Вчера зашёл в продуктовый магазин. В водочном отделе минуту постоял в раздумьях – купить или не купить водку, на этикетке которой красовалось название «Кремлёвская».

Потом махнул рукой и решил не брать, чтобы не попасть на удочку того менеджера, который поставил капкан, назвав водку таким власть излучающим именем.

А где тут капкан? (Тюрко-татарское слово.)

Увидев на полочке водку с таким названием, рука сама тянется за ней…

Дескать, мы тоже не совсем простые, иногда вот водочкой потчиваемся из кремлёвских подвалов, которую употреблял сам Брежнев или Хрущёв…

Нет, не простые мы, куда там!

Может, эту самую «Кремлёвскую» сам Иосиф Прекрасный разливал по рюмкам: товарищу Ворошилову, товарищу Молотову, товарищу Хрущёву, товарищу Берия, товарищу Будённому…

* * *

Джугашвили…

Кавказец, который на бал-маскараде, устроенном большевиками в 1917 году, оделся «русским Сталиным» и до конца дней не снимал свой маскарадный костюм…

Всю жизнь пил… И никто не называет его алкоголиком, даже после его смерти…

Построил чёрт знает что. Видимо, с похмелья (человеку после пьянства кажется, что во всём виноваты другие) перебил всех наиболее грамотных, умных, сильных, совестливых и так называемую «ленинскую гвардию». Истребил всех работящих крестьян на селе. ФАКТИЧЕСКИ УНИЧТОЖИЛ РОССИЙСКУЮ ДЕРЕВНЮ. Кстати, наш народ об этом преступлении Иосифа Прекрасного до сих пор не знает. Народ думает: само собой так получилось, уж такая судьба была у них – когда миллионами их косили во время коллективизации и они драпали из деревень, в чём мать родила…

Хе-хе…

А что тут смешного?

А вот это…

Народ не знает, кто его оторвал от земли.

Народ России до сих пор не имеет представления о том, кто уничтожил его сельское хозяйство.

А что в этом смешного?

А то, что так и живём – СТРАНА БЕЗ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА!..

А разгромил его не кто иной, как этот Иосиф Прекрасный.

* * *

И назвал Иосиф Прекрасный своё куцое (от тюрко-татарского – «кис») творение социализмом!

Поверили!

Хе-хе…

Какой социализм? Вы что, господин-товарищ?

Голодный народ, не знающий куда деться, как спастись…

Разве бедность, безысходность, нищета и социализм – синонимы?

* * *

В его время сидел Гоголь со всеми «мёртвыми душами», ревизорами, Чичиковыми, Акакий Акакиевичами.

В его тридцатилетнее царство по России ходила и зверствовала целая галерея героев Салтыкова-Щедрина (Салтыков – от тюрко-татарского слова «салтык» – строитель).

Да и сам он, главный суперэгоист Самгин, герой романа Горького «Жизнь Клима Самгина», как будто бы сошёл со страниц романа.

Все его воззвания и дела были так категоричны (от тюрко-татарского – «каты»)!..

Так были они однобоки!..

Он не терпел возражений…

Так и приходит на ум персонаж умнейшего и милейшего Чехова – некий «социалистический унтер-офицер Пришибеев» (корень «шибать» – от тюрко-татарского слова «чәпү»).

И шинель его…

И сапоги…

И полувоенная фуражка…

И слова:

– Не велено!

– Не пущать!

Унтер-офицер Пришибеев прицепил себе все звания и названия, которыми можно было, как кувалдой – пришибить, раздавить, прибить, убить любого гражданина СССР.

«Корифей всех наук»!

«Великий вождь и учитель»!

«Гений человечества»!

«Величайший ум всех времён и народов»!

И так далее…

Долго считать…

У меня нет столько времени, чтобы считать почётные имена маразматика, звания да названия, которые он прицепил себе, дорвавшись до единоличной власти в огромной стране.

* * *

Времечко жуткое, голодное, подлое, хамское, двуличное…

Властные структуры советской власти на словах такие «честные», «справедливые», «народные», на деле – больные моровой (от тюрко-татарского – «мур») болезнью, которому название – НЕНАВИСТЬ.

Непризнание человека человеком…

Отнятие всех прав…

Свободы, земли, хозяйства…

И даже последнего человеческого права, которое ему подарил Бог: права на жизнь!..

* * *

Да…

Много у него имён…

У этого маразматика.

Целые дни, нет – недели надо считать и озвучивать его имена и регалии.

Тридцать лет Россия от Москвы до самых до окраин (корень слова «край» происходит от тюрко-татарского —«кырый») сидела и сочиняла имена для него.

Тридцать лет журналисты центральных, республикан-ских, областных, районных газет с утра приходили на работу и сочиняли новые эпитеты для одного больного, тихого сумасшедшего, который дорвался до власти.

Вообще-то, не только журналисты.

Тут замешаны все.

Сталин, как ни крути…

Это всеобщая трагедия России, которую мы ухитряемся не раскусить, не раскрутить, не понять до сих пор!

Что же это мы оказались такими слабаками, господин-товарищ?

Почему же мы не можем понять Сталина до сегодняшнего дня?

Что это происходит с нами?

* * *

Не обижайтесь.

Чего тут обижаться, вообще-то…

Поднимали его все.

Всем миром.

Каждый!

Кто-то поднимал своим хамелеонством!

Кто-то поднимал своим жульничеством!

Кто-то – безнравственностью!

(Религию упразднили, Бога нет… Кого бояться?!)

Кто-то – ещё своей тупостью (от тюрко-татарского слова «тупас» – грубый, корень «төп» – пень).

Кто-то всеобщей, тотальной (от тюрко-татарского – «тоту») завистью к соседям, друзьям, сослуживцам, товарищам. («Чувство досады, вызванное благополучием, успехом другого» – так расшифровывается зависть в словаре.)

Кто-то своим, уже не российским, а «социалистическим пьянством» – новой верой России, куда ударилась вся новоявленная советская бюрократия от новой религии «марксизма-ленинизма» (во главе с тремя бородатыми апостолами – Карлом Марксом, Фридрихом Энгельсом и В. И. Лениным).

Кто-то его поднимал потому, что боялся всего.

И как говорится в мультфильме о коте Леопольде, и «подлым», и «трусом» был – одновременно.

* * *

Сочиняли ему регалии все: председатели колхозов, председатели сельских советов, руководители предприятий, партийные секретари разных масштабов, секретари комсомольских организаций…

Чего там перечислять?

Это мы…

Даже самая мелкая сошка, например, бригадир в каком-нибудь колхозе был обязан в своих выступлениях на каком-нибудь собрании упомянуть, возвеличить имя товарища Сталина.

Короче, данный очередной цветок зла в России…

Мы сами же посадили!

Водой поливали…

Сами же растили…

Короче…

Не купил я тогда «Кремлёвскую».

Взял местную, самую обычную.

Вечером пришли гости.

Выпили.

Ничего.

«Морда красная», как говорил русский юморист Михаил Евдокимов, который так хотел быть хорошим и честным губернатором в России, царство ему небесное.

Утром – похмелье; и кажется, что кругом все в чём-то виноваты, а ты один только среди них хороший…

Между прочим… Михаил Евдокимов шёл из бани…

Вот почему он хотел работать во благо родной страны.

Эх, Миша, Миша! Зачем тебе сдалось это губернаторство? Зачем же, Миша, тебе надо было опускаться в мутные и опасные воды власти в России?

В сердце России – татарский кремль

Хорошо нам жить в отчизне,
Где горят огни Кремля…

Советская песня

За рубежом обычно о руководстве России говорят:

«Так решил Кремль».

Звучит круто.

Как «Белый Дом» у американцев.

Кажись, даже круче…

Потому что, хотя и белый, у американцев это дом. И ничего больше. Домов много. Белых – завались.

А тут…

Кремль!

Чувствуете разницу? Какая-то магия, исторический аромат… Нюхаем… Чувствуете запах черёмухи, полыни…

Нет приятнее запаха!

Запах леса…

Берёзового, соснового, осинового (от тюрко-татарского – «усак») леса… Запах старины и свежести, родной запах нашей великой родины.

Что за запах!

Чёрт его знает, какой аромат!

* * *

Кстати…

Цари и генеральные секретари, которые управляли страной, сидя в апартаментах Кремля, думали, что слово «Кремль» явно из древнерусского, как и всё «на Руси великой».

Короче…

Хе-хе…

Никто никогда в России не задумывался и не знал, что означает Кремль!

Россией вот уже 500 лет управляют из татарской крепости.

Никто об этом даже и не подозревает!

Если бы знали, подозревали, учуяли неладное, немедленно сменили бы название – ну, хотя бы на исконно русскую «крепость»…

И тогда постановления правительства, и горячие «ноты» в советское время, и заявления советского правительства, хоть стой, хоть падай, подписывались бы, например, так: «Москва. Крепость».

Да.

Но звучит как-то не так. Совсем не так, как Кремль…

* * *

Бренд Кремля…

Не зря предприниматели кинулись за этим названием.

Потому что Кремль – это тайна.

(Власть и есть вечная тайна.)

Тайна завораживает!

Тайна манит!

Поэтому в России любят завоёвывать власть, а потом окутывать эту власть мраком ночи.

Туманами!

Растуманами!

Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родные леса и луга…

(М. Исаковский)

* * *

Помните, был ещё «кремлёвский мечтатель»?

Это английский писатель и фантаст Герберт Уэллс в 20-е годы прошлого века так назвал, вернее обозвал, В. И. Ленина.

Короче, склоняют кремль.

С поводом.

И без…

Что бы значил кремль в Древней Руси?

Ничего особенного.

Потому что кремль уже существовал, а Древней Руси как таковой ещё не было. На месте Киевской Руси (Киев, как утверждают злые языки, происходит от тюрко-татарского слова «кияү», что означает зять) был Киевский каганат, который давно и старательно стёрли из анналов российской истории.

Была басурманская наша страна…

Вернее, «не басурманская», то есть «не мусульманская».

Она была тюркская.

Финно-угорская.

Языческая.

Тенгрианская.

Басурманской, то есть мусульманской, она стала, когда приняли мусульманство, а Русь – христианство.

Но приняли христианство не в одночасье, и после этого все стали «христианами» – в 988 году, в 12 часов дня 15 минут 00 секунд.

Это историки врут, что Русь с какого-то времени стала на 100 процентов православной. Это была ещё очень долгая история, с «перекатами да утратами» – в течение 1000 лет.

То же самое приключилось и с мусульманством.

* * *

На территории нынешней России жили угро-финские племена с белыми волосами и голубыми глазами.

Похожие на славян…

Вот откуда идут исторические байки о славянах!

Дескать, это и есть мы.

Да и достаточно было в этих местах и тюрков с белыми волосами и голубыми глазами.

Их называли «кок торки», то есть голубоглазые тюрки.

* * *

Вернёмся в кремль.

Откуда оно, это загадачное слово, в не менее загадочном русском языке и ещё более загадочной российской истории?

Слово «едрит-кудрит» (от тюрко-татарского – «көдрә»)…

Какое-то нерусское…

Тюрко-татарское, что ли?

* * *

Долго я ходил вокруг этого слова «кремль»…

Но оно стоит того.

Мы не чужие в своём отечестве.

Кстати…

Есть один анекдот на татарском языке.

Однажды один мужик был в гостях в чужом ауле и кушал что-то очень вкусное. Он спросил название понравившегося ему кушанья, чтобы жена сварила ему то же самое. Ему сказали, что это кисель (по-татарски – «кесәл», раньше его готовили из овса).

Мужик на коне едет домой, про себя повторяя название:

– Кисель, кисель, кисель!

Ехал, ехал…

Вдруг забыл название.

Остановился. Дальше не едет, чтобы вспомнить слово.

Всё бродит и бродит (от тюрко-татарского – «бару») вокруг этого места на своём коне. Долго крутился. День был дождливый. Но мужик не уходит, промок весь… Бурка (по-татарски – «бөркәү») вся в воде. Под ней – япанча (от тюрко-татарского – «ябынча») мокрая. Но мужик не уходит. Если уйдёт, боится забыть название.

Идёт прохожий:

– Ты что топчешься (таптау) на месте, совсем дорогу в кисель превратил!

– Ага!.. (От тюрко-татарского— «әһә».) Вспомнил! – закричал мужик.

– Что?

– Кисель!

– Что кисель?

– То кушанье, которое я ел в гостях!

* * *

Лет десять назад мы у себя дома начали покупать сливочное масло под названием «Кремлёвское».

Перестали, когда в этом чудесном масле унюхали запах маргарина…

Не знаю, может, подделка какая была?

Вообще-то запах маргарина мне знаком с детства. В 1965–1966 годы, когда я был ещё деревенским мальчуганом, советский маргарин вполне мог заменить сливочное масло. До сих пор помню аромат параллелепипеда, который хранился зимой у нас в сенях под тазом, – я открывал дверь, на ощупь находил пачку, темно там у нас было. Быстренько садился к самовару около бабушки… Она наливала чай в стеклянный стакан…

На сундуке около печки сидела и мурлыкала наша кошка.

Иногда она вглядывалась прямо в мои глаза, я тоже смотрел в её глаза – «честные» глаза мошенника!.. Потому что, как только повернёшься в сторону – мигом полезет на стол и стащит что-нибудь интересное. Потом, спрятавшись под скатерть стола, ест только что украденную добычу.

(Теперь о словах… Алый по-татарски звучит «ал», серый – «соры». Слово «уют», видимо, происходит от тюрко-татарского – «ою». Чай, между прочим, не в обиду будет сказано, не исконно русский напиток. Национальный русский напиток вроде бы квас. Название этого русского напитка опять связано с татарским языком: куас, например, у татар означает кадку для закваски теста. А вот стакан, утверждают некоторые, происходит от тюрко-татарского слова «тустаган»… Тащить – тут уже невооружённым глазом видно, что это тюрко-татарское слово «ташу». Слово «добыча» может быть образовано из тюрко-татарского корня «табу», «табыш», что означает «находить».)

* * *

«Москва. Кремль».

В СССР во времена нашей молодости, я помню, так обычно начинались или завершались телеграммы, поздравления или постановления Верховного Совета СССР.

Внизу стояли две неразлучные подписи: Брежнев и Георгадзе.

Потом Георгадзе умер, и нашли ещё одного грузина, чтобы сообщения, телеграммы, «ноты» от имени нашего парламента звучали так же торжественно, как во времена советского тирана и красного самодержца Иосифа Прекрасного.

Для чего так делали?

Видимо, для того, чтобы советский народ знал: у власти стоит и недремлющим оком наблюдает за этой страной загадочная русская душа…

И параллельно с ней бдит не менее загадочная грузинская душа.

* * *

Ладно, господа-товарищи хорошие.

Сообщу вам – как у Гоголя в «Ревизоре» – одно «пренеприятное известие»… Не в обиду будет сказано – центр российского государства Кремль происходит от тюрко-татарского слова «кирмән», который переводится на русский язык как «крепость».

Это означает, что на этом месте в Москве в древние времена был тюркский кирман.

Москва не только делами, но даже архитектурой повторила Сарай-Берке – столицу Орды. «В ней сделали лучевую планировку: каждая улица начиналась от Кремля и дотягивалась до самой крайней, захудалой постройки (по-с-тройка – от тюрко-татарского слова «торак»), не упуская из виду ни большого, ни малого. Улицы уходили из города, становясь дорогами, связывающими столицу с окраинами» (Мурад Аджи. «Полынь Половецкого поля»).

Есть также две башни (от тюрко-татарского слова «баш» – голова) Кремля с тюркскими названиями – Кутафья и Беклемишевская. Сама Москва «на семи холмах» – тоже в некотором роде заимствование из тюркского, так как у тюрков основными сакральными и магическими значениями являются 1, 5, 7. Этот ряд почитания чисел встречается повсюду, где жили тюрки: например, Берөйле (Бирюлёво), Беренче (Брянск), Биштау (Пятигорск), Пятихатки, Җиде пулат (Семипалатинск), Семикаракорск и т. д.

В Москве и области, кроме известных всем: Кремля, Арбата, Ордынки, Басманной, есть менее известные тюрко-татарские названия: Измайлово, Татарская, Балчуг (от «балчык» – земля или «балчуг» – рыбный базар), Тушино (от тюрко-татарского слова «төш» – слезай), Бибирево (от тюрко-татарского слова «бәби» – ребёнок), Жулебино (от слова «җөйле; җөю» – шить), Аминьево (бывшая деревня, ныне Аминьевское шоссе), Бутаково (от тюрко-татарского слова «ботак» – сук), Бутово (от тюрко-татарского слова «бату» – тонуть), Татаровские высоты (возле которых течёт река Сетунь: от слова «сөт» – молоко); река Яуза (от слова «явыз» – злой). Город Коломна расположен недалеко от Москвы, некоторые исследователи связывают его название с татарским словом «калым». Город часто сдавался в качестве дани; Можайск (межа, черта, граница), Балакирево, Половецкое, Бектышево, Берендеевка, Бавлены, Шереметьево, Шарапова Охота, Хатунь (женская), Щербинка (шербет).

Таких названий в Москве и Московской области очень много.

Вообще, как раз от Москвы и начинается целая целина забвения в истории России.

* * *

Тюрко-татарских кирманов, то есть крепостей, в древние времена на нынешней территории России было хоть пруд пруди.

Защищались, кто как мог – деревянными, каменными, водными, горными кирманами – от себе подобных двуногих зверей, кем мы являемся на самом деле, тем более в древности.

Ну что ж, время было такое – народы в древности жили грабежом и разбоем!

Этим занимались все: и англичане, и испанцы, и французы, и русские…

* * *

Хе-хе…

Никогда в истории не было ни «хороших», ни «плохих» народов.

Не морочьте голову детям своими глянцевыми историями.

Это, к сожалению, двойная бухгалтерия любого человека.

И, к величайшему нашему сожалению, двойной стандарт любого народа.

Двойной стандарт гласит:

Хорош всегда – сам; плох – другой!

Народы не с Луны свалились.

Мы все порождаем друг друга. Происходим друг от друга. И стоим один другого.

Во всём!

В том числе…

Как бы помягче выразиться…

Как мягко ни выражайся, приходится констатировать факт: все народы стоят один другого…

В подлости и коварстве!

Мы стоим один другого и в обелении самого себя, и в обелении истории своего государства, и в сочинении самых положительных, глянцевых историй только своего государства!

Нет, мы не одни такие, на которых «постоянно нападают, а они только защищаются»; все народы и все государства мира, как это ни странно, точно так же пишут свои истории.

Народы как дети…

Они всегда утверждают:

На них постоянно «нападают»!

А они только «защищаются»!..