– Слыхали как поет, парни? Ты откуда прилетела, птичка?

Один из парней хотел взять Викторию за руку, но тут она сама вцепилась в его запястье, и он нахмурился.

– С первого раза не понял. Со второго тоже, – сказала девушка изменившимся тоном. – Не поймешь с третьего, объясню по-другому. Хмырь.

Рантар поднял бровь, но продолжил стоять на месте. Просто опустил к поясу руку.

– Птичка с коготками оказалась, – гоготнул второй. – Ты чё, Герт, струхнул что ли? Так я сам тогда разберусь.

Рантар мигом оказался рядом. Положил ему руку на плечо. Достаточно крепко, чтобы тот сразу понял намек.

– Дама сказала, что не станет повторять. Я вот точно не буду.

Парни смерили его хмурыми взглядами. Переглянулись и молча отошли. Рантар проследил за ними, и повернулся к девушке только когда они исчезли в дверях. Он молча взял ее под руку и потянул за собой.

– Я кажется, говорил, чтобы ты не привлекала внимания.

– Как будто я не пыталась! Но, как я успела понять, тут все либо придурки, либо извращенцы.

– Поищем другое место, – Рантар позволил себе немного выдохнуть. По крайней мере, они оба целы.

– Может, в следующий раз пойдешь ты? Никогда не встречала такого любвеобильного города. Еле избавилась от одного настырного гоблина.

– Если пойду я, кто-то останется без рук. Возможно все.

– Ты можешь так не бежать? Я не успеваю за тобой, – Рантар почувствовал мягкое прикосновение.

– В городе Исправители, – сказал Рантар, не задерживая шаг и стараясь не смотреть на нее. – Напялили любимые железные намордники.

– Исправители? Никогда не думала, что здесь их повстречаю.

– Тебе не нужно думать. Просто делай.

– А я и делаю. Ты когда-нибудь пытался отвадить кучу мужиков и крайне настойчивого гоблина? Мне пришлось придумать ему задание, чтобы он отвязался.

– Тебе надо было просто найти жилье. И всё, – процедил Рантар.

– Что-то не так?

– Здесь все не так, – засопел Рантар. – Здесь весна посреди зимы. Исправители ходят как у себя дома. А ты…ты…

– Я что? – девушка остановилась посреди улицы и скрестила руки на груди. – Хотя бы взгляни на меня, когда разговариваешь.

Рантар поглядел по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Он посмотрел на Викторию, стараясь не отводить взгляд.

– Ты знаешь, что я имел в виду. Часто хватаешь незнакомых мужиков за руки?

– Я не хотела, чтобы он меня лапал!

– А, если бы он продолжил к тебе лезть? Схватил тебя? Или бы это сделал один из его дружков?

– Вломила бы им, – пожала плечами девушка и тут же изменилась в лице. – Ой.

– Проклятье. Вот об этом я и говорю! Ты хотя бы еще ты?

– Конечно, – нахмурилась девушка, но выглядела не так уверенно, как хотелось бы.

«Боги, я уже даже не знаю говорю ли с настоящей Викторией».

– Давай сделаем по-простому? Будем держаться от неприятностей хотя бы два дня?

Девушка не успела ответить, поглядев куда-то за его спину. Он тут же развернулся и увидел тех самых парней, что были в таверне.

– Проклятье! – он взял ее под руку и потащил в проулок.

Но там их уже ждали. Четверо. Рантар увидел на поясах небольшие ножи.

– Что, уже не такой смелый? – лыбился парень впереди.

Рантар обвел еще раз взглядом тех, кто был спереди и сзади. Плохой расклад. Семь человек. Наверняка все вооружены. Тело тоскливо застонало. Даже окажись они все доходягами, в таком состоянии, как сейчас, он не справится и с троими молодчиками.

– Вам лучше уйти. Для вас это не закончится хорошо, – покачал Рантар головой.

– Вот тут ты ошибаешься, дядя, – улыбнулся парень, демонстрируя отсутствие пары зубов. – Не надо было мешаться.

Парень подергал рукой, на которой поигрывал светом металлический браслет. Слишком знакомый, хотя Рантар не понял, как судьба могла так издеваться над ним. Один из бандитов достал из-за спины шипованную дубину.

Рантар скорее услышал улыбку в своем голосе, чем ощутил на лице:

– Хотите поиграть? Эти правила мне хорошо знакомы.

Он распахнул полы плаща, беря в руки топоры. Он специально держал их так, чтобы в свете солнца можно было различить клейма тюльпанов. Первым перестал улыбаться тот, кто стоял ближе всех. Потом остальные. Он видел, как страх начинает сочиться из их глаз, как он расползается туманом вокруг, и с жадностью втянул воздух ноздрями. Потом сделал шаг вперед. И еще.

– Прежде, чем начнем, – сказал Рантар. – Спроси себя, кто я такой?

– Два топора, – тихо проговорил один из парней позади.

А дальше они просто разбежались. Мышцы слегка расслабились. И хотя боль в теле отступила, Рантар испытал укол разочарования. А за ним последовал вполне настоящий, неожиданный толчок, от которого он слегка покачнулся.

– Ты идиот?! Ты что творишь?! – Виктория еще раз ударила его ладонями по груди. – Сам сказал, что главное незаметность. Да через день весь город будет знать, что мы тут!

Рантар ощутил, как ему становится нестерпимо жарко и лишь в последний момент сдержался, чтобы не дать выход этому жару.

– Надо было дать им насесть на тебя? Полапать? Отделать меня и дать тебя изнасиловать? Или подождать, пока из твоей головы не вылезет колдун, который может зажарить полгорода, как цыплят?

Виктория сопела и смотрела на него снизу вверх. Рантар не хотел стоять так близко, но не двигался, наблюдая за огоньками зеленых глаз. Девушка размякла так же быстро, как и надулась. Почесала голову и стала грызть ногти. Он еще ни разу не видел, чтобы она так делала, но не дал противному холодку расползтись по телу.

– Идем, – сказал он, вздыхая. – Лучше тут не торчать, пока не пришел очередной поклонник.

– Погоди. Что ты сказал?

– Уходим.

– Да нет, про поклонника. Кажется, у меня появилась идея. Но она тебе точно не понравится.

Глава 4. Старые привычки

Эфил медленно ехал на коне вперед. Снег начал валить все сильнее, но Эфил не торопился. Если бы он оказался в Фанрайте сразу после того, как Рантар со спутниками сбежали, то еще мог бы попытаться их выследить. Но нужное время было упущено. Эфил покручивал ус, остановив коня на перекрестке. Очень многое не давало покоя в последнее время, и сначала стоило подумать.

Антар – нет – Рантар перестал служить королеве-матери. После десяти лет безропотной службы. А ведь до этого сражался против нее. Поистине, когда ты думаешь, что все знаешь о жизни, она обязательно тебя удивит.

Но проблемы не умеют заканчиваться. Задание дал принц Себастьян, не королева. Себастьян явно нервничал и хотел закончить побыстрее. Какие планы у королевы-матери? Хочет ли она, чтобы Рантар был пойман или убит? Или не хочет ни того, ни другого? Будь Эфил вельможей, то первым делом узнал подробности прежде, чем действовать. Но работа есть работа, она должна быть выполнена. Главное, чтобы ему никто не стал мешать.

«Мда, ты ведь знал, Эфил, что когда-нибудь получишь этот заказ».

Мужчина хорошо помнил, как топоры с размаху вгрызались в деревяшку, раскидывая вокруг щепки. Мальчишка тяжело дышал, его лицо было красным от напряжения, но он желал тренироваться с будущим оружием, чтобы привыкнуть к нему. Эфил дал обещание, что сделает из Антара черного тюльпана и вынужден был держать слово. А парнишка не выказывал ни радости, ни хотя бы должного почтения. Эфил наблюдал за тренировкой, покручивая ус, и вмешался только когда Антар выдохся настолько, чтобы у него уже не осталось сил возражать. Видят боги, с парнем было непросто.

– Нет, Антар, нет. Ты же не дрова рубишь! Замахи не должны быть такими широкими, ты вкладываешь слишком много веса.

– Но я должен одолеть врагов. Им нельзя давать шанса!

– Так ты победишь только одного. Например, дерево, – вздохнул Эфил. – А в это время любой другой распорет тебя от пупа до шеи. Ты слишком подставляешься. Возьми другое оружие.

– Нет! – Антар раскраснелся так, будто готов был лопнуть. – Я буду сражаться топорами!

– Тогда слушай: ты будешь калечить людей. Топоры – плохой инструмент для тюльпана. Они не оставляют человеку шанса, а ставят в его жизни точку. Топор оружие бандитов и палачей. Хочешь быть похожим на одного из них?

Парень засопел, глядя исподлобья.

– Мой отец хотел, чтобы я стал воином.

– Твой отец хотел, чтобы ты стал достойным человеком, в отличие от него, – Эфил отвязался от своего уса, начиная терять терпение. – Ты должен выбрать Антар: взять свою жизнь под контроль или стать таким же слабым человеком, как твой отец.

– Неправда! Он был настоящим воином! Ты его вообще не знал!

Можно было остановиться, дать возможность парнишке пережить потерю, но тогда был риск, что он так ничему и не научится, оставшись в плену темных чувств. Тюльпан, настоящий тюльпан, не станет ставить свои чувства выше долга, он помнит о самом важном, и этот парень должен был это понять скорее, раз уж Эфил за него взялся. А еще пора было поставить его на место, Антар слишком много препирался.

– Послушай сюда, парень! Надежда – это отрава для глупцов. Не думай, что твой отец был достойным человеком, не ври себе. Он готов был убивать других за деньги. Но знаешь, что я думаю? Он бы делал это даже, если бы ему за это не платили!

Парень стоял, не сводя с него растерянного взгляда, вся злоба и недоверие в миг рассыпались, как горка пепла, но Эфил уже не мог остановиться. Пора было кончать.

– Пустые надежды опаснее всего, они травят тебя, мучают. Это как бой, только с жизнью. Нужно держать удар, а не делать вид, что ничего не происходит.

– Тебе-то что знать об этом? – буркнул Антар. – Ты только и говоришь свои нравоучения: тюльпан то, тюльпан это.

Эфил ощутил, как дрожит с ног до головы, и подошел вплотную к Антару, чуть не сбив его с ног.

– Что я знаю?! Что я знаю?! Моя жизнь состояла из одних потерь! Ты когда-нибудь возвращался домой, видя тело мертвой жены?! Ты пытался спасти дочь, молясь всем богам два дня у ее тела? Ты чувствовал на своей коже, дыхание любимого человека, который делает последний вздох, хотя убеждал ее, что все будет хорошо?! Я отлично знаю, что такое ложные надежды, щенок! И тебе пора избавиться от своих. Думаешь твой отец любил тебя? Думаешь, ему хоть до кого-то было дело? Тебе пора повзрослеть.

– Ааа! – завопил Антар, замахиваясь топором. Эфил вздрогнул, но мальчишка всадил оружие в учебную деревяшку, а потом еще и еще. Он бил и бил, иногда переводя дыхание, чтобы начать снова. В тихом лесу, где они остановились, было слышно только настойчивое желание юного парня причинить кому-то боль.

«Кажется, я перестарался. Ладно, пусть подерется, ему станет легче».

Но парнишка все бил и бил по дереву, не оставляя от него и живого места, а потом перешел в другому, разбивая и его в клочья. На какое-то время Антар затихал, переводя дыхание, а потом с удвоенным усердием продолжал бить топорами вокруг. Эфил тревожно наблюдал за ним, удивляясь откуда в обычном парне столько силы и выносливости. А потом начал вздрагивать от каждого глухого удара, пытаясь представить сколько жизней могут оборвать эти топоры.

Вот и сейчас Эфилом владело беспокойство, пока он рассматривал пустую, заснеженную дорогу.

Чтобы поймать добычу, нужно понимать ее мотивы. Так ты знаешь какой шаг она сделает следующим: куда пойдет, и на что никогда не решится. Только так можно строить планы. Но Рантар оказался загадкой.

Последние десять лет они виделись мельком, и воин не был похож на себя прежнего, а по-человечески они не общались слишком долго. Раньше Эфил не хотел, чтобы Антар переходил на сторону королевы. Столь многое уже изменилось. Вокруг была другая страна, другой Антар, и Эфил тоже был другой. Но раньше, после долгих стычек, казалось, что они все-таки начали думать одинаково – главное порядок, верность клятвам. Вот только тот, кого теперь звали Рантар, решил иначе. Не просто предал королеву, он связался с рогатым. Стройный, упорядоченный мир рассыпался, как дешевая хибара. О Рантаре уже шептались и скоро этот шепот превратится в протестный ропот людей, которые решат, что могут бросить вызов королеве, так же, как и Рантар. И тогда весь старательно выстроенный мир, в миг разлетится пламенеющими языками войны. Требовалось потушить восстание в зародыше. Эфил, как тюльпан, заботился о людях. Должен был спасти их и от самих себя.

Рантар любит действовать, не умеет сдерживать эмоции, которые его переполняют. Зуд не дает ему покоя. Он не выдержит сидеть в глухой пещере неделями напролет. Значит, юг. Наверняка он там. Меньше снега, можно скорее уйти от погони. Больше людей и торговых маршрутов, значит, проще затеряться. Но юг большой, там и Белоозерье и столица Матгерд, а еще дальше, на границе с герцогством Монфор, Рёгиттен. Не говоря еще о дюжине городков поменьше. Но в отряде амеван. Выходит, что Белоозерье самый разумный вариант. Там прокля́тый лес рогатых.

«Мда, Эфил, ты не для того поддерживал порядок десять лет, чтобы все рухнуло из-за одного человека».

Какое бы прошлое их ни связывало, порядок всегда будет на первом месте. Должен быть. Жребий был брошен, пора отправляться в дорогу.

Эфил скакал и думал под струями холодного ветра. Приходилось размышлять на ходу. Теперь ,когда он выбрал направление, дорога каждая минута. С чего начать в Белоозерье? Антар грозный противник, даже после схватки с Усином, а Эфил не питал серьезных заблуждений, когда думал о себе. Кто-то в его возрасте нянчит внуков, кто-то сетует на былые времена за пенной пинтой. Его сила и реакция уже совсем не те, что раньше. Воин должен быть честен с собой настолько, насколько возможно. Иначе умрет куда раньше, чем хочет. Надежды – это отрава.

– Два топора помогут в атаке, но что, если инициатива окажется на моей стороне? Что скажешь, Антар? – спросил он у пустоты.

Эфил гнал коня вперед мимо небольших селений, чьи однообразные домики проносились смутными тенями. Время шло, снег перестал валить, и Эфил понадеялся, что погода поможет ему. Без обильного снегопада добраться можно будет куда быстрее. Конь привычно взметал комья снега, когда впереди, возле пары одиноких домов, на дорогу выбежала девчушка, истошно вопя.

Она размахивала руками, явно пытаясь привлечь внимание. Пришлось притормозить коня, чтобы не сбить ее с ног.

– Помогите! На помощь!

Лицо девчушки раскраснелось, платье было порвано, обнажая упругую кожу с краешком наливной груди. Дело Эфила не терпело промедления, только не теперь, но девушка чуть не кинулась под ноги коню. Пришлось остановиться.

– Ты куда прешь, дура?

– Помогите! Он же ее убьет!

Девушка с ярко-розовыми щеками ухватила его за штанину и не собиралась отпускать. Она тяжело дышала, загребая второй рукой воздух.

– Кто убьет? Кого?

– Гад этот! Тамил! Скорее, надо помочь ей!

Редкие слова вырывались из ее рта с клубами пара. Эфил покрутил ус, глядя на дорогу. Его дело важнее. Он уже хотел ударить пятками коня, когда его взгляд лег на кнут, со знаками черных тюльпанов.

– Убьет, говоришь?

– Да! Быстрее!

Эфил слез с коня и позволил ей повести себя. В округе никого не было видно, лишь несколько бревенчатых домиков сиротливо жались друг к другу. Девушка то и дело оглядывалась на него из-за плеча и пучила глаза. Эфил же больше озирался по сторонам, слушая, как под старыми сапогами скрипит снег.

– Кто этот Тамил и где он?

– Да вот тут они. Тут!

Вместе они подошли к дверям. Девушка тянула его за рукав, но он не сдвинулся с места. Эфил так и остался рассматривать дверь.

– Много на хуторе людей живет?

– Чего? Бежать же надо! Это здесь, ну!

– Сколько тут человек спрашиваю?

Видимо, его тон оказался достаточно красноречив. Девка пару раз хлопнула глазами.

– Нуу, человек десять.

– А почему дым идет только из одной трубы?

Грудь девушки почти вывалилась из разреза и на кого-то это точно должно было оказать впечатление. Но Эфила женские прелести уже давным-давно не заставляли терять голову.

– Чего?

– На улице холодно, – пожал плечами Эфил и как бы между делом взглянул на своего коня. – Четыре дома. Живет тут десяток человек, а дым только из одной трубы. Непорядок. И внутри ни лучины, ни свечи. А уже темнеет. Стало быть, не хотите, чтобы в окна заглядывали. Да и дверь плотно заперта. Если бы ты из нее и в правду выбежала, то вряд ли бы ее за тобой кто-то прикрыл.

– Ты чего, дед, самый умный, что ли? – из-за стены дома неподалеку вышел человек с дубинкой.

– Тамил, я полагаю?

Дверь заскрипела, и из проема вышло еще двое. Один был тоже с дубинкой, а у третьего был нож. Девушка мигом изменила выражение лица и отошла поближе к стене.

– Может Тамил, а может и нет. Ты больно разговорчив, дед. Раз так любишь поговорить, может, скажешь, что это за мешочек висит на твоем поясе?

Эфил покосился на часть щедрого королевского вознаграждения, которое забыл упрятать подальше. Неприятное упущение.

– Молодость всегда недооценивает возраст, – вздохнул Эфил. – Позиция у дома выбрана неплохо. Вся дорога просматривается. Но раз вы так любите рассматривать чужие мешки, то почему не обратили внимание на оружие у седла?

Эфил вздохнул. Ему было почти жалко этих доходяг.

– Если бы вы были внимательнее, то спросили себя: почему он держит в руках кнут?

Он сделал резкий замах, кнут с приятным щелчком лизнул лицо Тамила. Тот сразу взвыл, выронив дубинку, и упал на колени, прижимая руки к лицу. Наверное, останется без одного глаза. Меньше будет придумывать способов грабежа. Подельники Тамила все быстро поняли и сделали правильный выбор – захотели сбежать. Один даже бросил дубинку.

Их можно было бы отпустить, обычные доходяги, но тогда они не сделают выводов и наверняка продолжат свое подлое дело. А Эфил не просто так положил всю жизнь на то, чтобы избавить землю от таких придурков.

Еще раз раздался щелчок, и мужик с криком упал на снег. Второй пробежал ненамного дальше. Кнут обвязался вокруг его ноги, и Эфил резко потянул на себя. Идиот бежал с зажатым ножом, так что при падении упал плечом прямо на него. На белом снегу мгновенно заалела лужица крови.

Девушка имела реакцию похуже. Или испугалась слишком сильно. Побежала лишь, когда последний из грабителей оказался на земле. Может связалась не с той компанией, может была жадной. Времени разбираться не было. Но все-таки внешность ее портить не хотелось, больно миленькая. Эфил сделал еще один взмах, и кнут прорезал на ее спине длинную полосу. В отличие от мужиков она не закричала, просто упала в снег, подергивая руками.

Эфил еще раз пристально осмотрелся. Нельзя было допустить, чтобы кто-то оказался без полагающегося вознаграждения. И уж тем более нельзя, чтобы ему пустили в спину стрелу, когда он соберется уходить. Но мужики стонали и выли, а новых желающих не появлялось.

– Похоже, Эфил, день ты провел с пользой, – хмыкнул он, сворачивая кнут.

Черные тюльпаны на рукояти смотрели на него с одобрением. Мир должен был быть очищен. И в нем должен быть порядок.

Он вернулся к коню, сматывая кнут и возвращая его на законное место. Тамил все еще вопил, катаясь по снегу.

Эфил мог бы не останавливаться, но, что, если бы девушке действительно была нужна помощь?

Пора было вернуться к неотложному делу, он задержался дольше, чем следовало. Взгляд упал на потертое навершие кнута в форме ромашки. Нельзя забывать о клятвах тюльпана. Вот только жаль, что придется нарушить обещание, которое он дал давным-давно. В глубине души, он всегда гордился Антаром, тем талантливым воином, которого смог воспитать. Перед глазами снова возникло раскрасневшееся лицо парнишки, которое пришлось отогнать. Слишком много опасных чувств было связано с этими воспоминаниями.

«Пока Антар на свободе, обоим королевствам не знать покоя. Его поимка станет моим последним делом. Мне придется его убить».

Глава 5. Испытания лучших

Имва то доставал светящийся нат, то снова убирал. Наблюдение за поверхностью, под которой будто вспыхивал сиянием целый мир, успокаивало. Но отвлечься выходило лишь на пару мгновений. Потом он снова обращался мыслями к делу. Голоса снаружи телеги становились все громче, и Имва внутренне сжался.

Он с тоской взглянул на пустующие места Виктории и Рантара.

– Вот этот момент и наступил, Навнат. Мы снова вдвоем.