– «…Затем соискателю надлежит очистить свои помыслы длительным постом, не отрываясь от своих обычных дел, но избегая суетных увеселений, – с выражением прочел Валларикс, краем глаза наблюдая, как его седой и худощавый посетитель меряет шагами мозаичный пол. – Пусть все время будет наготове и ждет Знака, указующего, что настало время перемен. А тогда пусть выйдет за порог и отправится в путь, оставив попечение о выборе дороги и своей конечной цели. Пусть не беспокоится о пропитании и об одежде, не берет с собой ни хлеба, ни плаща, ни самострела для охоты, ибо это только отвлечет его от основной задачи. Помните, что Истинное Имя обретается в пути…» А дальше там написано про то, как узнается Истинное Имя и что изменяется в судьбе прошедшего обряд. Я думаю, нет никакой необходимости читать все до конца. Все это для меня не ново. Я читал трактат «Об обретении магических имен» еще подростком. И, в конце концов, ты взял этот пергамент из моей личной библиотеки, так что мог бы догадаться, что я с ним знаком.

– А мне желательно, чтобы ты еще раз перечитал его и освежил свои воспоминания, – отозвался собеседник императора. – Надеюсь, ты меня послушаешь. В конце концов, твой опыт, молодой Валларикс, не составит даже пятой части моего.

«Скорее, даже двадцать пятой части», – мысленно поправил Император и привычно задержал дыхание, когда пронзительные светлые глаза седого задержались на его лице.

– Как скажешь. Я перечитаю, если это важно.

– Вот и хорошо, – рассеянно ответил собеседник. Было очевидно, что ни на какой другой ответ он не рассчитывал. – А пока что обрати свое внимание на следующее. В твоем трактате утверждается, что Истинное Имя может обрести любой, практически любой обыкновенный человек, пройдя определенный ритуал и выдержав все перечисленные в тексте испытания. Это верно в том смысле, что заняться этим видом магии действительно способен кто угодно. Однако, – тут седой повысил голос, видя, что в глазах Валларикса мелькнула скука, – требовать от Изначальных сил подсказки в выборе магического имени, упрямо добиваясь их внимания постами и обрядами – это примерно то же самое, что петь баллады под окном у неприступной девушки. Возможно, своим пылом соискатель смягчит ее сердце, но намного вероятнее, что из окна ему на голову швырнут горшок с цветком, а то и выплеснут помои.

Валларикс вскинул на него глаза, поймав себя на том, что уж никак не ожидал от собеседника подобных аналогий. Да, представить Светлого поющим у кого-то под окном было довольно сложно, но воображение немедленно нарисовало Валлариксу картину, от которой он едва не фыркнул. Сохранить серьезный вид ему позволила только привычка к многочасовым приемам и аудиенциям, во время которых навык сдерживать рвущийся наружу смех был нужен почти так же часто, как умение слушать самые невыносимо нудные доклады, не засыпая при этом.

– Словом, некоторым людям удается достичь своей цели с помощью упорства, – продолжал седой, не замечающий (или делающий вид, что не замечает) лукавого проблеска в глазах императора. – Но есть и те, к кому красавица придет сама, не дожидаясь серенады. Понимаешь?

– Ну, еще бы!.. Я неплохо разбираюсь в серенадах и красавицах.

– Шутки шутками, но Истинное Имя – это разновидность тайной магии, а эта магия всегда непредсказуема, неоднозначна и, конечно, неслучайна. И вот уже несколько недель я чувствую, что вокруг нас вот-вот начнут сплетаться цепи из подобных неслучайных совпадений. Это можно было бы сравнить с началом горного обвала. Ты случайно задеваешь камешек, который тянет за собой еще один, потом еще… Так что скажи, Валларикс, не предпринимал ли ты каких-то опрометчивых решений за последние полмесяца?..

– Смотря что ты называешь опрометчивым решением, – парировал правитель. – Я позволил каларийскому наместнику ввязаться в приграничный спор с дан-Хавернеймом, отказался принимать послов от Авариса до тех пор, пока аварисские суда не прекратят набеги на Акулий мыс, а под конец позволил лорду Бейнору Дарнторну встать во главе моего Совета, хотя точно знаю, что он до сих пор сочувствует мятежникам, которых возглавлял его старший брат.

– Не то, совсем не то. Все это мелочи, – нетерпеливо перебил седой.

Валларикс подавил тяжелый вздох, подумав, что не отказался бы на пару дней поменяться с собеседником местами – пусть тогда посмотрит, сколько сил и времени такие «мелочи» способны отнимать у императора.

– То, что ты делаешь для своей страны, я делаю для мира в целом, – возразил седой и чуть заметно улыбнулся. – Мысли я читать, конечно, не умею, но у тебя же на лице написано: «Да что ты в этом понимаешь!..» Вспоминай, Валларикс! Что еще ты сделал за последние полмесяца?

– Отправил в Чернолесье Ирема и поручил ему узнать, что стало с мальчиком, – признался Валларикс. Он с самого начала знал, что собеседника интересует не политика, а что-то в этом роде. Поэтому и попытался промолчать.

– Зачем?.. – только и спросил Светлый, но император ощутил себя мальчишкой, приспособившим отцовский меч для рубки дров.

Он пожал плечами.

– Знаешь, было у меня какое-то неясное предчувствие… Я начал беспокоиться. Ради сохранения секретности мы отказались от идеи наблюдать за жизнью мальчика. Если бы с ним что-нибудь случилось, мы узнали бы об этом с опозданием на месяцы, даже на годы. И мне начало казаться, что нечто подобное действительно вот-вот произойдет. Поэтому я и отправил туда Ирема.

Седой вздохнул и пару раз качнулся с пяток на носки, о чем-то размышляя.

– Предчувствия обманчивы. Но, может быть, в твоем вмешательстве действительно была какая-то необходимость, и в итоге пользы от него окажется гораздо больше, чем вреда… Я попытаюсь это выяснить. А ты пока читай трактат.

– Слушаю и повинуюсь, – хмыкнул император. И тут же вынужден был признаться самому себе, что это было шуткой меньше чем наполовину. Его посетитель всегда обходился с Валлариксом так, будто тот был его учеником или вассалом. Императору легко было представить, как Светлый точно так же разговаривал с его отцом, а еще раньше – с дедом или прадедом. Потому что Светлый был вне времени. Он приходил из ниоткуда, вмешивался в те дела, которые считал первостепенно важными, и игнорировал все остальное. Он не давал советов, зато не скупился на распоряжения. Иногда он появлялся во Дворце на полтора часа, а после исчезал на годы, даже на десятилетия. И только изредка задерживался здесь на пару дней. Но никогда еще на памяти Валларикса седой не пользовался его гостеприимством целую неделю кряду.

«Не к добру», – подумал император.

⁂

Когда Крикс подходил к воротам Энмерри, солнце уже поднялось так высоко, что выползло из-за восьмиугольных башен крепости. Беглец провел в дороге целый день и еще раз заночевал в лесу, причем на этот раз не так удачно, потому что накануне вечером прошел короткий дождь. Одежда его была перепачкана землей, а сам Крикс осунулся и побледнел от утомления, но, подходя к воротам крепости, он чувствовал себя совершенно счастливым. В последний раз он был в Энмерри весной, и Валиор не позволял ему отходить от себя ни на шаг, пока не сделал все необходимые покупки, а сразу после этого они отправились назад, так что у Безымянного не оставалось времени развлечься или просто погулять по городу. Было приятно думать, что на этот раз никто не станет запрещать ему бродить, где вздумается, и смотреть по сторонам.

Беспокоясь за сохранность кошелька, Крикс заранее переложил его за пазуху, хоть и подозревал, что воры вряд ли заинтересуются котомкой деревенского мальчишки, выглядящего как настоящий оборванец. Внимание «сумеречников» скорее привлекла бы группа из полудюжины зажиточных крестьян, идущих из Горелой балки, и кое-кто из них наверняка недосчитался своих сбережений, оказавшись за воротами. Что же касается приемыша, то его вид скорей заставил бы кого-то из воров тайком подбросить ему медную монетку. Молодые «крысы» часто развлекались так, когда им выпадал удачный день или хотелось похвалиться своей ловкостью, чтобы потом, за кружкой пива, называть себя «поборниками справедливости», «защитниками угнетенных» и «грозою толстосумов». Потому что «Высшие велят делиться!». Первым делом, разумеется, с ворами, но и беднякам должно перепадать.

«А рыцари, наверное, уже вернулись, – думал мальчик, пока шумная толпа несла его к воротам. – Интересно, как там Вали?..»

Стражник, только что остановивший для досмотра воз какого-то торговца, скользнул по нему взглядом и махнул рукой – иди, мол. Накануне Крикс хотел первым делом найти мастерские оружейников, но сейчас он понял, что сначала следует перекусить. Вернее, ноги сами понесли его в ту сторону, откуда пахло теплым хлебом и жареными колбасками, благо торговые ряды располагались прямо у ворот. Остановившись у ближайшего прилавка, мальчик жадно уставился на огромные мясные пироги, коричневато-золотистые ковриги хлеба, тонкие лепешки и маленькие булочки с орехами и медом. Стоявший за прилавком помощник пекаря смотрел на Крикса недовольно, полагая, что подобный покупатель в лучшем случае возьмет лепешку за две медьки, да еще придется проследить, чтобы он ничего не утащил.

– С мясом, с рубленым яйцом и этот, сладкий, – наконец, решился Крикс.

– Семнадцать медек, – сразу подобрел торговец.

Кажется, в одном ассе двадцать медек, вспомнил Крикс. Но сколько ассов в полумесяце?.. Чтобы не доставать свой кошелек прямо посреди базарной площади и не дразнить воров, Крикс загодя положил один полумесяц в карман штанов, а теперь вытащил его и протянул торговцу.

Брови у торговца пирожками поползли на лоб. Он вышел из-за своего прилавка, словно ему захотелось лучше рассмотреть монету, но вместо этого крепко ухватил Крикса за руку и закричал торговцам из соседних лавок:

– Позовите стражу! Я поймал воришку, он стащил чужое золото!

Крикс дернулся, но вырвать руку оказалось совершенно невозможно. Стражники, заслышавшие вопли лавочника, уже бежали к месту происшествия. Не помня себя от ужаса, Крикс предпринял еще одну отчаянную попытку освободиться и случайно опрокинул блюдо с пирожками. Торговец охнул и чуть-чуть ослабил хватку.

Тогда Крикс начал смахивать на землю все, до чего мог дотянуться. То ли от неожиданности, то ли из боязни потерять остатки своего товара, лавочник разжал ладонь, и мальчик бросился бежать.

– Держите вора!! – закричали за спиной.

Кто-то подставил беглецу подножку, но Крикс чудом ухитрился удержаться на ногах и помчался вперед, не разбирая дороги. Сзади свистели и улюлюкали. Он не решался обернуться, чтобы узнать, сколько человек его преследуют и близко ли они. Опыт общения с Катти подсказывал, что думать можно будет позже, а сейчас следует приложить все силы, чтобы скрыться от погони. Он метнулся в переулок, вихрем пронесся вверх по кривой улочке, повернул еще раз и бежал, пока не запыхался окончательно. Привалившись к какой-то стене, он сполз на землю, тяжело дыша и чувствуя тупую боль в лодыжке, так и не зажившей до конца.

Сейчас, когда опасность миновала, страх почему-то стал еще острее. Попадись он стражникам, пришлось бы объяснять, откуда у него кошель, а версия о кладе, найденном под камнем, вряд ли показалась бы им убедительной. Разумеется, его бы обвинили в воровстве. А если даже нет, то все равно он никогда не получил бы золото назад. И все из-за того, что он не дал себе труда подумать, как его потрепанная, грязная одежда будет сочетаться с видом золотой монеты.

Впрочем, разве у него есть выбор? Вроде в городе должны быть лавки, где меняют деньги, но, во-первых, там он тоже будет заподозрен в воровстве, а во-вторых, он до сих пор не знает, сколько серебра дают за полумесяц. Его запросто обманут, дав ему в три раза меньше, чем положено. А то и просто отберут все деньги, и кому тогда он будет жаловаться? Страже, от которой ему еле удалось сбежать?..

Крикс встал и медленно побрел по улице, не очень представляя, куда и зачем идет. Однако уже через несколько кварталов в голову пришла спасительная мысль. Единственным человеком в Энмерри, которого он знал, был мессер Ирем. Можно было попытаться разыскать его и рассказать ему всю правду о побеге и о кошельке с деньгами. Почему-то Крикс не сомневался в том, что рыцарь ему обязательно поверит. Правда, было не совсем понятно, что из этого получится. Будь в запасе хоть какой-то выход, Крикс, наверное, не стал бы обращаться к Ирему, но сейчас выбирать не приходилось.

«Дорога идет вниз, – сказал он сам себе. – Значит, если я пойду по ней, то рано или поздно выйду к гавани. А там рукой подать до крепости. Вперед!» И, подбодрив себя таким манером, он куда решительнее зашагал по истертым тысячами ног булыжникам.

Найти рыцаря оказалось даже проще, чем он думал. В небольшой, но многолюдной энмеррийской гавани обычно собирались люди, жаждущие узнать городские новости, поскольку слухи обо всем, что происходит в Энмерри, стекались именно сюда. Слушая, как вокруг судачат о приезде орденских гвардейцев, Крикс осмелел и напрямик спросил, где можно разыскать кого-нибудь из рыцарей. Он предпочел бы объясняться с сэром Иремом, но про себя решил, что и Эрлано, на худой конец, сойдет. Ему сообщили, что лорд Ирем всего несколько часов назад вернулся в Энмерри после недельного отсутствия, и, не задерживаясь в Четырех дубах, сразу спустился в город.

– Загляни в корчму «Свинья и Желудь», – посоветовал какой-то человек. – По крайней мере, полчаса назад я видел его там. Он попробовал хозяйский сидр, выплеснул его за стойку и спросил антарский красный эль. А еще говорят, что каларийцы ничего не смыслят в выпивке!

Чтобы не позволить собеседнику углубиться в рассуждения о местном пиве, Крикс спросил, где ему найти эту корчму, и оказалось, что она довольно близко – всего за две улицы от гавани.

– А зачем ты его ищешь, парень? – полюбопытствовал словоохотливый рассказчик.

Подумав, что ответ «мне нужно с ним поговорить», скорее всего, не устроит собеседника и, чего доброго, вызовет ненужные насмешки («Поговорить? С кем – с ним? А почему тогда не с императором?..») Крикс неопределенно махнул рукой и поспешил в корчму «Свинья и Желудь».

Слуга, столкнувшийся с мальчиком в дверях трактира, смерил его подозрительным взглядом, явно сомневаясь, стоит ли пускать в корчму такого «гостя». Крикс прошел мимо него с самым независимым видом, стараясь не обращать внимания на то, как тот презрительно кривится, глядя на его одежду.

В корчме было темно – во всяком случае, так показалось Криксу после залитой солнцем улицы – зато куда прохладнее, чем снаружи. Рыцаря Крикс увидел почти сразу и обрадовался ему, как старому знакомому. Он сделал несколько шагов вперед, раздумывая, как повежливее привлечь к себе внимание, но тут мужчина поднял голову, и необходимость окликать его отпала.

Лицо Ирема при виде Безымянного – вернее, Крикса – исказилось так, как будто вместо пива он глотнул из кружки уксуса.

Пару секунд он молча смотрел, как будто это зрелище заставило его окаменеть, а потом резко встал. Высокий табурет у стойки с грохотом перевернулся.

«Он уже знает, что случилось на торгу, – пронеслось в голове у Крикса. – Он считает меня вором!»

Дожидаться, пока рыцарь схватит его за рукав, Крикс, разумеется, не стал.

Проскользнув мимо компании мужчин, только что вошедших в корчму, он бросился к дверям.

– Стой!.. – крикнул Ирем, не особенно надеясь, что беглец его послушает. И тоже начал пробиваться к выходу. – С дороги!

Рыцарь бесцеремонно оттолкнул стоявшего у стойки стражника, и тот от неожиданности опрокинул кружку, заливая пивом стойку и своих соседей. Кто-то охнул, кто-то громко выругался, но до ссоры дело не дошло. Увидев, кто его толкнул, потерпевший предпочел счесть этот случай простым недоразумением, отряхнуть штаны и жестом заказать другую кружку.

Ирем вылетел за порог трактира и одним прыжком перемахнул ведущие к крыльцу ступени, не успев подумать, как глупо он будет выглядеть со стороны, если начнет гоняться за мальчишкой. По улицам он бы за ним, наверное, не побежал, но парень как сквозь землю провалился. Ирем осмотрелся, но не обнаружил никаких следов Безымянного. Прохожие не провожали бегущего глазами, мальчишки не свистели ему вслед, а до ближайшей подворотни было добрых сто шагов – не мог же он преодолеть такое расстояние за те секунды, которые Ирем потерял в корчме… Рыцарь стоял, не зная, что предпринять: то ли попытаться разыскать мальчишку, то ли махнуть на все рукой и вернуться в трактир, а уже там подумать, как быть дальше. Он опять поднялся на крыльцо и встал возле двери, как будто ожидая, что беглец вернется.

Крикс, затаив дыхание, стоял в каком-то метре от него за выступом стены, молясь, чтобы лорд Ирем не заметил его тени или еще как-нибудь не догадался, где он мог бы спрятаться. Он видел край плаща, который Ирем перекинул через руку, и конец потертых ножен. «Уходи… ну уходи же!» – думал Крикс. Теперь идея найти рыцаря и попросить его о помощи казалась беглецу ужасной глупостью – ничуть не лучшей, чем его поступок на торгу.

Сэр Ирем обернулся. В своем укрытии Крикс различил скрип открываемой двери и понял, что из корчмы вышел какой-то посетитель.