– Господа офицеры! Прискорбный случай, который произошел с мэром города и его заместителем, не имеет прецедентов в России, и вам необходимо в кратчайшие сроки разобраться, что же именно произошло. Был ли это несчастный случай, вызванный халатностью рабочих или бракованными стройматериалами, попытка умышленного убийства, или мы, к сожалению, имеет террористический акт, направленный на дестабилизацию ситуации в городе и области.

– Стоп! – решительно вмешался Гуров, и Порошин возмущенно на него уставился, да вот только возмущение было деланым, потому что в глубине его глаз плескался не то что страх, а самый настоящий ужас. – У экспертов было достаточно времени, чтобы выяснить, чем вызвано обрушение части козырька: браком железобетонной плиты или взрывами точечных зарядов, которые ее раскололи. Так что это было?

– Экспертиза еще не закончена, – ответил Порошин.

– Так что же вы раньше времени во все колокола ударили? В Москву приехали? – удивился Гуров. – Может, имело смысл результатов дождаться? И уже тогда, если это действительно была попытка спланированного убийства, к нам обращаться?

Порошин просяще посмотрел на Орлова, безмолвно призывая того вмешаться и навести порядок в собственном хозяйстве, но генерал и ухом не повел, а Лев между тем продолжал:

– А ведь ситуация проста, как апельсин! И, чтобы понять, что у вас в области творится, достаточно посмотреть Интернет и на вас. Вы, голубчик, зитц-председатель! Вы только щеки надуваете и в Москву на совещания летаете, а реально областью руководит именно Королев, это благодаря ему вы в лучшие губернаторы страны просвистели! И люди это знают, иначе не вышли бы на улицы! Тут возникает вопрос, а почему вы отдали власть в его руки? Я его биографию посмотрел – он наш, из ментов. А раз выше майора не поднялся, значит, высоких покровителей у него не было! И тут вдруг, едва вас назначили губернатором, как он, уйдя из милиции, становится мэром. Вывод напрашивается сам собой: не могли вы ему отказать! Руки у вас связаны, потому что держит вас Королев за горло мертвой хваткой, используя какой-то компромат. И теперь, когда на Королева, предположим, совершено покушение, вы до ужаса боитесь, что, если он умрет, этот компромат выплывет наружу, потому что он наверняка подстраховался, и лежит этот компромат у его доверенного человека, а в случае его смерти жахнет так, что от вас мокрого места не останется! Вот и молитесь вы сейчас всем богам, чтобы это несчастный случай оказался! А уж если это действительно было покушение на убийство – чтобы полиция максимально быстро истинного виновника нашла, и тогда у вас появится шанс уцелеть. Вы и «прилопушили» в Москву, и покровителю своему здешнему в ноги кинулись – спасай, мол! Покровитель у вас точно есть, потому что в губернаторское кресло попасть – это не в сортире на толчок сесть. А уже покровитель нашего генерала Орлова за горло взял – вынь да положь ему самых что ни на есть опытных и отчаянных, которые голову свою готовы положить за вашу, губернаторскую, безупречную репутацию, лиходея вычислив! Но ведь у вас еще одна мыслишка в голове бродит: а не пристегнуть ли этих сыскарей к тому, чтобы они еще и компромат припрятанный отыскали и вам отдали, чтобы шли вы дальше по жизни с высоко поднятой головой и честным-пречестным взглядом! Да вот только того вы со своим покровителем не учли, что генерала Орлова за горло взять можете, а вот нас с Крячко – нет! Нас вы можете только просить! Поэтому вы сейчас простым русским языком нам расскажете, что на самом деле произошло, в чем заключается компромат, и все остальное! А потом мы будем думать, соглашаться или нет! Начинайте!

– Да что вы себе позволяете? – вспомнив о том, что он все-таки лучший губернатор страны, взвизгнул Порошин, слушавший до этого отповедь Гурова с открытым ртом и выпученными глазами – видимо, его еще никогда в жизни никто так мордой по столу не возил.

– Ну, Петр Николаевич, мы тогда пошли, – поднялся с места Гуров.

– Иди, Лева! – согласился Орлов. – Извини, что в выходной побеспокоил. Отдыхайте себе дальше.

Поняв, что никто не шутит, Порошин разом сник, спал с лица и вообще стал сильно напоминать мокрого помойного кота.

– Хорошо! – тихо сказал он. – Я вам все расскажу. Это произошло двадцать лет назад. Я тогда был простым завотделом в нашей областной администрации, мой сын Вадим учился в местном университете, а Королев работал в милиции. И вот на одну из студенческих вечеринок кто-то принес наркотики. Они их почти все попробовали, тормоза сорвало, и понеслось! В общем, одну из девушек, которая не стала пробовать наркотики и отказалась участвовать в так называемом веселье, они, разгоряченные еще и ее сопротивлением, изнасиловали… Можно, я не буду говорить, как именно? – просительно произнес он.

– Да и так понятно, – севшим от ярости голосом процедил Стас. – Девочка хоть жива осталась?

– Да-да! Она жива! – быстро-быстро закивал Порошин. – Когда их «веселье», – горько усмехнулся он, – было в самом разгаре, кто-то из соседей вызвал милицию. А поскольку из квартиры доносилась не только громкая музыка, но и самые разные крики, в том числе и призывы о помощи, они вышибли дверь и застали эту картину во всей ее красе: голые парни с девчонками, бутылки, орущая музыка и эта бедная девочка. Ее тут же отвезли в больницу, а всю компанию – в отделение. Я обо всем узнал только утром и тут же бросился бить челом к руководству, плакал, только что на коленях не стоял и… В общем, начальнику областного управления позвонили, тот дал команду, и дело закрыли, как будто ничего и не было. Я не буду вам говорить, сколько мы, родители этих придурков, заплатили, чтобы замять этот инцидент, и родителям девочки на ее лечение, и отступные – у нее еще и младший брат-инвалид был. Лично мы с женой продали и дачу, и машину, и все золото, что у нас было, вплоть до обручальных колец.

– Дело вел Королев? – спросил Гуров.

– Да! – кивнул Порошин. – Но хоть дело и закрыли, шум в Чернореченске был очень большой, и имена этих придурков были у всех на слуху, в них только что пальцем не тыкали, так что я отправил Вадима от греха подальше к нашим родственникам в Москву, да и остальные родители своих спровадили кого куда. Кстати, семья этой девочки тоже из города уехала. Ее отец – он у нас в университете преподавал, так и не смог оправиться после удара и умер от инфаркта. Ее брату, больному бронхиальной астмой, от всех этих потрясений стало совсем плохо – приступ за приступом, так что после похорон отца, когда девочку уже из больницы выписали, они продали свою кооперативную квартиру, уехали куда-то и с тех пор в Чернореченске не появлялись.

– И где же сейчас ваш доблестный сынок? – недобро спросил Стас.

– Видите ли, у моей жены есть сестра, и она замужем за… – тут Порошин назвал фамилию, услышав которую Крячко невольно присвистнул – это был человек из окружения президента. – У них нет своих детей, и они любят Вадима как родного. Именно к ним я его тогда и отправил, вот он сейчас вместе со своим дядей и работает.

– В администрации президента? – переспросил Стас, явно не веря своим ушам.

– Ну, да! – потупившись, ответил Порошин.

– Ладно, это сейчас несущественно, – заметил Гуров и поинтересовался: – Так что же вы к своему благодетелю не кинулись, чтобы он помог вам от Королева избавиться?

– Потому что эта история способна скомпрометировать его еще больше, чем меня, – там ведь тоже очень непростые отношения, и врагов у него более чем достаточно, – объяснил Порошин.

– Ну, прямо как на зоне – не повернись спиной, – покачал головой Крячко.

– В чем именно заключается компромат? – спросил Лев.

– Видеокассета. У кого-то из этих идиотов хватило ума запечатлеть свои подвиги, – дрожащим голосом ответил Порошин. – Королев тогда изъял ее во время обыска, и там ясно видно, что одним из насильников был Вадим. А потом там еще чистосердечные признания всех остальных – их же не на следующее утро выпустили, время какое-то прошло.

– То есть Королеву дали команду все уничтожить, но не проконтролировали, а он взял и приберег. Вот и пригодилось, – заметил Стас.

– Итак, вы сделали его мэром, что дальше? – продолжал Гуров.

– А дальше то, что если ничего не изменится, то в ближайшее время меня должны забрать в Москву и…

– Королев теперь хочет сесть в ваше кресло, чтобы уже официально руководить областью, и вы должны уговорить вашего родственника всячески этому поспособствовать, так? – подхватил Гуров, и Порошин согласно кивнул. – Ну а если в Думе пройдет закон о выборах губернатора, то, судя по Интернету, за него народ проголосует единогласно.

– Да никто не против! – чуть не взвыл Порошин. – Пусть правит, сколько и как ему нравится! Но тут случилось это происшествие, к которому я, клянусь, не имею никакого отношения. А я ума не приложу, кто еще в курсе этой истории с видеокассетой и показаниями, у кого все это находится, сколько там копий, кто мне теперь будет выдвигать требования и какие. Все! Больше мне вам сказать нечего!

– Ошибаетесь! – жестко произнес Гуров. – Вы забыли упомянуть, прозвенел ли уже первый звоночек или нет?

– Да! – тусклым голосом, глядя в пол, признался Порошин. – Мне позвонил какой-то мужчина и сказал: «Молись изо всех сил, чтобы это был несчастный случай, а то я всем вам такую жизнь устрою, что сами в петлю полезете!» Я начал кричать, что я здесь совершенно ни при чем, а он мне на это – тогда найди того, кто при чем. Дал сроку одну неделю и трубку бросил.

– Голос этого человека вам хоть кого-нибудь напоминает? – спросил Лев.

– Вы знаете, я был в таком ужасе, что вообще ничего не соображал, – признался Порошин. – Даже голос собственной жены не узнал бы.

– И вы рванули в Москву спасать собственную задницу, как говорят в американских фильмах, – подытожил Крячко.

– Я предлагаю для начала подождать заключения экспертов, – предложил Гуров.

– Письменного еще нет, но они отзвонились как раз перед вашим приходом, – сказал Орлов. – Там поработал очень опытный подрывник. Это были, как ты, Лева, и предполагал, точечные заряды, установленные в тех местах, где плиты козырька опирались на колонны. Наши эксперты от восхищения только руками развели – работа мастера экстра-класса. Это же надо было все так точно рассчитать! Причем установили их где-то месяца три назад.

– А как подрывали? – поинтересовался Гуров.

– Радиосигнал – и все!

– Я здесь ни при чем! – снова заверещал Порошин.

– Да помолчите вы! – грубо отмахнулся от него Орлов.

– Итак, что мы имеем, – начал вслух рассуждать Гуров. – Видеокассета и все остальное, естественно, заныканы в самом неожиданном месте, о котором никто даже подумать не сможет. Такой опытный человек, как Королев, даже своим ближайшим сподвижникам на это место даже не намекнул – береженого бог бережет! Значит, оперировал он копией, причем она у него только одна, потому что одну и прятать легче. А вот когда их несколько, то, попади какая-нибудь из них в чужие руки, возможны самые неожиданные варианты. Только вот копия – это вам не оригинал!

– Это для суда аргумент, – возразил ему Стас. – А если выложить все это с соответствующими комментариями в Интернет, там доказывать никому ничего не надо. С видеокассеты изображение можно перекинуть на что угодно. Вот вам, губернатор, Королев что тогда показывал?

– Диск, – мрачно ответил тот. – Он пришел, сказал, чего хочет, и его на стол положил. А еще посоветовал собрать всех остальных и дружно посмотреть.

– Ну и как? Посмотрели? Так поделитесь впечатлениями! – язвительно попросил Стас.

– Да что вы надо мной издеваетесь? – зарыдал Порошин. – Да! Посмотрели мы, что наши идиоты натворили! А потом все дружно нажрались вдрабадан! Потому что душа такое не принимает!

– Значит, если так можно выразиться, доил Королев не только вас, но и остальных?

– Да, и не только нас пятерых, но подробностей я не знаю.

– Так, может, это кто-то из них устроил?

– Представления не имею! Знаю только, что очень многие оказывают спонсорскую помощь разным созданным при мэрии общественным организациям, школам, детсадам и так далее, а имеет он сам с этого что-то или нет… – Губернатор развел руками. – Некоторые просто работают на него, причем, как вы понимаете, честно, – немного успокоившись, добавил он.

– Естественно, честно, – хмыкнул Стас. – Они же знают, чем рискуют.

– Вот и получается, что нам всем нет никакого смысла на него покушаться, а мне – особенно.

– Так что же для вас важнее: чтобы мы преступника нашли или компромат? – напрямую спросил Гуров.

Опустив глаза, Порошин довольно долго молчал, а потом выдавил из себя:

– Компромат.

– Тогда у меня последний вопрос: если вы переезжаете в Москву, а Королев вместо вас не становится губернатором, то кто? – спросил Гуров.

– Вообще-то, кандидатура Королева уже согласована в Москве, хотя в городе об этом знают пока очень немногие. Но вот если он, не дай бог, умрет, тогда, что в Чернореченске, что в Москве, начнется такая грызня, что мало никому не покажется, – ответил Порошин.

– Петр, ты не узнавал, как состояние Королева? – поинтересовался Стас.

– В Чернореченск по личному распоряжению одного очень высокопоставленного лица, – выразительно посмотрел в сторону Порошина Орлов, – вылетела такая бригада врачей, что они и мертвого способны поднять.

– Господи! Ну, сделай же ты так, чтобы он выжил! – опять чуть не зарыдал Порошин.

– Ладно, все основное выяснили, а остальное – на месте, – подвел черту Гуров.

– Ну, что, поехали? – спросил Стас.

– Я поеду с Володей, куда тебе сейчас с твоей поясницей, – ответил Лев.

– Я тебя одного туда не пущу! – вскакивая, заорал Крячко и тут же, согнувшись в три погибели, взвыл: – У-ёёё!

– Вот и я о том же, – невозмутимо заметил Гуров. – Да и потом, пора Никитину из коротких штанишек вылезать – ну, сколько мы его еще в подмастерьях держать будем?

– Вот пусть он здесь, в Москве, и кувыркается в одиночку под нашим присмотром, пока опыта не наберется, а там, где ты будешь практически один, кто тебе спину прикроет? – не унимался Стас.

– Ну, зачем вы так, Станислав Васильевич? – покраснев чуть ли не до слез, воскликнул Никитин. – Неужели вы думаете, что я допущу, чтобы с Львом Ивановичем что-нибудь плохое случилось?

– Дурак ты, Вовка, и уши у тебя холодные, – отмахнулся от него Крячко. – Да Гуров в любой ситуации, как кошка, на четыре лапы встанет, а вот ты своими четырьмя лапами в какое-нибудь такое дерьмо вляпаешься, что Лева, тебя оттуда вытаскивая, сам подставится! Защитничек!

– Пау! Я все сказал! – Гуров поднялся со стула, показывая, что вопрос решен и дальнейшее обсуждение бесполезно. – Николай Андреевич, генерал Орлов сказал, что мы вылетаем на вашем вертолете, вот вы и отправляйтесь на аэродром, а мы чуть позже к вам присоединимся.

Обрадованный Порошин только что не подпрыгнул, а Лев обратился к Орлову:

– Петр, ты уж озаботься, чтобы местное управление нам всяческое содействие оказывало, но со своей инициативой не лезло и с вопросами не приставало.

– Сделаю! – твердо пообещал тот, и было видно, что у него прямо камень с души свалился.

– Ну, мы тогда пойдем пошепчемся, а потом – в путь.

Гуров со Стасом и Володей ушел в свой кабинет, и Орлов остался один. Как же паршиво ему сейчас было! Он-то не Никитин, он прекрасно понимал, что творится в Чернореченске! И то, что он, смалодушничав, не смог твердо сказать «нет» и отправил туда Леву, да еще практически без прикрытия – Никитин не в счет, он только обузой будет, – давило на него так, что и сердце защемило, и в затылок вступило – годы, сердце, давление! А самое главное – совесть, от которой никуда не денешься и не спрячешься! И она ему открытым текстом говорила: «Сволочь ты, Орлов! Как же ты мог так друга подставить? Ну, и как ты будешь жить, если с Левой что-нибудь случится? И сможешь ли жить вообще?» Петр расстегнул воротник рубашки, выпил лекарство и, откинувшись в кресле, повернулся так, чтобы воздух из кондиционера шел прямо на него. «Начать молиться, что ли? – подумал он. – Только как? Я же не умею!»

А в кабинете тем временем шел инструктаж.

– Слушай меня внимательно, Володя, и запоминай все с первого раза, потому что у меня просто может не быть возможности тебе еще раз что-то повторить. Я пока не знаю, что нас там ждет. Что-то из моих предположений и опасений может оправдаться, а что-то – нет, поэтому я стараюсь предусмотреть все. Если ты все внимательно и вдумчиво посмотрел в Интернете, то должен понимать, что мы с тобой едем работать на минное поле. Шаг в сторону – и неминуемая смерть. Поэтому четко уясни для себя: у нас там нет и не может быть друзей, товарищей или союзников. Ни среди наших, ни среди чекистов, ни среди работников городской или областной администрации, ни среди кого бы то ни было. Есть только люди, которые обладают определенной информацией, и твоя задача сделать все, чтобы они с тобой этой информацией поделились или выполнили то, что мы им поручим. Я только в Интернете покопался, на этого слизняка посмотрел и сразу же понял расклад в области и городе. А вот те, кто там живет и работает, все видят своими глазами и прекрасно понимают, что Королев имеет неубиенный компромат на Порошина и всех остальных, и этим держит их в руках. Сейчас, когда Королев в больнице, за этим компроматом идет такая охота, что только пух и перья летят. И каждый норовит первым до добычи добраться, и правил в этой драке нет, потому что на кону стоит не только область, но и возможность влиять на кое-кого в окружении президента. Поэтому вот это, – постучал по столу Лев, – последнее место, где мы с тобой можем откровенно поговорить. А вот в Чернореченске и тот кабинет, что нам выделят для работы, и номер в гостинице будут и прослушиваться, и просматриваться, поэтому там никаких разговоров по делу вестись не должно. Общаться будем вне помещений, причем не вздумай со мной о чем-нибудь заговорить, пока я сам не начну. Я ложной скромностью не страдаю и знаю, какая обо мне слава по стране идет.

– Что хватка у вас мертвая и вы всегда своего добиваетесь, – усмехнулся Никитин.

– Вот именно! Поэтому следить за мной будут денно и нощно, чтобы попытаться предугадать мой последний шаг к цели и опередить.

– То есть, может быть, и убить? – дрогнувшим голосом спросил Володя.