– Я не знаю причины твоего направления в мой мир, но есть у меня догадка, что я должна тебе дать совет один. – Начала было Морвэн.

Но тут дверь с силой распахнулась и в комнату ворвался сильный ветер, взбаламучивая оконные занавеси, раскидывая шелковый прозрачный шатер балдахина и сметая со столика все содержимое на пол. Ветер был живым, он стонал, кричал и требовал сотнями голосом отдать Элен ему.

– Да как вы посмели сюда войти! – Негодовала растерявшаяся хозяйка. – Кто вам позволил нарушить мой приказ?! Я ваша госпожа и вы обязаны мне подчиняться! Да я вас сотру в порошок!

– Отдай ее нам! Отдай ее нам! – Умоляли голоса. – Мы так голодны, а она так молода! Одной капли крови хватит на многие года. Отдай ее нам! Она наша по праву.

Элен почувствовала, как кто-то схватил ее за руки и ноги, а потом на голых запястьях показались крошечные кровавые ранки, образовавшиеся от невидимых укусов. Ног не было видно, но покусывание чувствовалось сквозь длинную материю платья. Девушка отчаянно дергалась и пыталась вырваться из цепких невидимых оков, но положение только осложнялось.

– Прочь, чертово отродье! Прочь, говорю вам, убирайтесь назад! Забыли, в чьих покоях находитесь и чей приказ ослушались? Тогда пеняйте на себя! – Глаза Морвэн почернели, клыки стали вдвое длиннее, придав даме устрашающий нечеловеческий вид.

Сорвав с зеркала платок, Морвэн вперилась в его поверхность и стала быстро произносить какое-то заклинание, слова которого разобрать девушке было не под силу. Но колдовская тарабарщина сработала тотчас же – вихревой поток стало засасывать в зеркальную поверхность со звуком работающего на полную мощность пылесоса. Элен раскрутило и поволокло прямо к зеркалу, она чувствовала, что нечто из последних сил держалось за ее правую ногу, спасаясь от засасывания. Девушка успела ухватиться за ножку кровати, и эта витиеватая опора сейчас была ее единственной соломинкой на спасение. Но сила, вбиравшая в себя провинившихся подданных Морвэен, оказалась куда мощнее, потому как кровать начала со скрежетом сдвигаться в сторону столика.

Девушка обернулась назад, боль пронзила ногу – с такой силой нечто сдавило лодыжку, ту самую, которая пострадала в лесу ранее. В рьяном вихре, похожем сейчас на воронку смерча с черным бездонным дном, она различила смутное очертание того, кто висел на ее ноге. Нечто аморфное с телом червя и лицом, если это можно было назвать лицом, лишенным носа, бровей – только глазами-дырами и искривленным в ужасе ртом, испещренным тонкими иглами-зубами болталось над зеркальной воронкой. «Ну и подданные у этой вампирши! Страшно подумать, как остальные выглядят, вернее выглядели».

Она дернула ногой что есть силы, чтобы сбросить вампира, жгучая боль пронзила лодыжку, парализуя и вынуждая кричать. Но тот крепко держался и не собирался сдаваться так же, как и она. Монстр подтянулся и уже собирался своими страшными зубами вонзиться в кожу для окончательного закрепления, завидя это Элен не выдержала и в ужасе закричала:

– Морвэн! Помоги мне! Он на моей ноге! Быстрее!

Вампирша все это время сосредоточено смотревшая в зеркальную поверхность, оглянулась на крик и смесь страха и возмущения пробежали волнами по ее лицу.

– Ах, ты проклятый ублюдок! Решил за счет моей гостьи выехать их адовой глотки? Не выйдет, дружок! А ну-ка отпусти ее ногу и марш к остальным!

Звонкий хлопок мертвенно бледных ладоней с длинными красными ногтями – и сила более могущественная, чем та, с какой вампир держался за несчастную девушку, оторвала его и понесла прямо в темную кишащую такими же, как и он, созданиями, вбирая в себя его наполненный ужасом крик. С неприятным чмоканьем воронка сомкнулась и растворилась тут же, оставив после себя ровную зеркальную поверхность, на которой отражался лишь бардак, сотворенный исчезнувшими подданными и смерчем, да смрад, давно разложившихся трупов, какими и были по сути вампиры.

– Элен, отпусти ножку, тебе больше ничто не угрожает. – Морвэн наклонилась и протянула одну из ладоней, которыми только что уничтожила последнего своего кровососа.

Девушка нехотя разжала пальцы, которыми держалась за прикроватную ножку и подала после секундного раздумья руку хозяйке. Когда они встали лицом к лицу, Морвэн наградила гостью поцелуем холодных губ в лоб.

– Элен, услышь меня и запомни, куда бы ты ни пошла, куда бы тебя не направили силы земные иль иные, следуй за светлым голосом. Он тебя приведет обратно домой, слышишь меня? Волею судеб ты направлена в чужые миры и сколько из них тебе нужно преодолеть, знает только Судьба. Чем дальше ты будешь уходить, тем меньше у тебя шансов найти дорогу назад, в свой мир. Если ты потеряешься, то твоя физическая оболочка увянет, а сама ты никогда не сможешь вернуться. Светлая сестра, слушай свое сердце и следуй за голосом, чти Луну. Это и есть мой совет тебе. Не забывай о своей бледной сестре, Элен, слышишь? Для меня это была великая честь и радость, свидеться с тобой снова. Элен! Запомни…. – голос начал таять, женщина кричала, но слова ее почему-то были не слышны.

– Спасибо, Морвэн! Я буду помнить о тебе и не забуду! – Девушка кричала из последних сил, но ее голос тонул в нараставшем шуме.

Она хотела спросить про голос, узнать больше о его значении, но все вдруг закружилось перед глазами: дама, кровать, камин – все завертелось диким волчком, а вокруг нарастал шум невообразимый по восприятию. Зажав руками уши и прижав голову к коленям, девушка упала на бок и ждала, закрыв глаза, когда закончится эта ужасная какофония.

Когда она решилась открыть глаза, то вокруг было тихо, темно и она лежала в своей кровати.

Свет или тьма.

Огонь и вода.

Солнце, Луна.

Разум, душа.

Месть или друг.

Квадрат или круг.

Губы иль хук.

Злато, сто мук.

Выбор иль рок.

Море, песок.

Тень, света ток.

Сто, один Бог.

ХОЗЯИН СНОВ

Была глубокая тихая ночь, когда Элен открыла глаза. В ушах уже затихал шум, а перед глазами еще стоял образ красивой хозяйки таинственной обители и ее омерзительные подданные.

«Ну и кошмар же мне приснился. Бывают же сны до жути реальные и живые. Но этот переплюнул все пересмотренные ранее. Уф, как хорошо, что это был всего лишь сон». – С облегчением подумала она.

Она лежала на спине, укрытая одеялом до головы. Она всегда так укутывалась, когда ей снились монстры, и грозила опасность в пугающих снах. Может это была неосознанная защита от ночных чудищ, а может просто так она себя чувствовала уютнее и спокойнее, словно в маленьком коконе тепла и забвения. На кровать, стоявшую у окна лился мягкий желтый свет, полная Луна аккурат напротив окна освещала комнатку, а шторки почему-то не были задвинуты. «Сильно утомилась, заснула, а про шторы забыла. Надо бы их задвинуть, а то я не усну, слишком ярко сегодня. Полнолуние посему».

Тело затекло и Элен хотелось повернуться на бок, пошевелить ногами и потянуться, но…. Но она оцепенела! Ее тело сковала и вжала в кровать неведомая сила, она могла лишь делать редкие вдохи, так как и все внутри у нее замедлило свой ход, а сердце наоборот, бешено выпрыгивало из груди. Элен испытывала приступ сильнейшего непонятного ей ужаса и не могла ничего сделать, она была полностью парализована.

Вскоре в тишине послышался звук, от которого глаза зажмурились, а лицо хотелось спрятать вслед за телом под одеялом. Со стороны ног по одеялу что-то взбиралось на кровать и тяжело пыхтело. Кошки в доме не было, да и собаки тоже, кроме мирно спящего попугая в клетке в семействе Киндмонд других животных не имелось. Тогда кто это был? Внутри настойчивой сиреной клокотало одно единственное желание – нырнуть под одеяло и перевернуться на живот, ведь, когда грозит опасность, чувствуешь себя в безопасности именно, повернувшись к беде спиной. Так всегда считала Элен и спала она всегда на животе, оберегая свои сновидения надежным тылом. Но сейчас был не тот случай, хотя очень хотелось перевернуться, очень-очень.

Девушка почувствовала в том месте, где находились ее ступни, как поверх одеяла нечто небольшое вскарабкалось, чихнуло и тихо, злобно проговаривая низким гнусавым голоском, стало передвигаться по ней, приближаясь к подушке. Это существо, источавшее тонкий зловонный запашок серы, пыли и сероводорода, остановилось совсем близко от лица девушки и продолжило тихо гнусавить. Почему-то девушке пришла на ум картинка – паук подбирается к несчастной мухе по паутине, она дергается, жужжит отчаянно, но лишь сильнее увязает в липких путах, а он, возможно, также пугает ее низкими звуками. Как знать? Как ни страшно было, но ей пришлось открыть глаза, чтобы рассмотреть монстра, которого укрывала теневая завеса, образовавшаяся мгновенно и поглотившая небесный светоч.

За окном ветер пытался разогнать плотные облака или тучи, сейчас это было не суть важно, но, как раз, именно в этот момент Луна высвободилась частично из серого плена и осветила комнату. Дикий всепоглощающий ужас сковал крик девушки, и она не смогла издать ни звука – на ее груди стоял страшный уродливый карлик размером не больше кошки. Одежка кукольных размеров да колпак на голове коротышки были, словно из сказок о гномах. На сморщенном высушенном мелком лице горели красным огнем маленькие злобные глазки. Свои скрюченные маленькие руки с корявыми когтистыми пальцами гном протягивал к лицу девушки и что-то злобно шептал. Именно злобные интонации и волнение уловила она, как та муха в паутине.

Слух – единственное, что еще подчинялось своей хозяйке и Элен напрягла его изо всех сил, дабы услышать бормотание, творимое существом. Через несколько секунд ей удалось расслышать следующее:

Ты умрешь,

Тебя не станет.

Ночь кровавая

Настанет.

Забелеют

Твои кости.

Я приду

Сегодня в гости.

Сердце чистое

В груди

Вырву, съем,

А ты – умри!

Твою жизнь

Возьму себе.

Не кричи,

Ведь ты во сне.

Не спасет

Тебя Луна.

Похоронит

Тебя Тьма!

С каждым произносимым гномьим словом Элен становилось все тяжелее дышать, она уже с трудом могла заглатывать воздух широко открытым ртом.

Монстр ее зачаровал, и она была в полной его власти. Вновь попыталась она пошевелиться и закричать, но безуспешно, паутина заклинания цепко держала ее в своем плене.

– Сердце! Мне нужно это сердце, чтобы набраться сил. – Проскрипел фальцетом гном и потянул за край одеяла, намереваясь его скинуть с груди несчастной девушки. – Нужно сердце. Сладкое, юное и чистое. Сколько энергии. Сердце мое!

Эти слова совсем оглушили и вогнали в панику Элен. Нужно было что-то делать, скинуть уродца с себя, но для этого надо было шевельнуться, а она была обездвижена, и кричать, а, значит, звать на помощь не могла. К тому же она знала, неизвестно откуда, но знала, что в доме кроме нее никого нет и подмоги ждать неоткуда.

Гному удалось уже откинуть край одеяла, прикрывавший левое плечо и грудь и, не переставая нашептывать заклинание, он потянулся руками к тому месту, где билось сердце несчастной жертвы.

«Что же делать?! Помогите! Я сейчас умру! Нет!» – Мысли отчаяния гремели в голове Элен, лишь немыми хрипами исторгаясь из безмолвного рта. Глаза зажмурились сильно, губы стиснулись до белизны.

В этот страшный миг Луна высвободилась от ночных объятий облаков полностью и засияла ярче. Пленница вдруг услышала глубоко в своей голове голос тихий и далекий, как перелив колокольчика, который нашептывал странную толи считалочку, толи детский стишок. Не осознавая того, что она начала вслух произносить шепотом эти слова, она еще лежала с закрытыми глазами и не сразу обратила внимание на то, что карлик внезапно сбился с заклинания и прервался. Его маленькие скрюченные ручонки застыли совсем близко от того места, где билось частым стуком сердце девушки, словно наткнулись на преграду. Как он не пытался, сдвинуться ему было не под силу, невидимый защитный барьер не давал ему прикоснуться к Элен.

– Что?! Нет, этого не может быть? Заткнись, сука! – Гном зашипел, но резко убрал свои руки от Элен, будто обжегся о нечто недоступное взору.

– Ты умрешь, тебя не станет… ночь кровавая настан…. – Он попытался возобновить заклинание, но продолжить ему не удалось, простые слова стишка снова его сбили.

Я – сова, ночная птаха.

И Луна свой добрый свет

Направляет, чтобы ахав,

Я жила, где света нет.

Элен не знала этого стиха ранее и откуда он к ней пришел, и чей голос, сейчас нашептывая, черт знает откуда, спасал ее от страшной смерти, ее волновало другое – насколько долго хватит чудесного действия, какова данная ей отсрочка. Самое главное, что стих действовал на гнома и нейтрализовал его колдовство. Дыхание вновь становилось свободным, с губ сошли остатки онемения, колдовские чары теряли силу над пленницей, и она стала все громче произносить слова и повторяла их все увереннее, быстрее и быстрее. Теперь она творила заклинание и околдовывала монстра. Карлик, хрипел и выставлял руки вперед, защищаясь от безобидных слов, теперь он поменялся местами со своей жертвой.

– … умрешь… ночь…кровавая… твои… возьму…. Нет! – Его противный голос сбивался, и продолжить заклинание он не мог. – Сука! Это мой мир!

Девушка почувствовала, что силы к ней вернулись и теперь она властна над своим телом. Резко сев в кровати, она скинула в изножье ненавистного гнома и громко повторила:

– Убирайся туда, откуда пришел! Убирайся туда, откуда пришел! Убирайся туда, откуда пришел! Я- сова! Ночная птаха! И Луна свой добрый свет направляет! Чтобы ахав! Я жила, где света нет!

Слова заклинания вылетали отдельными клинками и переросли в мощный громоподобный крик. Голос девушки разросся и наполнился множеством иных голосов, переходя в чудовищный по мощи рев. Теперь муха расправлялась с пауком.

– Нет, я был так близко от цели! Как же так?! Нет! Я же хозяин…. – С этими словами гном скорчился, сложился в комок и исчез. Только в темноте еще с минуту перед лицом девушки горели два крохотных красных огонька, излучающих ненависть.

Тяжело дыша, Элен приложила руку к бешено бьющемуся сердцу, закрыла глаза и… проснулась.

***

Был вечер второго дня пребывания пациентки в палате интенсивной терапии. Мать уже собиралась уходить, она провела с дочерью несколько часов, устала, да и заканчивалось приемное время для родственников, нужно было идти домой. Выходя из палаты, она услышала странный непрерывный звук, похожий на писк, издаваемый оборудованием рядом с койкой. Обеспокоенная и в дурном предчувствии, мать бросилась обратно к дочке и к своему ужасу увидела, что монитор показывал сплошную полосу, а странный звук, наполнивший тишину палаты, сигнализировал о подступавшей смерти близкого существа.

– Помогите! Кто-нибудь! Доктор! Сестра! Помогите! Сюда! Сюда! Скорее! – Выбежав в коридор, обезумевшая от страха мать стала кричать и звать медперсонал больницы.

На счастье ее уже услышали, а скорее всего, сработал сигнал с аппарата из палаты на пульте у дежурившего внизу персонала, и с дальнего конца коридора бежали медсестра с дежурным врачом, толкая впереди себя необходимое для спасения жизни оборудование. Не дожидаясь их, мать вернулась к дочери, взяла ее безжизненную ладонь в свои дрожащие руки и стала причитать:

– Элен, доченька моя, солнышко, лучик мой, услышь меня! Услышь меня и вернись ко мне! Вернись к маме! Я здесь, Эли! Мама тебя ждет и не оставит. Иди на мой голос, солнышко. Эли! Я тут!

Врач с медсестрой уже вбежали в палату, и, оттолкнув мать от умирающей дочери, уже собирались приступить к реанимации пациентки, как произошло нечто необычное. Погода уже неделю стояла пасмурная, и к вечеру небо тяжелело переполненными влагой тучами, чтобы всю ночь проливать на город дождь. Так вот, неожиданно тучи разволокло, на это никто из присутствующих в палате, конечно, не обратил никакого внимания, не до этого было, и белый диск Луны, полный и огромный осветил палату. Тут же монитор стал издавать другой звук, а диаграмма на нем указывала на то, что сердце пациентки снова работает в прежнем режиме – смерть отступила.

– Вот это ж чертовщина, какая! Оборудование новое, наверное, сбой какой-то. Надо будет подежурить ночью у этой пациентки. – Сказала врач медсестре и, повернувшись к напуганной матери, что стояла рядом, добавила как можно мягче. – А вам, нужно идти домой. Приемное время закончилось. Не волнуйтесь. Скорее всего, небольшой сбой в работе оборудования. Утром пришлем сюда специалиста, он все проверит. С вашей дочерью будет всю ночь сидеть сестра, так что все под контролем. Идите домой.

– Я приду завтра, доченька, я приду и буду с тобой. Не бойся. Мама тебя защитит. Я приду. Спокойной ночи, солнышко мое. – Немного приободрившись, женщина вышла из палаты, в коридоре ее настигли слезы, и она медленно побрела домой, надеясь на лучшее.

А за окном тучи снова укрыли и надежно спрятали Луну и ее небесное сияние.

***

Элен открыла глаза, она снова лежала в своей кровати, укутанная с ног до головы. Глубокая ночь, тишина и непроглядная темнота, занавески не задвинуты, а за окном не видно Луны, ее надежно укрыли тучи.

«Просто кошмар приснился. Сердце до сих пор бьется бешено. Вот жуть же присниться! Надо встать и попить воды». Но встать она не смогла. Ее тело начал сковывать необъяснимый страх – ощущения сна начали повторяться.

Самый жуткий кошмар во сне – это не чудовищный монстр, который нападает из-за угла и расправляется с жертвой самым жестоким образом. Вовсе нет. А вот оказаться в темной комнате одному, да без поддержки и знать, что дверь сейчас распахнется и оттуда вырвется невесть что-то зловещее, а выключатель то не работает, это да! Причем, любому спящему человеку всегда известно, что стоит лишь зажечь свет и тьма уйдет вместе со всеми ужасами вместе взятыми и наступит благодатная безопасность. Но в кошмарах, же этот закон не работает, как и злосчастный выключатель. Вместе с ним рвется тоненькая ниточка надежды на скорейшее спасение, а страх лишь удесятеряется.

Девушка изо всех сил сорвала с себя одеяло и, преодолевая возобновляющийся ужас, встала с кровати и подошла к выключателю. Нажала на него. Свет не зажегся! Она повторила несколько раз. Но мертвый выключатель не работал. Страх накрыл ее с головой осознанием того, что она не проснулась, а сон повторялся во сне. Или это вовсе не сон, и темнота ей угрожала появлением монстра?

В тишине вновь послышался шепот, и Элен испугалась, что ее мучитель уже совсем рядом, но это был иной голос, тот, что шептал ей спасительный стишок и звал ее ласково по имени. Она прислушалась к нему:

– Лунное дитя, не стой на месте, Пожиратель сердец идет к тебе. Он хозяин этого дома, а дом этот есть целый мир. Нет у него имен, ибо никакое из имеющихся не сможет вместить в себя всю ту злобу и черную ненависть ко всему чистому и живому, что лелеет и взращивает в себе Хозяин снов. Беги, дитя. Скройся за дверью, ведущей к воде. Быстрее, он здесь!

Не раздумывая, Элен выбежала из комнаты, чувствуя накатывающуюся тьму в том углу комнаты, где стояла ее кровать.

«Ванная комната! Вот где вода!». – Мгновенно вспыхнуло у нее в голове.

Забежав в непроглядную темноту ванной и закрыв за собой дверь, девушка залезла в ванну, задвинула клеенчатую занавеску и стала ждать. Она ожидала чего угодно, шепота, злобных криков, проклятий, изрыгаемых мерзким карликом.

Вместо шагов за дверью послышался скрежет чего-то острого об дверь и противное издевательское хихиканье. Стишок вылетел из головы, и Элен вжалась в дно ванны, не зная, как ей спастись. Дверь открылась, пропуская полоску бледного света, и по полу послышались торопливые шажки.

«Сейчас он доберется до меня и мне уж точно не спастись. Что делать?!» – эти мысли паникой затопили мозг, и девушка не сразу обратила внимание, что в ванной комнате становится светлее.