Ассандр думал, что все это в прошлом, ушло, забылось, потерялось там, куда уже не вернуться. И вот она здесь, и ее поцелуй пробуждает огонь в его крови с новой силой. Он поверить не может, и не может ею насытится. Кажется, разожми объятья, и душа покроется коркой льда. Эгоистично, неправильно, но он как безумный пьет этот жар, пока она еще рядом, и нет ни сил, ни желания отпустить.

Милана забыла, как дышать, забыла свое имя, кто она и где находится. Этот мужчина на миг стал центром ее вселенной. Нет, не на миг. Он всегда был ее вселенной, которую она мастерски научилась прятать от всех. Тихий стон вырвался у нее из груди, и она ответила на его поцелуй страстно, будто от него зависела ее жизнь.

Сколько это длилось, Милана не знала. Целая вечность или одно мгновение? Кто отстранился первым, зачем? Она уткнулась ему в грудь и пыталась отдышаться. Счастливая улыбка не сходила с ее лица. Его сердце громко билось под ее ладонью, и Ассандр нежно обнимал ее за плечи.

– До сих пор не могу поверить, что ты рядом со мной. Кажется, это мираж какой-то. Милана, – его дыхание щекотало ей шею, – я должен тебе столько рассказать…

– Не надо, не говори сейчас ничего, Ассандр, – теперь она знала, любовь нельзя спрятать, даже от самой себя, но она должна была попробовать, хотя бы попробовать. – Нам пора возвращаться.

Милана нашла в себе силы отстраниться и улыбнулась ему. Почему они так поздно встретились? Смогла бы она хоть что-то изменить, если бы их пути пересеклись раньше? Милана пока не знала ответы на эти вопросы. Ассандр взял ее под руку и вместе они отправились к лагерю.

Понимание того, что произошло недопустимое, слегка коснулось ее перед сном, но после также быстро и растаяло. На губах она все еще чувствовала его поцелуй. Как жаль, что это произошло ночью, ей бы так хотелось увидеть его глаза, когда он целует ее.

Мысль о том, что ее тело хочет продолжения, не давала покоя. Ей хотелось безумно того, на что она уже не имела права, тем более, сейчас.

Утро Миланы началось с тех же хмурых мыслей, которые тут же прервал громкий стук в дверь кареты. Она даже подскочила от неожиданности.

– Принцесса, капитан Ассандр умирает.

Внутри нее все сжалось в тугой комок и похолодело. Она вскочила со своей импровизированной кровати и рывком открыла дверь.

1.6. Ты – моя слабость

Капитан лежал на импровизированной походной кровати и у него явно был жар. Что с ним произошло за эти несколько часов, пока они не виделись? Еще ночью он не выглядел больным, хотя Милана не могла утверждать это на все сто, так как весь день была занята, а ночью… произошедшее вчера настолько вырвало ее из реальности, что она могла слишком многое не заметить.

Ассандр бредил. В горячке он метался по кровати. Надо было что-то делать. Милана резко сдернула с него покрывало и застыла. Большое кровавое пятно покрывало весь его левый бок. Она опустилась перед капитаном на колени и приподняла разорванную рубаху.

– Яд никлимов, – тихий голос стоявшей рядом Энны заставил вздрогнуть. – Какой же ты глупец, мальчик мой, позаботился обо всех, кроме себя.

Руки Миланы дрожали. Если Энна права, у них времени почти не осталось.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – Милана умоляюще взглянула на нее.

– Я уже не смогу, только ты, если сильно захочешь.

Энна посмотрела на Милану, и та все поняла. Теперь его жизнь полностью в ее руках. Что же ты не уберег себя, Ассандр? Если кто-то узнает… Милана встала.

– Энна, промой рану капитану. Вегейр, будешь помогать Энне. Принеси столько воды, сколько ей потребуется. Остальные все выйдите из шатра, не видите, здесь и так душно.

Когда все вышли, в шатре с капитаном остались только принцесса и Энна. К глазам Миланы подступили слезы.

– А если я не справлюсь… Если он… – она не могла произнести то, чего так боялась.

Милана выскажет ему все за такое халатное к себе отношение, выскажет обязательно, вот только вытащит его с того света и непременно все выскажет.

Энна взяла дрожащие руки своей любимой Миланы, стараясь ее успокоить.

– Ты все знаешь. Кроме тебя здесь с этим больше никто не справится. Дотронься левой рукой до артерии на его шеи, возьми его жар и сожми в кулак. А правую положи на рану, чтобы кровь с ядом осталась на твоих пальцах. Растения сами найдут тебя.

Милана только кивала. Она помнила это все еще с детства, но сейчас был не урок Энны, это была реальность, в которой от нее зависела жизнь человека. Не просто человека, это была жизнь ее Ассандра. Нет, Милана его так просто не отпустит. Пусть не думает, что может укрыться от нее за гранью. Она вздохнула, подошла к нему и сделала все, как учила ее Энна.

Когда Милана покинула шатер и направилась в лес, ее ладони горели. Времени нет, но надо уйти как можно дальше, чтобы никто не видел, обойти как можно больше трав, чтобы собрать все необходимое.

Когда лагерь скрылся за деревьями, Милана присела, разжала кулаки и протянула ладони к траве. И травы откликнулись.

Сюда…

Мы здесь…

Меня, возьми меня…

Она была рада слышать этот шелест, как никогда ранее. Милана даже заплакала от благодарности и пошла туда, откуда доносился голос трав. Нужные листья и цветы сами ложились ей в руки: в правую – от жара, в левую – от яда никлимов. Милана благодарила каждый голос, и только потом срывала нужную траву. Чтобы не смешивать растения, она складывала их в две разные сумки и только потом отправлялась на новый зов.

Наконец голоса стихли. Милана еще несколько раз осмотрелась, протягивая ладони к лесу. Тишина… Это все. Она крепко сжала свою ношу и поспешила к знакомой поляне.

Солдаты искоса посматривали на нее, делая вид, что каждый занимается чем-то важным. Но все они ждали одного, что женщины, спасшие вчера половину отряда своими зельями, совершат и сегодня чудо с их капитаном.

Стараясь не смотреть на них, Милана зашла в шатер, где Энна ухаживала за Ассандром. Почему это должно было произойти сейчас, когда каждый ее шаг должен быть максимально продуман и осторожен?

– Принесла?

Милана только кивнула и протянула Энне сумки.

– Эта – для чая от жара, а эта – от яда, – принцесса взглянула на Ассандра. – Как он?

– Хуже, чем когда ты уходила. Прикажу вскипятить воды и приготовлю отвар, а ты растолки травы и обработай рану.

Энна вышла, а Милана взглянула на пепельно-бледное лицо Ассандра.

– Только не вздумай мне умереть. Вот сейчас разомну травы, они тебя вылечат, и ты будешь как новенький. Вот тогда умирай, сколько тебе вздумается, но не сейчас. Слышишь?

Милана толкла траву и рассказывала Ассандру, как она на него зла, как не вовремя он вздумал поиграть в больного, что она пожалуется принцу Нолану на то, как безответственно ведут себя его люди. Говорить, говорить и говорить – это единственное, что помогало ей сейчас не расплакаться.

– Помнишь, как ты обещал отвезти меня в свой дом у моря? Ты мне многое обещал, а вместо этого просто исчез, как будто тебя и не было. И зачем ты опять появился, чтобы умереть у меня на руках? Я сделаю все, что захочешь, только выживи.

Перед глазами все расплывалось от слез, но сейчас нельзя быть слабой. Милана приподняла край рубахи, но этого было не достаточно, чтобы увидеть рану полностью.

– Ты уж извини, но штаны мне придется тоже тебе приспустить.

Милана потянула штанину вниз, полностью открывая рану, и вздохнула с большим облегчением, понимая, что еще ниже опускать и краснеть ей не придется. Она нанесла смешанные толченые травы на промытые Энной раны и накрыла их тканью. Теперь оставалось только ждать.

1.7. Чужой жених, чужая невеста

Аккуратно придерживая повязку, она вернула брюки на место. В этот момент из кармана Ассандра что-то выпало. Милана наклонилась и увидела небольшое женское колечко.

– Ну вот, а я тебе о море здесь рассказываю. Конечно, ты заслуживаешь того, чтобы рядом с тобой была хорошая девушка, – она говорила с капитаном, зная, что он не слышит ее. – Не скажу, что я не расстроена, разве что совсем немного. Ладно, ты главное возвращайся, а то где-то ждет тебя твоя ненаглядная. Что я ей потом скажу?

Милана положила колечко у его изголовья, когда в шатер вошла Энна и принесла готовый напиток.

– Наконец-то, Энна. Я уже полностью обработала рану. Спасибо за отвар.

Милана зачерпнула из котелка немного жидкости и принялась дуть на нее, чтобы остудить.

– Это довольно странно, что именно сейчас мы встретили Ассандра, ты не находишь? – Энна недоверчиво смотрела на капитана.

– Ты во всем всегда видишь злой умысел, – сказала Милана, все еще дуя на горячий отвар трав.

– Я столько лет рядом с тобой, что с уверенностью могу сказать, что злой умысел сам тебя находит.

Милана отвлеклась от Ассандра и посмотрела на Энну, умела та говорить под руку.

– Говори, если уже начала, – в принципе, Милане не сложно было догадаться к чему клонит преданная Энна.

– Девочка моя, сколько еще мужчин умрет у тебя на руках, пока ты поймешь – против Эдгара тебе не пойти?

Милана сжала кулаки, вот зачем Энна говорит об этом сейчас, когда она как раз делает то, что от нее хочет король?

– Милана, я люблю тебя, но и Ассандра я люблю не меньше. Он фактически вырос у меня на глазах. Отпусти его, девочка. Спас тебя, скажи спасибо и отпусти. Езжай к Нолану. Живите с ним долго и счастливо. Пусть и Ассандр живет, – Энна не могла успокоиться. – Я же вижу, как ты на него смотришь, и как он смотрит на тебя. Неужели ты желаешь ему участи Габриеля или Фредерика?

– Хватит, – Милана не выдержала, но потом сказала уже тише, – я все поняла. Я больше не совершу таких ошибок, не с Ассандром, будь спокойна. Давай не будем больше об этом, прошу тебя. Как там остальные? Больше ни у кого нет жара?

– Не знаю, думаешь, стоит еще раз осмотреть вчерашних раненых? – Энна очень надеялась на благоразумность своей подопечной, и ее мысли витали далеко от солдат, ожидающих их за этим шатром.

Милана кивнула, не к месту Энна затеяла все эти разговоры. Сейчас есть более важные вещи, об остальном Милана и сама помнит. Конечно, они не должны были лечить сопровождавших их солдат, но других врачей с ними не было. Энна послушно вышла из шатра.

– Иди сюда, мой рыцарь, – Милана приподняла голову Ассандра, чтобы иметь возможность напоить его отваром. – Ничего тебе Эдгар не сделает, я не допущу этого. И как же тебя угораздило подставиться под когти никлиму, да еще и промолчать об этом?

Она слегка приоткрыла Ассандру рот и маленькими порциями вливала в него спасительный отвар.

– Какой же ты тяжелый. Неужели всегда был таким? Даже не помню. Как твоя женщина только тебя выносит, да еще и молчун, каких свет не видывал.

Говорить было легче, чем ждать, когда подействуют травы. Говорить, говорить любую ерунду, главное не позволить себе задуматься о том, что и травы не всегда всесильны.

Милана провела рукой по его волосам, и взгляд невольно метнулся в сторону кольца. Нежный узор покрывал его серебристую поверхность. Глядя на это ажурное плетение, Милане стало немного жаль тех дней, которых у нее с Ассандром уже никогда не будет.

– Целуешься с одной, а кольцо приготовил другой. Мы с тобой просто два сапога пара, – она взяла украшение в руки. – Красивое. Ты же не будешь против, если я примерю? Молчи, молчи, я знаю, что ты согласен.

Она посмотрела на его закрытые глаза, мерно вздымающуюся грудь и аккуратно надела кольцо себе на палец. В этот момент на поляне что-то с грохотом упало, и послышались крики. Милана выскочила и осмотрелась. По лужайке носился молоденький солдат, а за ним с криками «стой» бежала Энна.

Наконец-то тот упал и схватился за мокрую штанину. Энна подбежала к нему и начала ее беспощадно стаскивать. Тот выл и отчаянно сопротивлялся.

– Что происходит, Энна? – Милана подошла к ним поближе.

– Этот… – Энна старалась держать себя в руках. – Этот… косорукий юноша кипяток на себя опрокинул и не дает оказать себе первую помощь.

Молодой солдатик смотрел на Милану с мольбой, старательно цепляясь за свои штаны. Не понятно, что его больше напугало, опрокинутый кипяток или Энна, пытающаяся стащить с него посреди поляны то, что все еще прикрывало его достоинство. Краска залила его щеки, и он явно не знал, как избавиться от такого активного доктора в лице няни Миланы.

– Идите в карету что ли, Энна, а то он сейчас потеряет сознание здесь от стыда.

Милана улыбнулась про себя, понимая, как сейчас вся эта сцена выглядит со стороны. Мужчины косились то на Энну, то на ее неудачливого помощника и слегка посмеивались.

– Да, что я там такого не видела? – Энна резво подскочила и потянула, как она выразилась, ребенка на обработку в карету.

– Да что ж за день то такой, – Милана потерла виски и направилась обратно к шатру. – Что-то мне подсказывает, что это еще не все.

Голова разболелась, и взгляд ее упал на кольцо.

– Вот, ты – моя головная боль.

Милана дернула за кольцо с твердым намерением снять его с пальца. Как ей в голову вообще пришло такое, разве украшений у нее мало? Но кольцо не поддавалось, оно вообще сидело как влитое.

– Я так и знала. Твоя женщина, Ассандр, еще и костлявая до жути. Не мог кого-то покрупнее найти что ли?

Она зло развернулась в поисках воды, которая обнаружилась тут же недалеко под деревом. Милана опустила руку в ведро и принялась стаскивать кольцо с пальца, но то даже не шевелилось.

Принцесса от досады чуть не заплакала. Это же надо, как угораздило. За следующие пол часа она что только не перепробовала, пока не поняла, от ее действий палец только опухает, а кольцо так и не шевелится.

– Надо взять себя в руки. Придется Ассандру смириться, скажу как есть: увидела, примерила, снять не могу, возьми деньги. Да, неприятно, стыдно. Но я же женщина, может это прихоть у меня такая – мерить чужие кольца. Я ему хорошо заплачу, он своей благоверной и ни одно такое купит.

Как бы ни убеждала себя Милана, кошки на душе ее от этого скребли не меньше. Подойдя к шатру, она остановилась. Главное, чтобы поправился, а с остальным они разберутся. Милана отодвинула полог и замерла. Ассандр лежал и смотрел на нее. И куда делась в одночасье вся ее храбрость?

– Ты пришел в себя? – она быстро подошла и приложила ладонь к его лбу. – О, жар немного спал. Ты заставил всех поволноваться. Как ты себя чувствуешь?

Ассандр взял ее за руку и молча поцеловал в ладошку. От этого проявления его чувств у Миланы подкосились ноги, и она села рядом с ним на кровать. Всю браваду как рукой сдуло.

Милана смотрела в его глаза и понимала, что пропала. Пропала еще вчера, когда позволила себе прогуляться с ним у ручья. Хотя нет, не правда, она просто не исцелилась от любви к нему за столько лет разлуки. Говорят, время лечит. Врут! Причем врут нагло, она это точно знала.

И как теперь забрать свою руку из ладоней Ассандра, которую то и забирать совсем не хотелось? Она уже не помнила, как сердилась на него за то, что не сказал о своем ранении, и за то, что где-то там у него есть другая, и за кольцо…

О нет, про кольцо она как раз отчетливо помнила. Именно сейчас оно будто обожгло ее вторую руку, которую она тут же постаралась спрятать за спину.

– Если бы я знал, что у меня будет такая красивая сиделка, то непременно заболел бы еще вчера.

Голос Ассандра все еще был слабым, но он старался этого не показывать.

– Давай я тебе помогу выпить еще немного чаю, чтобы ты скорее шел на поправку?

Милана помогла ему приподняться на кровати и села за его спиной, чтобы он мог опереться на нее. Придерживая Ассандра, она давала ему маленькими глотками остывший напиток. Именно за этим занятием их и застала Энна.

Она еле слышно зашла в шатер и замерла на пороге. Удивленно приподняв бровь и оценив представшую перед ней картину, поняла, что действовать надо незамедлительно. Энна любила Ассандра, почти как сына, но помнила, сколько слез ее девочка пролила из-за него. Пусть себе играет в солдатиков и дальше, а Милана должна наконец-то обрести свое счастье и, по возможности, сохранить Ассандру жизнь.

– Капитан Ассандр, хорошо, что вы поправились, – Энна даже не заметила, что от волнения стала говорить ему «вы», хотя раньше этого не делала. – Мы уже и так опаздываем к принцу Нолану. Думаю, более не стоит заставлять жениха Миланы волноваться.

1.8. Кольцо

Энна, поглядывая на сидящих рядом Ассандра и Милану, собрала грязные вещи для стирки и вышла. Ее весьма показательное представление ясно говорило о преследуемых няней целях. Неважно, что Милана своего жениха даже в глаза не видела, Энна решила довезти ее к Нолану целой и невредимой любой ценой. Это было очевидно, свое намерение она сейчас вполне отчетливо продемонстрировала.

Рано или поздно Ассандр все равно должен был узнать о том, что связывает Милану и принца, но она хотела, чтобы это произошло не так. Ассандр молчал, спина его напряглась как струна. Милане даже показалось, что он дышать перестал на какое-то время.

– Жених, Милана? Ты ни чего не хочешь мне сказать? – он повернулся и в упор посмотрел на нее.

– Хочу, Ассандр, мне нечего от тебя скрывать, – она, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза. – Принц Нолан предложил мне стать его женой, и я дала согласие. Я еду для того, чтобы нанести его высочеству ответный визит и обменяться подарками в честь помолвки.

Ему это было больно слышать, ей – больно произносить, ведь когда-то они вместе мечтали о том, как обменяются предсвадебными подарками друг с другом. Но прошлое, каким бы оно не было, осталось в прошлом. У Ассандра сейчас своя жизнь, у Миланы своя. Есть раны, которые не заживают даже через много лет, но их былые чувства стоили того, чтобы быть честными друг с другом сейчас и не лукавить.

– Рано или поздно это должно было случиться. Так, Милана? – Ассандр провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Десять лет – это слишком много, чтобы ждать, я не имел права надеяться.

– На что ты хотел надеяться? – Милана вспылила. – Ты даже не попытался пересечь границу наших королевств, ничего не сделал, чтобы дать мне понять, что ты не бросил меня тогда, что ты хоть что-то еще чувствуешь ко мне, что я тебе не безразлична. Ничего!

Сердце ее стучало от гнева, а на глазах выступили слезы. Ей стало безумно обидно за то, что кто-то украл у нее мечту, украл ее Ассандра, а он сам ничего не сделал, чтобы вернуть то, что у них было.

– Не сделал, Милана? Ты права, я был слишком самонадеянным, когда отправлялся на войну. Ты это хочешь услышать? – он посмотрел на нее, понимая, что ничего уже не вернуть. – Я выжил в той проклятой битве, но не смог спасти твоего отца, как клялся тебе тогда. Не сдержал свое слово, когда обещал Ранульфу позаботиться о тебе. Не смог наплевать на твою боль, когда ты просила меня больше не приближаться к тебе. Я оставил навсегда свое сердце с тобой и выжил десять лет назад в Северном лесу, чтобы каждый день помнить о том, что у меня было и чего не будет уже никогда.

– Ассандр, – каждое его слово словно ножом вскрывало давние раны.

Капитан не дал ей ничего сказать, сделав шаг навстречу, он накрыл ее губы горячим и страстным поцелуем. Милана не могла и не хотела сопротивляться, какие бы аргументы сейчас ни приводил ее разум, они бы не смогли достучаться до ее сердца.

Ассандр прижимал ее к себе одной рукой, другой ласкал живот, поднимаясь к груди, плечам, шее, зарываясь в волосы. Милана услышала стон. Это был ее собственный стон. От злости на свою и на его слабость ей хотелось расцарапать ногтями его спину, что она и попыталась сделать, а в ответ услышала лишь довольный рык, который вырвался из его груди.

Этот мужчина сводил ее с ума. От него исходил такой жар, что тело плавилось. Хотелось только одного – его здесь и сейчас. Она уже и не заметила, как отрываясь от поцелуев Ассандра, пытается стянуть его рубашку. Эта вещь явно была сейчас лишней, и не пускала ее руки туда, где они явно хотели оказаться.

Дышать становилось все труднее, особенно когда капитан опустился к шее Миланы и стал целовать ее сильно и страстно. Его губы двигались все ниже и ниже, а потом снова возвращались и захватывали ее рот в плен.

Пальцы Миланы, наконец, нашли доступ к телу Ассандра и теперь с неуемным наслаждением то ласкали, то царапали его обнаженную кожу, вызывая его стоны. У Миланы голова окончательно пошла кругом, а капитан, зашипев, вдруг резко отстранился от нее.

– Что? – она смотрела на него непонимающим затуманенным взглядом.