере таких несколько сотен с Мельниса, – понимающе подтвердила другая голограмма, на этот раз худощавого мужчины с сухим вытянутым лицом.

На несколько минут в помещении поднялся оживленный шум десятков голосов, сумбурно высказывающих свои жалобы и опасения насчет сложившейся ситуации. С нетерпением они перебивали друг друга, втягивая в обсуждение все новых и новых участников, и скоро я уже почти не отличала зал заседаний от местного базара, что был недалеко от моего дома на Кериоте. Я заметила, как на лице Андрея промелькнуло еле заметное облегчение, однако в следующий момент он, не в силах выносить поднявшийся галдеж, устало приложил пальцы к вискам. Ошеломленно осматривая публику, я вновь встретилась глазами с Аликом, который с трудом сдерживал улыбку. Питер Адлерберг и вовсе заходился в неистовом хохоте, явно в восторге от наведенной суеты.

Нейк Брей между тем, устало поднявшись из-за стола, незаметно для всех прошел к невысокой стойке в другом конце зала. Из нее он невозмутимо достал графин с темным содержимым, наполнил стеклянный стакан и разом опрокинул его в рот.

– Что вам нужно, Мария? – наконец спросил он, поморщившись от жгучей порции алкоголя.

Он говорил спокойно, даже не пытаясь перекричать толпу, но его низкий хриплый голос прозвучал в окружающем хаосе на удивление четко. Уловив его, все присутствующие один за другим начали умолкать, пока зал вновь не погрузился в полную тишину.

– Корабль и двое геологов, чтобы я могла отправиться на Мельнис.

Не оборачиваясь, Нейк хрипло засмеялся, небрежно вытирая губы рукавом:

– С какой это радости?

– Я знаю, где находится пятый штаб Мельниса, – осмелев, ответила я. – Дора рассказала мне, что все пункты управления, отмеченные на плане базы, были уничтожены в ходе бомбардировок. Пятый штаб не обозначен, но он там есть. Вероятность того, что он остался нетронут, очень высока. Я знаю, где он, и знаю, как к нему добраться.

Кажется, мои слова наконец смогли произвести на Брея впечатление, и в его глазах впервые промелькнуло легкое подобие любопытства. Присутствующие же заметно оживились, устремив на меня удивленные взгляды.

– Диспенсеры дышат нам в спину, – быстро продолжила я, стараясь не обращать на них внимания. – У нас нет прямых улик их причастности к бомбардировкам, так же как нет никаких свидетельств нашей невиновности. Время идет, и, как только это дело будет принято Конгрессом и передано в Верховный суд, оно закончится. Другого шанса не будет.

– О чем она говорит, Нейк? – Подал голос рослый темнокожий мужчина за столом. Кажется, он принадлежал к династии Кастелли, о которой мне кратко рассказывал Алик, но я не была до конца уверена. – Разве база Мельниса не стерта в порошок?

Чувствуя, как от волнения кровь шумит в ушах, я, не отрывая взгляда от герцога, нервно облизала губы.

– Что еще за пятый штаб? – спросила голограмма высокого мужчины, в котором я с удивлением уловила мягкие черты былой красоты. Его лицо было покрыто возрастными морщинами, а в темных волосах сквозила седина, но даже сейчас, несмотря на достаточно преклонный возраст, что-то в его внешности показалось мне отдаленно знакомым…

– Мистер Адлерберг, давайте позволим нашей гостье закончить, – прервала его стройная светловолосая женщина из второго ряда. Прямая благородная осанка выделяла ее из толпы.

Ну конечно, Адлерберг, как я сразу это не поняла? Однако, когда я с немым вопросом обратилась к Питеру, желая утвердиться в своих догадках, тот моментально отвел глаза.

– Не могли бы вы нам подробнее рассказать о пятом штабе, юная леди? – вежливо, но холодно поинтересовалась незнакомка. – Насколько нам известно, на Мельнисе их было всего четыре.

Я вопросительно посмотрела на Нейка Брея.

– Вы уверены? – тихо спросила я.

– У меня нет секретов от многоуважаемой миссис Ронан, – скривился герцог, бросив пренебрежительный взгляд в сторону женщины. – А у вас?

Сглотнув, я нервно переступила с ноги на ногу.

– Пятый штаб был сконструирован как секретный на случай эвакуации, если все остальные будут взяты под контроль врагом. Он связан с другими четырьмя пунктами управления и, разумеется, подключен к единому хранилищу данных. Если до него добраться, то мы получим доступ ко всей документации базы, спутниковым системам слежения, записям разговоров – всему, что поможет нам без проблем восстановить хронологию событий на Мельнисе.

– Если штаб секретный, откуда вам известно о нем? – с плохо скрываемым презрением спросил мистер Адлерберг, смерив меня взглядом, полным отвращения, от которого меня вмиг бросило в холодный пот. Я поразилась тому, насколько явным было в тот момент его сходство с Питером.

Сжав ладони в кулаки, я приказала себе не обращать на это внимания.

– Пару лет назад мне довелось работать в геологической команде Рейнира Триведди, который разработал план большей половины всех существующих повстанческих баз. В целях безопасности в конструкции каждой из них был спроектирован секретный штаб, что намеренно не указывался на картах. Как правило, он спрятан в «слепой зоне», на случай, если база будет оккупирована и понадобится путь отхода. Изначально предполагалось, что знать о нем должен только руководитель базы, местный глава геологического отдела и узкий круг доверенных лиц на их усмотрение.

– Но почему? – возмутилась мисс Ронан.

– На случай предательства, – ответила я, прямо посмотрев на нее, – среди своих.

Мой взгляд машинально скользнул в сторону Андрея, и на секунду я заметила, как он коротко сжал пальцы в кулак, после чего развел их в стороны. Мимолетный жест, выдавший его волнение, в отличие бесстрастных глаз.

– Этот Триведди и правда был гением, – вздохнув, подал голос Алик.

Я повернулась к Нейку Брею: он казался отстраненным.

– Я знаю не только где был скрыт пятый штаб на Мельнисе, но и как к нему добраться, чтобы нас не засекли кристанские миротворцы. Умоляю, дайте мне корабль и двух человек: в случае неудачи вы ничем не рискуете.

– Какой бред! – выкинул мистер Адлерберг, отмахнувшись от меня, как от назойливой мухи. – Откуда нам вообще знать, что она говорит правду?

– Какой смысл мне врать? – возмутилась я, чувствуя, как покрываюсь пунцом. – Я потеряла на Мельнисе своих друзей, свой дом и… свою память. Думаете, меня меньше вашего волнует причина этого?

– Мне нет никакого дела до того, что вас волнует! – взревел мужчина. – Вы считаете, что имеете право врываться сюда, говорить с нами и еще чего-то требовать, ставя под угрозу чужие жизни! Вы, которая, как мне известно, не смогли справиться даже с одним-единственным безумцем, имеете наглость стоять здесь и просить нас об услуге?

– Роберт, мне кажется сейчас не время… – пробормотал кто-то в глубине зала.

– Мистер Адлерберг, я попрошу вас успокоиться, – сквозь сжатые челюсти произнес Андрей, подняв на мужчину ледяной взгляд зеленых глаз, и я с изумлением заметила, что он с трудом сдерживает раздражение. – Мария – наша гостья и невероятно ценный специалист, и я требую, чтобы к ней все без исключений относились с должным уважением.

Неожиданное заступничество ошеломило меня даже больше, чем внезапные обвинения Роберта Адлерберга, поэтому, когда я повернулась к его полупрозрачной голограмме, мой голос прозвучал на удивление твердо.

– Если вы про Михаила Перха, то вы правы, его смерть – моя вина, но…

– Ваша вина? – прервала меня миссис Ронан. – Вы же про того несчастного пилота? Разве он скончался не от сердечного приступа…

Я бросила испуганный взгляд в сторону Алика, из лица которого моментально ушла вся краска.

– Все верно, дорогая Амелия, – подхватил Питер, выдавив галантную улыбку в адрес женщины. – Мария, как слишком впечатлительная особа, считает, что это ее вина, что она так и не успела пообщаться с Михаилом перед смертью. Она убеждена, что, если бы ей удалось заставить его вспомнить, что ему есть ради кого жить, это бы его спасло.