Антар ничего не ответил, просто ударил его в челюсть. Рыжий не ожидал, его повело в сторону, а Антар продолжил его преследовать, осыпая ударами. Народ вокруг кричал, но Антар слышал только глубокий стук своего сердца. Рыжий был крепким и выносливым, пытался взять его в захват, но Антар вырвался, пнул его, отправляя на землю и сел сверху, осыпая градом ударов. Рыжий слишком часто нарывался, слишком часто бесил его и избивал тех, кто не мог дать ответа. Антар бил и бил, ничего не видя перед собой, пока какая-то крепкая рука не ухватила его и не отшвырнула в сторону. Парень ничего не разбирал вокруг, хотел кинуться снова, но рука безжалостно сжимала до боли его плечо и тащила прочь. Только теперь все прояснилось перед глазами: его отволок в сторону пекарь Ва́льфор, рука у него была одна, зато очень крепкая. Ребятня молча таращилась на Антара, а на земле лежал отделанный Рыжий, чьи волосы стали еще ярче из-за крови. Даже Олаф смотрел на Антара в ужасе, уносясь прочь, он не выразил и тени благодарности. Жар внутри Антара сменился холодом. Пекарь продолжал тащить его за собой, но Антар откинул руку.

– Все нормально.

– Это ты скажешь родителям Рыжего, когда будешь извиняться?

– Не буду я извиняться! Он издевается над мелкими!

Однорукий пекарь возвышался над ним и хмуро смотрел из-под кустистых бровей.

– Да ты его чуть до полусмерти не избил.

Антар повел плечами и поборол желание оглянуться. Он упрямо повторил, опуская взгляд:

– Он сам виноват.

– В твоей обиде и злости? То, что твой отец оставляет тебя одного не повод срываться на остальных.

– Это тут при чем?!

– Я однорукий, а не безмозглый. Идем.

Антар чувствовал, как краснеет до корней волос. Он хотел спорить, брыкаться или просто убежать, но вместо этого только сжимал кулаки и плелся за Вальфором.

– Твоей отец не берет тебя с собой, чтобы не приучать тебя к плохому. Он считает, что тебе здесь полезнее.

– С чего вдруг?

– Спроси у него сам, – вздохнул Вальфор и кивнул на окраину.

Антар моргнул, а дальше бросился вперед, чувствуя, как ветер гудит в ушах. Он мчался изо всех сил, чтобы скорее добраться до дома – отец вернулся! Он так много должен ему рассказать! В последнее время он тренировался вдвое, нет, втрое больше обычного! Теперь отец точно заметит результат.

Антар приближался к дому, но радостное воодушевление резко исчезло, когда он понял, что лошадь не привязана у сарая, как это бывало обычно. Он осторожно подошел к двери и приоткрыл ее. Знакомая фигура сгорбилась в комнате над загадочным свертком. Пара досок в полу была разобрана, парень никогда не догадывался, что у них что-то спрятано.

– Отец?

Грузная фигура повернулась, и у Антара что-то зашаталось внутри, когда он увидел потерянный взгляд отца.

– Ты вовремя. Вальфор всегда держит слово.

– Почему ты так рано? Я думал ты приедешь как обычно, после сбора урожая.

– Подойди, – глухо сказал отец вместо ответа.

Антар послушно подошел, глядя за тем, как отец разворачивает сверток. Там оказалось оружие – два топора, красивых и смертоносных. А еще на них были простые клейма с цветками. Антар приблизился и понял, что у него перехватило дыхание.

– Черные тюльпаны?! Откуда это у тебя?!

– Помолчи, Антар. Слушай, – отец скривился и покачал головой. – Проклятье. Ты не готов.

Ни один удар Рыжего не мог отдаться такой болью, как эти слова. Отец почесал густую, черную бороду, не сводя взгляда с топоров, будто там лежали ответы на все вопросы в мире. Антар послушно ждал, когда отец продолжит, хотя сердце норовило выпрыгнуть из груди. Случилось что-то плохое, он еще никогда не видел отца таким.

– Антар, я кое-что сделал. И теперь должен заплатить за это. За свои поступки надо отвечать, да. Запомни это хорошенько и не повторяй моих ошибок.

– Я не понимаю.

– Помолчи, мальчик. Бери эти топоры. Бери, мать твою!

Антар вздрогнул, забрал топоры, из-за которых руки налились тяжестью. Махать такими наверняка непросто. Загадочное оружие выжидающе смотрело на него. Раньше он был бы в восторге, взяв такую вещь, а теперь его всего сжимал страх.

– Представь, что эти клейма глаза богов, мальчик. Они всегда следят за тобой. И будут следить. Обещай, что вырастишь достойным человеком, что заслужишь эти топоры.

Антар ощутил, как в горле застрял огромный кулак. Он не сводил взгляда с лезвий топоров, которые почему-то все это время лежали под их домом.

– Говори!

– Я об-бещаю. Отец, что происходит?

– Расплата. Я уеду, Антар, и больше мы не встретимся. Разве только под престолом богов. Идем.

Крепкие руки подтолкнули его к выходу, а Антар не переставал дрожать, глядя на топоры. Отец уходит? Почему? О чем он вообще говорит?

– Я сделал что-то не так, отец? Это из-за Рыжего, да?! Я сейчас же пойду и извинюсь! Не надо уезжать! Ты же только приехал!

– Молчи, мальчик, и слушай. Ты дал обещание перед глазами богов: стань достойным человеком, помни об этом всю жизнь или жди расплаты. Эти цветки на топорах здесь не просто так, ты сможешь стать настоящим Тюльпаном.

Они зашли за дом, и Антар увидел всадника, а рядом коня отца. Мужчина в седле пристально его разглядывал и покручивал ус.

– Его зовут Эфил, и он «черный тюльпан». Он научит тебя всему, что нужно. Слушай его во всем как меня, ты понял?

– Не уходи, отец! – Антар готов был бросить топоры и обнять отца или оттолкнуть его, но руки сжимали рукояти как приклеенные. Отец бы очень рассердился, если бы он бросил подарок.

– Расплата, Антар. Она всегда наступает. Сделай так, чтобы я гордился тобой.

Отец сжал ему плечо и сел на коня, даже не глядя на Антара, пришпорил животное и понесся вперед. Эфил поскакал следом. Только тут до Антара дошел весь ужас его положения, он бросил топоры и побежал по дороге следом.

– Отец! Подожди! – кричал он до хрипоты, а в глазах стояли слезы. Он несся что было сил, но отставал все больше с каждым шагом. Пока всадники уносились все дальше, даже Эфил обернулся. Но только не родной отец.

– Отеец!

Рантар вздрогнул и открыл глаза, чувствуя, как грудь ходит ходуном. Один и тот же сон стал повторяться слишком часто. Рантар слегка приподнялся, чтобы проверить спутников: Имва спал, обнявшись с петухом, а Виктория лежала, подрагивая во сне. Значит, он все-таки не кричал, иначе бы они проснулись. Он испустил вздох облегчения и лег, рассматривая мерцающие звезды, пока повозка мерно покачивалась. В последнее время прошлое преследовало его слишком настойчиво, и он не знал, что с этим делать. Рантар проверил топоры и ворочался еще целую вечность прежде, чем уснуть снова.

– Ты мой, Рантар, – сказали полные губы.

Он пытался отвернуться, а заодно успокоить шумящее сердце. Но Доротея держала его голову крепко, заставляя смотреть себе прямо в глаза. От теплого дыхания кружилась голова.

– Ты мой.

– Нет, – сквозь стиснутые зубы проговорил он. Он хотел отвернуться, но хватка на лице сжималась стальными клещами.

– Ты мой.

Челюсть заныла, и он снова проснулся. Рантар хорошо разбирался во снах и их оттенках. И ненавидел их все. Ему давно были известны и сладкие грезы, и колющие кошмары.

Он и так провел в безумном сне последние десять лет. Больше не допустит ни одного такого дня, он станет свободен от Доротеи. Он провел рукой по лицу, проверив, не видят ли его, но спутники до сих пор спали.

«Жаль нельзя провести рукой и выкинуть ее из головы так же, как сон».

Хотя даже со сном он справился не очень успешно. Сердце до сих пор стучало, а челюсть ныла. Загляни в отражение и можно будет увидеть следы от пальцев. Рантар ничего не знал о магии, которой его околдовала Доротея. Но зато он знал себя. Вернее, надеялся, что знает. Пока он мог рассчитывать только на свою упертость. Это все что оставалось – двигаться по привычке, несмотря ни на что. Он очнулся спустя десять лет рабства и двигался дальше, встретился с безумной королевской изобретательницей и странным амеваном, и нашел способ обратить это в преимущество. Узнал, что королева забрала его сына и…

Что дальше делать он не совсем понимал. Идея Виктории по борьбе с королевой была лишь блажью, глупой фантазией. Он просто двигался вперед. Вырывался как мог из липких лап отчаяния. Все, что он умел. Все, что оставалось. Потому что хорошо знал – если остановится, то проиграет.

Рантар еще раз провел рукой по лицу, пытаясь справиться с дрожью. Нужно спать поменьше, всего-то делов, не будет кошмаров ни про отца, ни про Доротею. Тут до него донесся знакомый шум.

Он сел так быстро, как только смог и сразу скривился. От тупой боли в ребрах перехватило дыхание. Он до сих пор не пришел в себя после боя с великаном Усином. Возможно, ему еще повезло, кто-то другой бы уже никогда не оправился после такого боя. Но Рантар с сожалением признавал, что вряд ли сможет стать прежним воином. В его годы такие битвы уже не проходят бесследно.

Имва и Виктория еще спали, лишь петух глазел на него, а вот повозка остановилась. И свиста гоблина не слышно. Рантар отодвинул полог, вглядываясь в морозное утро, и ощутил, как внутри все противно сжимается. Сначала мимо проплывали мутные озера и лагуны, с поверхности которых срывались большие пузыри.

Снега больше не было, в Белоозерье путная зима никогда не наступала из-за колдовского жара земли, который топил и снег, и лед. А вот дальше, там, где чернела выгоревшая земля, где никогда не росла трава, между дозорными башнями, располагались знакомые шатры с золотисто-красными полосами. Можно было разглядеть повозки и склады с фуражом. Судя по количеству шатров, в поле находилось не меньше нескольких сотен воинов.

– Проклятье, – Рантар стиснул зубы и достал топор.

Увы, даже хватка на рукояти не была прежней. И сам топор ощущался тяжелее, будто и не было всех этих изматывающих тренировок, когда от боли у него наворачивались слезы. Отвары Имвы помогали снять боль лишь на время и не были рассчитаны на тренировки. Но Рантар не мог иначе. Как только он ощутил, что может стоять на ногах и держать оружие, он вернулся к своим упражнениям. Сейчас больше, чем когда бы то ни было, от этого зависела жизнь. И не только его.

– Впереди патруль, – услышал он голос гоблина. Что ж, хотя бы не сбежал и не сдал их.

Имва и Виктория уже очнулись, услышав голоса. Первым поднялся амеван, у него был более чуткий слух. Девушка все никак не могла очнуться. Но, надо отдать ей должное, когда догадалась о проблеме, тут же подскочила и принялась собирать вещи.

Впереди показалась новёхонькая башня над черными, обгоревшими воротами, где древесина разошлась черными трещинами. Этот въезд, направленный к лесу, назывался Горелые ворота, и был тем немногим, что осталось с предыдущего набега рогатых, у остальных ворот были только номера. Каждый раз город отстраивался заново, но этим воротам каким-то чудом удалось сохраниться на протяжении десятков лет. Белоозерцы очень серьезно относились к символам.

На случай неожиданностей у их компании было все заготовлено. Не просто же так они ютились в этой богомерзкой повозке. Тюки, всевозможные ящики и остальное барахло должно было их спрятать от глаз па любой заставе. А тяжелый кошель у гоблина выступал самым серьезным аргументом, который, судя по звуку, пришлось пусть в ход. Зато они смогли проехать внутрь города. Видимо, выживший герой еще не успел добраться сюда.

Рантар стиснул зубы. Опять приходится прятаться, дрожать, как трусливая псина вместо того, чтобы сделать хоть что-то. Посмотрите на него – гроза двух королевств потеет под козьей шкурой вместо того, чтобы сражаться. Он должен был пробиться в город, раскидать стражу при необходимости или добраться вплавь по ледяной реке. В общем, сделать хоть что-то лишь бы просто что-то сделать. А не довериться гоблину-контрабандисту. Но других возможностей не было.

Рантар всматривался в щель через полог телеги, пока они въезжали в город, и наблюдал за исчезающим из виду лагерем королевских гвардейцев.

– Их здесь быть не должно.

– Нас тоже скоро не будет, – вмешалась девушка. – Имва разберется со своими, поможет нам, и мы уедем.

Рантар хотел сказать, что у них и так на счету каждый день, но вспомнил, что уже говорил про это вчера. Трижды. Вместо этого он засопел и передвинулся на другую сторону повозки, рассматривая деревянные стены города, будто клетку.

«Она здесь, она здесь» – отбивало сердце ритм, но он заставил его заткнуться. Ее здесь нет, Доротея не сможет его найти. Так обещал ее сын, бывший король Эстеба́н. И хотя Рантар не верил ему, вообще никому не верил, он заставил себя задышать медленнее.

Несмотря на присутствие гвардейцев неподалеку, в Белоозерье, на первый взгляд, было спокойно. Рантар вздохнул и чуть распрямился. Вид мирно слоняющихся повсюду горожан слегка успокаивал. И все же он хорошо понимал – гарнизон гвардейцев здесь неспроста.

– Ты готова? – спросил Рантар, глядя, как девушка пытается заколоть волосы.

– Давно пора размяться, – пожала она плечами.

Рантар постучал по повозке, и вскоре гоблин ее остановил.

– Ты помнишь? Встречаемся у фонтана в форме чаши и…

– Я помню, – закатила глаза девушка, коснулась его плеча и довольно ловко спрыгнула на дорогу. – До встречи мальчики.

Отряхнулась, накинула на голову алый капюшон, и как ни в чем не бывало пошла вперед. Рантар и Имва переглянулись. Раньше она их так не называла. Но, возможно, это не было такой уж проблемой в их обстоятельствах.

Когда повозка снова тронулась, Рантар сказал:

– Мы будем в гоблинском квартале.

– Ага, – отозвался амеван.

– Будем ждать тебя в Большом котле, Меро сказал, что там лучше всего. Но только три дня.

– Ага.

– Ты не обязан этого делать, – сказал Рантар и сжал губы.

– Знаю. Но я обещал помочь. Друзья помогать друг другу.

«Мы не друзья» – хотел ответить Рантар, но только сильнее сжал челюсти. Много ли было в его жизни тех, кто был готов ради него всем рискнуть? Если они решили помочь, это еще давало робкую надежду – он сам хоть немного стоил того.

Рантар посмотрел на топоры. Раньше он мог позаботиться не только о себе. Вытащить из передряги. А теперь Имва будет один. Забота спутников лишь распаляла в Рантаре раздражение – все напоминало о том, каким слабым и беззащитным он стал.

– Я говорил тебе, что ты странный? – спросил Рантар, чтобы не слушать скрипа колес, от которого сводило зубы.

– Нет, – поежился Имва. – Что это означать?

– Что я не понимаю тебя. Но, наверное, это и к лучшему. Пусть остальные амеваны тоже не смогут.

– Я ничего не понял.

Рантар кивнул, будто это могло что-то значить. Посмотрел на улицу и снова постучал по повозке. Гоблин остановил ее.

Настала очередь Рантара уходить. Так они должны были рассредоточиться, чтобы их меньше видели вместе. Чтобы они меньше походили на себя. При каждом удобном случае Виктория просила Меро рассказывать об «Охотниках на героев», и том, что избранникам королевы стоит держаться от них подальше. Если Имве не повезет, то он зря рискнет жизнью ради человека, которого узнал пару месяцев назад. Рантар хотел ободрить Имву, выразить благодарность, сказать сколь много это для него значит. Но все, что он вместо этого сказал:

– Постарайся не умереть.

Рантар взглянул на петуха, кивнул Имве, и вышел из повозки на свежий воздух. Натянул шляпу как можно ниже на глаза и пошел быстрым шагом в противоположную сторону. До ушей донесся стук колес, и сделав еще пару шагов, Рантар на мгновение обернулся. Как раз в том момент, когда повозка скрылась за поворотом. Потом он ругнулся и поскорее пошел дальше. Повсюду на домах, почти на каждом, торчали башенки – белоозерцы очень бдительно следили за безопасностью и пожарами. В свете утреннего солнца искрились лужи, а с деревянных островерхих крыш мерно капала вода. Чтобы не свалиться в густую грязь, можно было пройти только по деревянной мостовой.

Они должны были встретиться с Викторией в полдень, у фонтана. Трудно представить себе наименее подходящих спутников – амеван и одержимая. Но это было большее из того, на что он мог рассчитывать. Если бы не они – Рантар бы давно умер. Или снова попал в руки к Доротее, что куда хуже.

Через силу он заставил себя не обернуться еще раз, хотя прекрасно знал, что уже не увидит повозку. Рантар не хотел признаваться себе, и все же Имва напоминал его самого, когда он был достаточно мал, чтобы еще верить в людей. И в сказки, что все будет хорошо. Не хотелось, чтобы парень разочаровался в жизни в столь ответственный момент.

Рантар шел по улице, постреливая глазами из стороны в сторону из-под широких краев шляпы, но никто не обращал на него внимания. Он запахнул плащ плотнее, чтобы никто не увидел висящих на поясе топоров – иначе проще на лбу мишень нарисовать.

Идя по улице, он пытался догадаться, что происходит в городе. Есть ли опасность. Но отовсюду слышались громкие крики и женский смех.

Надо было следовать плану. Виктория снимет комнату у гоблинов на оставшиеся деньги. Потом будет ждать у фонтана. Даже, если не получится ничего снять. Главное – переждать, пока не вернется Имва. А дальше… дальше они что-нибудь придумают. Рогатые помогут вылечить викторию и подскажут как снять заклятие с сына. А больше ему и не было нужно.

Рантар почти без удивления отметил, что теперь он думает о себе вместе с Викторией и Имвой. Долгих лет одиночества будто и не было.

– Не надо! Отпустите его! – послышался женский крик в отдалении, и Рантар замер. Вопли становились все ближе.

Рантар отошел в сторону с дороги, а когда увидел – кто идет по улице, натянул на лицо шляпу пониже и незаметно взялся за топор. Несколько человек в алых плащах и железных масках, на которых были выбиты клейма шипов, тащили за собой мужчину, а вокруг них кружила кудахтающая женщина.

– Постойте! Он не хотел! Он ни при чем!

Королевским Исправителям было плевать, они тащили бедолагу дальше. Люди в алом были сродни паукам – если кого-то схватили, то уже не отпустят. Несчастный был в одной нижней рубахе и умудрялся гордо смотреть перед собой. Насколько это возможно для человека, которого тащат по земле.

– Молчи, женщина! Я ничего не отрицаю. Долой власть Доротеи! Что вы все глазеете?! Охотники на героев нам помогут!

Исправители пнули мужчину, и от откатился к ногам Рантара, который побыстрее через него переступил.

Мужика снова поймали, процессия удалялась, но в ушах так и засели крики. Он тряхнул головой и пошел дальше. Чем быстрее выберется отсюда, тем лучше. Дурак сам виноват. Даже если бы Рантар захотел, то не стал бы привлекать к себе лишнего внимания. Их пребывание в городе никто не должен был заметить. А дурацкие идеи вечно липнут к людям хуже заразы. Рантар не собирался спасать ни этого мужика, ни других – у него своих проблем хватало.

Он старался держаться подальше и от тревожных теней, и от отражений, где, как раньше, его могла поджидать Доротея. Он шел, ориентируясь в городе по памяти, и старался смешаться с толпой.

Впереди виднелся знакомый фонтан, и Рантар остановился в тени дома. Повсюду царило оживление, неподалеку был рынок. Мимо сновали гоблины в своих чудаковатых шляпах, ходили люди, но Виктории нигде не было видно. Рантар опустил голову пониже, прислушиваясь к разговорам. К простым обрывкам. Сгодится все. В городе что-то случилось. Или должно случиться. Просто так здесь не окажутся гвардейцы с Исправителями в придачу.

Вскоре Рантар заметил, как вдалеке, у рынка, шпана пристаёт к торговцам, но потом с удивлением отметил, как одного из них потащили к Исправителю. В городе явно творилось что-то неправильное. Теперь Рантар заметил это и по снующим прохожим: одни шастали как ни в чем не бывало, но другие глядели только перед собой затравленным взглядом и почти бежали. И уж вряд ли они неслись с такими физиономиями за выгодным предложением.

Девушка не появлялась. Рантар обхватил себя за плечи и начал постукивать одним пальцем. Позднее забарабанил всеми. Время шло – он видел, как быстро двигалось зимнее солнце.

«Она уже должна была вернуться».

Рантар не переставал глядеть по сторонам из-под шляпы. Начал немного трясти ногой. Виктория не шла. Что-то случилось. Мышцы на руках надулись, но вместе с этим, он ощутил болезненный укол в теле. Он еще слаб, он не готов.

«В нее опять могло что-то вселиться. Может, она даже из города уже сбежала. Нельзя было оставлять ее одну!»

Рантар сжал и несколько раз разжал пальцы. Выхода не было. Он сорвался с места, испугав проходящего гоблина в безумном наряде из чешуи, и пошел вдоль улицы. Туда, где должна была быть таверна.

Ничего ужасного еще, вроде бы, не случилось. Он не слышал воплей, не видел, как все вокруг разлетается вдребезги или день резко сменяется ночью. Что означало, что самая безумная часть девушки еще спала. Вопрос – надолго ли?

Он зашел в «Большой котел» и быстро огляделся. Алую накидку он увидел сразу же. Возле нее стояло трое мужиков, которые явно не хотели оставлять ее в покое.

– Да ладно, мы же помочь предлагаем. Чего отворачиваешься? Я что ль урод какой? – говорил один.

– Ты, Герт, точно, – загоготал второй. Третий просто стоял рядом и не спускал с Виктории глаз.

– С дамами вы точно разговаривать не умеете. Не знаю, успели вы уловить или нет, но я не настроена на беседу.