Глава вторая

Утро первого дня. Морское путешествие на маленькой яхте

Вот целый год мечтаешь о море,

а потом приезжаешь, смотришь на него

и не знаешь, как оно всё поместится в сердце.

Мэрил Стрип

Ещё на причале я начал присматриваться к тем, кто вместе с нами должен был отправиться на остров. Моторная яхта была небольшой, но и пассажиров было не много. Пока собирались попутчики, к нам подошла продавщица шляп, солнечных очков и прочих мелких предметов для отдыхающих. Многие, наверное, знают этот тип разносчиков – голова и шея укутаны платками в яркую красно-белую клетку, две корзины, плетёные из молодого бамбука, висящие на бамбуковом же шесте. Я купил себе большую оранжевую шляпу типа «сомбреро» – пригодится на острове. Голову надо беречь не только от перепоя, но и от перегрева.

Если бы кто-то в этот момент посмотрел на меня со стороны, то увидел бы пожилого «джентльмена» (мне реально – слегка «за шестьдесят», но, когда побрит, выгляжу моложе), рост 167, вес – «хорошо за семьдесят» – с животом, который ещё можно втягивать перед моментом фотографирования. Усы седые, голова с короткими волосами, признаков облысения ещё не видно. И конечно, очки на носу, потому, что с детства плохое зрение. Когда я их снимаю – видны не загоревшие участки кожи под глазами. Не красавец и не урод, совершенно заурядная внешность… С юности был таким. Из сегодняшних достоинств можно назвать только «отсутствие морщин на животе», «наплевательское отношение к своей внешности» и к «модным прикидам».

Это совершенно не означает, что я не моюсь, не стригусь, не бреюсь и одеваюсь в тряпьё. Просто не задумываюсь над каждой морщиной «на морде своего лица» или лишним килограммом веса. Меня вполне устраивают джинсы и футболка, после того как сорок лет носил светлые сорочки с галстуками тёмных расцветок и костюмы консервативного кроя.

Несколько слов о том, что не видно по внешности. Я могу неплохо говорить, но ещё лучше умею слушать. Вслушиваюсь в сказанное и в несказанное. Часто легко могу отличить правду от лжи, но бывают и ошибки… Пожалуй, что для первого знакомства информации хватит…

Моё внимание привлекла красивая молодая женщина, на вид лет 25—30, с копной тёмно-русых волос и красивым ровным загаром. Звали её Ольгой – Сан Саныч мгновенно познакомился с ней и через минуту нас представил друг другу. Белые шорты прекрасно смотрелись на стройных ногах, а под бежевой кофточкой угадывалась хорошо развитая грудь. Чем она меня привлекла? Очень была похожа на молодую Жаклин Кеннеди – а мне всегда такой тип женщин нравился. Сейчас не многие помнят, что «Джеки» была эталоном стиля и женственности, гордостью американской нации, на которую равнялись женщины 60-х годов. Современники Жаклин Кеннеди писали, что даже цветные фотографии и киноплёнки не передавали полностью обаяние этой женщины…

А-а-а… да что уж тут скрывать – и «Джеки» и Ольга были похожи на мою первую юношескую любовь… вот поэтому я сразу и обратил на Ольгу внимание. Смотрел на неё и словно возвращался в свою юность…

Второй попутчицей оказалась Инна, маленькая хрупкая женщина лет сорока или сорока пяти, бледная, с рыжеватыми волосами, одетая в блекло-синий брючный костюм. Симпатичная? Может быть, но не в моём вкусе. Кроме того, её суетливость, раздражительность и недовольство всем производили не очень благоприятное впечатление. Инна всем быстро и навязчиво рассказала, что её муж – «очень богатый красноярский бизнесмен», сам выехать на отдых не смог – «важные переговоры с китайцами». Но у меня сразу родилось подозрение, что муж отправил жену на остров, чтобы самому пару недель передохнуть в одиночестве. Разговоры на яхте Инна начала с вопросов, кто сколько «отдал» за отдых на острове и очень расстроилась, когда узнала, что кто-то заплатил за тур меньше чем она.

Уже в баре на яхте Алла Петровна, «добрая душа», оживившаяся после второго или третьего стаканчика рома с колой, посоветовала Инне сразу после возвращения в Красноярск «разобраться с продавцом тура». Но та не собиралась для «разборки» ждать возвращения – она заявила, что как только доберётся до острова, то сразу «позвонит и всем покажет»…

Для себя я решил подальше держаться и от Аллы Петровны, и от Инны. Такие женщины отдых могут испортить любому, даже не намереваясь это делать специально.

Третьей женщиной была Бажена – чрезвычайно худая крашеная блондинка в красной футболке и синих джинсах. Именно из-за худобы тогда я не смог определить её возраст. Она оценивающе осмотрела всех мужчин на причале и лишь потом перенесла внимание на женщин. «Список в голове формирует», – неприязненно подумал я. В прежние годы я уже сталкивался с таким «типажом».

Перед нами на трап яхты поднялся крепкий мужчина, на вид лет сорока и ростом около 170 см. Одет в джинсовые брюки, и в тенниску с коротким рукавом, открывающую очень развитую мускулатуру рук. Короткие волосы модной стрижки придавали ему шарм.

«Спортсмен? – мелькнула мысль, – и если да, то какой вид спорта? На штангиста, борца или боксёра не очень похож… Может быть биатлонист»?

Спокойный и молчаливый, с офицерской выправкой… Такие нравятся женщинам, которые нуждаются в «крепком мужском плече». Через час мы познакомились – его звали Виктор.

Ещё двое попутчиков не явились к отплытию, по телефону Сан Санычу связаться с ними не удалось, и капитан, прождав час, отдал команду на отплытие. Мне показалось, что никто из пассажиров этой задержки не заметил, потому что, осмотрев свои каюты, все устремились в бар.

На выходе из порта, когда ещё была сотовая связь, я случайно стал невольным свидетелем телефонного разговора Виктора. Он меня не видел, но слышимость была хорошей и даже слова собеседника Виктора я вполне разобрал:

– Может быть никто не приедет… отдыхай…

– Как не приедет? – спросил Виктор – А я-то тогда там зачем? Яхта уже отошла, её не развернуть…

– Отдыхай и всё же попробуй что-нибудь узнать… Есть другая информация…

– Подожди, – сказал Виктор, – наушники подключу…

Продолжения разговора я уже не слышал. Море открывалось передо мной во всей безбрежности, от которой у меня – обычного городского жителя северных равнин – захватывало дух, вызывая восторг приключений, который много лет назад кружил голову, как первая юношеская любовь.

После того, как порт и город скрылись из глаз, я тоже спустился в маленький судовой бар. Там собрались все, кроме Ольги, и уже взялись за алкоголь. Супруги Сидоровы пили ром со льдом, Сан Саныч и Виктор с видимым удовольствием тянули какое-то светлое пиво. Оба сидели лицом к двери в бар, за спинами – глухая переборка. «Случайность? – подумал я, – или привычка контролировать вход? Бывают люди, которые всегда умело выбирают себе места, даже если перед этим места эти были заняты…

Инна сидела с бокалом апельсинового сока, а Бажена – с каким-то сложным разноцветным коктейлем, украшенным ломтиком неизвестного мне фрукта. Своим приходом я прервал рассказ Сан Саныча.

– Что будете пить, сэр? – обратился ко мне судовой бармен с ярко выраженной азиатской внешностью. Чтобы понять эту фразу хватило даже моих скудных познаний на английском.

– Красное сухое есть? – спросил я тоже на английском.

В ответ бармен произнёс длинную речь, в которой я сначала различал название разных стран – Франция, Италия, Германия, а потом совсем запутался.

– Сан Саныч, помоги – воззвал я к нашему полиглоту, – моих познаний уже не хватает, объясни маэстро, что мне нужен «Медок» из Бордо. А если нет – уточни, пожалуйста, есть ли далатские вина.

– Да я смотрю «у тебя губа не дура», – засмеялся Сан Саныч, – не каждый про далатские вина знает⁴.

Но «Медок» на борту был, и вскоре я держал в руке достаточно вместительный бокал, наполненный на 3/4.

– Извините, что прервал беседу. Если не секрет – о чём шла речь?

– Сан Саныч рассказал об острове, на котором мы будем отдыхать, – ответила мне Алла Петровна.

– Да, – подтвердил Сан Саныч, – на остров взглянуть будет интересно. О нём сейчас столько пишут и говорят… Раньше это была частная закрытая резиденция какого-то гонконгского финансового магната – забыл, как звали… А после его внезапной и насильственной смерти резиденция была продана наследниками известной международной сети и там сделали престижный отель. Сам остров арендован на 49 лет. Российские туристы едут туда второй или третий сезон и все довольны. И это – не смотря на отдалённость острова от побережья – морем идти около шести или семи часов, в зависимости от ветра и степени волнения на море. Райское место – сам я там ещё не был, но друзья рассказывали только хорошее. Впрочем, через несколько часов всё сами увидите.

Затем начались общие воспоминания, кто где бывал и отдыхал, какой был сервис и особенности экзотики – обычные разговоры. Алкоголь быстро развязал языки, и лишь Виктор был сдержан, да я предпочитал больше молчать, хотя мог бы многое рассказать о своих путешествиях в пятнадцать зарубежных стран.

Слушая и незаметно приглядываясь к сидящим за столом, я пытался составить первое впечатление и позднее сравнить – угадал характеры людей или нет. Нормальное поведение нормального литератора – вдруг что-то из наблюдений когда-нибудь в творчестве пригодится.

К моему сожалению, Ольга в баре так и не появилась. Может быть, она постояла на корме, а потом ушла в свою каюту? А жаль – посмотреть на красивых женщин в моём возрасте это уже удовольствие.

Яхта быстро шла по волнам южного моря.

Глава третья

Полдень первого дня. Тридцать секунд для первого впечатления

«Женщину мало смущает то, что у неё нет

некоторых высоких понятий, что она пуглива и

не предназначена для важных дел; она прекрасна и пленяет – этого достаточно».

Иммануил Кант

Сначала несколько слов скажу об острове, на котором нам предстояло провести неделю отдыха. Он представлял из себя торчащую из моря довольно большую одинокую скалу с несколькими вершинами. Внизу у скалы по окружности была довольно узкая полоска пляжа с крупным песком. Широкий причал (или правильно его надо называть пирс?) уходил в море метров на десять. С одной стороны, к пирсу были пришвартованы небольшой катер, пара весельных лодок и три гидромотоцикла неизвестной мне марки, а с другой – швартовались яхты и большие катера. Неподалёку от пирса, у подножия скалы, был оборудован большой стеклянный лиф, ведущий на вершину, и там же начиналась лестница, вырубленная в скале, и ограждённая стальными тросами. Лестница несколькими пролётами подымалась к отелю и почти огибала скалу.

Отель был расположен на двух уровнях. На нижнем – где-то в середине скалы – была терраса и большой бассейн с морской водой, которая закачивалась мощными насосами. Рядом с бассейном несколько тентов и шезлонги, а также маленькая открытая спортивная площадка, теннисный корт, обнесённый зелёной пластиковой сеткой и тренажёрный зал, вырубленный в скале.

Наверху, на южной стороне, были построены 15 или 16 жилых апартаментов (или правильно назвать их бунгало?). Это были отдельные одноэтажные домики, стоящие друг от друга метрах в трёх или четырёх. Между домиками был посажен кустарник и разбиты небольшие цветочные клумбы. Домики полукругом охватывали второй большой бассейн, который наполнялся пресной дождевой водой. Апартаменты были соединены между собой широкой крытой галерей, которая заканчивалась у входа в ресторан. От него другая крытая галерея уходила к пяти роскошным двухэтажным виллам (каждая со своим бассейном), стоявшими друг от друга примерно в десяти метрах.

У меня сложилось впечатление, что ранее – ещё когда островом владел убиенный позднее гонконгский финансист – здесь жила часть охраны и лица, сопровождавшие почётных гостей хозяина. А те, без сомнения, располагались в виллах. И если я правильно понял, стоимость проживания там была не по карману никому из нашей тёплой компании.

В закрытом одноэтажном ресторане с большими окнами могли свободно разместиться человек сорок или пятьдесят. Между рестораном и бассейном был оборудован открытый бар под черепичным навесом, стояло пять или шесть деревянных столиков. Возле бассейна размещались передвижные зонты и шезлонги, а далее – метрах в тридцати была устроена небольшая танцевальная площадка со сценой. Как объяснил управляющий отелем, перед ней при необходимости ставили лёгкие кресла в необходимом количестве.

На западной стороне, под прикрытием одной из вершин, над высоким скальным обрывом, были оборудованы ещё два маленьких бассейна с сидениями и лежаками – для медитации на уходящее солнце. Все хозяйственные постройки и жилые помещения для персонала находились на более высокой северной стороне, но и они были прикрыты скалами. Со стороны отеля их было почти не видно, за исключением мачты ветрогенератора и отдельно стоящей вышки связи. Там же в углублении скалы был огромный резервуар для дождевой воды. Позднее я узнал, что во время тропических ливней, когда резервуар переполнялся, лишняя вода сбрасывалась в море через расщелину в скале, и получался довольно красивый, хотя и маленький водопад.

Вообще, мне показалось, что выдающийся архитектор все постройки спроектировал с большим искусством, учитывая природный рельеф и предусмотрев посадку разнообразных зелёных насаждений, включая пальмы и какие-то хвойные породы. За несколько лет корневая система, засыпанная грунтом, укрепилась в расщелинах скал, и деревья выдерживали сильные ветра. Всё было сделано очень качественно и постройкам не страшны были тайфуны, которые часто бушуют в этих широтах.

Да, чуть не забыл – на острове, кроме электрического освещения, питаемого за счёт солнечных батарей и ветрогенератора, было множество самых современных светодиодных фонарей. Они были размещены на лестнице, ведущей от пирса к отелю, на деревьях и беседках, на крышах и балконах домов и вдоль галереи, ведущей к ресторану. Всё ограждение на скале возле отеля и внизу на террасе было буквально утыкано различными светильниками. Они же были вмонтированы в дно бассейнов и окружали их по бортам. Множество светильников было на пирсе. Светодиодные светильники были везде – проблем с освещением территории на острове не было.

Наши домики были почти все одинаковые по размерам и планировке и отличались только внутренним оформлением. Знаю это, потому, что заходил в несколько домиков. Они имели по два входа – один с торца домика вёл в небольшую прихожую. Из неё дверь вела в довольно большую комнату – метров тридцать или чуть больше. Справа у одной стены смонтировано большое гардеробное отделение с раздвигающимися дверцами, а рядом за отдельными панелями были спрятаны небольшой переносной сейф, холодильник и бар, а также откидывающаяся полка для ноутбука и принтера. Слева, у другой стены, стояла огромная кровать, с двумя небольшими прикроватными тумбами, а над ними бра в восточном стиле. Третья стена была, по сути, одним большим окном с дверью, выходящей на балкон, с которого открывался вид на бассейн. Возле этой стены стоял письменный стол и небольшое крутящееся кресло. При необходимости вся стена закрывалась большой и плотной тёмно-коричневой шторой.

Почти посреди моей комнаты стояли стеклянный журнальный столик овальной формы и три низких мягких кресла. На потолке большая, но соизмеримая с размерами комнаты, хрустальная люстра, а на полу – ковёр с восточной расцветкой. Стены были украшены зеркалами в резных рамах и деревянными панно. Определить происхождение резьбы по дереву я бы не взялся. Возможно, Китай или Таиланд… Но однозначно – Юго-Восточная Азия. Несмотря на смесь европейской мебели с азиатским оформлением, интерьер не вызывал раздражения.

В ванной комнате на площади пятнадцать или шестнадцать метров размещалось вполне современное оборудование: большая душевая кабина, ванна, унитаз, биде, умывальник, туалетный столик, открытая тумбочка с набором полотенец и разных салфеток, зеркала, светильники, фены.

Теперь вы можете представить на какой «сцене» разворачивались драмы и трагедия… точнее сказать, несколько трагедий.