Приезд матери с братом

Через недельку пришла телеграмма из Алатыря от матери, где она сообщала, что они едут в Москву. До встречи.

На Казанский вокзал Николай приехал заранее, подождал немного, вот и фирменный скорый поезд «Чебоксары-Москва» подошел. Раскрылись двери вагонов, проводницы протерли поручни, мать с Игорьком он увидел сразу же, как только они показались в тамбуре вагона № 7, а он уже тут как тут.

Подхватив их чемодан с сумкой, быстро повел к метро, чтобы не толкаться в толпе приехавших, по пути расспрашивая, как они доехали, и успокаивая, что скоро будут дома.

До улицы Кржижановского добрались быстро, благо от метро до дома всего минут пять-семь хода.

Квартира приглянулась матери, особенно комната сына с балконом. Раздевшись, она первым делом прошла к окну.

– Комната большая, потолки высокие, и даже балкончик есть, все как Вова сказал. Ты зря времени не теряешь, Коля, умница. Только вот лифта нет, как на Ленинском.

– Зато одни соседи, метро, рынок рядом.

Игорек удивленно оглядывался, сидя на диване:

– Как ты ловко обставил комнату, точь-в-точь как в той, бывшей, я бы так не смог, ни за какие коврижки.

– На то он и художник, – мать раскрыла свой чемодан, достала красивые гобеленовые занавеси на окна, простыни с наволочками. – Занавески менять будешь, когда загрязнятся. Пальтецо-то тебе маловато стало, лет десять поди носишь.

– Точно. Как приехал с командировки после съемок на Дону, получил хорошую премию, сразу заказал в ателье шить себе костюм и пальто новое, да ты знаешь это, время бежит быстро.

– Мы вот с Вовой скинулись по 100 рублей, тебе на новое.

– Спасибо мама, – Николай уложил занавески с простынями в шкаф, спрятал деньги в секретер, замкнув его ключиком.

– Сейчас чайник поставлю, – метнулся он на кухню.

После завтрака позвонил Ольге на работу, рассказал о приезде матери с братом: – Сегодня я с ними побуду, пока не обживутся, по магазинам пройдемся, и так далее.

«Завтра к обеду приезжайте, передавай им от нас привет. Жду. Целую. Ваша Ольга.»

– Коля, мы с Игорьком по магазинам прошвырнемся, а ты тут пока без нас учись, – потрепала мать сына по шевелюре, глядя на его заваленный книгами стол. – Игорек наш тоже отличник, с тебя пример берет. Вова только учиться не любит, балбес балбесом.

Игорек залился мелким бесом от восторга, слушая маму.

– Прогуляйтесь, здесь не заблудитесь, магазины рядом, рынок недалеко, за углом, а я пока с контрольными разберусь, – вздохнул он, сортируя по порядку бумаги на столе…

Увлекшись темами греческой вазописи, он забыл обо всем на свете, к тому же Оля раздобыла для него альбомчик с образцами древнегреческих ваз и амфор всех стилей, и он старательно вырезал и наклеивал в конце реферата картинки с амфорами из Микен, Афин, на которых изображены сюжеты с нимфами, пирующим Гераклом, которого угощает вином сама богиня Афина, сюжеты борющихся атлетов, воинственных амазонок с луками.

Строгие стили краснофигурной техники сменяются роскошным стилем, затем идут яркие и сложные сюжеты чернофигурного стиля.

В итоге у него вместо хороших контрольных, которые достала для него Оля, получились однозначно образцовые. Это радовало и вдохновляло студента, так что он даже не услышал, как вернулись мать с братом, тоже чрезвычайно довольные своим мини-вояжем.

– Передохни, Коля. Посмотри, сколько мы всего накупили: мясо, овощи, муку, апельсины, – перечисляла мать, выкладывая покупки. – Сейчас пельменей налепим, по-алатырски. Небось, давно их не ел. Глянь, какую мясорубку Игорек купил, и недорого.

– Да, у вас в Москве всего полно, – Игорек протянул ему новую мясорубку, Николаю она тоже понравилась: – Теперь старую можно выкинуть, она уже не молола, как следует.

– Ладно, вы тут пока хозяйствуйте, мне с полчасика надо еще поработать, и я к вам присоединюсь. Посуда на кухне, разберетесь.

Он быстро завершил работу, убрал со стола, и пришел к матери с братом, хозяйствующим на кухне: мать уже раскатала тесто на картоне, вырезала рюмкой кругляши, а Игорек лепил пельмени, миска с фаршем стояла рядом. Николай стал помогать.

Пришли соседи с работы, мать сразу же разговорилась с Мартой, разбирающей на своем столе покупки, на кухне стало уютно и весело. Вскоре в кастрюле с кипящей водой уже варились пельмени, распространяя вокруг особый, присущий им аромат.

После пельменей с бульоном, к которым мать выставила бутылку водки, в комнате студента стало по домашнему уютно. Даже Игорьку мать позволила выпить рюмочку, и он радостно сидел рядом со старшими, слушая ее воспоминания о поездке в Алатырь, и предчувствуя веселье.

– Побывали мы у тети Фроси на Стрелке, у тети Лиды на Бугре, Игорек ездил к своему дядьке, с родней по отцу общался.

Однажды мы зашли к Марь Дмитриевне в гости, а там сидели дядя Митя с отцом, выпивали, как всегда.

Ты же знаешь, Коля, какая она гостеприимная, стала угощать нас, Игорьку конфеток надавала.

Твой отец поманил к себе Игорька, тот подошел.

– Ну здравствуй, молодой человек, – и протянул ему мизинец.

Игорек растерялся, схватил его мизинец обеими руками и почтительно пожал. Все засмеялись, громче всех дядя Митя.

За столом в комнате тоже засмеялись, но Игорек не обижался, и смеялся над собой вместе с матерью и старшим братом.

Затем мать помыла посуду, поставила в угол картон, на котором раскатывала тесто для пельменей.

«Что за картон, знакомый вроде, неужто это то, о чем я подумал?» – мелькнуло у Николая в голове, и он повернул его «лицом» к себе. Так и есть. Это же его автопортрет, как он раньше не догадался об этом.

– Мама, ты раскатывала тесто на моем портрете, так его можно повредить, неужто не понятно?

– Да ничего с ним не случилось. Я же на обороте катала. Ты прямо как отец, тот тоже со своими мазюкалками носился, не знал, куда поставить, чтобы свет правильно падал, слева.

Николай промолчал, но настроение его было омрачено пренебрежением матери к его творчеству.

– Соседи у тебя хорошие. Марта такая культурная, уважительная женщина. Ладно, пора спать ложиться.

Разместились кое-как на ночлег: мать с Игорем на диване, валетом, хозяин на раскладушке. Подушек было всего две, и он положил под голову старый свитер, накрытый простынкой.

Ничего, он привычный, как-нибудь перебьется.

Гости заснули быстро, устали с дороги, а Николай лежал на своей раскладушке и улыбался, был рад их приезду.

А завтра они поедут на проспект Мира и мать увидит, какая у него красавица и умница Ольга, как они все будут рады познакомиться с его матерью и братом…

Знакомство

Дверь на звонок открыла сама Ольга, красивая, нарядная, улыбающаяся, улыбка красила ее еще больше, и Николай с гордостью глянул на мать, он был счастлив.

– Здравствуйте, раздевайтесь, проходите, – Ольга умела общаться с людьми, и Антонине Ивановне это импонировало.

Пока они раздевались, подошла Тамара Федоровна, вслед за ней семенила баба Варя с тапочками в руках.

Антонина Ивановна в это время снимала сапоги с ног.

– Доченька, на вот тапочки надень, ноженьки простудишь, – наклонилась баба Варя, подсовывая ей тапочки, и Антонина Ивановна была рада такому вниманию к себе.

– Спасибо бабуля, не беспокойтесь.

Наконец, все проследовали по просторному коридору с диваном и холодильником в большую комнату, к накрытому столу.

– Какая у вас квартира роскошная, потолки высокие с лепниной, коридор с арками, – удивлялась гостья, от зоркого глаза которой ничто не могло укрыться.

– Это сталинская высотка, только без шпиля, их мало в Москве, – пояснил Николай матери, пока все усаживались за стол.

– Ой, как нас встречают, весь стол заставлен, некуда руку положить, – оценила внимание к гостям мать, посматривая на Ольгу, придраться не к чему: видная из себя, что есть то есть.

– Вы же Колина мама, иначе и быть не может, – улыбнулась ей Ольга, подвигая закуски, Николай налил коньяка в рюмки, себе с Олей и матери, Тамаре Федоровне вина, бабе Варе и Кириллу с Игорем виноградный сок.

Выпили в честь приезда и знакомства, закуски пошли в ход, после жаркое на горячее, чай с тортом, и мальчишки переместились к Кириллу за стол, им было о чем поговорить: Игорь рассказывал об училище, Кирилл жадно внимал, показывая гостю альбомы и книги по близкой им морской тематике.

– Кирюша тоже мечтает поступить в мореходку, – посмотрела в их сторону Ольга, Антонина Ивановна скептически поджала губы, и она добавила: – после школы, конечно.

Николай видел, матери нравится радушная обстановка в доме.

– Антонина Ивановна, вы своего внука Славу поедете навестить? – переменила тему молодая хозяйка.

Мать кивнула, глянув с недоумением на сына, тот тоже смешался, озадаченный, что дальше будет. Ольга заметила это, но промолчала, не стала продолжать разговор.

– Позвоню на днях, а там видно будет, – мать пила чай, посматривая на бабу Варю, приникшую к экрану телевизора, и Тамара Федоровна пояснила: – Год назад у мамы инсульт был, а до этого она была такая деятельная, все хозяйство на ней держалось. Мы с Олей работаем, сами понимаете.

Антонина Ивановна одобрительно кивнула:

– Хорошая она у вас, это сразу видно, тапочки мне принесла. Ладно, будем собираться, пора и честь знать. Ехать надо. В Алатыре побывали, теперь у вас в Москве погостим.

Когда гости одевались, Ольга принесла хорошую еще коричневую дубленку и вручила Игорю:

– Игорек, это тебе. Примерь-ка, Кириллу она мала стала, а тебе в самый раз будет. Теплее, чем в куртенке.

И действительно, Игорю она пришлась впору, и мать благосклонно кивнула: – Спасибо, Оля.

– Кирюша, одевайся, пошли с Тишкой прогуляемся, – Ольга с сыном быстро оделись, гости распрощались с хозяевами, Тамара Федоровна вручила Николаю два пакета; один с небольшой подушкой, он попросил у Оли временно, без подушки да на раскладушке совсем стремно спать, в другом закуски, конфеты:

– Чайку вечером попьете, перекусите.

– Спасибо, Тамара Федоровна.

Ольга с Кирюшей и Тишкой проводили их до станции метро, и вот уже Николай с матерью и братом едут домой. Народу в вагоне немного, время вечернее, и они едут с удобствами, сидя рядком.

– В гостях хорошо, а дома лучше, – Антонина Ивановна взглянула на сына: – Коля, я что-то не поняла, почему Ольга только про одного Славку спросила?

– Я ей сказал, что у меня один сын, как у нее. Так получилось.

– Испугался, что с двумя не подойдешь ей?

– Может и так, скажу как-нибудь. При случае.

– Расскажи, все как есть, нехорошо с вранья жизнь начинать…

Пельмени по-алатырски

Теперь Николаю спалось на раскладушке вполне сносно, но вот подготовиться к сессии как следует, не удастся, это он понял. Мать с Игорем ходили по магазинам, гуляли по Москве, а Николай сиднем сидел за столом, и подчищал контрольные, чтобы непременно сдать их вовремя.

– Совсем заучился наш студент, – смеялись мать с Игорем, возвращаясь домой. – Давай заканчивай, ужинать будем, телевизор посмотрим, – тут уж не до занятий.

Игорь постоянно щелкал своим новым фотоаппаратом «Смена», подаренным матерью на его день рождения, и обещал прислать фото из Мурманска. Когда Николай показал ему свой «Зенит-С», подаренный дядей Юрой еще пять лет назад, он с завистью осмотрел его и, вздохнув, вернул брату.

– Коля, позови Олю к нам, пельменей налепим алатырских, пусть отдохнет немного от семейных дел, – мать была женщиной мудрой, хотя и авторитарной, жизнь знала не понаслышке.

– Как раз собирался позвонить ей, кстати, она здесь еще не была, так получилось. Ей все некогда.

– Вот и отметим все сразу. Иди звони…

Ольгу он встретил у метро. Она приехала с Кирюшей, была в черном австрийском пальто с пушистым воротником, на ногах новые зимние сапожки, на голове песцовая шапка-ушанка, в руках яркая сумка. Глаз не отвести.

– Ты у нас писаная красавица, Олечка, лучше всех, так ведь, Кирилл, – засмотрелся на нее Николай, подхватив под руку, взял сумку. – Ого, тяжелая какая.

– Там колбаска, шпроты, ну и так далее. Не могу же я к твоей маме с пустыми руками прийти.

С небес сыпался пушистый снежок, поскрипывая под сапогами, легкий морозец пощипывал уши, щеки, Ольга глянула сбоку на своего Колю и впервые испытала к нему щемящие материнские чувства: в потертой кроличьей шапке, черном пальто, из которого вырос на пару размеров, на ногах летние ботинки.

А ведь он художник, без пяти минут сценарист. Да и просто холодно ему, бедняжке, в старой одежде.

– Коля, у меня есть почти новая шапка из меха белька, не хуже пыжиковой, и теплая.

– Про белька не слышал, что это такое?

– Это детеныш нерпы, приедем домой, померишь. Мама подгонит под твой размер, будешь носить.

– Да у меня и эта почти новая, – пошутил Николай и нахлобучил шапку на голову по брови. Они засмеялись и прибавили шагу, свернули на улицу Кржижановского.

– Кирилл, догоняй, – оглянулась она на отставшего сына.

– А вон справа и мой дом, третий от угла, внизу сберкасса, так что считай, уже пришли…

Ольге комната тоже пришлась по душе.

– Если бы не балкон, можно подумать, что находишься в комнате на Ленинском проспекте. Не отличить.

– Я тоже так подумал, – вскинулся Игорек, и стал рьяно фотографировать: снял Колю с Олей на диване, потом брата на фоне книг, рисунков на стене, Кирилла перед телевизором.

Николай был в новых фирменных очках, поверх темной водолазки синяя куртка от спортивного костюма, будто новая, так тщательно ее подшила и обработала Тамара Федоровна, на левой руке новые часы «Полет» в браслете. Красавец!

Об Ольге и говорить нечего: прическа с красивыми завитками волос, в бежевой вязаной кофте с большим воротником, коричневой шерстяной юбке в крупную клетку, на ручке изящные женские часики, писаная красавица!

Как справедливо заметил Николай у метро.