Когда лифт перенёс нас с берега на вершину, перед рестораном мы увидели отельную прислугу, выстроившуюся в ряд: официанты, повара, горничные, портье, бармен «и прочие-прочие», обязанности которых я не знал. Впереди стоял управляющий – молодой вьетнамец. Он приветствовал нас на очень хорошем русском языке. То, что русский не был ему родным, выдавала только мягкость и мелодичность произношения. Управляющий сообщил, что его зовут Данг Минь Ван, и что русским тяжело запоминать и произносить это имя, поэтому он не обижается, если русские его зовут Иван, Ван, а также Вано, а французы – Жан.

«Ну да, ну да, как же, – я мысленно два раза хлопнул в ладоши. – Конечно, именно русские и называли тебя Вано. Наверняка тут побывал до нас грузинский мини-олигарх».

Между тем, Ван ещё раз напомнил, что нам и так было хорошо известно – режим «всё включено», нет никаких ограничений на питание и напитки, выбор которых очень богатый… Тайский массаж и другие услуги тоже были бесплатными… «Ещё один филиал Рая», – подумал я, с любопытством оглядываясь.

Управляющий, начиная с шеф-повара, представил каждого сотрудника, сообщив как его зовут и чем он занимается, но я тут же забыл все экзотические восточные имена.

Обслуживающий персонал, по знаку Вана, склонил головы в традиционных азиатских поклонах, и разошёлся.

Возле открытого бара за столиками сидели те, кто покидал отель на яхте. Матросы, переносившие наш багаж, забрали их вещи и отправились к лифту, а мы немного поболтали с отъезжающими о том какой здесь отдых и что интересного. Я обратил внимание на немолодую, но очень симпатичную и ухоженную женщину, лет сорока на вид. Она о чём-то спросила капитана. Тот в ответ отрицательно покачал головой и ответил короткой фразой. Повернувшись к бару, я заметил, за этой сценой из-под навеса наблюдал и Виктор.

Через полчаса яхта ушла. Она должна была за нами вернуться через неделю. Мы помахали «во след», и пошли в свои номера, поскольку все формальности с паспортами уже были закончены, а наши вещи перенесены.

Перед обедом все собрались у бара возле бассейна – «побаловаться аперитивчиком». Выбор напитков был великолепным, бармен (он же – один из официантов) – молодой вьетнамец легко болтал на английском и французском языках, и даже знал несколько слов на русском: водка, ром, вино, текила, коньяк, пиво, шампанское, коктейль и «давай ещё по одной».

Сан Саныч, как опытный массовик-затейник былых времён, организацию всеобщего знакомства взял на себя, и предложил присутствующим в течение 30 секунд рассказать о себе. Схема представления была простой – имя и фамилия, страна и город, из которого человек прибыл, род занятий или профессия ну и всё остальное по желанию человека.

– Бейджиков у нас тут нет, рано или поздно за неделю все, конечно, перезнакомятся, но этот метод позволяет быстрей сплотить «команду отдыхающих», – широко улыбнувшись, закончил своё выступление Сан Саныч. Послышались голоса одобрения, а я, не надеясь на память, незаметно включил на телефоне записывающее устройство. Вот эта аудиозапись и позволяет мне теперь почти дословно воспроизвести «самопредставление» наших туристов. Про Сан Саныча уже рассказывал, поэтому не буду повторять, хотя он, для примера, выступил первым и уложился в 29 секунд. Я специально засёк время.

За Сидоровых выступала Алла Петровна. Он сообщила, что супруги живут в Тюмени, раньше занимались бизнесом, а сейчас на пенсии. Их цель – отдых, массаж и другие оздоровительные процедуры, способствующие снижению веса. При этих словах, несколько взглядов скрестились на Николае, который как я уже упоминал, был довольно худым, если не употреблять слово «тощий». У некоторых на лицах промелькнули слабые улыбки. Николай о себе добавил немного, хотя говорил так энергично, что расплескал виски из бокала. Видимо, сказывалось выпитое на яхте… Мы услышали, что когда-то он трудился инженером на заводе, потом заведовал кафедрой, и что любит рыбалку. У Сидоровых на представление ушло больше двух минут.

Ольга сообщила, что её фамилия Крутова, она из Москвы, раньше работала в крупном банке, недавно очень сильно переболела гриппом и пневмонией, и сейчас должна восстановить здоровье на морских курортах в тёплых водах. Это – её основная задача, а всё остальное – как получится…

«Молодец», – подумал я, дослушав речь Ольги, – кратко и по сути. Интересно – она на свои деньги приехала? Или спонсоры есть?

Виктор Косов, тоже очень кратко, я бы сказал «по-военному» «доложил», что ему сорок лет, и что сейчас он владелец и директор екатеринбургского агентства маркетинговых исследований. Все женщины с интересом взглянули на Виктора, и это отметил не только я, но и Сан Саныч.

Инна Старикова в полминуты отведённого времени, конечно, не уложилась, поскольку начала рассказывать какой большой бизнес у них с мужем в Красноярске и по всей Сибири, и что скоро «начнётся развитие» в Китае, вот тогда все конкуренты «слезами умоются»… Она сама «ведёт „здоровый образ жизни“, алкоголь, никотин и наркотики, а также мясо не употребляет, ибо это варварство в современных условиях убивать животных ради пропитания»…

Скука читалась на лицах присутствующих, видно многим был знаком такой тип «жены бизнесмена» и вегетарианки. Некоторое оживление мелькнуло лишь тогда, когда Инна с загадочным видом сказала, что она любит стихи, пишет «экспериментальную прозу» и готова как-нибудь выступить на своём творческом вечере, если её попросят…

«Спаси и сохрани», – мелькнуло у меня в голове, – и меня и «вечер». Ведь с острова не сбежать… Хотя можно крепко выпить и уснуть.

В этот момент Сан Саныч предложил сегодня же вечером и устроить «встречу с поэзией», на которой каждый из присутствующих прочитает одно или несколько стихотворений. Народ ответил недружными возгласами согласия. Я промолчал, но тут появились новые мысли.

А что… неплохо для продолжения знакомства, – подумалось мне, – «скажи мне какие ты любишь стихи, и я скажу кто ты».

Бажена, худая, как узник концлагеря или модная фотомодель, манерно поведала, что она по специальности социолог и после окончания университета работает в правительстве…

Тут возле барной стойки хлопнула пробка от шампанского, и я не услышал название области – то ли Самарской, то ли Саратовской… Сейчас в каждой области «своё правительство» и «свой парламент», а также – «белый дом». Слава Богу, что хоть пока нет своих «капитолиев» и «ватиканов». Впрочем, это совершенно неважно для моего рассказа.

Потом с улыбкой, которую сама Бажена, наверное, считала «томной», а я бы квалифицировал как блядскую, поведала нам, что она не замужем и что ей «нравятся мужчины, которые старшее её» … «Ну, точно, – мысленно хмыкнул я, – составила список мужиков, ранжировала его и вышла на „тропу охоты“» Как говорил одни советский сатирик «в хороший сезон двух-трёх мужей взять можно».

Тут справа послышалось тихое, но очень ехидное замечание Ольги: «Пожилых мужчин она любит, за то, что у них слабое зрение»… Слегка повернув к Ольге голову, я также тихо сказал: «Добрая фея отличается от злой ведьмы только настроением». Она лишь фыркнула в ответ.

Надо ещё упомянуть, что на яхте Бажена не ограничила себя в поглощении алкогольных коктейлей, и выпитое сейчас очень сильно сказывалось на её поведении.

Самым молодым в нашей компании был Костик, довольно упитанный юноша лет двадцати, известивший, что он студент, и учится в Питере на факультете рекламы и связей с общественностью, любит хип-хоп и электронную музыку. Как-то сразу было понятно, что это сынок богатых родителей – вряд ли у самого студента были деньги на оплату дорогого тура в моря Юго-Восточной Азии, а Костик «гостил» тут уже вторую неделю. Мне показалось, что для парня, которому исполнилось двадцать лет, имя «Костик» звучит уж как-то «сильно по-детски». Можно было бы назваться Константином или хотя бы Костей. «Что ты придираешься к парню, – мысленно одёрнул себя, – меряешь по своим годам… Это тебя в его возрасте уже называли Олег Петрович…». И вдруг мелькнула мысль – а что же Костик, указав факультет, университет-то не назвал?

Когда начала выступать Надежда Владимирова, мне что-то почудилось, и я попробовал разглядеть её лицо получше, но не получилось. Надо сказать, что зрение у меня слабое, а очки были старые. Я сидел далековато и поэтому лицо Надежды толком не разглядел. Но выслушал её очень внимательно – слух-то у меня до сих пор отличный. Надежда сообщила, что она москвичка, много лет занимается журналистикой, сейчас – фрилансер и пишет книгу воспоминаний о встречах с «разными видными фигурами». На остров приехала, чтобы никто и ничто не отвлекало от написания книги. Для себя я решил, что позднее обязательно надо поближе взглянуть на Надежду – интересно же посмотреть на «свободное копьё» современной отечественной журналистики. И сколько же денег надо зарабатывать фрилансерам, чтобы писать книги на дорогих курортах в тёплых морях? Она, как и Костик, тоже вторую неделю жила на острове. И говор её не был «чиста масковским»…

Дошла очередь и до меня. Свои «тридцать секунд» я использовал максимально, сообщив, что недавно перешагнул шестидесятилетний рубеж, на пенсии уже пять лет, дети взрослые, учусь в аспирантуре по философии, потихоньку пишу диссертацию на тему «Аксиологические аспекты хобби и иных форм творческой занятости», люблю книги, красное вино и хороший коньяк. На острове намерен сначала «ничего не делать», а потом как следует «хорошо отдохнуть».

Слова «философия», «аспирантура и «диссертация» у присутствующих вызвали оживление и усмешки. Инна спросила, не поздновато ли учиться после шестидесяти? К таким вопросам я давно был готов, и, не задумываясь, уточнил, что и учёбу, и диссертацию рассматриваю как средства торможения будущего старческого слабоумия, сиречь, деменции и маразма, и что это лучшее занятие и времяпрепровождение для старых импотентов.

– И вообще – добавил я, – определение возраста зависит от позиции – можно сказать, что тебе седьмой десяток идёт, а можно утверждать, что только первая сотня.

В этот момент в дверях ресторана появился шеф-повар и торжественно провозгласил, что обед готов